Мы живём в разных мирах с нашими детьми
Вы никогда не обращали внимания на витрины магазинов? Точнее, на рекламу товаров в этих витринах? Даже в сугубо «мужских» магазинах вроде магазинов по продаже снаряжения для рыбалки и охоты красивое ружьё или удочку обязательно держит девица, которая вроде бы одета. А рядом какой-нибудь звереныш. Точнее, детеныш зверя.
Ещё интереснее магазины для дам или детей. Щенки, котята, крольчата и прочая звериная ребятня предлагают купить товар. А на полках стоят такие же куклы-малыши. Миленькие, беззащитные и в то же время такие необходимые в этот конкретный момент. Ну как не купить, когда он так красив и так умилительно смотрит тебе в глаза!
И в то же время: «В городе N у местного предпринимателя похищен ребенок. Похитители требуют…» Или нечто подобное в том же духе. Ребенок как средство шантажа, как возможность заставить человека сделать что-то противозаконное. Ребенок как оружие!
А помните самые страшные кадры в передачах о войне, после которых хочется бросить все и ехать убивать этих извергов? Кадры с убитыми детьми! Помните Сирию и детей, якобы отравленных газом? Помните голенькую вьетнамскую малышку, которая уходила от войны куда-то?.. А деревенского кузнеца Иосифа Каминского с убитым сыном на руках из белорусской Хатыни помните?..
Но писать я сегодня буду не о страданиях детей. Писать я сегодня буду о том, как используют детей для шантажа. Не примитивного, о котором упомянуто выше на примере бизнесмена из города N, а глобального, на уровне государств и даже континентов. В частности, о знаменитой (тут без вариантов, судя по количеству подписчиков её интернет-страницы) Грете Тунберг.
Кто только ни писал об этой девушке. Да и что только не писали тоже. На любой вкус и цвет. От великой и ужасной до мерзкой и ничтожной. От гениальной до душевнобольной. Может, по этой причине мы и не торопились писать по этой теме.
Вообще, если быть честным перед собой, девчонку просто жалко. Стать в 16 лет мировой звездой, кумиром сотен тысяч молодых людей, а потом превратиться просто в молодую женщину тяжело. А для некоторых просто невыносимо.
«Пнул» меня к написанию этой статьи депутат Европейского парламента Йорг Мойтен. Я ожидал чего-то подобного, но все равно поразился… ясности ума этого депутата. Позволю себе процитировать несколько фрагментов его заявления в Европейскую комиссию:
Вы ещё не поняли, при чем тут Россия? Да при том, что только Россия может вести гибридную войну! Все остальные европейские страны — белые и пушистые. И финансировать все эти европейские экологические акции не могут! Только русские способны использовать больную шведскую девочку для своих целей!
Знаете, у меня после сообщения о выступлении Мойтена почему-то всплыла ассоциация с врачом-патологоанатомом, который после корпоратива случайно проснулся в другом отделении больницы и увидел, что пациенты ходят… Реакция очень похожа. Больше интересна сама проблема «каких-то других молодых». Не «кто их растил», а «почему они нас не понимают и не уважают».
Мерзко, очень мерзко использовать детей во взрослых играх. Я это понял ещё в советское время. Некоторые читатели ещё помнят Саманту Смит, девочку-американку из штата Мэн. Красивую американскую 10-летнюю девочку, которая представляла США у нас в СССР. Которая рассказывал нам о мире, о дружбе, о любви между народами. А в это время наши солдаты гибли от американского оружия в Афганистане. 1983-й год…
Знаете, это напоминало толпу женщин, стариков и детей, которые шли к нашим позициям, а за ними прятались моджахеды. Жизнь за жизнь. Только ты боец, а они просто люди… Маленькая девочка, которой искренне хочется остановить взрослых идиотов. Искренне!
Ребенок, тем более с проблемами, связанными с психикой, достаточно легко программируется в нужном направлении. Даже самые бредовые идеи при грамотной работе с таким ребенком вскоре будет восприниматься им как собственные мысли. Как главное, ради чего стоит жить.
Та гримаса ненависти, которую мы видели на лице Греты при выступлении в ООН, — не маска. Это искренняя ненависть к нам, взрослым. К нам, которые допускают возникновение проблем, которые, по убеждению юной правозащитницы, ведут к уничтожению Земли.
Версий о тех, кто использует популярность девочки в собственных интересах, множество. Мы вообще любим развешивать ярлыки. Так удобнее. Тем более что доказательств причастности тех, кого мы обвиняем, не требуется. «Я так считаю! Это моё мнение на основании моего мировоззрения, и всё. Не нравится — подавайте в суд. Но я имею право на собственное мнение!»
Но если такое допустить в отношении одной девушки то, в принципе, это возможно. А как объяснить, что её последователи живут в большинстве стран мира? Как объяснить, что в любой стране существует старозаветная проблема отцов и детей? Разногласия между молодежью и взрослым миром не зависят от уровня жизни, от религии, от континента, от положения в обществе и прочего. Почему?
Вы не задумывались, почему молодежь нам не верит? Почему она так легко ведется на всяких навальных и прочих «борцов за правду»? Почему больная девочка из Швеции, повторюсь, стала властительницей умов тысяч молодых людей со всех континентов Земли? Почему её слова, слова человека, мало представляющего саму проблему экологии, задевают душу многих? Почему одно слово в Интернете этой самой Греты способно вывести на улицы тысячи?
Я уверен, что Грета — это продукт чьей-то грязной игры. Слишком все хорошо организовано для молодежи. Чувствуется рука мастера. Ну и что? Ей верят, а нам нет! И Навальному верят. Даже тогда, когда кто-то приводит неоспоримые доказательства его низости. Так в чем дело? Молодежь прилетела с другой планеты? Это не наши дети?
Ответ, как мне кажется, в самой системе организации общества. Практически в любой стране мира молодых никто не слышит. Гегемония на истину у нас принадлежит «аксакалам». Тем, кто достиг определенного уровня, кто прожил какие-то годы, кто стал кем-то. Кто-нибудь спрашивал мнение простого мальчишки или девчонки? Не тех, кто попал в какую-то программу и готовится стать «элитой» общества, а тех, с улицы…
Нет у них права нас критиковать! Мы умнее просто потому, что мы так решили. А ваше дело — слушать и впитывать нашу мудрость. Слушать и молчать. А они не хотят молчать. Они хотят, чтобы их услышали. И мы говорим, что слышим их. Только слышим ли?
Вернемся к Грете. Мы, прожившие в разы больше, чем она, действительно знаем больше об экологии? Я не о специалистах. Я о нас. Мы знаем о большинстве проблем из прессы, от знакомых, из книг. И только поэтому мы знаем больше? Если я знаю, что в большинстве случаев при головной боли помогает анальгин, то я умнее? Я стал почти врачом?
Да, внешне Грета производит неприятное впечатление. Злое лицо, злой голос, злые слова. Но она одна из немногих, кто смог сломать стену глухоты взрослых. А сотни, тысячи, десятки тысяч молодых это сделать не смогли. Это они встают за спиной Греты. Те, кому есть что сказать, но страшно и непривычно перебивать «умных» взрослых. Это они повторяют её слова.
Вы не замечали, что молодым страшно? За этой позой бесшабашности и пофигизма спрятан страх. Простой человеческий страх перед обществом, перед собственным будущим. Этим объясняется и желание все ломать. Сломать непонятное, чтобы построить понятное. Только вот строить они ещё не научились.
Те, кто начинал бузить на майдане в Киеве в 2014-м, тоже хотели сломать страшное и непонятное, а потом устроить мир всеобщего счастья. И смогли. Но только сломать, а строить опять стали взрослые. Сегодня, судя по тому, как развиваются события, страх вернулся. Ломать привычно. Значит, надо ломать ровно до того момента, пока появится кто-то, кто научит строить.
Вы никогда не ловили себя на мысли, что совершенно не знаете своих детей? Даже в мелочах. Они совершенно не умеют контачить между собой в реальной жизни. При этом это самые что ни на есть разбитные и коммуникабельные люди, имеющие десятки, а то и сотни «друзей» в сети. Однако необходимость либо желание познакомиться с ровесником или ровесницей на улице загоняет их в ступор. Как? Он же может и не захотеть…
Молодежь бежит от реальной жизни в виртуальный мир. Молодежь живет вне нас. Там, в мире компьютерных героев, в мире компьютерной любви, в мире компьютерной смерти, если хотите. Поэтому и выход в реальный мир для них часто заканчивается трагедией. Последняя поездка на крыше электрички, последнее селфи на крыше небоскреба. Последнее, последнее, последнее…
Мы пытаемся объяснить все чьим-то влиянием, какими-то внешними силами. При этом даже не задаемся вопросом о том, что априори больше всего влияем на детей именно мы. Родители, школа. С нами они больше всего общаются. Больше всего проводят времени. Нам надо научиться слушать и научить их не бояться жизни.
Но этого мало! Незаметно для самих себя мы стали жить отдельно от собственных детей. Мы решаем свои проблемы, даже самые мелкие, они тоже решают сами. А ведь достаточно вспомнить себя в их возрасте. Папин «Москвич» с открытым капотом и ваше страшное желание «подержать гайку», пока отец откручивает болт.
Или рыбалка с отцом на утренней зорьке. И мелкие, с ладошку караси, которые почему-то у отца клюют, а у вас нет. Помните, как подбирались к уловистому месту отца? Мало-помалу, незаметно. Подбирались, да так, что вскоре ваш поплавок торчал в сантиметрах от отцовского…
А ведь это не просто воспоминания о детстве. Это воспоминание о том, как мы становились похожими на своих родителей. Как становились доками в работе, которой занимались папы. Это воспоминания о кровной связи с папой и мамой. Связи не по документам, связи по душе.
Многие сегодня могут сказать, что дети так же тянутся к ним, как когда-то он тянулся к отцу? Увы, чаще всего отговорки вроде «приглашал, да он какой-то не такой, ему компьютер дороже». А ребенок наш просто боится показаться смешным неумехой. Боится учиться у нас. И уходит. Уходит на улицу. Уходит в социальные сети, где он равный среди равных, уходит в радикальные организации, где он сильный.
Ответ на вопрос, который поставлен выше, вроде бы прост. Да здравствует семья! Даешь нормальную ячейку общества! Только вот умеем ли мы «давать»? Сможем перебороть собственное «да ну его, с его помощью, которую потом переделывать»? Я не уверен. А вот отец мой, распутывая леску наших удочек в очередной раз, был уверен.
Ещё интереснее магазины для дам или детей. Щенки, котята, крольчата и прочая звериная ребятня предлагают купить товар. А на полках стоят такие же куклы-малыши. Миленькие, беззащитные и в то же время такие необходимые в этот конкретный момент. Ну как не купить, когда он так красив и так умилительно смотрит тебе в глаза!
И в то же время: «В городе N у местного предпринимателя похищен ребенок. Похитители требуют…» Или нечто подобное в том же духе. Ребенок как средство шантажа, как возможность заставить человека сделать что-то противозаконное. Ребенок как оружие!
А помните самые страшные кадры в передачах о войне, после которых хочется бросить все и ехать убивать этих извергов? Кадры с убитыми детьми! Помните Сирию и детей, якобы отравленных газом? Помните голенькую вьетнамскую малышку, которая уходила от войны куда-то?.. А деревенского кузнеца Иосифа Каминского с убитым сыном на руках из белорусской Хатыни помните?..
Детей использует Россия для дестабилизации ситуации в ЕС?
Но писать я сегодня буду не о страданиях детей. Писать я сегодня буду о том, как используют детей для шантажа. Не примитивного, о котором упомянуто выше на примере бизнесмена из города N, а глобального, на уровне государств и даже континентов. В частности, о знаменитой (тут без вариантов, судя по количеству подписчиков её интернет-страницы) Грете Тунберг.
Кто только ни писал об этой девушке. Да и что только не писали тоже. На любой вкус и цвет. От великой и ужасной до мерзкой и ничтожной. От гениальной до душевнобольной. Может, по этой причине мы и не торопились писать по этой теме.
Вообще, если быть честным перед собой, девчонку просто жалко. Стать в 16 лет мировой звездой, кумиром сотен тысяч молодых людей, а потом превратиться просто в молодую женщину тяжело. А для некоторых просто невыносимо.
«Пнул» меня к написанию этой статьи депутат Европейского парламента Йорг Мойтен. Я ожидал чего-то подобного, но все равно поразился… ясности ума этого депутата. Позволю себе процитировать несколько фрагментов его заявления в Европейскую комиссию:
«Эти кампании (например, «Пятница ради будущего», акции Greenpeace, гражданские спасательные суда в Средиземном море) профессионально организованы и имеют серьёзную финансовую поддержку».
«В настоящее время подобные кампании оказывают сильное влияние на политику, что препятствует достижению таких целей, как обеспечение благосостояния, занятости населения, надёжности энергопоставок и в конечном счёте способствует потере Европой конкурентоспособности на мировом рынке и её обеднению».
«В настоящее время подобные кампании оказывают сильное влияние на политику, что препятствует достижению таких целей, как обеспечение благосостояния, занятости населения, надёжности энергопоставок и в конечном счёте способствует потере Европой конкурентоспособности на мировом рынке и её обеднению».
Вы ещё не поняли, при чем тут Россия? Да при том, что только Россия может вести гибридную войну! Все остальные европейские страны — белые и пушистые. И финансировать все эти европейские экологические акции не могут! Только русские способны использовать больную шведскую девочку для своих целей!
«Не имея в своём распоряжении выводов такого расследования, может ли комиссия исключать вероятность того, что данные кампании финансирует и курирует Россия?»
Знаете, у меня после сообщения о выступлении Мойтена почему-то всплыла ассоциация с врачом-патологоанатомом, который после корпоратива случайно проснулся в другом отделении больницы и увидел, что пациенты ходят… Реакция очень похожа. Больше интересна сама проблема «каких-то других молодых». Не «кто их растил», а «почему они нас не понимают и не уважают».
Почему большинство считает, что Грета Тунберг всего лишь марионетка в руках взрослых кукольников
Мерзко, очень мерзко использовать детей во взрослых играх. Я это понял ещё в советское время. Некоторые читатели ещё помнят Саманту Смит, девочку-американку из штата Мэн. Красивую американскую 10-летнюю девочку, которая представляла США у нас в СССР. Которая рассказывал нам о мире, о дружбе, о любви между народами. А в это время наши солдаты гибли от американского оружия в Афганистане. 1983-й год…
Знаете, это напоминало толпу женщин, стариков и детей, которые шли к нашим позициям, а за ними прятались моджахеды. Жизнь за жизнь. Только ты боец, а они просто люди… Маленькая девочка, которой искренне хочется остановить взрослых идиотов. Искренне!
Ребенок, тем более с проблемами, связанными с психикой, достаточно легко программируется в нужном направлении. Даже самые бредовые идеи при грамотной работе с таким ребенком вскоре будет восприниматься им как собственные мысли. Как главное, ради чего стоит жить.
Та гримаса ненависти, которую мы видели на лице Греты при выступлении в ООН, — не маска. Это искренняя ненависть к нам, взрослым. К нам, которые допускают возникновение проблем, которые, по убеждению юной правозащитницы, ведут к уничтожению Земли.
Версий о тех, кто использует популярность девочки в собственных интересах, множество. Мы вообще любим развешивать ярлыки. Так удобнее. Тем более что доказательств причастности тех, кого мы обвиняем, не требуется. «Я так считаю! Это моё мнение на основании моего мировоззрения, и всё. Не нравится — подавайте в суд. Но я имею право на собственное мнение!»
Но если такое допустить в отношении одной девушки то, в принципе, это возможно. А как объяснить, что её последователи живут в большинстве стран мира? Как объяснить, что в любой стране существует старозаветная проблема отцов и детей? Разногласия между молодежью и взрослым миром не зависят от уровня жизни, от религии, от континента, от положения в обществе и прочего. Почему?
Неверие взрослым как способ защиты от окружающего мира
Вы не задумывались, почему молодежь нам не верит? Почему она так легко ведется на всяких навальных и прочих «борцов за правду»? Почему больная девочка из Швеции, повторюсь, стала властительницей умов тысяч молодых людей со всех континентов Земли? Почему её слова, слова человека, мало представляющего саму проблему экологии, задевают душу многих? Почему одно слово в Интернете этой самой Греты способно вывести на улицы тысячи?
Я уверен, что Грета — это продукт чьей-то грязной игры. Слишком все хорошо организовано для молодежи. Чувствуется рука мастера. Ну и что? Ей верят, а нам нет! И Навальному верят. Даже тогда, когда кто-то приводит неоспоримые доказательства его низости. Так в чем дело? Молодежь прилетела с другой планеты? Это не наши дети?
Ответ, как мне кажется, в самой системе организации общества. Практически в любой стране мира молодых никто не слышит. Гегемония на истину у нас принадлежит «аксакалам». Тем, кто достиг определенного уровня, кто прожил какие-то годы, кто стал кем-то. Кто-нибудь спрашивал мнение простого мальчишки или девчонки? Не тех, кто попал в какую-то программу и готовится стать «элитой» общества, а тех, с улицы…
Нет у них права нас критиковать! Мы умнее просто потому, что мы так решили. А ваше дело — слушать и впитывать нашу мудрость. Слушать и молчать. А они не хотят молчать. Они хотят, чтобы их услышали. И мы говорим, что слышим их. Только слышим ли?
Вернемся к Грете. Мы, прожившие в разы больше, чем она, действительно знаем больше об экологии? Я не о специалистах. Я о нас. Мы знаем о большинстве проблем из прессы, от знакомых, из книг. И только поэтому мы знаем больше? Если я знаю, что в большинстве случаев при головной боли помогает анальгин, то я умнее? Я стал почти врачом?
Да, внешне Грета производит неприятное впечатление. Злое лицо, злой голос, злые слова. Но она одна из немногих, кто смог сломать стену глухоты взрослых. А сотни, тысячи, десятки тысяч молодых это сделать не смогли. Это они встают за спиной Греты. Те, кому есть что сказать, но страшно и непривычно перебивать «умных» взрослых. Это они повторяют её слова.
Вы не замечали, что молодым страшно? За этой позой бесшабашности и пофигизма спрятан страх. Простой человеческий страх перед обществом, перед собственным будущим. Этим объясняется и желание все ломать. Сломать непонятное, чтобы построить понятное. Только вот строить они ещё не научились.
Те, кто начинал бузить на майдане в Киеве в 2014-м, тоже хотели сломать страшное и непонятное, а потом устроить мир всеобщего счастья. И смогли. Но только сломать, а строить опять стали взрослые. Сегодня, судя по тому, как развиваются события, страх вернулся. Ломать привычно. Значит, надо ломать ровно до того момента, пока появится кто-то, кто научит строить.
Вы никогда не ловили себя на мысли, что совершенно не знаете своих детей? Даже в мелочах. Они совершенно не умеют контачить между собой в реальной жизни. При этом это самые что ни на есть разбитные и коммуникабельные люди, имеющие десятки, а то и сотни «друзей» в сети. Однако необходимость либо желание познакомиться с ровесником или ровесницей на улице загоняет их в ступор. Как? Он же может и не захотеть…
Молодежь бежит от реальной жизни в виртуальный мир. Молодежь живет вне нас. Там, в мире компьютерных героев, в мире компьютерной любви, в мире компьютерной смерти, если хотите. Поэтому и выход в реальный мир для них часто заканчивается трагедией. Последняя поездка на крыше электрички, последнее селфи на крыше небоскреба. Последнее, последнее, последнее…
Есть ли выход?
Мы пытаемся объяснить все чьим-то влиянием, какими-то внешними силами. При этом даже не задаемся вопросом о том, что априори больше всего влияем на детей именно мы. Родители, школа. С нами они больше всего общаются. Больше всего проводят времени. Нам надо научиться слушать и научить их не бояться жизни.
Но этого мало! Незаметно для самих себя мы стали жить отдельно от собственных детей. Мы решаем свои проблемы, даже самые мелкие, они тоже решают сами. А ведь достаточно вспомнить себя в их возрасте. Папин «Москвич» с открытым капотом и ваше страшное желание «подержать гайку», пока отец откручивает болт.
Или рыбалка с отцом на утренней зорьке. И мелкие, с ладошку караси, которые почему-то у отца клюют, а у вас нет. Помните, как подбирались к уловистому месту отца? Мало-помалу, незаметно. Подбирались, да так, что вскоре ваш поплавок торчал в сантиметрах от отцовского…
А ведь это не просто воспоминания о детстве. Это воспоминание о том, как мы становились похожими на своих родителей. Как становились доками в работе, которой занимались папы. Это воспоминания о кровной связи с папой и мамой. Связи не по документам, связи по душе.
Многие сегодня могут сказать, что дети так же тянутся к ним, как когда-то он тянулся к отцу? Увы, чаще всего отговорки вроде «приглашал, да он какой-то не такой, ему компьютер дороже». А ребенок наш просто боится показаться смешным неумехой. Боится учиться у нас. И уходит. Уходит на улицу. Уходит в социальные сети, где он равный среди равных, уходит в радикальные организации, где он сильный.
Ответ на вопрос, который поставлен выше, вроде бы прост. Да здравствует семья! Даешь нормальную ячейку общества! Только вот умеем ли мы «давать»? Сможем перебороть собственное «да ну его, с его помощью, которую потом переделывать»? Я не уверен. А вот отец мой, распутывая леску наших удочек в очередной раз, был уверен.
Информация