Тактический ядерный камень преткновения
Несколько дней назад прошла церемония инаугурации переизбранного президента США Б. Обамы. Это значит, что уже сейчас руководство Штатов имеет возможность заниматься серьезными политическими, экономическими и дипломатическими делами, не отвлекаясь на предвыборные проблемы. Таким образом, уже в самое ближайшее время стоит ждать новые предложения и высказывания официального Вашингтона по той или иной проблеме. Одним из самых важных вопросов международных отношений является ядерное разоружение или, как минимум, контроль за имеющимися запасами такого оружия. Какие могут быть перспективы у этого дела?
В первую очередь нужно отметить, что ни одна ядерная держава, в том числе и Соединенные Штаты, не собирается полностью отказываться от ядерных вооружений. Сокращение возможно, но о полном снятии с вооружения ядерных зарядов не идет и речи. Более того, темой для споров остаются даже объемы и темпы сокращения стратегических вооружений. Примечательно, что со стороны американских официальных лиц время от времени можно слышать в некоторой мере обнадеживающие высказывания. Например, сенатор Джон Керри, претендующий на пост госсекретаря США, на заседании в Конгрессе заявил, что при всем желании существующие условия не позволяют полностью отказаться от ядерных вооружений и поэтому остается только работать над сокращением их количества до оправданного уровня. Учитывая то, что назначение Керри госсекретарем можно считать почти свершившимся фактом, эти высказывания уже сейчас можно воспринимать как некий намек на продолжение международного сотрудничества в области сокращения ядерных арсеналов.
В то же время, это пока намек и реальные действия американских властей могут пойти совершенно по другому пути. Дело в том, что сейчас все основные международные договоры касаются стратегических ядерных вооружений. С ними все более-менее понятно, существуют международные ограничения и комиссии, призванные следить за соблюдением всех условий. Однако тактические ядерные вооружения по-прежнему почти никак не регулируются. Единственным механизмом сдерживания в этом направлении остаются добровольные инициативы ядерных держав. Поэтому, как считают в Вашингтоне, давно пора создать систему контроля за тактическим ядерным оружием, наподобие той, которая применяется в сфере стратегического вооружения. Ряд экспертов считает, что подобные соглашения смогут значительно продвинуть вперед ядерное разоружение. В то же время, попытки контроля за тактическим ядерным оружием вероятного противника или политического партнера могут завести все переговоры в тупик.
В первую очередь, контролю за тактическими ядерными боеприпасами мешает тот факт, что ранее подобные вещи попросту не практиковались. Поэтому на одну только отработку всех необходимых процедур может уйти немало времени. Кроме того, создание механизма контроля за тактическим ядерным вооружением обязательно столкнется с рядом серьезных проблем. В первую очередь, помешают особенности применения таких боеприпасов. В подавляющем большинстве случаев ядерный заряд может использоваться орудиями или тактическими ракетами, предназначенными и для неядерных боеприпасов. Иными словами, гаубица «Мста» или ракетный комплекс «Искандер», в зависимости от тактической необходимости, могут стрелять как ядерными боеприпасами, так и конвенциональными. Таким образом, для контроля за тактическими ядерными вооружениями придется отслеживать практически всю соответствующую часть вооруженных сил: части, склады и т.п. Нетрудно догадаться, что ни одна ядерная держава не пойдет на такие условия.
Также необходимо отметить, что даже при предоставлении доступа к армейским базам контроль за тактическими ядерными вооружениями продолжит оставаться очень и очень трудным делом. Дело в том, что, в отличие от стратегических ядерных вооружений, тактические достаточно трудно отличить от конвенциональных. Кроме того, развертывание подобных боеприпасов не требует много времени. На практике скорость постановки на дежурство, к примеру, тактической ядерной ракеты авиационного базирования зависит только от расторопности складского и технического персонала. Наконец, после подвески этой ракеты под крыло бомбардировщика достаточно трудно будет понять, какую именно боевую часть она несет. В результате для надежного отслеживания тактического ядерного вооружения снова-таки придется вернуться к идее тотального контроля за базами и складами.
Подобные способы слежения за количествами тактических ядерных зарядов фактически могут ударить по обороноспособности любой страны. Вполне очевидно, что помимо подсчета собственно снарядов или ракет с атомной «начинкой» стороны договора начнут интересоваться артиллерией и пусковыми установками для них. Из-за этого вполне возможно такое развитие событий, в результате которого любая крупнокалиберная артиллерийская или ракетная система станет рассматриваться в качестве потенциального объекта внимания. Как следствие, уже на стадии проработки условий договора на предмет совместного контроля за оружием друг друга начнутся недопонимания или даже дипломатические скандалы. Так что возможное создание и подписание договоров о тактических ядерных вооружениях в настоящее время представляется маловероятным из-за массы смежных спорных вопросов, которые вряд ли будут решены не только в ближайшее время, но и вообще.
Примечательно, что в последние годы американская сторона в переговорах по ядерному разоружению часто пытается переводить разговор на тему подобных вооружений тактического уровня. Как понятно, подобные попытки не могут привести к быстрому положительному для обеих сторон результату. Причем именно в этой области наблюдается одна из самых больших напряженностей в российско-американских отношениях. Дело в том, что американцы по ряду причин считают российское тактическое ядерное оружие одной из важнейших составляющих российского военного потенциала, а также видят в нем определенные риски, связанные с европейской геополитикой. Поэтому Конгресс регулярно напоминает военным, дипломатам и президенту о необходимости начала полноценных переговоров по этой проблеме. Россия, в свою очередь, видит американское беспокойство и не намерена идти на какие-либо уступки в этой области. В результате все переговоры о полном ядерном разоружении упираются в проблему тактического вооружения и не могут двигаться дальше.
Вероятно, в будущем, после определения новых условий по сокращению стратегических ядерных вооружений, ситуация изменится в лучшую сторону. Однако этому будет мешать целый ряд факторов. Во-первых, на пути сокращения ядерных арсеналов находятся системы противоракетной обороны. Поскольку создатели евроатлантической системы ПРО не желают давать гарантии ее ненаправленности против России, дальнейшее уменьшение количества имеющихся и развернутых зарядов не совсем целесообразно. Во-вторых, постоянное сокращение количества стратегических ядерных боеприпасов приводит к повышению приоритета тактических ядерных вооружений, ведь в ряде случаев именно они становятся основным инструментом сдерживания регионального масштаба.
Нетрудно догадаться, что из-за всех этих факторов дальнейшее сокращение ядерных арсеналов находится под большим вопросом. Причем даже при достижении определенных успехов все новые переговоры будут все менее и менее успешными, ведь государства станут в прямом смысле слова торговаться за каждый ядерный заряд. В сочетании с сомнительной ситуацией вокруг евроатлантической системой ПРО все это не позволяет надеяться на успешный исход переговоров. Кроме того, никто не может дать гарантии, что новые переговоры по вопросам разоружения, которые пройдут в ближайшее время, не начнутся с рассмотрения уже неоднократно обсуждавшихся вопросов. Да и пока нельзя с уверенностью утверждать, что эти вопросы хоть когда-нибудь выберутся из категории принципиально неразрешимых.
Выходит, при текущем положении сил и мнений проблема ядерного разоружения оказывается в достаточно сложном положении. И без того непростые переговоры по факту только усложняются рядом смежных вопросов, которые, по-видимому, никто не намерен решать. Кроме того, получается своеобразный обмен любезностями: США хочет следить за российским тактическим ядерным оружием, а Россия, в свою очередь, желает получить доказательства отсутствия недобрых планов, преследуемых евроатлантической системой противоракетной обороны. Вследствие этих двух политических моментов все попытки продолжать сотрудничество в деле ядерного разоружения пока что обречены на провал. Вряд ли какая-либо из стран согласится первой пойти на уступки, не получив гарантий ответных действий. Такие действия, может быть, и выглядят странно, но с учетом важности вещей, вокруг которых иду споры, облик переговоров значительно меняется.
Вполне очевидно, что никто не хочет терять, а желает только получать выгоду. Поэтому не стоит удивляться, если по результатам новых международных переговоров будут высказаны старые аргументы и мнения. В первую очередь, это будет относиться к первым «раундам» переговоров. Вероятно, ситуацию могли бы изменить некоторые события, например вступление в договоры о сокращении ядерного оружия третьих стран. Но Великобритания, Франция, Китай, Пакистан или Индия пока не торопятся инициировать переговоры по поводу подписания международных договоров. Если они не желают брать на себя обязательства, связанные со стратегическим ядерным оружием, то что уж говорить о тактическом. Стоит отметить, Великобритания уже отказалась от тактических ядерных вооружений и весь ее атомный щит в настоящее время держится исключительно на стратегических боеприпасах. Прочие же страны даже не думают идти по стопам Британии и разоружаться хотя бы частично. Так что все будущее возможных договоренностей о тактическом ядерном оружии зависит только от двух стран: России и США.
По материалам сайтов:
http://ria.ru/
http://rg.ru/
http://lenta.ru/
http://bbc.co.uk/
В первую очередь нужно отметить, что ни одна ядерная держава, в том числе и Соединенные Штаты, не собирается полностью отказываться от ядерных вооружений. Сокращение возможно, но о полном снятии с вооружения ядерных зарядов не идет и речи. Более того, темой для споров остаются даже объемы и темпы сокращения стратегических вооружений. Примечательно, что со стороны американских официальных лиц время от времени можно слышать в некоторой мере обнадеживающие высказывания. Например, сенатор Джон Керри, претендующий на пост госсекретаря США, на заседании в Конгрессе заявил, что при всем желании существующие условия не позволяют полностью отказаться от ядерных вооружений и поэтому остается только работать над сокращением их количества до оправданного уровня. Учитывая то, что назначение Керри госсекретарем можно считать почти свершившимся фактом, эти высказывания уже сейчас можно воспринимать как некий намек на продолжение международного сотрудничества в области сокращения ядерных арсеналов.
В то же время, это пока намек и реальные действия американских властей могут пойти совершенно по другому пути. Дело в том, что сейчас все основные международные договоры касаются стратегических ядерных вооружений. С ними все более-менее понятно, существуют международные ограничения и комиссии, призванные следить за соблюдением всех условий. Однако тактические ядерные вооружения по-прежнему почти никак не регулируются. Единственным механизмом сдерживания в этом направлении остаются добровольные инициативы ядерных держав. Поэтому, как считают в Вашингтоне, давно пора создать систему контроля за тактическим ядерным оружием, наподобие той, которая применяется в сфере стратегического вооружения. Ряд экспертов считает, что подобные соглашения смогут значительно продвинуть вперед ядерное разоружение. В то же время, попытки контроля за тактическим ядерным оружием вероятного противника или политического партнера могут завести все переговоры в тупик.
В первую очередь, контролю за тактическими ядерными боеприпасами мешает тот факт, что ранее подобные вещи попросту не практиковались. Поэтому на одну только отработку всех необходимых процедур может уйти немало времени. Кроме того, создание механизма контроля за тактическим ядерным вооружением обязательно столкнется с рядом серьезных проблем. В первую очередь, помешают особенности применения таких боеприпасов. В подавляющем большинстве случаев ядерный заряд может использоваться орудиями или тактическими ракетами, предназначенными и для неядерных боеприпасов. Иными словами, гаубица «Мста» или ракетный комплекс «Искандер», в зависимости от тактической необходимости, могут стрелять как ядерными боеприпасами, так и конвенциональными. Таким образом, для контроля за тактическими ядерными вооружениями придется отслеживать практически всю соответствующую часть вооруженных сил: части, склады и т.п. Нетрудно догадаться, что ни одна ядерная держава не пойдет на такие условия.
Также необходимо отметить, что даже при предоставлении доступа к армейским базам контроль за тактическими ядерными вооружениями продолжит оставаться очень и очень трудным делом. Дело в том, что, в отличие от стратегических ядерных вооружений, тактические достаточно трудно отличить от конвенциональных. Кроме того, развертывание подобных боеприпасов не требует много времени. На практике скорость постановки на дежурство, к примеру, тактической ядерной ракеты авиационного базирования зависит только от расторопности складского и технического персонала. Наконец, после подвески этой ракеты под крыло бомбардировщика достаточно трудно будет понять, какую именно боевую часть она несет. В результате для надежного отслеживания тактического ядерного вооружения снова-таки придется вернуться к идее тотального контроля за базами и складами.
Подобные способы слежения за количествами тактических ядерных зарядов фактически могут ударить по обороноспособности любой страны. Вполне очевидно, что помимо подсчета собственно снарядов или ракет с атомной «начинкой» стороны договора начнут интересоваться артиллерией и пусковыми установками для них. Из-за этого вполне возможно такое развитие событий, в результате которого любая крупнокалиберная артиллерийская или ракетная система станет рассматриваться в качестве потенциального объекта внимания. Как следствие, уже на стадии проработки условий договора на предмет совместного контроля за оружием друг друга начнутся недопонимания или даже дипломатические скандалы. Так что возможное создание и подписание договоров о тактических ядерных вооружениях в настоящее время представляется маловероятным из-за массы смежных спорных вопросов, которые вряд ли будут решены не только в ближайшее время, но и вообще.
Примечательно, что в последние годы американская сторона в переговорах по ядерному разоружению часто пытается переводить разговор на тему подобных вооружений тактического уровня. Как понятно, подобные попытки не могут привести к быстрому положительному для обеих сторон результату. Причем именно в этой области наблюдается одна из самых больших напряженностей в российско-американских отношениях. Дело в том, что американцы по ряду причин считают российское тактическое ядерное оружие одной из важнейших составляющих российского военного потенциала, а также видят в нем определенные риски, связанные с европейской геополитикой. Поэтому Конгресс регулярно напоминает военным, дипломатам и президенту о необходимости начала полноценных переговоров по этой проблеме. Россия, в свою очередь, видит американское беспокойство и не намерена идти на какие-либо уступки в этой области. В результате все переговоры о полном ядерном разоружении упираются в проблему тактического вооружения и не могут двигаться дальше.
Вероятно, в будущем, после определения новых условий по сокращению стратегических ядерных вооружений, ситуация изменится в лучшую сторону. Однако этому будет мешать целый ряд факторов. Во-первых, на пути сокращения ядерных арсеналов находятся системы противоракетной обороны. Поскольку создатели евроатлантической системы ПРО не желают давать гарантии ее ненаправленности против России, дальнейшее уменьшение количества имеющихся и развернутых зарядов не совсем целесообразно. Во-вторых, постоянное сокращение количества стратегических ядерных боеприпасов приводит к повышению приоритета тактических ядерных вооружений, ведь в ряде случаев именно они становятся основным инструментом сдерживания регионального масштаба.
Нетрудно догадаться, что из-за всех этих факторов дальнейшее сокращение ядерных арсеналов находится под большим вопросом. Причем даже при достижении определенных успехов все новые переговоры будут все менее и менее успешными, ведь государства станут в прямом смысле слова торговаться за каждый ядерный заряд. В сочетании с сомнительной ситуацией вокруг евроатлантической системой ПРО все это не позволяет надеяться на успешный исход переговоров. Кроме того, никто не может дать гарантии, что новые переговоры по вопросам разоружения, которые пройдут в ближайшее время, не начнутся с рассмотрения уже неоднократно обсуждавшихся вопросов. Да и пока нельзя с уверенностью утверждать, что эти вопросы хоть когда-нибудь выберутся из категории принципиально неразрешимых.
Выходит, при текущем положении сил и мнений проблема ядерного разоружения оказывается в достаточно сложном положении. И без того непростые переговоры по факту только усложняются рядом смежных вопросов, которые, по-видимому, никто не намерен решать. Кроме того, получается своеобразный обмен любезностями: США хочет следить за российским тактическим ядерным оружием, а Россия, в свою очередь, желает получить доказательства отсутствия недобрых планов, преследуемых евроатлантической системой противоракетной обороны. Вследствие этих двух политических моментов все попытки продолжать сотрудничество в деле ядерного разоружения пока что обречены на провал. Вряд ли какая-либо из стран согласится первой пойти на уступки, не получив гарантий ответных действий. Такие действия, может быть, и выглядят странно, но с учетом важности вещей, вокруг которых иду споры, облик переговоров значительно меняется.
Вполне очевидно, что никто не хочет терять, а желает только получать выгоду. Поэтому не стоит удивляться, если по результатам новых международных переговоров будут высказаны старые аргументы и мнения. В первую очередь, это будет относиться к первым «раундам» переговоров. Вероятно, ситуацию могли бы изменить некоторые события, например вступление в договоры о сокращении ядерного оружия третьих стран. Но Великобритания, Франция, Китай, Пакистан или Индия пока не торопятся инициировать переговоры по поводу подписания международных договоров. Если они не желают брать на себя обязательства, связанные со стратегическим ядерным оружием, то что уж говорить о тактическом. Стоит отметить, Великобритания уже отказалась от тактических ядерных вооружений и весь ее атомный щит в настоящее время держится исключительно на стратегических боеприпасах. Прочие же страны даже не думают идти по стопам Британии и разоружаться хотя бы частично. Так что все будущее возможных договоренностей о тактическом ядерном оружии зависит только от двух стран: России и США.
По материалам сайтов:
http://ria.ru/
http://rg.ru/
http://lenta.ru/
http://bbc.co.uk/
Информация