Личная артиллерия
В современной открытой специальной литературе, и особенно в Интернете, ручным гранатам уделено немало места. Но меня, профессионального оружейника, не всегда устраивает качество этих материалов. Во многих из них явно проглядывает отсутствие у их авторов инженерного подхода. Между тем среди этого вида оружия есть немало интересных образцов, заслуживающих более подробного описания. Ниже о двух гранатах времён Великой Отечественной войны я и хочу рассказать нашим читателям.
Моё знакомство с оружием вообще, и с гранатами в частности, началось в четырнадцатилетнем возрасте. В один из погожих августовских дней 1941 г. тихий переулок, где я жил, вдруг заполнился грузовыми машинами. Из-под их тентов стали выпрыгивать немецкие солдаты. Часть из них заняла наш довольно большой двор, при этом колёсами заезжавших машин были безжалостно раздавлены недавно посаженные саженцы яблонь.
Вдоль улицы брели колонны странного вида — военные в шинелях цвета хаки и такого же цвета пилотках, у каждого на боку в ножнах болтался длинный гранёный штык с круглой деревянной рукояткой. В отличие от немцев, выглядели они совсем негрозно. Подбежав к колонне, я спросил у одного из них «Кто ты?» Солдат, подняв на меня усталые глаза, односложно произнёс: «Украинец». Другой ответил «Русин». Кажется, это были хорватские части.
Как-то возвращаясь в родной двор, мы с приятелем, протискиваясь между тесно стоявшими машинами, заметили в траве под забором четыре немецкие ручные гранаты с длинными деревянными рукоятками. Немцы, тем временем, построившись с котелками в руках, пошли к расположенной неподалёку полевой кухне. У машин остался только один часовой с карабином на плече и с такой же точно гранатой за поясом. Не сговариваясь с приятелем, мы, переглянувшись и выждав, когда часовой отвернётся, мигом перебросили гранаты через забор в мой двор. Там, повозившись немного с ними и ничего в них не поняв, мы подошли к часовому и с невинными физиономиями затеяли с ним беседу. На вопрос, что это у него за поясом он сначала отмахнулся, сказав, что не детское это дело, но затем, уступив нашим настойчивым просьбам, вынул гранату из-за пояса, свинтил боеголовку и показал, как там устанавливается детонатор, затем отделил донную крышку и продемонстрировал фарфоровый ролик с белым шнуром, которые перед броском нужно было выдернуть.
Время шло, в городе утверждалась «новая» власть, в общем их было две, одна это Ortskommandantur—местная военная комендатура, вторая, цивильная, представленная городской управой. Над управой развевался жовто-блакитный флаг с чёрным трезубом. Тогда я ещё никак не предполагал, что мне через пару лет предстоит быть на войне в рядах Войска Польского, которому пришлось немало повозиться с бандеровским охвостьем, бесчинствовавшим на Украине под таким же стягом.
Я и мои сверстники в ту пору политикой ещё не увлекались, а потому нас интересовали совсем другие вещи, а именно: мы усиленно выискивали и собирали различное оружие. В основном это были наши трёхлинейки, самозарядные СВТ и немецкие маузеровские винтовки, различные патроны и ручные гранаты. Винтовки из-за их габаритов хранить было затруднительно, поэтому мы быстро научились делать из них обрезы. Лучше всего для этого подходила наша трёхлинейка, из шейки приклада которой выходила неплохая рукоятка обреза. Из маузеровской винтовки этого не получалось, да и перепилить ствол её было много трудней, чем нашей. Моим «хобби» (правда, тогда этого слова ещё не знали) были ручные гранаты и различного рода взрыватели. Каждый из нас хранил своё собрание, естественно, не дома, а в тщательно замаскированной «схованке». Выследить «схованку» коллеги и обобрать её особым грехом не считалось.
Время от времени мы выискивали укромное местечко для испытания своих экспонатов. Особенно нам нетерпелось проверить в действии ручные гранаты, которых в нашей компании набралось уже три типа. Одну из своих немецких М-24 я выменял на РГД-33 с запалом у Генки Архангельского, прозваного «рыжий пёс» за густо усеянное веснушками лицо. Наш друг по прозвищу «Шепиль» похвалялся гранатой, которую он упёр у венгерских солдат, квартировавших в его доме. Это был чёрный бочонок с тремя красными поперечными полосами и чекой с язычком из толстой жёлтой кожи. Для их испытания мы выбрали укромное местечко на берегу реки напротив глубокого омута. Первым вызвался «рыжий пёс» с некогда моей немецкой М-24, почти повсеместно прозваной «толкушкой». Когда из неё Генка выдернул фарфоровый ролик со шнуром, не было слышно ни малейшего звука, и он даже замешкался, думая, что произошла осечка. Но ума у него хватило всё же её швырнуть. Граната разорвалась, утонув на дне омута. Звук разрыва был не особенно сильным. Следующей была моя очередь. Надо сказать, что это был первый в моей жизни бросок гранаты, и я немного трусил, вставляя запал в загодя взведённую гранату. РГД-33, едва вылетев из моей ладони, издала громкий хлопок и также разорвалась на дне с примерно таким же, как и у немецкой, по звуку эффектом. Мадьярская граната повела себя совершенно для нас неожиданно — примерно на половине траектории от неё отделился чёрный колпачок, и она с оглушительным грохотом сработала, едва коснувшись водной поверхности. Испугавшись быть обнаруженными немцами или везде шнырявшими украинскими полицаями, мы мгновенно разбежались в разные стороны.
После этой истории устройство мадьярской гранаты меня очень заинтересовало, однако больше таких гранат ни у кого из моих знакомых пацанов не было. Но вскоре я её всё же достал. В ближней школе стояла венгерская часть, в один из дней я дождался, когда мадьяры выйдут на построение и быстро заскочил в один из классов, пол которого был густо заслан соломой. В соломе я и нашёл вожделенную гранату, правда, она была развинчена на две половинки, в каждой из которых были части внутренностей гранаты.
Именно с этой гранатой у меня произошла неприятная история. Изучая её, я обнаружил, что она легко полностью разбиралась, и из неё без труда можно было извлечь обёрнутые бумагой шашки взрывчатого вещества. Это был прозаический тротил — его мы уже умели распознавать по цвету, густой копоти при горении и специфическому запаху этой копоти. Также легко отделялись детонатор и вывинчивался капсюль-воспламенитель. Я и мой приятель Андрей Перцов решили испытать гранату без взрывчатого вещества, с одним детонатором. Нам казалось, что детонатор не разорвёт гранату и сильного звука не будет. Это и стало нашей трагической ошибкой. «Полигоном» мы выбрали овраг, что был недалеко от дома. Бросал гранату я, причём недалеко, чтобы потом её легко можно было найти. На этот раз колпачок гранаты отделился от неё не в полёте, а когда граната уже катилась по склону оврага. Взрыва не произошло. Первым к гранате подбежал Андрей и с ходу пнул её. Граната разорвалась в мелкие клочья прямо на носке его правого сапога клубком яркого пламени размером с футбольный мяч. Андрей тут же развернулся и побежал назад, но через несколько шагов упал. Помогая ему подняться, я увидал на верху оврага немцев, выскочивших из ближайшего двора на звук взрыва. Их вопросы «Was ist los? Was haben sie hier gemacht?» не нуждались в моём ответе — было и так ясно, что виной несчастного случая мальчишеское легкомыслие. У Андрея оказалась ранена ступня левой ноги, хотя граната разорвалась на носке правого сапога, не оставив на коже сапога даже царапины. Осколки, пропоров кожу другого сапога, глубоко впились сбоку в ступню, и от этой раны Андрею пришлось потом страдать не один год. А тогда немец, сокрушённо качая головой, наложил лишь лёгкую повязку и помог мне довести Андрея до дома.
Это был мой первый неудачный опыт обращения с ручной гранатой. Второй неудачный опыт обращения с ручной гранатой я приобрёл много позже — в 1945 г., будучи уже на фронте.
Моя часть, в/ч 31943 — 2-й отдельный батальон 1-й Армии Войска Польского участвовала в наступлении на померанском направлении. Одним из первых на нашем пути оказался город Хохензальц (теперь это польский Иновроцлав). Он был уже почти взят — оставались лишь отдельные разрозненные очаги сопротивления, я же, по должности штабной связной, мотоциклист, был отправлен в штаб армии с обязательным ежесуточным отчётом. Возвращаясь назад по той же, казалось бы, совершенно безопасной дороге, я неожиданно попал в зону перестрелки между немцами, засевшими в двухэтажном домишке и польскими пехотинцами, пытавшимися выкурить их оттуда. Мгновенно вывернув руль тяжёлого БМВ и едва не перевернувшись, я проскочил за трёхэтажку к польским бойцам. Их было не более десятка. Командовала ими женщина — офицер, в звании хорунжего. Соблюдая субординацию, я струной вытянулся перед ней, доложив по форме, кто я и, что я. После благосклонного кивка головой командира я отошёл в сторонку и решил переждать опасность за домом. Встревать в эту драку мне никак не хотелось, да и не касалось это меня. Тем временем, обе стороны лишь изредка обменивались короткими очередями. Но вдруг пани хорунжей, пару раз бросившей на меня внимательный взгляд, пришла в голову идея: — Капрал! Прикройте нас! Выполняя приказ, я, высунувшись из-за угла дома, дал короткую очередь по пролому в стене второго этажа — мне показалось, что стреляют именно оттуда. По посыпавшейся со стены штукатурке было видно, что я второпях мазанул, но на следующей очереди прицел я подправил. «Цельне бие, холера!» произнёс кто-то из солдат. Тут же раздалась команда «Хлопаки вперёд!». Пропустив солдат перед собой, командир последовала за ними, на ходу расстёгивая кобуру. Не знаю почему, но и я был подхвачен общим порывом, возможно, тут была доля джентельментской солидарности с дамой. Не замедляя быстрого шага, пани хорунжая вынула из кармана шинели гранату РГ-42 и протянула её мне. Через мгновенье солдаты уже врывались в дом. Я проскочил к зданию в непростреливаемую зону и, прижавшись к стене, швырнул гранату в пролом стены второго этажа, но тут же она вылетела обратно и разорвалась в воздухе надо мной. Я осел пор стену, постепенно теряя сознание. Когда я открыл глаза, то обнаружил медсестру, стоящую передо мной на коленях, её санитарная сумка была у меня под головой. Туча осколков чудом меня миновала, и лишь один из них распорол мне левый рукав мундира. Из подъезда выходили с поднятыми руками немцы. Схватка была скоротечной и для обеих сторон обошлась без потерь, так как несколько немцев засевших в здании, благоразумно решили не сопротивляться. Мне указали на фрица, «возвратившего» мне гранату. Я нашёл в себе силы спросить его, как это он не побоялся отбросить гранату и на это получил ответ, что предупредил его близкий хлопок запала.
Таков был мой второй неудачный опыт обращения с ручными гранатами.
С тех пор нашим гранатам со «стреляющими» запалами УЗРГ я стал предпочитать немецкие М24 — те, первые мои, с длинными деревянными рукоятками. Инициировались они бесшумно, и их удобно было носить за поясом или за голенищем сапога. Тогда же я осознал, что в ряде случаев незаменимы ручные гранаты ударного действия. Например, в уличных стычках при бросках по высокорасположенной цели, когда при промахе возможен обратный отскок гранаты или по движущимся объектам. Подобных отечественных гранат у нас не было, но в избытке были трофейные — немецкие, итальянские и венгерские.
Я приспособился к последним, благо в недавнем отрочестве подробно их изучил. Они были компактными и лёгкими, я же был недокормлен и слабоват, но такую гранату мог швырнуть достаточно далеко. Взводилась венгерская граната, пролетев примерно десяток метров, — после срыва воздушным потоком предохранительного колпачка. Рвались они, даже ударившись об оконное стекло. Однако при броске на близкую дистанцию колпачок мог и не успеть полностью отделиться от гранаты и тогда не дай Бог было об неё споткнуться!
Вместе с этим я чётко себе представлял, что ручные гранаты вообще оружие, требующее квалифицированного обращения. Много лет прошло с тех пор, и я уже профессионально занимался исследованием и разработкой того, что стреляет и рвётся. Наверное, толчком к моему выбору специальности и стал детский опыт, приобретённый в то страшное время. Это всё так крепко засело у меня в памяти, что я уже в наше время не пожалел времени на точное компьютерное воспроизведение венгерского пистолета «Фроммера» 37М, который мне дал подержать в руках мадьярский офицер, квартировавший в нашей хате. Но тут меня поджидал неожиданный пассаж. Дело в том, что для изображения пистолета и его устройства в компьютерном формате необходимо сначала разобрать пистолет до мельчайших деталей, чтобы на каждую из них сделать эскиз со всеми размерами. Надо сказать, что при этом не всегда удаётся обойтись универсальным мерителем — «штангелем» и микрометром, иной раз приходится использовать инструментальный микроскоп и проектор, которыми располагают лишь серьёзные инструментальные производства. В общем, операция эта весьма нудная. Разобрать «Фроммер» я разобрал, но над сборкой потел два дня, выслушивая колкости окружающих. Надо сказать, что это немалый недостаток — ведь при серьёзной эксплуатации оружие нередко падает в грязь и воду и для приведения его в порядок без полной разборки уже не обойтись. Например «ТТ», «Парабеллум» или «Вальтер» поддаются этой операции без особого труда.
Однажды в мои руки попали проржавевшие образцы, памятных мне с времён оккупации и войны, некоторых отечественных и зарубежных ручных гранат, и я задался целью составить их точные и подетальные компьютерные чертежи. Это я посчитал целесообразным, поскольку качество их описания в открытой печати меня ни в коей мере не удовлетворяло.
Ниже я представляю читателям результаты моего исследования двух гранат из числа первых, с которыми мне пришлось ознакомиться в моей жизни.
Немецкая граната М-24
Прототип этой гранаты появился на вооружении немецких войск в 1916 г. В 1923-1924 гг., после небольших конструктивных изменений, она получила наименование «Stielhandgranate М-24», что переводится как рукояточная ручная граната модель 1924 г. За время Второй мировой войны в Германии этих гранат было изготовлено более 75 миллионов единиц. У наших фронтовиков, которые нередко пользовались трофейными гранатами М-24 они, из-за длинной деревянной рукоятки, назывались «толкушками». Под наименованием HG-42 эти гранаты состояли на вооружении швейцарской армии вплоть до 90-х гг. прошлого столетия.
Общая длина гранаты — 360 мм. Вес — около 500 г. Такую гранату можно кинуть дальше обычной. Её было удобно носить за поясом или за голенищем сапога.
Конструктивно граната М-24 чрезвычайно проста, особенно это проявляется при сравнении её с отечественной РГД-33.
Устройство гранаты М-24 показано на рис. 1 по образцу гранаты 1939 г. выпуска.
Штампованная из листовой стали толщиной 0,5 мм её боеголовка 11 содержит 180 г сыпучего ВВ. Применялись самые различные ВВ вплоть до суррогатных, использовавшихся на конечной стадии войны. Боеголовка М-24 обладает сильным фугасным действием, существенно большим, чем у других наступательных ручных гранат, при незначительном осколочном. На рукоятку 17 боевая часть навинчивается, для чего нижняя часть боеголовки имеет фигурное штампованное дно — гайку 20, а рукоятка — штампованный стальной наконечник 19 с соответствующей резьбой. Боевая часть навинчивается на наконечник до упора в коронку 18. Детали 19 и 18 скреплены с рукояткой четырьмя винтами. Существует вариант соединения наконечника с рукояткой просечками на боковой поверхности наконечника после его установки на рукоятку.
Граната имела чрезвычайно простой запал, состоявший из дюралюминиевой резьбовой втулки 1, пиротехнического замедлителя 2 в виде стального корпуса с внутренним каналом, куда запрессован пиротехнический замедлительный состав, тёрочного воспламенителя 4 и свинцового колпака 3. Тёрочный воспламенитель был совершенно таким же, как и отечественный воспламенитель современных ракетных сигнальных патронов. В гнездо резьбовой втулки вставлялся детонатор 12 лучевого воспламенения, имевший немецкое обозначение «Sprengkapsel N8». Вся эта сборка в некоторых отечественных описаниях именуется дистанционной трубкой.
К проволочной петле тёрочного воспламенителя присоединяется шнур 5, на противоположном конце которого крепится фарфоровый ролик 10. Этот ролик укладывается в гнездо дна рукоятки и прикрывается крышкой 6,которая навинчивается на накладку 9. Накладка и крышка изготовлены из тонкой (0,3 мм) листовой стали. Чтобы ролик не болтался в своём гнезде, он поджимается пружиной 8 через металлический диск 7.
Гранаты хранились по 14 шт. в металлической укупорке многоразового использования с транспортировочными рукоятками и с ввинченными дистанционными трубками, но без детонаторов. По немецкой терминологии эти устройства обозначались аббревиатурой «BZ» — «Brennzunder», что может переводиться как «замедлитель».
В этой же укупорке находилась деревянная коробочка с задвижной крышкой, имевшая 14 гнёзд, куда вкладывались детонаторы. Детонатор N8 — это универсальный детонатор — диаметр его внутренней полости позволяет достаточно плотно вставить туда бикфордов шнур и закрепить его обжатием алюминиевого корпуса. На противоположный конец обычно полметрового отрезка шнура одевался тёрочный воспламенитель. В такой комплектации детонатор N8 использовался немцами в самых различных подрывных устройствах. Это устройство в качестве трофея нередко попадалось и нашим фронтовикам, с успехом его использовавших.
На корпусе боеголовки гранаты М-24 с некоторого времени стала (очевидно, не без причин) появляться надпись: «Vor gebrauch sprengkapsel einsetzen» — «Перед применением поставить детонатор».
Для подготовки гранаты М-24 к боевому использованию с неё свинчивалась боевая головка, и в торцевое гнездо ввинченного в рукоятку замедлительного устройства с тёрочным воспламенителем — «BZ» вкладывался детонатор. Затем на рукоятку с детонатором навинчивалась боевая головка до упора в коронку 18. Для броска гранаты с торца рукоятки удалялась крышка, прикрывавшая фарфоровый ролик и за этот ролик выдёргивался шнур с проволокой от тёрочного воспламенителя, после чего начиналось горение замедлительного состава. Согласно имеющимся описаниям, время горения замедлителя составляет 4,5 с. У меня сложилось впечатление, что время горения замедлительного состава немецких гранат несколько больше, чем у отечественных. Немецкие гранаты, в том числе и М-24, более надёжны, чем наши.
Венгерская граната 36М
В войска она начала поступать в 1937 г. Конструктором её считается капитан Золтан Вечей (Vecsey Zoltan). Внешне это чёрный бочонок с тремя ярко красным кольцевыми полосками. Красный цвет этих полосок обозначает, что граната в боевом снаряжении.
Синими полосами обозначена учебная граната. От боевой она отличается только тем, что ВВ в ней заменено на инертный состав.
Жёлтые полосы обозначают, что граната тренировочная, для отработки техники метания. Внутренняя её часть заменена на деревянную болванку со свинцовым вкладышем для получения реального веса гранаты.
Корпус гранаты 36М (рис. 2) состоит из двух частей — чашки 13 и горловины 4, изготовленных штамповкой из 0,6-мм листовой стали. Горловина ввинчивается в чашку по выштампованной на кромках этих деталей резьбе. Торец горловины имеет отверстие с отбортовкой для направления цилиндрического вкладыша колпака 7 и кольцевую выдавку для чеки 6-выгнутой из 2,5-мм стальной проволоки, крепящей колпак на горловине. На чеку одет язычок из толстой жёлтой кожи, который скреплён с колпаком двумя отгибами, образованными просечкой конической части колпака. В корпусе находится стакан 12, состоящий из нижнего блока 15 с шашкой ВВ и ввинченного в него цилиндра, дно которого имеет выдавку, где собирается узел, содержащий накольный капсюль-воспламенитель 14 (далее будем его называть просто капсюль). Дно цилиндра вокруг этого капсюля имеет три просечки с отгибами для установки штампованного из 0. 6-мм стали стаканчика, в который вставлен детонатор 1. В цилиндре свободно перемещается верхний блок 5 с накольно-предохранительным механизмом и второй шашкой ВВ. Обе шашки ВВ от контакта с металлом предохранены бумажной обёрткой, пропитанной изолирующим составом. Свободное движение верхнего блока в цилиндре стакана подтормаживается кольцом 3 из пружинной проволоки тремя отгибами кольца через прямоугольные просечки в стакане. Накольно-предохрани-тельный механизм состоит из стального жала 10, высеченного из стального листа толщиной 1,6 мм, коромысла 2, согнутого из 1-мм латунного листа и пружины, работающей на растяжение 11. При сборке гранаты, прежде всего, на горловине устанавливается колпак который фиксируется чекой, кожаный язычок чеки закрепляется на колпаке двумя отгибами на конической его части. После этого на винт 8 колпака навинчивается до упора верхний блок. Винт стальной, четырёхзаходный с шагом винта 12 мм. Винт ввинчивается в прямоугольное отверстие 3,5x3,5 мм корпуса накольно-предохранительного механизма, удерживая жало в стороне от капсюля. Далее на верхний блок до упора одевается стакан 12 с нижним блоком, и горловина свинчивается с чашкой. Между торцом горловины и дном колпака уложена уплотнительная прокладка. Толщина прокладки подбирается так, чтобы оба блока были собраны без зазора, и колпак плотно прижимался к торцу горловины. Колпак и его цилиндрический вкладыш, а также корпуса обоих блоков и стакан изготовлены штамповкой из 0,6-мм стального листа. Все стальные детали гранаты химически оксидированы. По чёрной поверхности гранаты нанесены три цветные полосы, цвет которых обозначает её тип.
При метании гранаты, если не придерживать колпак, то он частично свинчивается с винта уже при взмахе. Это происходит под действием центробежной силы, и вероятно для этой цели колпак утяжелён двумя стальными дисками и латунной трубкой внутри цилиндрического вкладыша колпака. Дополнительно латунная трубка служит направляющей для головки винта. Положение частей гранаты при этом показано на рис 1. На начальной части траектории происходит отделение колпака и извлечение верхнего блока из стакана нижнего блока до упора в дно горловины. После полного отделения колпака и отхода верхнего блока пружина 11 поворачивает коромысло совместно с жалом так, что остриё жала устанавливается против капсюля. Это положение показано на рис 2. При ударе о преграду из-за взаимодействия блоков с внутренней поверхностью корпуса, и по инерции блоки сдвигаются, жало накалывает капсюль и граната взрывается. Это положение иллюстрируется рис 3. Одновременно при наколе капсюля происходит обскальзывание плеча коромысла по поверхности выдавки с капсюлем-воспламенителем, из-за чего коромысло поворачивается и освобождает жало. Освобождённое от сцепления с коромыслом жало выводится пружиной из зоны взаимодействия с накольным капсюлем. Это сделано для того чтобы обезопасить гранату в случае, если по причине неэнергичного накола капсюль не сработает.
Несмотря на все мои старания, мне долго не удавалось найти описание этой гранаты. Ещё в институте, выполняя реферат по ручным гранатам, я получил пропуск в библиотеку находившегося напротив военного оружейно-технического училища, но и там поиски мои не увенчались успехом, хотя литература по этой теме там была. Лишь относительно недавно я выяснил наименование этой гранаты и имя её конструктора, а также приобрёл элементы гранат (по всем признакам добытые «чёрными копателями»), что позволило мне создать точные компьютерные чертежи гранаты и её макет.
Гранату М-24 удобно было носить за поясом. На фото автор статьи в период боёв за Берлин
Моё знакомство с оружием вообще, и с гранатами в частности, началось в четырнадцатилетнем возрасте. В один из погожих августовских дней 1941 г. тихий переулок, где я жил, вдруг заполнился грузовыми машинами. Из-под их тентов стали выпрыгивать немецкие солдаты. Часть из них заняла наш довольно большой двор, при этом колёсами заезжавших машин были безжалостно раздавлены недавно посаженные саженцы яблонь.
Вдоль улицы брели колонны странного вида — военные в шинелях цвета хаки и такого же цвета пилотках, у каждого на боку в ножнах болтался длинный гранёный штык с круглой деревянной рукояткой. В отличие от немцев, выглядели они совсем негрозно. Подбежав к колонне, я спросил у одного из них «Кто ты?» Солдат, подняв на меня усталые глаза, односложно произнёс: «Украинец». Другой ответил «Русин». Кажется, это были хорватские части.
Как-то возвращаясь в родной двор, мы с приятелем, протискиваясь между тесно стоявшими машинами, заметили в траве под забором четыре немецкие ручные гранаты с длинными деревянными рукоятками. Немцы, тем временем, построившись с котелками в руках, пошли к расположенной неподалёку полевой кухне. У машин остался только один часовой с карабином на плече и с такой же точно гранатой за поясом. Не сговариваясь с приятелем, мы, переглянувшись и выждав, когда часовой отвернётся, мигом перебросили гранаты через забор в мой двор. Там, повозившись немного с ними и ничего в них не поняв, мы подошли к часовому и с невинными физиономиями затеяли с ним беседу. На вопрос, что это у него за поясом он сначала отмахнулся, сказав, что не детское это дело, но затем, уступив нашим настойчивым просьбам, вынул гранату из-за пояса, свинтил боеголовку и показал, как там устанавливается детонатор, затем отделил донную крышку и продемонстрировал фарфоровый ролик с белым шнуром, которые перед броском нужно было выдернуть.
Время шло, в городе утверждалась «новая» власть, в общем их было две, одна это Ortskommandantur—местная военная комендатура, вторая, цивильная, представленная городской управой. Над управой развевался жовто-блакитный флаг с чёрным трезубом. Тогда я ещё никак не предполагал, что мне через пару лет предстоит быть на войне в рядах Войска Польского, которому пришлось немало повозиться с бандеровским охвостьем, бесчинствовавшим на Украине под таким же стягом.
Граната М-24
Я и мои сверстники в ту пору политикой ещё не увлекались, а потому нас интересовали совсем другие вещи, а именно: мы усиленно выискивали и собирали различное оружие. В основном это были наши трёхлинейки, самозарядные СВТ и немецкие маузеровские винтовки, различные патроны и ручные гранаты. Винтовки из-за их габаритов хранить было затруднительно, поэтому мы быстро научились делать из них обрезы. Лучше всего для этого подходила наша трёхлинейка, из шейки приклада которой выходила неплохая рукоятка обреза. Из маузеровской винтовки этого не получалось, да и перепилить ствол её было много трудней, чем нашей. Моим «хобби» (правда, тогда этого слова ещё не знали) были ручные гранаты и различного рода взрыватели. Каждый из нас хранил своё собрание, естественно, не дома, а в тщательно замаскированной «схованке». Выследить «схованку» коллеги и обобрать её особым грехом не считалось.
Время от времени мы выискивали укромное местечко для испытания своих экспонатов. Особенно нам нетерпелось проверить в действии ручные гранаты, которых в нашей компании набралось уже три типа. Одну из своих немецких М-24 я выменял на РГД-33 с запалом у Генки Архангельского, прозваного «рыжий пёс» за густо усеянное веснушками лицо. Наш друг по прозвищу «Шепиль» похвалялся гранатой, которую он упёр у венгерских солдат, квартировавших в его доме. Это был чёрный бочонок с тремя красными поперечными полосами и чекой с язычком из толстой жёлтой кожи. Для их испытания мы выбрали укромное местечко на берегу реки напротив глубокого омута. Первым вызвался «рыжий пёс» с некогда моей немецкой М-24, почти повсеместно прозваной «толкушкой». Когда из неё Генка выдернул фарфоровый ролик со шнуром, не было слышно ни малейшего звука, и он даже замешкался, думая, что произошла осечка. Но ума у него хватило всё же её швырнуть. Граната разорвалась, утонув на дне омута. Звук разрыва был не особенно сильным. Следующей была моя очередь. Надо сказать, что это был первый в моей жизни бросок гранаты, и я немного трусил, вставляя запал в загодя взведённую гранату. РГД-33, едва вылетев из моей ладони, издала громкий хлопок и также разорвалась на дне с примерно таким же, как и у немецкой, по звуку эффектом. Мадьярская граната повела себя совершенно для нас неожиданно — примерно на половине траектории от неё отделился чёрный колпачок, и она с оглушительным грохотом сработала, едва коснувшись водной поверхности. Испугавшись быть обнаруженными немцами или везде шнырявшими украинскими полицаями, мы мгновенно разбежались в разные стороны.
После этой истории устройство мадьярской гранаты меня очень заинтересовало, однако больше таких гранат ни у кого из моих знакомых пацанов не было. Но вскоре я её всё же достал. В ближней школе стояла венгерская часть, в один из дней я дождался, когда мадьяры выйдут на построение и быстро заскочил в один из классов, пол которого был густо заслан соломой. В соломе я и нашёл вожделенную гранату, правда, она была развинчена на две половинки, в каждой из которых были части внутренностей гранаты.
Именно с этой гранатой у меня произошла неприятная история. Изучая её, я обнаружил, что она легко полностью разбиралась, и из неё без труда можно было извлечь обёрнутые бумагой шашки взрывчатого вещества. Это был прозаический тротил — его мы уже умели распознавать по цвету, густой копоти при горении и специфическому запаху этой копоти. Также легко отделялись детонатор и вывинчивался капсюль-воспламенитель. Я и мой приятель Андрей Перцов решили испытать гранату без взрывчатого вещества, с одним детонатором. Нам казалось, что детонатор не разорвёт гранату и сильного звука не будет. Это и стало нашей трагической ошибкой. «Полигоном» мы выбрали овраг, что был недалеко от дома. Бросал гранату я, причём недалеко, чтобы потом её легко можно было найти. На этот раз колпачок гранаты отделился от неё не в полёте, а когда граната уже катилась по склону оврага. Взрыва не произошло. Первым к гранате подбежал Андрей и с ходу пнул её. Граната разорвалась в мелкие клочья прямо на носке его правого сапога клубком яркого пламени размером с футбольный мяч. Андрей тут же развернулся и побежал назад, но через несколько шагов упал. Помогая ему подняться, я увидал на верху оврага немцев, выскочивших из ближайшего двора на звук взрыва. Их вопросы «Was ist los? Was haben sie hier gemacht?» не нуждались в моём ответе — было и так ясно, что виной несчастного случая мальчишеское легкомыслие. У Андрея оказалась ранена ступня левой ноги, хотя граната разорвалась на носке правого сапога, не оставив на коже сапога даже царапины. Осколки, пропоров кожу другого сапога, глубоко впились сбоку в ступню, и от этой раны Андрею пришлось потом страдать не один год. А тогда немец, сокрушённо качая головой, наложил лишь лёгкую повязку и помог мне довести Андрея до дома.
Это был мой первый неудачный опыт обращения с ручной гранатой. Второй неудачный опыт обращения с ручной гранатой я приобрёл много позже — в 1945 г., будучи уже на фронте.
Моя часть, в/ч 31943 — 2-й отдельный батальон 1-й Армии Войска Польского участвовала в наступлении на померанском направлении. Одним из первых на нашем пути оказался город Хохензальц (теперь это польский Иновроцлав). Он был уже почти взят — оставались лишь отдельные разрозненные очаги сопротивления, я же, по должности штабной связной, мотоциклист, был отправлен в штаб армии с обязательным ежесуточным отчётом. Возвращаясь назад по той же, казалось бы, совершенно безопасной дороге, я неожиданно попал в зону перестрелки между немцами, засевшими в двухэтажном домишке и польскими пехотинцами, пытавшимися выкурить их оттуда. Мгновенно вывернув руль тяжёлого БМВ и едва не перевернувшись, я проскочил за трёхэтажку к польским бойцам. Их было не более десятка. Командовала ими женщина — офицер, в звании хорунжего. Соблюдая субординацию, я струной вытянулся перед ней, доложив по форме, кто я и, что я. После благосклонного кивка головой командира я отошёл в сторонку и решил переждать опасность за домом. Встревать в эту драку мне никак не хотелось, да и не касалось это меня. Тем временем, обе стороны лишь изредка обменивались короткими очередями. Но вдруг пани хорунжей, пару раз бросившей на меня внимательный взгляд, пришла в голову идея: — Капрал! Прикройте нас! Выполняя приказ, я, высунувшись из-за угла дома, дал короткую очередь по пролому в стене второго этажа — мне показалось, что стреляют именно оттуда. По посыпавшейся со стены штукатурке было видно, что я второпях мазанул, но на следующей очереди прицел я подправил. «Цельне бие, холера!» произнёс кто-то из солдат. Тут же раздалась команда «Хлопаки вперёд!». Пропустив солдат перед собой, командир последовала за ними, на ходу расстёгивая кобуру. Не знаю почему, но и я был подхвачен общим порывом, возможно, тут была доля джентельментской солидарности с дамой. Не замедляя быстрого шага, пани хорунжая вынула из кармана шинели гранату РГ-42 и протянула её мне. Через мгновенье солдаты уже врывались в дом. Я проскочил к зданию в непростреливаемую зону и, прижавшись к стене, швырнул гранату в пролом стены второго этажа, но тут же она вылетела обратно и разорвалась в воздухе надо мной. Я осел пор стену, постепенно теряя сознание. Когда я открыл глаза, то обнаружил медсестру, стоящую передо мной на коленях, её санитарная сумка была у меня под головой. Туча осколков чудом меня миновала, и лишь один из них распорол мне левый рукав мундира. Из подъезда выходили с поднятыми руками немцы. Схватка была скоротечной и для обеих сторон обошлась без потерь, так как несколько немцев засевших в здании, благоразумно решили не сопротивляться. Мне указали на фрица, «возвратившего» мне гранату. Я нашёл в себе силы спросить его, как это он не побоялся отбросить гранату и на это получил ответ, что предупредил его близкий хлопок запала.
Таков был мой второй неудачный опыт обращения с ручными гранатами.
С тех пор нашим гранатам со «стреляющими» запалами УЗРГ я стал предпочитать немецкие М24 — те, первые мои, с длинными деревянными рукоятками. Инициировались они бесшумно, и их удобно было носить за поясом или за голенищем сапога. Тогда же я осознал, что в ряде случаев незаменимы ручные гранаты ударного действия. Например, в уличных стычках при бросках по высокорасположенной цели, когда при промахе возможен обратный отскок гранаты или по движущимся объектам. Подобных отечественных гранат у нас не было, но в избытке были трофейные — немецкие, итальянские и венгерские.
Я приспособился к последним, благо в недавнем отрочестве подробно их изучил. Они были компактными и лёгкими, я же был недокормлен и слабоват, но такую гранату мог швырнуть достаточно далеко. Взводилась венгерская граната, пролетев примерно десяток метров, — после срыва воздушным потоком предохранительного колпачка. Рвались они, даже ударившись об оконное стекло. Однако при броске на близкую дистанцию колпачок мог и не успеть полностью отделиться от гранаты и тогда не дай Бог было об неё споткнуться!
Вместе с этим я чётко себе представлял, что ручные гранаты вообще оружие, требующее квалифицированного обращения. Много лет прошло с тех пор, и я уже профессионально занимался исследованием и разработкой того, что стреляет и рвётся. Наверное, толчком к моему выбору специальности и стал детский опыт, приобретённый в то страшное время. Это всё так крепко засело у меня в памяти, что я уже в наше время не пожалел времени на точное компьютерное воспроизведение венгерского пистолета «Фроммера» 37М, который мне дал подержать в руках мадьярский офицер, квартировавший в нашей хате. Но тут меня поджидал неожиданный пассаж. Дело в том, что для изображения пистолета и его устройства в компьютерном формате необходимо сначала разобрать пистолет до мельчайших деталей, чтобы на каждую из них сделать эскиз со всеми размерами. Надо сказать, что при этом не всегда удаётся обойтись универсальным мерителем — «штангелем» и микрометром, иной раз приходится использовать инструментальный микроскоп и проектор, которыми располагают лишь серьёзные инструментальные производства. В общем, операция эта весьма нудная. Разобрать «Фроммер» я разобрал, но над сборкой потел два дня, выслушивая колкости окружающих. Надо сказать, что это немалый недостаток — ведь при серьёзной эксплуатации оружие нередко падает в грязь и воду и для приведения его в порядок без полной разборки уже не обойтись. Например «ТТ», «Парабеллум» или «Вальтер» поддаются этой операции без особого труда.
Рис. 3. Бросок гранаты. Слева — начальный момент броска. Предохранительный колпак свинчивается с винта до упора в его головку. Справа — в полёте. Под действием сопротивления воздуха колпак отводит верхний блок от нижнего, одновременно вывинчиваясь из верхнего блока. Пружина устанавливает ударный механизм в боевое положение
Однажды в мои руки попали проржавевшие образцы, памятных мне с времён оккупации и войны, некоторых отечественных и зарубежных ручных гранат, и я задался целью составить их точные и подетальные компьютерные чертежи. Это я посчитал целесообразным, поскольку качество их описания в открытой печати меня ни в коей мере не удовлетворяло.
Ниже я представляю читателям результаты моего исследования двух гранат из числа первых, с которыми мне пришлось ознакомиться в моей жизни.
Немецкая граната М-24
Прототип этой гранаты появился на вооружении немецких войск в 1916 г. В 1923-1924 гг., после небольших конструктивных изменений, она получила наименование «Stielhandgranate М-24», что переводится как рукояточная ручная граната модель 1924 г. За время Второй мировой войны в Германии этих гранат было изготовлено более 75 миллионов единиц. У наших фронтовиков, которые нередко пользовались трофейными гранатами М-24 они, из-за длинной деревянной рукоятки, назывались «толкушками». Под наименованием HG-42 эти гранаты состояли на вооружении швейцарской армии вплоть до 90-х гг. прошлого столетия.
Общая длина гранаты — 360 мм. Вес — около 500 г. Такую гранату можно кинуть дальше обычной. Её было удобно носить за поясом или за голенищем сапога.
Конструктивно граната М-24 чрезвычайно проста, особенно это проявляется при сравнении её с отечественной РГД-33.
Устройство гранаты М-24 показано на рис. 1 по образцу гранаты 1939 г. выпуска.
Штампованная из листовой стали толщиной 0,5 мм её боеголовка 11 содержит 180 г сыпучего ВВ. Применялись самые различные ВВ вплоть до суррогатных, использовавшихся на конечной стадии войны. Боеголовка М-24 обладает сильным фугасным действием, существенно большим, чем у других наступательных ручных гранат, при незначительном осколочном. На рукоятку 17 боевая часть навинчивается, для чего нижняя часть боеголовки имеет фигурное штампованное дно — гайку 20, а рукоятка — штампованный стальной наконечник 19 с соответствующей резьбой. Боевая часть навинчивается на наконечник до упора в коронку 18. Детали 19 и 18 скреплены с рукояткой четырьмя винтами. Существует вариант соединения наконечника с рукояткой просечками на боковой поверхности наконечника после его установки на рукоятку.
Рис. 4. Слева — при встрече с преградой оба блока, обскальзывая по скосам корпуса и по инерции сдвигаются жало, накалывая капсюль инициируют детонационную цепь гранаты. Справа — одновременно коромысло, взаимодействуя с корпусом капсюльного гнезда, поворачивается и освобождает жало. В случае невоспламенения капсюля из-за слабого накола пружина отводит жало от капсюля, что исключает возможность взрыва гранаты при последующих случайных толчках
Граната имела чрезвычайно простой запал, состоявший из дюралюминиевой резьбовой втулки 1, пиротехнического замедлителя 2 в виде стального корпуса с внутренним каналом, куда запрессован пиротехнический замедлительный состав, тёрочного воспламенителя 4 и свинцового колпака 3. Тёрочный воспламенитель был совершенно таким же, как и отечественный воспламенитель современных ракетных сигнальных патронов. В гнездо резьбовой втулки вставлялся детонатор 12 лучевого воспламенения, имевший немецкое обозначение «Sprengkapsel N8». Вся эта сборка в некоторых отечественных описаниях именуется дистанционной трубкой.
К проволочной петле тёрочного воспламенителя присоединяется шнур 5, на противоположном конце которого крепится фарфоровый ролик 10. Этот ролик укладывается в гнездо дна рукоятки и прикрывается крышкой 6,которая навинчивается на накладку 9. Накладка и крышка изготовлены из тонкой (0,3 мм) листовой стали. Чтобы ролик не болтался в своём гнезде, он поджимается пружиной 8 через металлический диск 7.
Гранаты хранились по 14 шт. в металлической укупорке многоразового использования с транспортировочными рукоятками и с ввинченными дистанционными трубками, но без детонаторов. По немецкой терминологии эти устройства обозначались аббревиатурой «BZ» — «Brennzunder», что может переводиться как «замедлитель».
В этой же укупорке находилась деревянная коробочка с задвижной крышкой, имевшая 14 гнёзд, куда вкладывались детонаторы. Детонатор N8 — это универсальный детонатор — диаметр его внутренней полости позволяет достаточно плотно вставить туда бикфордов шнур и закрепить его обжатием алюминиевого корпуса. На противоположный конец обычно полметрового отрезка шнура одевался тёрочный воспламенитель. В такой комплектации детонатор N8 использовался немцами в самых различных подрывных устройствах. Это устройство в качестве трофея нередко попадалось и нашим фронтовикам, с успехом его использовавших.
На корпусе боеголовки гранаты М-24 с некоторого времени стала (очевидно, не без причин) появляться надпись: «Vor gebrauch sprengkapsel einsetzen» — «Перед применением поставить детонатор».
Для подготовки гранаты М-24 к боевому использованию с неё свинчивалась боевая головка, и в торцевое гнездо ввинченного в рукоятку замедлительного устройства с тёрочным воспламенителем — «BZ» вкладывался детонатор. Затем на рукоятку с детонатором навинчивалась боевая головка до упора в коронку 18. Для броска гранаты с торца рукоятки удалялась крышка, прикрывавшая фарфоровый ролик и за этот ролик выдёргивался шнур с проволокой от тёрочного воспламенителя, после чего начиналось горение замедлительного состава. Согласно имеющимся описаниям, время горения замедлителя составляет 4,5 с. У меня сложилось впечатление, что время горения замедлительного состава немецких гранат несколько больше, чем у отечественных. Немецкие гранаты, в том числе и М-24, более надёжны, чем наши.
Венгерская граната 36М
В войска она начала поступать в 1937 г. Конструктором её считается капитан Золтан Вечей (Vecsey Zoltan). Внешне это чёрный бочонок с тремя ярко красным кольцевыми полосками. Красный цвет этих полосок обозначает, что граната в боевом снаряжении.
Синими полосами обозначена учебная граната. От боевой она отличается только тем, что ВВ в ней заменено на инертный состав.
Жёлтые полосы обозначают, что граната тренировочная, для отработки техники метания. Внутренняя её часть заменена на деревянную болванку со свинцовым вкладышем для получения реального веса гранаты.
Венгерская граната 36М ударного действия. Лёгкая и компактная
Корпус гранаты 36М (рис. 2) состоит из двух частей — чашки 13 и горловины 4, изготовленных штамповкой из 0,6-мм листовой стали. Горловина ввинчивается в чашку по выштампованной на кромках этих деталей резьбе. Торец горловины имеет отверстие с отбортовкой для направления цилиндрического вкладыша колпака 7 и кольцевую выдавку для чеки 6-выгнутой из 2,5-мм стальной проволоки, крепящей колпак на горловине. На чеку одет язычок из толстой жёлтой кожи, который скреплён с колпаком двумя отгибами, образованными просечкой конической части колпака. В корпусе находится стакан 12, состоящий из нижнего блока 15 с шашкой ВВ и ввинченного в него цилиндра, дно которого имеет выдавку, где собирается узел, содержащий накольный капсюль-воспламенитель 14 (далее будем его называть просто капсюль). Дно цилиндра вокруг этого капсюля имеет три просечки с отгибами для установки штампованного из 0. 6-мм стали стаканчика, в который вставлен детонатор 1. В цилиндре свободно перемещается верхний блок 5 с накольно-предохранительным механизмом и второй шашкой ВВ. Обе шашки ВВ от контакта с металлом предохранены бумажной обёрткой, пропитанной изолирующим составом. Свободное движение верхнего блока в цилиндре стакана подтормаживается кольцом 3 из пружинной проволоки тремя отгибами кольца через прямоугольные просечки в стакане. Накольно-предохрани-тельный механизм состоит из стального жала 10, высеченного из стального листа толщиной 1,6 мм, коромысла 2, согнутого из 1-мм латунного листа и пружины, работающей на растяжение 11. При сборке гранаты, прежде всего, на горловине устанавливается колпак который фиксируется чекой, кожаный язычок чеки закрепляется на колпаке двумя отгибами на конической его части. После этого на винт 8 колпака навинчивается до упора верхний блок. Винт стальной, четырёхзаходный с шагом винта 12 мм. Винт ввинчивается в прямоугольное отверстие 3,5x3,5 мм корпуса накольно-предохранительного механизма, удерживая жало в стороне от капсюля. Далее на верхний блок до упора одевается стакан 12 с нижним блоком, и горловина свинчивается с чашкой. Между торцом горловины и дном колпака уложена уплотнительная прокладка. Толщина прокладки подбирается так, чтобы оба блока были собраны без зазора, и колпак плотно прижимался к торцу горловины. Колпак и его цилиндрический вкладыш, а также корпуса обоих блоков и стакан изготовлены штамповкой из 0,6-мм стального листа. Все стальные детали гранаты химически оксидированы. По чёрной поверхности гранаты нанесены три цветные полосы, цвет которых обозначает её тип.
При метании гранаты, если не придерживать колпак, то он частично свинчивается с винта уже при взмахе. Это происходит под действием центробежной силы, и вероятно для этой цели колпак утяжелён двумя стальными дисками и латунной трубкой внутри цилиндрического вкладыша колпака. Дополнительно латунная трубка служит направляющей для головки винта. Положение частей гранаты при этом показано на рис 1. На начальной части траектории происходит отделение колпака и извлечение верхнего блока из стакана нижнего блока до упора в дно горловины. После полного отделения колпака и отхода верхнего блока пружина 11 поворачивает коромысло совместно с жалом так, что остриё жала устанавливается против капсюля. Это положение показано на рис 2. При ударе о преграду из-за взаимодействия блоков с внутренней поверхностью корпуса, и по инерции блоки сдвигаются, жало накалывает капсюль и граната взрывается. Это положение иллюстрируется рис 3. Одновременно при наколе капсюля происходит обскальзывание плеча коромысла по поверхности выдавки с капсюлем-воспламенителем, из-за чего коромысло поворачивается и освобождает жало. Освобождённое от сцепления с коромыслом жало выводится пружиной из зоны взаимодействия с накольным капсюлем. Это сделано для того чтобы обезопасить гранату в случае, если по причине неэнергичного накола капсюль не сработает.
Несмотря на все мои старания, мне долго не удавалось найти описание этой гранаты. Ещё в институте, выполняя реферат по ручным гранатам, я получил пропуск в библиотеку находившегося напротив военного оружейно-технического училища, но и там поиски мои не увенчались успехом, хотя литература по этой теме там была. Лишь относительно недавно я выяснил наименование этой гранаты и имя её конструктора, а также приобрёл элементы гранат (по всем признакам добытые «чёрными копателями»), что позволило мне создать точные компьютерные чертежи гранаты и её макет.
По чертежам автора рисунки выполнил Михаил ШМИТОВ
Информация