Ху из, герр Шмайссер? (окончание)
Часть девятая. Начинается самое интересное
Театр начинается с вешалки, оружие начинается с патрона. Эту простую истину забывает или не знает большинство «историков» типа А. Ручко.
История германского штурмгевера началась в 1923 году с выпуска меморандума немецкой инспекции по делам вооружений, в котором были сформулированы требования к новому патрону и оружию под него. Идея промежуточного патрона обсуждалась задолго до появления патрона для штурмгевера. Пожалуй, впервые она была публично озвучена полковником В. Г. Федоровым и даже частично реализована. Но настоящая работа началась в Германии в 30-е годы.
После проведения научно-исследовательских работ было решено остановиться на патроне 7,75х39,5, который разработал Густав Геншов из GECO, а Генрих Фольмер изготовил под него автоматический карабин. Патрон GECO очень похож на будущий советский 7,62x39, что дает злым фантазерам считать, будто советский патрон был «слизан» с немецкого. Это, конечно, вымысел. В Советском Союзе проводились самостоятельные работы, в том числе и с другими калибрами, и то, что принят был именно этот патрон, говорит лишь о том, что немцы были правы в расчетах на патрон фирмы GECO. А фантазерам остается лишь утереться тем, что работы по промежуточному патрону в СССР начались с того, что эти работы начались в Германии. При этом часто забывают, что Германия имела фору по отработке патрона в мирное время. А СССР был вынужден заниматься этим в военное время, и никакой надежды на то, что новому патрону придется воевать с Германией, не было!
Вернемся к Фольмеру и его карабину M35.
Нужно сказать, что сколь не прозорлив оказался немецкий заказчик в определении требований к новому оружию, идиотов в управлении по делам вооружений тоже хватало. Существовал запрет на оружие с газоотводной автоматикой через боковое отверстие в стволе. Что служило этому причиной, остается только догадываться. Мне видится, что проблема была в повышенном риске загрязнения газоотвода продуктами сгорания пороха и ослаблением газового давления в стволе. Фольмер применил решение, найденное когда-то Дж. Браунингом. Автоматика работала следующим образом: после вылета пули из ствола газы давили на надульник, который двигался вперед и через тягу вдоль ствола передавал поступательный импульс в затворную группу. Что там дальше происходило, имеет две версии. По одной, поступательный импульс инвертировался в обратный и открывал поворотный затвор. По другой, этот импульс только освобождал сцепление между стволом и затвором и далее затвор уже отлетал под действием силы отдачи.
В 1939 году, после успешных испытаний, армия отказывается и от патрона GECO, и от автомата Фольмера. Но за год до этого (!) управление вооружений подписывает договор с фирмой POLTE на новый патрон, а с фирмой герра Хэнеля на оружие под него. Ребята из фирмы POLTE не стали особо заморачиваться с расчетами и испытаниями. Взяли обычный маузеровский патрон, укоротили гильзу, всыпали пистолетный порох и облегчили пулю. Получился тот самый курц, который некоторые фантазеры теперь именуют «прародителем» всех промежуточных патронов. А на деле получилось то, что и ожидалось, когда работу делают дилетанты. Пуля получила плохую баллистику. Требования заказчика об установке прицельной планки на штурмгевере с разметкой 50 метров говорят только о низкой ее настильности, причем на самых боевых дистанциях — до 350 метров.
Европейское цивилизованное общество теряется в догадках: почему выбор пал именно на этот патрон и на фирму Хэнеля? Почему Вальтер получил контракт на разработку оружия под курц только через два года после того, как над этой темой уже поработал Шмайссер? Почему, наконец, управление вооружений перестало бояться боковых отверстий для газоотвода? Пусть теряется! Они до сих пор уверены, что важные решения принимаются в рабочих кабинетах. Но мы-то знаем, что если у нас есть уютный охотничий домик, то с его помощью можно повлиять на ход истории гораздо эффективнее, чем из кабинетов управления по делам вооружений.
Часть десятая. Что получилось у Шмайссера?
У Шмайссера получился тяжелый пистолет-пулемет, хотя и названный «машиненкарабином» Mkb-42(H). Стрельба велась по-прежнему с открытого затвора. Даже постановка на предохранитель осуществлялась по старому «шпингалетному» способу, известному со времен MP-18. Ударниковый механизм спуска, а в качестве возвратной пружины использовалось изобретение герра Фольмера — его «телескоп». Иначе было просто невозможно уложиться в требуемый заказчиком темп стрельбы — 350-400 выстрелов в минуту. Зато в автоматике появился прогресс: вместо отдачи свободного затвора стала, наконец, применяться газоотводная автоматика и запирание затвора его перекосом.
Первые образцы штурмгеверов были выполнены напильником. Дальше все штампованные узлы проектировались и выпускались на фирме Мерц-Верке.
По результатам испытаний совместно с образцами Вальтера штурмгевер был переработан кардинально.
Первым делом потребовали заменить ударниковый УСМ на курковый. Это привело к отказу от стрельбы с открытого затвора. А это даже не доработка образца, это введение совершенно другого механизма, который прямым указом заказчика был «элегантно» «взаимствован» у Вальтера. Шпингалетный предохранитель был заменен, наконец, на флажковый. Таким образом, в переработанном варианте «штурмгевера» от первоначального замысла остался только газоотвод и принцип запирания. В таком виде аппарат стал называться MP-43.
В апреле 1943 года, когда первая партия штурмгеверов пошла в войска на испытания, это были все те же Mkb-42(H). Возможно, просто не успели изготовить опытную партию. Правда, вместо телескопов Фольмера там уже стояли обычные пружины от MP-43. Заказчик решил поднять темп до 600 выстрелов в минуту, а длинный ход затворной рамы способствовал снижению темпа стрельбы до приемлемого. К вящему облегчению Шмайссера.
Ремарка 5. В «исследованиях» истории штурмгевера часто приводится факт, что Гитлер был против принятия его на вооружение. Скорее всего, это одна из собак, которых вешали на фюрера его оставшиеся в живых сообщники и до сих пор вешают современные историки, пытаясь выбелить очевидные провалы в принятии военных и технических решений.
Вопрос о принятии на вооружение нового образца личного стрелкового оружия с новым патроном требует решения гораздо более сложного, чем даже с новым образцом танка. Такие мероприятия возможны только в мирное время или в крайнем случае не тогда, когда твоя армия отступает и в деле военной логистики начинает хозяйничать фактор хаоса.
До Сталинграда необходимости в перевооружении немецкой армии на штурмгеверы с новым патроном не было! В самом деле, почти четыре года прошло с того момента, как фирмам HAENEL и POLTE был отдан контракт на разработку нового оружия. Скорее всего, этот контракт носил исследовательский и опытно-конструкторский характер. А вот 1942 год, когда в советские войска началась массовая поставка ППШ, а позже ППС, и миф о непобедимости немецких войск развеялся, заставил шевелиться аналитические умы вермахта в поисках «вундерваффе».
А пока военная промышленность Германии достигает своего пика. К концу войны на предприятии Хэнеля нещадно эксплуатируется более тысячи иностранных «специалистов», включая более 400 граждан Советского Союза. Интересно, сколько среди них было конструкторов и технологов?
Дойка Хэнеля идет ударными темпами. Доля братьев в прибыли в несколько раз превышает долю настоящего владельца. В августе 1943 года герр Хэнель заболевает, да так тяжело, что полностью отходит от дел фирмы. То ли заболевание было несерьезным, то ли симуляция отличная, но герр Хэнель пережил их всех, скончавшись только в 1983 году. Должность технического директора занимает инженер Штюмпель. А Шмайссер? Согласно исходнику информации (А.Кулинский), Шмайсер занимался как Цезарь двумя делами сразу, занимался конструированием и руководством HAENEL одновременно. Обратите внимание, в это время идет трансформация Mkb42 в MP-43. То есть кардинально меняется конструкция, а соответственно производственная оснастка. Что-то мне мало верится, что самый богатый человек Зуля (к тому времени богаче Хэнеля) занимается внедрением УСМ Вальтера в штурмгевер.
Далее — небольшая хроника
В ноябре 1943 года наркомат обороны СССР объявляет конкурс на новое оружие под промежуточный патрон по заданным баллистическим характеристикам, без прямого указания калибра. Рассматривались и испытывались калибры 7.62, 6.5 и 5.6. После отработки более трехсот вариантов остановились на том варианте 7.62, который сейчас известен. Причём отказ от других калибров был вызван тем, что с меньшими калибрами не возможно было удовлетворить требования заказчика.
25 апреля 1944 года штурмгевер, наконец, официально поступает на вооружение в немецкую армию. А уже в мае советские конструкторы Судаев, Дегтярев, Симонов, Токарев, Коровин и Кузмищев представляют свои первые образцы автоматов под советский промежуточный патрон.
Июль-август 1944-го. Второй тур, к которому присоединяются Шпагин и Булкин.
Декабрь 1944-го. Сержант советской армии Михаил Калашников приступает к работе над карабином под этот же патрон. Конструкторское решение в узле запирания этого карабина легло в основу будущей славы автомата Калашникова. Именно тогда — в конце 1944 года!
Январь 1945-го. Автомат Судаева поступает на полигонные испытания в войска.
Май 1945 года. Победа! Зуль временно находится в зоне американской оккупации. Американские чекисты ведут обработку всех светлых немецких голов, которые могут потрудиться на благо американского рейха. И такие головы нашлись. Например, Вернер фон Браун, который буквально спас Америку от космического позора. Если бы не он, сбылось бы пророчество Никиты Хрущева о том, что первым человеком на Луне будет, несомненно, советский человек. Отпрессовав Шмайссера по полной, американские чекисты пришли к тому же выводу, что и ижевские чекисты много позже — «герр Шмайссер никакой ценности не представляет». Штурмгевер американцев тоже не впечатлил. Ресурс — 5000 выстрелов, тяжелый вес, большой габарит, УСМ неразборный, длинными очередями не постреляешь, штампованное железо выглядит ненадежно. Общий вердикт — «оружие до первой поломки». Вот отрывок из заключения департамента вооружения США 1945 года:
«Тем не менее, при попытке создать массовыми методами лёгкое и точное оружие, обладающее существенной огневой мощью, немцы столкнулись с проблемами, которые серьёзно ограничили эффективность штурмовой винтовки Sturmgewehr. Дешёвые штампованные детали, из которых она в большой степени состоит, легко подвергаются деформации и сколам, что приводит к частым заклиниваниям. Несмотря на заявленную возможность вести огонь в автоматическом и полуавтоматическом режимах, винтовка не выдерживает продолжительного огня в автоматическом режиме, что вынудило руководство немецкой армии выпустить официальные директивы, предписывающие войскам использовать её только в полуавтоматическом режиме. В исключительных случаях солдатам разрешено вести огонь в полностью автоматическом режиме короткими очередями по 2-3 выстрела. Возможностью повторного использования деталей с исправных винтовок пренебрегли (не было обеспечено взаимозаменяемости. — Прим. автора), а общая конструкция намекала на то, что в случае невозможности использовать оружие по назначению солдат должен был просто выбросить его. За возможность вести огонь в автоматическом режиме отвечает существенная часть веса оружия, который достигает 12 фунтов с полным магазином. Поскольку этой возможностью нельзя воспользоваться в полной мере, этот дополнительный вес ставит Sturmgewehr в невыгодное положение в сравнении с армейским карабином США, который почти на 50% легче. Ствольная коробка, рамка, газовая камера, кожух и визирная рамка сделаны из штампованной стали. Поскольку спусковой механизм полностью собран на заклёпках, он является неразборным; если требуется ремонт, он заменяется целиком. Только поршень штока, затвор, ударник, ствол, газовый цилиндр, гайка на стволе и магазин обрабатываются на станке. Приклад изготовлен из дешёвой, грубо обработанной древесины и в процессе ремонта создает сложности по сравнению с автоматами со складным прикладом».
Американцев нельзя обвинить в том, что они проглядели что-то прогрессивное в штурмгевере. Для нации, история становления которой связана с развитием стрелкового оружия, а культура оружия является ее неотъемлемым признаком, это было бы по крайней мере неуважительно. Для советских же конструкторов и военных работало положение, сформулированное «крестным отцом» М. Т. Калашникова — академиком А. А. Благонравовым: «Не обладающее полной надёжностью в бою оружие не пользуется признанием в войсках при любых, каких угодно положительных качествах, и не должно быть допущено к эксплуатации».
Ремарка 6. Немного о ресурсе. Отвергнутый вермахтом Фольмеровский M35 имел настрел на испытаниях 18 000 выстрелов. Некоторые образцы советского ДП-27 доводили до 100 000 выстрелов. Заявленный ресурс автомата и пулеметов Калашникова — 25 000 выстрелов.
Октябрь 45-го. Наркомат обороны СССР, не удовлетворенный испытаниями автомата Судаева, объявляет второй конкурс, к которому присоединяется Михаил Калашников. А потерявшие свои капиталы буржуи Шмайссеры начинают приспосабливаться к суровым реалиям социализма. Странно, но после национализации фирмы Хэнеля пост коммерческого директора остался за Хансом Шмайссером. Почему Хуго не вернулся на пост технического директора или, на худой конец, простого конструктора, а оказался в комиссии по отбору немецких технологий для использования в СССР? Ответ для меня очевиден, но я напишу об этом в эпилоге. Целый год комиссия в лице Карла Барнитцке и Хуго Шмайссера отбирала кандидатов на этап в Россию.
Наконец, в октябре 1946 года в Ижевске поселилось несколько семей немецких специалистов. Шмайссер еще распаковывал чемоданы в Ижевске и получал пропуск на Ижмаш, а в Коврове, куда был направлен Калашников, уже изготавливали первую партию первых АК-46. Испытания АК-46 проводились летом 1947. После этих испытаний произошла знаменитая «перекомпоновка» автомата в АК-47, позволившая выиграть конкурс. Если как следует накуриться, то при желании можно каким-то концом притянуть к этой перекомпоновке Шмайссера с «рядом его советов». Правда, для этой версии пришлось бы транспортировать Шмайссера в Ковров или везти АК-46 в Ижевск, а доктору Рёшу разбираться с Дмитрием Ширяевым. Оба друг друга стоят, ну и бог с ними. История этой перекомпоновки достаточно детально описана в воспоминаниях непосредственных участников тех событий. Шмайссера там нет.
Март 1948 года. Калашников в Ижевске. На бывшей оружейной фабрике Березина, а в то время ижевского мотозавода, изготавливается опытная партия АК для участия в войсковых испытаниях. За короткий срок, пока идет изготовление опытной партии автоматов, Михаил Тимофеевич успевает создать в железе еще один карабин и пистолет.
Февраль 1949 года. Автомат Калашникова принят на вооружение Советской Армией. А его конструктор окончательно поселяется в Ижевске и начинает работу на Ижмаше по подготовке массового производства. Наступил, наконец, тот момент, когда Шмайссер должен был бежать за пивом для Калашникова. Но этого не произошло.
Эпилог
Что ты делаешь в Ижевске, старый и больной Хуго Шмайссер? Как ты вообще сюда попал? Ведь совсем недавно в своих охотничьих угодьях ты принимал высокопоставленных нацистских и военных шишек для того, чтобы получить выгодные контракты. Не известно, чем ты больше занимался, конструированием или плетением интриг против своих конкурентов из Вальтера и Маузера.
Какой черт дернул тебя связаться с советской технической комиссией? Ведь ты бы мог работать простым конструктором. Твой брат Ханс остался на своем месте, несмотря на национализацию фирмы Хэнеля. Ты мог бы заниматься своим любимым делом — конструированием спортивного и охотничьего оружия, и никакой Бергман был бы тебе по прежнему не указ. Но однажды ты сделал расчетливый шаг, полагаясь на свою интуицию, вступил в ряды нацистов — и не прогадал. Скорее всего, ты надеялся на сотрудничество с «советскими оккупантами», которое в дальнейшем принесет дивиденды. Или, может, испугался, что тебе предъявят счёт за твоё нацистское прошлое и эксплуатацию тех несчастных рабов из Европы и России, которые создавали твоё финансовое благополучие? Но на этот раз интуиция подвела, и вот теперь ты вынужден жить далеко от родины и смотреть в глаза тех людей — своих соотечественников, которые попали сюда не без твоей помощи. Кстати, почему нет среди них твоего вечного соперника Генриха Фольмера? Он теперь крутится как волчок, поднимает свою фирму с колен. Рассчитывается с работниками велосипедными покрышками и разрабатывает сложные бартерные схемы для снабжения своего предприятия сырьем. Совсем как в Советском Союзе много лет спустя…
В Германии умер сын. Страдает больная жена. От тоски и неизвестности того, что ждет в будущем, накатывают нехорошие мыли. Отвлечься от них помогает чтение технических журналов и прогулки с дочерью одного из коллег по несчастью в окрестностях Ижевска. Всю жизнь ты конструировал только то, что хотел. Конструировать по заданию других оказалось не по силам. Русские не получили от тебя того, на что рассчитывали. Как оказалось, MP-40 совершенно ошибочно называют «шмайссером», и никакого отношения к этому оружию ты не имеешь. «Штурмгевер» они изучили, и он их совершенно не интересует. Говорят, на заводе готовятся к производству нового русского «штурмгевера» под промежуточный патрон, который изобрел сержант-танкист. Любопытно было бы посмотреть.
Хуго Шмайссер умер, так и не увидев этого советского «штурмгевера». Автомат Калашникова был широко представлен мировому сообществу в Венгрии только через три года после его смерти. Поэтому он никак не мог ответить на вопрос: «Имеете ли Вы, герр Шмайссер, отношение к автомату Калашникова?» Вряд ли и американцы знали что-то об АК-47 до венгерских событий. Даже если и знали, то их интерес был только теоретический. По настоящему он проявился только во Вьетнаме, но после того, как он попал им в руки, у них остался только один вопрос: «Ху из, мистер Калашников?» Так что фраза про «несколько советов» целиком на совести тех, кто ее сочинил, как и байка про английский вертолет, который якобы должен был похитить Шмайссера из ГДР. Всё, что нужно было узнать от Шмайссера, можно было получить в ГДР безо всякого похищения. Рассказывать ему действительно было нечего. О том, как он регулярно отчитывался перед советским особистом о настроениях и разговорах между немецкими специалистами? Это никому не интересно. Личные дела секретных сотрудников КГБ никогда не будут рассекречены, поэтому документальных подтверждений этому никто никогда не увидит. Но и предположение о сотрудничестве Шмайссера с КГБ не беспочвенное. Среди немецких колонистов должен был находиться осведомитель, на которого заводилось дело и по которому регулярно писались справки и отчеты. Так было положено, и отрицать это бессмысленно. Шмайссер, который лично помогал отбирать "командированных" в Ижевск, в характере которого на первом месте отнюдь не открытость и дружелюбие, подходил на эту роль больше других.
И всё же: чем занимались немецкие конструкторы оружейники на Ижмаше? Нам страшно интересно. Разрабатывали оружие и, возможно, оснастку и оборудование для производства. Где-то в архивах пылятся чертежи, на которых стоят подписи Хуго Шмайссера, Вернера Грюнера. Не видел, но могу поверить, что это так. Вот только есть вопросы.
Первый: Шмайссер, не имея техобразования, не умел чертить и делать расчеты, а работал, как и большинство конструкторов, от эскизов, оставляя эту работу профессиональным чертежникам.
Второй: система немецкой конструкторской документации не соответствует советской. Таблицы допусков и посадок тоже. Различаются стандарты на сталь, качество обработки поверхностей, технологии покрытия, режимы обработки.
Третий: чтобы работа конструктора имела хоть какой-то смысл, по чертежам или эскизам должны были изготавливать детали, что-то из этих деталей собирать, испытывать, вносить изменения в документацию. Для этого недостаточно конструкторских чертежей, тут нужны и технологи, и слесари, которые могут по документации, отличной от привычной советской, что-то выпилить, выточить или отфрезеровать. Даже культура производства может стать серьезным препятствием в работе. Поэтому, скорее всего, что-то делали, что-то чертили. Но больше всего мне нравится цитата «историка» И. Кобзева: «Немецкие оружейники привезли из Германии в конструкторское бюро Калашникова великолепную бумагу и прочие принадлежности для работы. Но их чертежами, похожими на произведение искусства, покрывали станки. Шмайссер не мог выдержать такого зрелища и заболел». Вот такая печалька. Я плакаль.
Поколение Шмайссеров закончилось, прямых родственников не осталось. Патентное «наследие» Луиса, Ханса и Хуго Шмайссеров осталось пылиться в архивах.
Заключение
После войны остатки штурмгеверов расползлись по странам и континентам, их можно было увидеть у немецких полицейских и югославских парашютистов-десантников. Не пропадать же добру.
Автомат Калашникова не интересовал Запад даже после венгерских событий. В самом деле, баллистические характеристики оружия можно было восстановить по стреляным гильзам, или можно было даже украсть автомат. Главное достоинство АК — его потрясающая надежность — стала известно только после его реальных боевых применений в джунглях Вьетнама.
Шло время. АК стал распространяться по всему миру. А вот этого Силы Зла уже не могли простить, потому что такое распространение посягало на мифическую основу этого зла о том, что «все самое лучшее у них». Миллиарды долларов уплывали из оружейного бизнеса.
Наступили новые времена. Вместе со свободой информации пришла свобода пяти «С»: сенсаций, секса, скандалов, страха и словоблудия.
На волне мировой известности автомата Калашникова всплыла мумия Хуго Шмайссера. Его надменная физиономия стала всплывать при любом упоминании АК на просторах Интернета.
Появление публикаций «историков» типа А. Ручко, А. Коробейникова, И. Кобзева, «эксперта» А. Колмыкова и других можно объяснить психиатрическим термином «синдром Носова и Фоменко». Но есть личности, которым это выгодно и в финансовом плане.
Немецкий «историк творческого наследия великого конструктора Хуго Шмайссера» доктор Вернер Рёш. Коммерческие успехи «историка», видимо, не превзошли способностей братьев Шмайссеров. Так, его фирма «Schmeisser Suhl GmbH» не имеет даже своего сайта, а в Интернете была обнаружена только попытка создать на Украине совместное производство газовых пистолетов. Зато основатели компании «Schmeisser GmbH» Томас Хофф и Андреас Шумахер трудятся серьезно. На «творческое наследие» им глубоко наплевать. Выпускают они, разумеется, не штурмгеверы, а по отверточной технологии различные вариации американской AR-15. А вот устроить подлянку в духе самого «великого» Шмайссера — это запросто. Концерн «Калашников» имеет в качестве делового партнера (дилера) фирму «Waffen Schumacher GmbH». Учредителем этой фирмы является тот самый Андреас Шумахер, учредитель «Schmeisser GmbH». Так вот, до недавнего времени ссылка на «Waffen Schumacher GmbH» с сайта «Калашникова» вела прямым ходом на «Schmeisser GmbH», которая по сути является прямым конкурентом концерна! Списывать это безобразие на чью-то ошибку — вершина инфантильности.
Под ногами валяется бренд, усмешкой судьбы созданный трудом другого человека. Осталось сочинить миф о якобы причастности к самому знаменитому автомату в мире и придать ему вид научного исследования.
Вот таким Рёшам и Шумахерам прямая выгода поддерживать симулякр «великого» оружейника Хьюго Шмайссера, члена Эн-Эс-Дэ-А-Пэ с одна тысяча девятьсот тридцать третьего года.
Литература:
1. Александр Кулинский. Шмайссеры, судьбы и оружие. Калашников. №7-8/2003.
2. Илья Шайдуров. Швабский Характер. Мастерружьё. №9/2012 (186).
3. Илья Шайдуров. Теодор Бергман и его оружие. Мастерружьё. №8-9/2009 (150-151).
4. Илья Шайдуров. Хуго Шмайссер в Ижевске, или Конец одного мифа. Мастерружьё. №11-12/2009 (152-153).
5. Илья Шайдуров. Неизвестный и знаменитый Луис Штанге. Мастерружьё. №12/2010 (165).
6. Сергей Монетчиков. «Чудо-оружие» Третьего рейха. Братишка. №1-2/2008.
7. Серия солдат на фронте №49. Sturmgewer 44 — оружие германской пехоты.
8. Майк Ингрем. Пистолет-пулемет MP-40.
9. А. А. Малимон. Отечественные автоматы (записки испытателя-оружейника).
10. Калашников М.Т. Записки конструктора-оружейника.
11. Болотин Д.Н. История советского стрелкового оружия и патронов.
12. Chris McNab, German automatic rifles 1941-1945, 2005.
Хуго Шмайссер: от Бергмана до Калашникова
Информация