«Тергдалеулеби»
Здесь стоит напомнить, что Грузия длительное время оставалась периферийным регионом. Отдельные выходцы из Грузии, конечно, учились в столичных университетах, бывали и за границей, но в целом этот регион Российской империи обладал собственным национальным колоритом, который был мало совместим с анархистской идеологией. Оппозиционные и радикальные настроения в Грузии проявлялись, прежде всего, в форме грузинского национализма, отчасти — народничества. Кстати, некоторые грузины участвовали в деятельности народнических организаций на территории собственно России.
В Грузии революционное движение, вплоть до начала ХХ века, в его российском понимании практически отсутствовало. Тем более был удивительным тот факт, что в первое десятилетие ХХ века здесь активизировались анархистские организации, причем активизировались настолько, что борьба против них стала одним из ключевых направлений деятельности для местных большевиков. В частности, критике анархистов посвятил серию статей под названием «Анархизм или социализм?» сам Иосиф Джугашвили — Сталин. Они были опубликованы в 1906-1907 гг. в грузинских социал-демократических газетах «Ахали Цховреба» («Новая жизнь»), «Ахали Дроеба» («Новое время»), «Чвени Цховреба» («Наша жизнь») и «Дро» («Время»).
Длительная изолированность Грузии от общероссийского революционного движения обусловливалась тем, что вплоть до конца 1850-х — начала 1860-х гг. практически вся грузинская аристократическая молодежь направлялась на учебу в военно-учебные заведения — кадетские корпуса и военные училища. В гражданские вузы, являвшиеся цитаделью свободомыслия, молодых грузин учиться не отправляли — по крайней мере, в значительном количестве. В 1860-е годы в Петербурге получало высшее образование лишь около тридцати молодых грузин. Однако даже эти скромные цифры играли очень большую роль в распространении в Грузии революционных идей, поскольку грузинская молодежь, обучаясь в Петербурге, воспринимала модные в то время радикальные взгляды своих русских ровесников и, возвращаясь на родину, привносила их в среду грузинской интеллигенции. С начала 1860-х годов отмечаются факты участия грузин в общероссийском революционном движении.
Так, в 1861 г. за участие в студенческих демонстрациях было привлечено к ответственности 13 студентов — выходцев из Грузии. Спустя восемь лет, когда студенческие волнения повторились, за участие в них 27 марта 1869 г. были высланы в Грузию Николай Орбелиани, Виссарион Джапаридзе и Фаддей Бебуришвили.
Для обозначения грузинских интеллигентов, получивших образование в России, даже существовал особый термин — «тергдалеулеби» (учившиеся за рекой Терек). Постепенно его стали применять и ко всему поколению грузинской интеллигенции, усвоившей либеральные и, в меньшинстве, радикально-демократические воззрения своих российских сверстников. Некоторым грузинам было суждено сыграть видную роль в российском народничестве, в том числе поучаствовать и в становлении общероссийского анархистского движения. Об одном из них следует рассказать более подробно, поскольку долгое время он оставался вторым по старшинству после Петра Кропоткина ветераном российского анархизма.
Варлаам Николаевич Черкезов, он же — Черкезишвили Варлаам Асланович (1846-1925) родился в княжеской семье, давно уже не обладавшей большим достатком, но благодаря знатному происхождению сумевшей отправить сына на учебу в Россию. Там Черкезов и примкнул к русскому революционному движению. Он принимал участие в народническом кружке знаменитого Сергея Нечаева — автора «Катехизиса революционера», затем был арестован, в 1876 году бежал и скрылся за границей. Когда в 1882 г. в Лионе суд принял решение о помещении Петра Кропоткина во французскую тюрьму, Черкезов решил «уйти на дно» и несколько лет жил в разных странах Восточной Европы, где существовал за счет случайных заработков. Из Австро-Венгрии через Румынию и Турцию Варлаам Черкезов в 1885 году нелегально вернулся в родную Грузию. Там он работал частным учителем в семье княгини А. Мухранской. В 1892 г. Черкезов снова уехал в эмиграцию. В Лондоне он включился в деятельность местных анархистов, стал достаточно известным публицистом анархистской прессы. Вплоть до рубежа XIX-XX вв. Черкезов оставался едва ли не единственным грузином — анархистом.Гогелиа и зарубежные анархисты
Ситуация изменилась после того, как в Женеве, которая к началу ХХ в. стала центром русской анархической эмиграции, появилась Группа русских анархистов-коммунистов за границей. В числе ее непосредственных организаторов и руководителей был Георгий Ильич Гогелиа (1878-1924), известный также как Оргеиани. Ко времени создания группы, которая придерживалась кропоткинского направления в анархо-коммунизме, двадцатидвухлетний Гогелиа успел поучиться в Кутаисской духовной семинарии и затем, бросив учебу, эмигрировать за границу.
Первоначально он учился в Лионе в местном агрономическом училище, а затем поступил в Женевский университет. Именно в Женеве он стал тем самым Гогелиа, который вошел в историю русского анархизма в числе наиболее заметных ораторов и публицистов. Современники отмечали неистовость Гогелиа во время произнесения речей и интеллигентность в общении «за трибуной»: «сдержанно, без задора, развивал он свое мировоззрение, проявляя большую начитанность, глубокую убежденность и убедительность, спокойно и вдумчиво выслушивая возражения» (Ковальская Е. Мое знакомство с Командо Гогелиа (Оргеиани). — Каторга и ссылка. 1925. № 3 (16). Стр. 212).В 1903 году Гогелиа и его супруга Лидия Владимировна Иконникова создали Женевскую группу анархистов-коммунистов «Хлеб и воля». Собственно говоря, именно с этого небольшого кружка началась история организации хлебовольческого направления в русском анархо-коммунистическом движении. Будучи сторонником Кропоткина, Гогелиа достаточно прохладно относился к радикальным методам борьбы — терактам, в особенности безмотивным, направленным против обезличенных представителей «эксплуататорских классов». Занимаясь издательской деятельностью в Женеве, Гогелиа наладил связи и со своими земляками из других революционных течений. Поскольку в самой Грузии в описываемый период активность проявляли социал-демократы с националистическим оттенком, единственным шансом на ознакомление грузинской радикальной интеллигенции с анархизмом оставалась пропаганда идей последнего в социал-демократической среде. «Анархизация» части грузинской молодой интеллигенции началась с того, что среди социал-демократической молодежи получили распространение неонароднические идеи, казавшиеся более приемлемыми для Грузии, нежели марксизм.
В Париже появилась газета «Сакартвело» («Грузия»), призывавшая к национальной автономии Грузии в составе Российской империи и установившая связи с другими грузинскими оппозиционерами, проживавшими в эмиграции. Именно по инициативе издателей «Сакартвело» в 1904 году в Женеве была созвана конференция грузинской оппозиции. В ней участвовали социал-демократы, националисты, автономисты, были даже четыре анархиста. По мнению Георгия Гогелиа, состоявшаяся конференция стала точкой отсчета истории анархистского движения в самой Грузии, поскольку на ней произошла кристаллизация анархистов в качестве особого направления грузинской радикальной оппозиции. Сам Гогелиа под псевдонимом Оргеиани выступил на конференции с докладом «Новое течение в рабочем движении — синдикализм». Другой анархист — Тергели — представил доклад «Революция и революционная тактика». Оба текста были напечатаны на грузинском языке и привезены в Грузию, где началось их распространение среди революционной молодежи.
Базой формирования грузинского анархистского движения стала Партия социалистов-федералистов Грузии, основанная издателями «Сакартвело» и интегрировавшая в свои ряды представителей самых разных идейно-политических течений — от грузинских националистов до анархистов. Последние играли в партии очень заметную роль, до середины 1906 года едва ли не контролируя ее руководство. Так, видными активистами Партии социалистов-федералистов являлись сам Георгий Гогелиа, Г.Г. Деканозов, А.Т. Габуния и даже ветеран анархизма Варлаам Черкезов. На конференции грузинской оппозиции в Париже, которая состоялась 30 сентября — 4 октября 1904 года, Партию социалистов-федералистов Грузии представляли именно анархисты — Деканозов и Габуния.
Комиссия по разработке партийной программы, сформированная в июле 1906 года на второй конференции Партии социалистов-федералистов, также состояла из двух анархистов и трех максималистов (социалисты-революционеры максималисты в идеологическом отношении были наиболее близки к анархизму). Непосредственным составителем проекта программы партии был Георгий Гогелиа.
Однако, несмотря на то, что анархистских или, по крайней мере, децентралистских и антигосударственных идей, в Партии социалистов-федералистов придерживались очень многие видные активисты и рядовые члены, превратить ПСФ в сугубо анархистскую организацию так и не удалось из-за противодействия националистического и автономистского крыла. Поэтому в конечном итоге анархистам не оставалось другого выхода, как покинуть ряды ПСФ и создавать собственные политические организации на территории Грузии.
Кутаиси, Тбилиси, Батуми…
Первым центром распространения анархизма на грузинской земле стал Кутаиси. К началу ХХ века это был малоразвитый в индустриальном отношении город, где действовали предприятия пищевой и легкой промышленности. Прибывшие из Европы с целью агитации на родной земле грузинские анархисты вышли на связь с кутаисским единомышленником Шалвой Гогелиа и начали пропаганду анархистских идей в рабочей среде. В 1905 году им удалось создать анархистские кружки работников табачной фабрики Пиралова и завода минеральных вод Лагидзе. Рабочие кружки объединились в общегородскую организацию, получившую название Кутаисская группа анархистов-коммунистов «Коммуна». Как и другие анархистские организации, существовавшие в тот период в Российской империи, «Коммуна» начала свою деятельность с экспроприации типографского оборудования. Создав собственную подпольную типографию, кутаисские анархисты начали печать собственных листовок, призывавших рабочих, ремесленников и крестьян к анархической революции. Таких прокламаций было выпущено семь видов.
Именно в Кутаиси в описываемый период действовали три ведущих грузинских анархиста — Варлаам Черкезов, Шалва Гогелиа и Михако Церетели, благодаря участию которых в политических дебатах с социал-демократами значительно увеличилось влияние и численность анархистской организации в городе. Георгий Гогелиа объяснял это тем, что анархистам была присуща гибкость мышления, тогда как социал-демократы, костяк которых составляли бывшие ученики духовных семинарий, если и владели предметными знаниями, то лишь механически усвоенными.
Как и в других регионах Российской империи, анархисты в Кутаиси отметились серией экспроприаций и убийств. Так, за время деятельности группы было убито четыре буржуа. Жертвами анархистского террора стали богатейшие люди Кутаиси Камулларий и Мунджиев. В дни революционных событий 1905 года анархисты построили собственную баррикаду на кутаисской улице. Боевики группы были вооружены огнестрельным оружием и даже имели небольшую полевую пушку.
В Тбилиси (Тифлисе) инициатором распространения анархистских идей стал Георгий Гогелиа, вернувшийся из Швейцарии. После декабрьского восстания 1905 г. в Тбилиси перебрались также некоторые видные анархисты из Кутаиси, в связи с чем к началу 1906 г. анархистское движение в городе также получило большое развитие. Хотя анархистская группа в Кутаиси еще оставалась более многочисленной, именно за Тбилиси постепенно закрепилась роль основного организационного и идеологического центра грузинских анархистов. Как и в Кутаиси, анархисты начали активную агитацию в тбилисской рабочей среде, прежде всего — среди работников железнодорожных мастерских, а также на предприятиях Монташева и Адельханова. Была создана Группа анархистов-коммунистов «Интернационал», в которую и вошли рабочие указанных предприятий, а также небольшая группа рабочих — наборщиков, незадолго до этого покинувшая ряды социал-демократов.
Тбилисская группа анархистов, игравшая роль своеобразного интеллектуального центра для грузинского анархизма, вплотную занималась издательской деятельностью. Было создано собственное издательство, специализировавшееся на выпуске анархистской литературы на грузинском и русском языке. Всего было издано около двадцати книг — как переводов иностранных авторов, так и работ грузинских анархистских теоретиков. В 1906 г. тбилисские анархисты начали выпуск и собственных печатных изданий. Некоторое время еженедельно выходила газета «Нобати» («Призыв»). Всего вышло 14 номеров — с 25 марта по 2 мая, после чего газета была запрещена властями города. Однако уже 9 мая 1906 г. Георгий и Шалва Гогелиа выпустили газету «Хма» («Голос»), которая также вскоре была запрещена. 6 июня 1906 г. на смену «Голосу» пришла газета «Муша» («Рабочий»), выпускавшаяся каждый день под редакцией Георгия и Шалвы Гогелиа. Активная издательская деятельность анархистов вызывала резко негативную реакцию не только со стороны властей, но и со стороны социал-демократов, являвшихся в тот период основными конкурентами анархистов в сфере агитации в рабочей среде города.
Что касается террористической активности тбилисских анархистов, то, как и в других городах империи, она также имела место. Среди наиболее громких акций анархистов Тбилиси: убийство предпринимателя Гамрикалова, ряда полицейских офицеров, крупнейшая на территории России анархистская экспроприация казначейства в городе Душети, откуда боевикам удалось похитить 250 тысяч рублей.
Достаточно активная анархистская группа появилась и в портовом Батуми (тогда он назывался Батум). Во главе группы под названием Батумский рабочий союз анархистов-коммунистов «Интернационал» встал местный активист анархистского движения Давид Ростомашвили, известный также под прозвищем «Черный Датико». Установив союзнические отношения с местными социалистами-революционерами, батумские анархисты печатали на их типографии воззвание «Товарищи революционеры!», ставшее своеобразным манифестом анархо-коммунистов в этом портовом городе. Главной движущей силой истории батумские анархисты считали творческую энергию революционного народа, который должен был низвергнуть политические институты и взять господство над землей и предприятиями в свои руки. Именно в Батуми одно время активно действовал легендарный анархист Нестор Каландаришвили — будущий партизанский командир, о котором речь пойдет ниже.
Девять месяцев коммуны в Гулгуле
Рассказывая об анархистском движении в Грузии в годы революционных событий 1905-1907 гг., нельзя обойти вниманием и события в сельской местности. Анархистских групп здесь не существовало, но сами идеи анархизма получили распространение среди некоторых крестьянских вождей. Создавались т.н. «красные сотни» — крестьянские повстанческие отряды, которые занимались поджогами помещичьих усадеб, полицейских участков и волостных управ, убийствами провокаторов и отдельных особо ненавистных чиновников и помещиков. Так, было утоплено в реке четверо полицейских провокаторов, пойманных «красной сотней».
В небольшом селе Гулгул в революционный период была создана коммуна. К ее созданию крестьян подтолкнул местный помещик, который симпатизировал идеям анархизма. Он раздал земли крестьянам, после чего последние уничтожили все межи и заборы, объявили землю общественной собственностью. Было создано крестьянское самоуправление. На собранные со всего селения деньги были приобретены сельскохозяйственные орудия, построены пекарни, школа и общественные дома. Также была пересмотрена продолжительность рабочего дня — установлен свободный график, сочетающийся с коммунистическим распределением продуктов «по потребностям». Членами коммуны постепенно стали все жители Гулгула, в том числе и зажиточные крестьяне, которые после коллективного бойкота со стороны селян начали терпеть постоянные убытки и были вынуждены присоединиться к коммунарам. Анархистский эксперимент продолжался в горном грузинском селении девять месяцев. В конечном итоге в село вошли правительственные войска, которые арестовали наиболее активных участников коммуны. Для обеспечения порядка в селе в общественных домах разместили казачьи подразделения.
В период 1905-1907 гг. партизанская война против власти шла на территории практически всей горной Грузии. Движение «красных сотен» приобрело такой размах, что царскому правительству пришлось ввести на территорию Грузии десятитысячный корпус генерал-майора Алиханова-Аварского. Солдаты Алиханова-Аварского уничтожали не только революционеров, но и поддерживавших их мирных жителей. Масштабы жертв достигли таких размахов, что позволили современникам сравнивать действия правительственных войск с оккупацией грузинских земель турецкими и персидскими захватчиками в предыдущие века.
Серьезный удар был нанесен и по анархистскому движению в крупнейших городах Грузии. В Тбилиси, Кутаиси, Батуми производились аресты активистов революционных организаций. Георгию Гогелиа удалось покинуть страну, однако большинство анархистов было арестовано. Такие видные активисты движения как Гугушвили и Ростомов были приговорены к каторжным работам, Квелиссиани сослан в Сибирь. Таким образом, анархистское движение на территории собственно Грузии оказалось фактически полностью разгромленным. Большинству уцелевших анархистов пришлось покинуть грузинские города и переехать в эмиграцию или, по крайней мере, в другие регионы Российской империи.
Здесь стоит отметить, что, помимо собственно Грузии, грузинские революционеры традиционно играли заметную роль в деятельности революционных организаций соседних регионов, в том числе — Северного Кавказа. Так, в Армавире, где действовала одна из наиболее активных в регионе анархистских групп, в ее составе были грузины А. Гобеджишвили, М. Метревели, Д. Мохналидзе. Непосредственно же у руля руководства группой стоял бывший официант Антон Мачаидзе, после разгрома армавирских анархистов и ареста приговоренный в Екатеринодаре к высшей мере наказания — смертной казни.
Ростов-на-Дону также являлся в 1907-1908 гг. одним из центров регионального анархистского движения. По данным историков, значительную роль в революционных организациях, в том числе и в анархистских группах, в Ростове играли выходцы с Кавказа, включая и грузин. Их удельная доля в некоторых анархистских группах составляла до 70 % активистов. Так, в первой половине 1908 г. под руководством грузина Нестора Сургуладзе действовала анархистская группа, которая планировала убийство начальника местного охранного отделения подполковника Карпова. Ростовские анархисты поддерживали связи с земляками — грузинами из других кавказских городов.
Удивительно, но грузинским анархистам было суждено сыграть заметную роль и в революционном движении в Сибири и на Дальнем Востоке. Появление здесь внушительной по численности колонии грузинских революционеров было обусловлено тем, что после подавления революции 1905-1907 гг. в Иркутск и другие города Иркутской губернии были высланы многие активные социалисты-революционеры, социал-демократы, анархисты. В ссылке многие из революционеров не порывали с прежней деятельностью и, отдохнув, занимались изданием подпольной литературы, пропагандой на местных предприятиях.
Сибирский батька
Среди переселившихся в Иркутскую губернию грузинских анархистов был и Нестор Александрович Каландаришвили, прославившийся в годы Гражданской войны как один из крупнейших партизанских командиров Восточной Сибири. Это — едва ли не единственный грузинский анархист, в силу его революционных заслуг в Гражданскую включенный в пантеон советских героев — про него писали книги, ему ставили памятники даже в Советском Союзе, правда стремясь всячески «затушевать» его анархистское прошлое и подчеркнуть вступление в партию большевиков незадолго до гибели.
Нестор Александрович Каландаришвили (1876-1922) был выходцем из обедневшей семьи грузинских дворян, проживавших в селе Квирикеты, что в Озургетском уезде Кутаисской губернии. Кроме Нестора в семье его отца был еще один сын и три дочери. В возрасте восьми лет Нестора отдали в сельскую школу, откуда, по совету учителя, отправили учиться в гимназию в город Кутаиси, где жили более состоятельные родственники семьи. Окончив гимназию, Нестор поступил в Тифлисскую учительскую семинарию. В 1895 г. он был призван в армию. Служба Нестора проходила во Владимирском пехотном полку, дислоцированном в Тбилиси. После демобилизации Нестор продолжил учебу и в 1900 году сблизился с кружком социалистов — революционеров, которые активно действовали в учительской семинарии, агитируя будущих педагогов. В 1903 году за политическую деятельность Нестор был исключен из гимназии. Тогда же он окончательно выбрал путь профессионального революционера и получил подготовку кавалериста на подпольных военных курсах, организованных Партией социалистов-революционеров. Переехав из Тбилиси в Батуми, Каландаришвили работал там учителем, затем служил клерком в заводоуправлении на одном из предприятий Ротшильдов. В 1904 г. Нестор перешел на позиции Партии социалистов — федералистов, о которой мы писали выше. В 1905 году он участвовал в знаменитом батумском восстании, был активным боевиком местной дружины. Разгром восстания заставил его бежать в Кутаиси, где Нестор устроился актером в местный театр и, одновременно, познакомился с кутаисскими анархистами. Последним удалось сагитировать Каландаришвили и он, покинув ряды социалистов-федералистов, окунулся в деятельности группы анархистов-коммунистов. В своей автобиографии он затем вспоминал: «началась памятная для каждого старого революционера жизнь со всеми ее «прелестями»: скрыванием, отстреливанием, лазанием через трубы, перепрыгиванием через заборы и т.д.» (Кожевин В.Е. Легендарный партизан Сибири. Иркутск, 1971. Стр.11.).
Нестор Каландаришвили создал небольшой партизанский отряд анархистов, который под его руководством принимал участие в экспроприациях и нападениях на полицейских и жандармов. Неоднократно Нестора задерживала полиция, благодаря чему он побывал практически во всех тюрьмах Грузии — Батумской, Кутаисской, Сухумской и Тбилисской. Тем не менее, всегда ему удавалось выйти «сухим из воды», избегая наказания за недостаточностью улик. В 1907 году, после окончательного подавления революционного движения в Грузии, Каландаришвили бежал в Сибирь. В 1908 году он остановился в Иркутске, где женился на Христине Леонтьевне Мкеравали. Друг Каландаришвили С.И. Назьмов помог беглому анархисту устроиться работать фотографом. Одновременно революционер участвовал в деятельности иркутского театра.
В Иркутске Каландаришвили связался с местной диаспорой грузинских ссыльных революционеров, вышел на связь и с действовавшими в городе анархистами. Внимание Нестора привлекли шахты Черемховского бассейна, на которых трудились многие высланные из Грузии грузины и осетины — участники революционных событий 1905-1907 гг., воевавшие в составе «красных сотен». Каландаришвили часто бывал в Черемхово, что отмечает и его тогдашний соратник М.В. Церетели — бывший кутаисский гимназист, работавший шахтером в Черемхово.
Революционная деятельность в Иркутске также не оставалась без внимания со стороны местных властей. Несколько раз Каландаришвили был арестован, но с помощью опытного адвоката О.Б. Патушинского выходил на свободу за недоказанностью преступления. Последний суд над Нестором Каландаришвили и его товарищами Мачавариани, Соломоном Орджоникидзе, Горгеладзе, Цейтлиным, Томашевичем, Завьяловым и Белослюдцевым состоялся в мае 1914 года, но, как и прежде, закончился оправдательным приговором.
Когда в 1917 г. произошла революция, грузинские революционеры, проживавшие в Иркутске, включились в активную деятельность. Был создан красногвардейский отряд грузинских анархистов из шестидесяти человек. Командование отрядом принял Нестор Каландаришвили, его помощниками стали: бывший рабочий батумского завода Ротшильда и боец «красной сотни» Михаил Асатиани, участник Гурийского восстания Иосиф Кигурадзе, бывший пастух из Мегрелии Вано Харчилава, кутаисский анархист Михаил Церетели, крестьянин — «красносотенец» из Гурии Герасим Зоидзе. Именно отряд Каландаришвили составил костяк прославленной впоследствии партизанской армии, которая воевала по всей Восточной Сибири — против войск Семенова, Каппеля и Унгерна.
Авторитет Каландаришвили в красном партизанском движении Сибири был столь высок, что он получил почтительное прозвище «Дедушка» и даже удостоился встречи с Владимиром Ильичом Лениным, которая произошла во время сопровождения миссии китайских коммунистов в Москву, доверенного Каландаришвили. Вступив в союз с большевиками, Каландаришвили учил назначение на должность командующего кавалерией войск Дальневосточной республики. В 1921 г. он вступил в РКП (б), заявив, что отныне считает себя коммунистом-большевиком, а не анархистом-коммунистом. Спустя год, в 1922 году, Нестор Каландаришвили в возрасте 46 лет погиб в Якутии — 6 марта его отряд попал в засаду, организованную якутскими повстанцами антибольшевистского толка. Весь штаб во главе с самим «сибирским Дедушкой» был уничтожен. Судьбы других лидеров грузинского анархизма сложились по-разному — кто-то безвестно сгинул на каторге, кто-то погиб в огне Гражданской. Что касается наиболее значимых фигур: В 1925 году в возрасте 79 лет скончался Варлаам Черкезов — легендарный основоположник анархистской тенденции в грузинском народничестве. В 1924 году в туберкулезной больнице Тифлиса (Тбилиси) скончался 47-летний Георгий Гогелиа. Показательно, что его похороны были организованы советской властью — видного анархиста хоронили как выдающегося революционера при отсутствии его единомышленников, большая часть которых была репрессирована уже новой революционной властью.
Несмотря на распространение анархизма в Грузии, сторонникам абсолютного безвластия так и не удалось не только реализовать свои идеи на практике, но и осуществить в Грузии нечто, подобное анархистским экспериментам Нестора Махно на Украине или испанских анархо-синдикалистов в годы Гражданской войны в Испании. Нестора Каландаришвили, тезку Махно, иногда называют «сибирским батькой». Но не следует забывать, что в историю он вошел как военный, партизанский командир, а не как воплотитель социального эксперимента. В то же время идеологическим оппонентам анархистов Грузии — грузинским социал-демократам и впоследствии большевикам удалось сыграть в истории России роль, непропорциональную ни их количеству, ни, собственно, значению Грузии в отечественной истории. Именно из Грузии, как все прекрасно знают, вышла целая плеяда титулованных большевиков, включая такие известные персоны как Енукидзе, Орджоникидзе, Джапаридзе, Берия и, разумеется, сам Иосиф Виссарионович Сталин — Джугашвили.