Камрань как пистолет к виску
После недавнего визита премьер-министра Вьетнама Нгуен Суан Фука в Россию приехала большая группа экспертов в сфере экономики. Они провели почти четырехчасовую встречу с экс-заместителем начальника строительства и расквартирования войск Министерства обороны генерал-лейтенантом Виктором Аистовым. Работающий ныне в столичном правительстве, он несколько лет руководил строительством советской военно-морской базы «Камрань». О чем шел разговор, намерена ли Россия вновь разместить там свои корабли?
– Виктор Федорович, как известно, Россия связывает повышение уровня защиты своих дальневосточных рубежей в первую очередь с обустройством острова Матуа, расположенного в средней группе Большой Курильской гряды. Но там всего-то 52 квадратных километра. К тому же остров значительно удален от населенных районов Сахалина и Камчатки, необитаем. Для его обустройства потребуются время, большие затраты. Другое дело обжитая и знакомая «Камрань»...
– Как военный человек считаю, что лишней обороноспособности не бывает. Все средства хороши для того, чтобы этот край, хоть и далекий, но нашенский, если перефразировать классика, жил мирно.
Что касается «Камрани», то база благодаря уникальным природным условиям считается одним из лучших глубоководных портов мира. Полуостров с севера и юга окружен множеством мелких островов с узким «горлом входа». Природная военная крепость. Общая площадь водной поверхности бухты – около 100 квадратных километров, глубина – до 32 метров. Все это позволяет одновременно встать на якорь 40 большим военным кораблям и грузоперевозчикам.
Еще в августе 1886 года корвет русского императорского флота «Витязь» под командованием капитана 1-го ранга Степана Осиповича Макарова, совершая кругосветное путешествие, посетил порт Камрань (тогда Пан-Ранг). Наши флотоводцы сразу оценили его достоинства и в течение многих лет отечественные корабли не раз бросали здесь якорь.
Строительство ВМБ в бухте первыми начали колониальные французские власти в 30-е годы. В результате войн в этих краях базой завладели японцы, потом снова французы. После их ухода в Южный Вьетнам вошли американцы. Они активно вмешались в политические процессы в стране. 20-летняя жесточайшая, наполненная жертвами и героизмом борьба завершилась победой народа Вьетнама. База «Камрань» была освобождена 26 апреля 1975 года. Надо сказать, американцы потрудились над ее обустройством. Соорудили аэродром с приличной (3,5 километра) взлетно-посадочной полосой, способной принимать самолеты всех типов, включая стратегические бомбардировщики. Появились жилой городок для летчиков, склады для боеприпасов и медицинского оборудования. В бухте Биня Ба возвели судоремонтные мастерские, проложили дороги. Несмотря на то, что база была тыловой, ее хорошо укрепили, особенно с моря. Здесь система дотов, связанных единой сетью управления огнем. У входа в бухту на господствующих высотах артиллерийские батареи. Естественно, позаботились и о противодиверсионной защите – объекты окружали многочисленными минными полями.
Президент США Линдон Джонсон дважды лично инспектировал базу: 26 октября 1966-го и 23 декабря 1967-го. Выступая перед своими солдатами и офицерами, заявил, что звездно-полосатый флаг над ней будет реять вечно...
– Как получилось, что там оказались корабли СССР?
– СССР, многие другие страны с большим сочувствием относились к борьбе вьетнамцев за независимость, оказывали им экономическую и военную помощь. Наша страна и союзники по Варшавскому договору поставили более 5600 противотанковых пушек, 316 боевых самолетов, 23 ЗРК С-75М, два ракетных полка С-125, почти 700 танков, более 70 кораблей и транспортных судов, другое вооружение и технику. В особо трудные для вьетнамских друзей моменты советское правительство направляло в Южно-Китайское море атомные подводные лодки и боевые корабли, что отрезвляюще действовало на агрессора.
Как только американцы ушли, мы сразу начали проявлять интерес к «Камрани». Первым советским моряком, чья нога ступила на базу, можно считать контр-адмирала Валентина Козлова, начальника Управления международного военно-технического сотрудничества ВМФ СССР. В декабре 1978-го, отправляясь с группой офицеров во Вьетнам, он получил указание главкома ВМФ Адмирала Флота Советского Союза Сергея Горшкова внимательно ознакомиться с состоянием «Камрани». Козлову также предстояло прозондировать отношение вьетнамцев к нашему желанию использовать ее советскими кораблями, несущими службу в Индийском и Тихом океанах. Он вспоминал впоследствии, что база его впечатлила своими сооружениями, растянувшимися почти на сто километров. У американцев там было все: бетонированные причалы, хорошо оборудованная судоремонтная мастерская, пирсы, аэродром с двумя взлетно-посадочными полосами, дороги...
2 мая 1979 года правительства СССР и Вьетнама подписали соглашение о совместном использовании базы в Камрани. Документ был рассчитан на четверть века, до 2004-го, с автоматическим продлением каждые последующие десять лет. В апреле 1979 года в Камрань зашел первый отряд советских кораблей под командованием капитана 1-го ранга Чериватого в составе БПК «Василий Чапаев», сторожевика СКР-4 и тральщика.
– Но вначале там базировался пункт материально-технического обеспечения?
– Да, это был 922-й ПМТО, в состав которого входили хотя и не очень боевые, но нужные и востребованные организации. Это службы: продовольственная, вещевая, финансовая, ГСМ, морская инженерная в виде отделения, КЭЧ, автомобильная рота, пожарный взвод, военно-морской госпиталь, поликлиника, полевое учреждение Центрального банка страны, филиал Военторга. Уже тогда позаботились об обеспечении электроэнергией (установили дизельную и газотурбинную станции), питьевой водой (с ней было напряженно), свежим хлебом. Построили хорошую пекарню, на запах которой сбегались свободные от службы и работы вьетнамцы.
Экипажи зашедших в порт кораблей ВМФ могли получать здесь все необходимые запасы, производили ремонт материальной части. Личный состав отдыхал, в том числе на прекрасных местных пляжах. Морякам и летчикам, несущим службу в условиях тропиков, необходимо было быстро восстанавливать силы, и здесь это удавалось в полной мере.
Но настоящая боевая служба началась после формирования в 1982 году 17-й оперативной эскадры. Она базировалась в основном в Камрани. Это сразу повысило ее статус до ВМБ.
– Формирование наших оперативно-тактических эскадр того времени – результат накала холодной войны?
– Да, но с нашей стороны это была вынужденная ответная мера. Большая вероятность нанесения внезапных ядерных ударов по СССР с авианосцев и атомных подводных лодок вынудила руководство нашей страны и Вооруженных Сил развернуть в Мировом океане мощные группировки советского Военно-морского флота, способные пресекать любую возможность «ударов исподтишка». Задачу возложили на оперативные эскадры.
Они вели наблюдение и слежение за авианосными, ракетными, другими группировками вероятного противника в готовности с началом боевых действий уничтожить его. Кроме того, много внимания уделялось разведке сил и средств противолодочной борьбы, вскрытию аналогичных действий противника. Важнейшая в то время задача – обеспечение безопасности советских самолетов и гражданских судов в зоне ответственности эскадры.
Вначале была создана 5-я оперативная эскадра, базировавшаяся в Средиземноморье, потом в Индийский океан вышла 8-я оперативная эскадра. Северный Ледовитый и Атлантический океаны стали местом службы кораблей 7-й оперативной эскадры. Постепенно ситуация в Мировом океане была взята под наш контроль. К примеру, в 1976 году на боевой службе находилось 38 подводных лодок с баллистическими ракетами, 30 многоцелевых АПЛ, 60 дизельных торпедных лодок и 111 крупных надводных кораблей. Представляете, какая сила! Что касается авиации, то в одном только 1985-м Военно-воздушные силы флотов совершили свыше 4500 самолетовылетов в океанскую зону.
Базирующаяся в Камрани 17-я оперативная эскадра взяла под свою опеку Тихий океан. В нее входили 38-я дивизия подводных лодок, 119-я бригада надводных кораблей, 255-й дивизион судов обеспечения, 300-й дивизион кораблей охраны водного района, 169-й отдельный смешанный авиационный полк, 501-й отряд борьбы с подводно-диверсионными силами и средствами, 1073-й узел связи, другие части и организации.
– Считается, что благодаря удобному расположению базы «Камрань» русская оперативная эскадра сумела «взять за кадык» Тихоокеанский флот США и, несмотря на гораздо меньшую по сравнению с ним численность, нейтрализовать угрозы.
– Я сторонник другого выражения: приставить пистолет к виску. Да, природная военная крепость Камрань была очень удобно расположена и это позволяло оперативно реагировать на все движения вероятного противника. В это время на Филиппинах, на расстоянии тысячи километров от нас находилась дюжина американских объектов: базы – среди них такие мощные, как «Субик-Бей» (военно-морская) и «Кларк» (авиационная), аэродромы, полигоны, учебные поля. Конечно, по численности кораблей, самолетов и боевым возможностям они превосходили нас, но мы брали не количеством, а качеством. Выучка была на очень высоком уровне.
Лишь один эпизод. В 169-м отдельном смешанном авиационном полку имелись только эскадрильи противокорабельных ракетоносцев, морских разведчиков-целеуказателей и вертолетный отряд. А истребителей не было, о чем хорошо знали американские летчики и вели себя безобразно. Они перехватывали наши самолеты в непосредственной близости от базы: опасно маневрировали, показывали непристойные жесты, резиновых женщин. С этим нахальством надо было кончать. Вначале из СССР прибыли летчики, потом истребители (на кораблях в разобранном виде). Самолеты, естественно, втайне от американцев собрали и опробовали. Системой ложных радиопередач, специально разработанных ради такого случая, ввели противника в заблуждение, параллельно сообщая о движении американских истребителей по проводному телефону, который, разумеется, не прослушивался. Наши заокеанские «друзья» даже не подозревали, что их ждет.
И вот на командный пункт 169-го авиаполка поступил сигнал об обнаружении американского истребителя на удалении ста километров. Навстречу ему взлетел командир эскадрильи подполковник Семеров. Он вначале удалился от «Фантома», а потом по наведению береговой РЛС на сверхмалой высоте начал сближение с объектом атаки. Подошел скрытно со стороны солнца, включил форсаж и начал набирать высоту с выходом на дистанцию удара. А затем уже в расчетной позиции включил бортовую РЛС, как бы начиная ракетную атаку. Американский пилот нашего истребителя не видел, но работу РЛС сразу ощутил. Он включил форсаж, на полной скорости совершил противоракетный маневр и исчез в направлении океана. Подобный прием наши летчики применяли еще несколько раз – и все. Больше никто советские самолеты над базой не перехватывал.
– Что удалось приспособить из американского наследства?
– В общем-то, немногое. Использовали после дооборудования взлетно-посадочную полосу. Остались после них, как говорят в таких случаях, сооружения причального фронта и акватории, впрочем, один из двух пирсов был поврежден взрывом, пришлось ремонтировать. Дороги тоже серьезно модернизировали – асфальтировали, обустроили ливневые отводные канавы.
Можно без преувеличения сказать, что мы построили новую базу. Большинство объектов возводили с нуля. Вот цифры: только в 1987-м, кстати, это год моего прибытия на базу, было сдано в эксплуатацию 440 (!) зданий и сооружений. В следующем, 1988 году – 28, в 1989-м – 131 объект.
В обустройстве территории мы продвинулись значительно дальше, чем французы и американцы. К примеру, сколько они ни бились над обеспечением базы пресной водой, так и не сумели решить проблему: возили «из-за моря» танкерами. А мы нашли на полуострове подходящее озеро, очистили его и проложили водопровод, организовали работу артезианских скважин.
Было построено несколько сотен зданий самого различного предназначения. Семь казарм, в которых разместился личный состав пункта материально-технического обеспечения и экипажей подводных лодок, две столовые в общей сложности на 500 посадочных мест. Обеспечили необходимыми помещениями авиацию базы (штаб, узел связи, казармы). Были построены военно-морской госпиталь на 100 коек, Дом интернациональной дружбы (культурный центр) с залом на 400 мест, кинотеатр для личного состава ПМТО, два спортивных городка, здание средней школы № 183 на 120 учеников, 16 жилых домов на 700 квартир.
Уже можно представить размах строительных работ, но это малая часть. Ведь кроме объектов обеспечивающих и тыловых служб была создана самая современная на то время материально-техническая база, позволявшая успешно решать задачи, ради которых, собственно, мы в Камрани и находились. Построены штаб эскадры, узел связи, арсенал для хранения и обслуживания ракетного вооружения, склады для ракет, мин авиационного полка, жидкого топлива (12 резервуаров и хранилищ). Создана современная система энергетического обеспечения: заработала центральная дизельная электростанция мощностью 24 тысячи киловатт, высоковольтные ЛЭП, необходимые трансформаторные подстанции. Были сооружены склады тылового обеспечения: два продовольственных, два вещевых, три для технического имущества, а также два холодильника емкостью 270 тонн.
Отмечу, что перечисленные объекты строились по самым передовым технологиям. К примеру, арсенал для хранения крылатых ракет создавался с учетом эксплуатации оружия в тропическом климате. В проект вложили все лучшее, накопленное в этой области. Имелись сооружения для хранения крылатых ракет, проведения регламентных работ, различные стенды. Такого арсенала у нашего флота еще не было. Но в связи с развалом СССР мы его так и не запустили, передали вьетнамской стороне.
– А кто строил – наши или вьетнамцы?
– В самом начале этим занимались военные строители Тихоокеанского флота. А потом все взял в свои руки 22-й Загрантехстрой Министерства обороны СССР. К сожалению, о нем до сих пор известно очень мало. Это была сильная, я бы даже сказал, могучая организация, которая построила во многих странах мира уникальные военные объекты. 22-й Загрантехстрой учредил в Камрани советскую строительно-монтажную организацию, которую мне выпала честь возглавлять.
Строили вместе с вьетнамцами. В период наиболее интенсивной работы (1987–1989) число сотрудников нашей организации составляло 2400–2500 человек. Вьетнамцы выделили для этих целей 394-ю военно-строительную бригаду численностью 4500–5000 человек.
– Потери личного состава в Камрани случались?
– За годы существования базы погибли 44 наших соотечественника и 176 вьетнамцев. Мы очень сильно переживали каждую утрату. Сейчас на полуострове создан мемориал, на котором выгравированы их имена. Среди них экипаж Ту-95, погибший 13 февраля 1985 года, пилоты и пассажиры Ан-12, потерпевшего крушение 8 июля 1989-го при заходе на посадку, летчики знаменитой пилотажной группы «Русские витязи», разбившиеся вблизи Камрани 12 декабря 1995 года, и другие.
Вообще война, хоть и называлась холодной, была кровопролитной. Мой сослуживец по «Камрани» контр-адмирал Николай Матюшин подсчитал, что в годы холодной войны наш флот потерял подводных лодок больше, чем в Русско-японскую, Первую мировую, Гражданскую и Советско-финляндскую вместе взятые.
– Почему мы ушли из Камрани и можем ли вернуться?
– Ушли потому, что в те годы наш ВМФ практически прекратил свою деятельность в Мировом океане. По поручению президента России Совет безопасности создал тогда специальную комиссию, которая пришла к выводу: «Камрань» нам не нужна.
Но заключенное в 1979 году соглашение не предусматривало досрочного разрыва, пришлось направлять специальную ноту. Процесс развода был окончательно завершен 2 мая 2002-го подписанием протокола о приеме-передаче объектов.
После нашего ухода вьетнамцы реконструировали взлетно-посадочную полосу и используют ее как международный аэропорт «Камрань». Что касается военно-морской составляющей – тут нет никаких препятствий, как мне кажется. Премьер-министр Нгуен Суан Фук отметил, что Российская Федерация – стратегический партнер Вьетнама и мы «должны использовать имеющийся потенциал, чтобы развиваться в интересах обеих стран». С таким отношением никакие проблемы не страшны.
– К вам приезжали вьетнамцы, о чем шел разговор?
– Сейчас Вьетнам становится все более открытой страной и туристический бизнес – одно из главных направлений развития экономики. Но есть проблема – экологическая. Вьетнамцы, которым десятилетиями с оружием в руках пришлось защищать свою независимость, просто не имели возможности уделять ей внимание. Москва принадлежит к тем мировым столицам, в которых проблема утилизации мусора, очистки сточных вод находится на высоком уровне, поэтому коллеги очень внимательно ознакомились с нашими технологиями. Думаю, будет востребован и опыт наших строителей, как гражданских, так и военных. Нет никакого сомнения в том, что Россия вновь вернется на военно-морскую базу «Камрань».
– Виктор Федорович, как известно, Россия связывает повышение уровня защиты своих дальневосточных рубежей в первую очередь с обустройством острова Матуа, расположенного в средней группе Большой Курильской гряды. Но там всего-то 52 квадратных километра. К тому же остров значительно удален от населенных районов Сахалина и Камчатки, необитаем. Для его обустройства потребуются время, большие затраты. Другое дело обжитая и знакомая «Камрань»...
– Как военный человек считаю, что лишней обороноспособности не бывает. Все средства хороши для того, чтобы этот край, хоть и далекий, но нашенский, если перефразировать классика, жил мирно.
Что касается «Камрани», то база благодаря уникальным природным условиям считается одним из лучших глубоководных портов мира. Полуостров с севера и юга окружен множеством мелких островов с узким «горлом входа». Природная военная крепость. Общая площадь водной поверхности бухты – около 100 квадратных километров, глубина – до 32 метров. Все это позволяет одновременно встать на якорь 40 большим военным кораблям и грузоперевозчикам.
Еще в августе 1886 года корвет русского императорского флота «Витязь» под командованием капитана 1-го ранга Степана Осиповича Макарова, совершая кругосветное путешествие, посетил порт Камрань (тогда Пан-Ранг). Наши флотоводцы сразу оценили его достоинства и в течение многих лет отечественные корабли не раз бросали здесь якорь.
Строительство ВМБ в бухте первыми начали колониальные французские власти в 30-е годы. В результате войн в этих краях базой завладели японцы, потом снова французы. После их ухода в Южный Вьетнам вошли американцы. Они активно вмешались в политические процессы в стране. 20-летняя жесточайшая, наполненная жертвами и героизмом борьба завершилась победой народа Вьетнама. База «Камрань» была освобождена 26 апреля 1975 года. Надо сказать, американцы потрудились над ее обустройством. Соорудили аэродром с приличной (3,5 километра) взлетно-посадочной полосой, способной принимать самолеты всех типов, включая стратегические бомбардировщики. Появились жилой городок для летчиков, склады для боеприпасов и медицинского оборудования. В бухте Биня Ба возвели судоремонтные мастерские, проложили дороги. Несмотря на то, что база была тыловой, ее хорошо укрепили, особенно с моря. Здесь система дотов, связанных единой сетью управления огнем. У входа в бухту на господствующих высотах артиллерийские батареи. Естественно, позаботились и о противодиверсионной защите – объекты окружали многочисленными минными полями.
Президент США Линдон Джонсон дважды лично инспектировал базу: 26 октября 1966-го и 23 декабря 1967-го. Выступая перед своими солдатами и офицерами, заявил, что звездно-полосатый флаг над ней будет реять вечно...
– Как получилось, что там оказались корабли СССР?
– СССР, многие другие страны с большим сочувствием относились к борьбе вьетнамцев за независимость, оказывали им экономическую и военную помощь. Наша страна и союзники по Варшавскому договору поставили более 5600 противотанковых пушек, 316 боевых самолетов, 23 ЗРК С-75М, два ракетных полка С-125, почти 700 танков, более 70 кораблей и транспортных судов, другое вооружение и технику. В особо трудные для вьетнамских друзей моменты советское правительство направляло в Южно-Китайское море атомные подводные лодки и боевые корабли, что отрезвляюще действовало на агрессора.
Как только американцы ушли, мы сразу начали проявлять интерес к «Камрани». Первым советским моряком, чья нога ступила на базу, можно считать контр-адмирала Валентина Козлова, начальника Управления международного военно-технического сотрудничества ВМФ СССР. В декабре 1978-го, отправляясь с группой офицеров во Вьетнам, он получил указание главкома ВМФ Адмирала Флота Советского Союза Сергея Горшкова внимательно ознакомиться с состоянием «Камрани». Козлову также предстояло прозондировать отношение вьетнамцев к нашему желанию использовать ее советскими кораблями, несущими службу в Индийском и Тихом океанах. Он вспоминал впоследствии, что база его впечатлила своими сооружениями, растянувшимися почти на сто километров. У американцев там было все: бетонированные причалы, хорошо оборудованная судоремонтная мастерская, пирсы, аэродром с двумя взлетно-посадочными полосами, дороги...
2 мая 1979 года правительства СССР и Вьетнама подписали соглашение о совместном использовании базы в Камрани. Документ был рассчитан на четверть века, до 2004-го, с автоматическим продлением каждые последующие десять лет. В апреле 1979 года в Камрань зашел первый отряд советских кораблей под командованием капитана 1-го ранга Чериватого в составе БПК «Василий Чапаев», сторожевика СКР-4 и тральщика.
– Но вначале там базировался пункт материально-технического обеспечения?
– Да, это был 922-й ПМТО, в состав которого входили хотя и не очень боевые, но нужные и востребованные организации. Это службы: продовольственная, вещевая, финансовая, ГСМ, морская инженерная в виде отделения, КЭЧ, автомобильная рота, пожарный взвод, военно-морской госпиталь, поликлиника, полевое учреждение Центрального банка страны, филиал Военторга. Уже тогда позаботились об обеспечении электроэнергией (установили дизельную и газотурбинную станции), питьевой водой (с ней было напряженно), свежим хлебом. Построили хорошую пекарню, на запах которой сбегались свободные от службы и работы вьетнамцы.
Экипажи зашедших в порт кораблей ВМФ могли получать здесь все необходимые запасы, производили ремонт материальной части. Личный состав отдыхал, в том числе на прекрасных местных пляжах. Морякам и летчикам, несущим службу в условиях тропиков, необходимо было быстро восстанавливать силы, и здесь это удавалось в полной мере.
Но настоящая боевая служба началась после формирования в 1982 году 17-й оперативной эскадры. Она базировалась в основном в Камрани. Это сразу повысило ее статус до ВМБ.
– Формирование наших оперативно-тактических эскадр того времени – результат накала холодной войны?
– Да, но с нашей стороны это была вынужденная ответная мера. Большая вероятность нанесения внезапных ядерных ударов по СССР с авианосцев и атомных подводных лодок вынудила руководство нашей страны и Вооруженных Сил развернуть в Мировом океане мощные группировки советского Военно-морского флота, способные пресекать любую возможность «ударов исподтишка». Задачу возложили на оперативные эскадры.
Они вели наблюдение и слежение за авианосными, ракетными, другими группировками вероятного противника в готовности с началом боевых действий уничтожить его. Кроме того, много внимания уделялось разведке сил и средств противолодочной борьбы, вскрытию аналогичных действий противника. Важнейшая в то время задача – обеспечение безопасности советских самолетов и гражданских судов в зоне ответственности эскадры.
Вначале была создана 5-я оперативная эскадра, базировавшаяся в Средиземноморье, потом в Индийский океан вышла 8-я оперативная эскадра. Северный Ледовитый и Атлантический океаны стали местом службы кораблей 7-й оперативной эскадры. Постепенно ситуация в Мировом океане была взята под наш контроль. К примеру, в 1976 году на боевой службе находилось 38 подводных лодок с баллистическими ракетами, 30 многоцелевых АПЛ, 60 дизельных торпедных лодок и 111 крупных надводных кораблей. Представляете, какая сила! Что касается авиации, то в одном только 1985-м Военно-воздушные силы флотов совершили свыше 4500 самолетовылетов в океанскую зону.
Базирующаяся в Камрани 17-я оперативная эскадра взяла под свою опеку Тихий океан. В нее входили 38-я дивизия подводных лодок, 119-я бригада надводных кораблей, 255-й дивизион судов обеспечения, 300-й дивизион кораблей охраны водного района, 169-й отдельный смешанный авиационный полк, 501-й отряд борьбы с подводно-диверсионными силами и средствами, 1073-й узел связи, другие части и организации.
– Считается, что благодаря удобному расположению базы «Камрань» русская оперативная эскадра сумела «взять за кадык» Тихоокеанский флот США и, несмотря на гораздо меньшую по сравнению с ним численность, нейтрализовать угрозы.
– Я сторонник другого выражения: приставить пистолет к виску. Да, природная военная крепость Камрань была очень удобно расположена и это позволяло оперативно реагировать на все движения вероятного противника. В это время на Филиппинах, на расстоянии тысячи километров от нас находилась дюжина американских объектов: базы – среди них такие мощные, как «Субик-Бей» (военно-морская) и «Кларк» (авиационная), аэродромы, полигоны, учебные поля. Конечно, по численности кораблей, самолетов и боевым возможностям они превосходили нас, но мы брали не количеством, а качеством. Выучка была на очень высоком уровне.
Лишь один эпизод. В 169-м отдельном смешанном авиационном полку имелись только эскадрильи противокорабельных ракетоносцев, морских разведчиков-целеуказателей и вертолетный отряд. А истребителей не было, о чем хорошо знали американские летчики и вели себя безобразно. Они перехватывали наши самолеты в непосредственной близости от базы: опасно маневрировали, показывали непристойные жесты, резиновых женщин. С этим нахальством надо было кончать. Вначале из СССР прибыли летчики, потом истребители (на кораблях в разобранном виде). Самолеты, естественно, втайне от американцев собрали и опробовали. Системой ложных радиопередач, специально разработанных ради такого случая, ввели противника в заблуждение, параллельно сообщая о движении американских истребителей по проводному телефону, который, разумеется, не прослушивался. Наши заокеанские «друзья» даже не подозревали, что их ждет.
И вот на командный пункт 169-го авиаполка поступил сигнал об обнаружении американского истребителя на удалении ста километров. Навстречу ему взлетел командир эскадрильи подполковник Семеров. Он вначале удалился от «Фантома», а потом по наведению береговой РЛС на сверхмалой высоте начал сближение с объектом атаки. Подошел скрытно со стороны солнца, включил форсаж и начал набирать высоту с выходом на дистанцию удара. А затем уже в расчетной позиции включил бортовую РЛС, как бы начиная ракетную атаку. Американский пилот нашего истребителя не видел, но работу РЛС сразу ощутил. Он включил форсаж, на полной скорости совершил противоракетный маневр и исчез в направлении океана. Подобный прием наши летчики применяли еще несколько раз – и все. Больше никто советские самолеты над базой не перехватывал.
– Что удалось приспособить из американского наследства?
– В общем-то, немногое. Использовали после дооборудования взлетно-посадочную полосу. Остались после них, как говорят в таких случаях, сооружения причального фронта и акватории, впрочем, один из двух пирсов был поврежден взрывом, пришлось ремонтировать. Дороги тоже серьезно модернизировали – асфальтировали, обустроили ливневые отводные канавы.
Можно без преувеличения сказать, что мы построили новую базу. Большинство объектов возводили с нуля. Вот цифры: только в 1987-м, кстати, это год моего прибытия на базу, было сдано в эксплуатацию 440 (!) зданий и сооружений. В следующем, 1988 году – 28, в 1989-м – 131 объект.
В обустройстве территории мы продвинулись значительно дальше, чем французы и американцы. К примеру, сколько они ни бились над обеспечением базы пресной водой, так и не сумели решить проблему: возили «из-за моря» танкерами. А мы нашли на полуострове подходящее озеро, очистили его и проложили водопровод, организовали работу артезианских скважин.
Было построено несколько сотен зданий самого различного предназначения. Семь казарм, в которых разместился личный состав пункта материально-технического обеспечения и экипажей подводных лодок, две столовые в общей сложности на 500 посадочных мест. Обеспечили необходимыми помещениями авиацию базы (штаб, узел связи, казармы). Были построены военно-морской госпиталь на 100 коек, Дом интернациональной дружбы (культурный центр) с залом на 400 мест, кинотеатр для личного состава ПМТО, два спортивных городка, здание средней школы № 183 на 120 учеников, 16 жилых домов на 700 квартир.
Уже можно представить размах строительных работ, но это малая часть. Ведь кроме объектов обеспечивающих и тыловых служб была создана самая современная на то время материально-техническая база, позволявшая успешно решать задачи, ради которых, собственно, мы в Камрани и находились. Построены штаб эскадры, узел связи, арсенал для хранения и обслуживания ракетного вооружения, склады для ракет, мин авиационного полка, жидкого топлива (12 резервуаров и хранилищ). Создана современная система энергетического обеспечения: заработала центральная дизельная электростанция мощностью 24 тысячи киловатт, высоковольтные ЛЭП, необходимые трансформаторные подстанции. Были сооружены склады тылового обеспечения: два продовольственных, два вещевых, три для технического имущества, а также два холодильника емкостью 270 тонн.
Отмечу, что перечисленные объекты строились по самым передовым технологиям. К примеру, арсенал для хранения крылатых ракет создавался с учетом эксплуатации оружия в тропическом климате. В проект вложили все лучшее, накопленное в этой области. Имелись сооружения для хранения крылатых ракет, проведения регламентных работ, различные стенды. Такого арсенала у нашего флота еще не было. Но в связи с развалом СССР мы его так и не запустили, передали вьетнамской стороне.
– А кто строил – наши или вьетнамцы?
– В самом начале этим занимались военные строители Тихоокеанского флота. А потом все взял в свои руки 22-й Загрантехстрой Министерства обороны СССР. К сожалению, о нем до сих пор известно очень мало. Это была сильная, я бы даже сказал, могучая организация, которая построила во многих странах мира уникальные военные объекты. 22-й Загрантехстрой учредил в Камрани советскую строительно-монтажную организацию, которую мне выпала честь возглавлять.
Строили вместе с вьетнамцами. В период наиболее интенсивной работы (1987–1989) число сотрудников нашей организации составляло 2400–2500 человек. Вьетнамцы выделили для этих целей 394-ю военно-строительную бригаду численностью 4500–5000 человек.
– Потери личного состава в Камрани случались?
– За годы существования базы погибли 44 наших соотечественника и 176 вьетнамцев. Мы очень сильно переживали каждую утрату. Сейчас на полуострове создан мемориал, на котором выгравированы их имена. Среди них экипаж Ту-95, погибший 13 февраля 1985 года, пилоты и пассажиры Ан-12, потерпевшего крушение 8 июля 1989-го при заходе на посадку, летчики знаменитой пилотажной группы «Русские витязи», разбившиеся вблизи Камрани 12 декабря 1995 года, и другие.
Вообще война, хоть и называлась холодной, была кровопролитной. Мой сослуживец по «Камрани» контр-адмирал Николай Матюшин подсчитал, что в годы холодной войны наш флот потерял подводных лодок больше, чем в Русско-японскую, Первую мировую, Гражданскую и Советско-финляндскую вместе взятые.
– Почему мы ушли из Камрани и можем ли вернуться?
– Ушли потому, что в те годы наш ВМФ практически прекратил свою деятельность в Мировом океане. По поручению президента России Совет безопасности создал тогда специальную комиссию, которая пришла к выводу: «Камрань» нам не нужна.
Но заключенное в 1979 году соглашение не предусматривало досрочного разрыва, пришлось направлять специальную ноту. Процесс развода был окончательно завершен 2 мая 2002-го подписанием протокола о приеме-передаче объектов.
После нашего ухода вьетнамцы реконструировали взлетно-посадочную полосу и используют ее как международный аэропорт «Камрань». Что касается военно-морской составляющей – тут нет никаких препятствий, как мне кажется. Премьер-министр Нгуен Суан Фук отметил, что Российская Федерация – стратегический партнер Вьетнама и мы «должны использовать имеющийся потенциал, чтобы развиваться в интересах обеих стран». С таким отношением никакие проблемы не страшны.
– К вам приезжали вьетнамцы, о чем шел разговор?
– Сейчас Вьетнам становится все более открытой страной и туристический бизнес – одно из главных направлений развития экономики. Но есть проблема – экологическая. Вьетнамцы, которым десятилетиями с оружием в руках пришлось защищать свою независимость, просто не имели возможности уделять ей внимание. Москва принадлежит к тем мировым столицам, в которых проблема утилизации мусора, очистки сточных вод находится на высоком уровне, поэтому коллеги очень внимательно ознакомились с нашими технологиями. Думаю, будет востребован и опыт наших строителей, как гражданских, так и военных. Нет никакого сомнения в том, что Россия вновь вернется на военно-морскую базу «Камрань».
Информация