Виктор Мураховский об основных оперативно-тактических задачах в Сирии
С 30 сентября 2015 года сирийская тематика неизменно занимает одно из первых мест на страницах отечественных СМИ. Изначальные ожидания быстрой победы над исламскими радикалами достаточно скоро сменились пониманием, что Сирия — это «всерьез и надолго». Однако успешное освобождение Алеппо и победа на президентских выборах в США Дональда Трампа вселили многим в России уверенность, что до окончательной победы над джихадистами в Сирии наконец-то рукой подать. Так ли это?За ответом на этот вопрос наш корреспондент обратился к полковнику в запасе, главному редактору журнала «Арсенал Отечества» Виктору Мураховскому.
— Поясните свою мысль, пожалуйста.
— Сирийцы поздно обнаруживали действия рейдовых отрядов боевиков. Было слишком длительное время реакции на появление таких отрядов. Наблюдались существенно сниженная эффективность и растянутая по времени организация взаимодействия с артиллерией и авиацией. В результате этого противник, который действовал небольшими мобильными формированиями, просто опережал сирийцев.
— Джихадисты часто были на шаг впереди правительственных войск и владели инициативой?
— Фактически, да. Вследствие утраты инициативы, со стороны сирийцев начинались реактивные действия. В первую очередь, сирийцы, конечно, стремились выйти из-под удара, что получалось у них не всегда организованно… Отмечу, что наши военные советники в Сирии прилагают гигантские усилия по улучшению управления частей САА. Проводится энергичная работа по выявлению среди сирийских правительственных войск действительно боеспособных частей и подразделений. Думаю, что о соединениях речи пока не идет… Как показывает практика военных действий в Сирии, наиболее боеспособные части САА, возглавляемые талантливыми командирами, получающие поддержку по вопросам управления, комплектования, поставок вооружения и военной техники, со своими задачами вполне справляются.
— Видимо, таких частей в САА не так уж и много.
— Обычно такие части создают ударное ядро группировки САА. Те же войска, которые по идее должны продвигаться вслед за наступающими и закреплять территорию, а также удерживать важные объекты и прикрывать фланги, пока в смысле боеспособности существенно уступают ударному ядру наступающих группировок. Всю современную сирийскую армию довести до уровня боеспособности немногочисленных ударных подразделений — задача практически непосильная. Поэтому на занятых территориях необходимо тщательно закрепляться, окапываться, контролировать высоты, вести разведку. Другими словами, повторюсь – нужно не спешить.
— Соответственно, опасность попадания группировок САА под болезненный фланговый удар со стороны джихадистов будет сохраняться. С этим поделать ничего нельзя. Остается лишь постараться минимизировать ущерб от подобных действий противника, что впрямую упирается в проблемы повышения профессионализма сирийского комсостава и боеспособности сирийских частей второго эшелона?
— Совершенно верно. Надо понимать, что быстро решить эти проблемы невозможно. Повышение боеспособности САА требует немалого времени. С другой стороны, это не означает, что проблемами сирийской армии никто не занимается. Как раз наоборот. За минувшие месяцы российская группировка полностью вжилась в сирийские реалии. Как говорят военные — «вросла в обстановку». Российское командование знает уже реальные возможности сирийских правительственных войск и их союзников. Исходя из этих данных, а также с оглядкой на негативный опыт боевых действий САА, сейчас сирийцам и оказывается наша помощь.
— Упоминая про негативный опыт боевых действий САА, вы имели в виду неудачное наступление сирийской правительственной армии на Табку и потерю Пальмиры?
— И это тоже. Следует помнить, что крупного наземного контингента у ВС РФ в Сирии нет, и мы вынуждены, как говорится, работать с тем материалом, который есть. То есть поднимать до приемлемого уровня боевые качества САА, а это, еще раз подчеркну, процесс не быстрый. Иного варианта действий в нынешних обстоятельствах у России нет. Это, в свою очередь, еще раз доказывает, что быстрой окончательной победы над ИГ в Сирии ждать не следует.
Напомним, вооруженный конфликт в Сирии продолжается с марта 2011 года. Правительственным войскам противостоят боевики различных вооруженных формирований, признанных террористическими во многих странах мира. С 30 сентября 2015 года Россия по просьбе сирийского президента Башара Асада оказывает Сирии техническую и военную поддержку. По приказу верховного главнокомандующего Владимира Путина в Сирии размещены части ВКС РФ, которые наносят точечные удары по позициям боевиков. Контроль за работой ВКС РФ осуществляет министр обороны РФ Сергей Шойгу, начальник генерального штаба Валерий Герасимов, другие военноначальники.
Всего с 30 сентября 2015 года при поддержке российских военных были освобождены более 12,5 тыс. кв. км территории: более 500 населенных пунктов и 425 ключевых высот. Среди уничтоженных боевиков не менее 360 полевых командиров и больше 2,5 тыс. граждан России и стран СНГ.
Практически все операции, проведенные сирийскими правительственными войсками в Алеппо, Пальмире, горной Латакии, провинциях Деръа и Дамаск, были спланированы, подготовлены и осуществлены под руководством российских военных советников.
— Поясните свою мысль, пожалуйста.
— Сирийцы поздно обнаруживали действия рейдовых отрядов боевиков. Было слишком длительное время реакции на появление таких отрядов. Наблюдались существенно сниженная эффективность и растянутая по времени организация взаимодействия с артиллерией и авиацией. В результате этого противник, который действовал небольшими мобильными формированиями, просто опережал сирийцев.
— Джихадисты часто были на шаг впереди правительственных войск и владели инициативой?
— Фактически, да. Вследствие утраты инициативы, со стороны сирийцев начинались реактивные действия. В первую очередь, сирийцы, конечно, стремились выйти из-под удара, что получалось у них не всегда организованно… Отмечу, что наши военные советники в Сирии прилагают гигантские усилия по улучшению управления частей САА. Проводится энергичная работа по выявлению среди сирийских правительственных войск действительно боеспособных частей и подразделений. Думаю, что о соединениях речи пока не идет… Как показывает практика военных действий в Сирии, наиболее боеспособные части САА, возглавляемые талантливыми командирами, получающие поддержку по вопросам управления, комплектования, поставок вооружения и военной техники, со своими задачами вполне справляются.
— Видимо, таких частей в САА не так уж и много.
— Обычно такие части создают ударное ядро группировки САА. Те же войска, которые по идее должны продвигаться вслед за наступающими и закреплять территорию, а также удерживать важные объекты и прикрывать фланги, пока в смысле боеспособности существенно уступают ударному ядру наступающих группировок. Всю современную сирийскую армию довести до уровня боеспособности немногочисленных ударных подразделений — задача практически непосильная. Поэтому на занятых территориях необходимо тщательно закрепляться, окапываться, контролировать высоты, вести разведку. Другими словами, повторюсь – нужно не спешить.
— Соответственно, опасность попадания группировок САА под болезненный фланговый удар со стороны джихадистов будет сохраняться. С этим поделать ничего нельзя. Остается лишь постараться минимизировать ущерб от подобных действий противника, что впрямую упирается в проблемы повышения профессионализма сирийского комсостава и боеспособности сирийских частей второго эшелона?
— Совершенно верно. Надо понимать, что быстро решить эти проблемы невозможно. Повышение боеспособности САА требует немалого времени. С другой стороны, это не означает, что проблемами сирийской армии никто не занимается. Как раз наоборот. За минувшие месяцы российская группировка полностью вжилась в сирийские реалии. Как говорят военные — «вросла в обстановку». Российское командование знает уже реальные возможности сирийских правительственных войск и их союзников. Исходя из этих данных, а также с оглядкой на негативный опыт боевых действий САА, сейчас сирийцам и оказывается наша помощь.
— Упоминая про негативный опыт боевых действий САА, вы имели в виду неудачное наступление сирийской правительственной армии на Табку и потерю Пальмиры?
— И это тоже. Следует помнить, что крупного наземного контингента у ВС РФ в Сирии нет, и мы вынуждены, как говорится, работать с тем материалом, который есть. То есть поднимать до приемлемого уровня боевые качества САА, а это, еще раз подчеркну, процесс не быстрый. Иного варианта действий в нынешних обстоятельствах у России нет. Это, в свою очередь, еще раз доказывает, что быстрой окончательной победы над ИГ в Сирии ждать не следует.
Напомним, вооруженный конфликт в Сирии продолжается с марта 2011 года. Правительственным войскам противостоят боевики различных вооруженных формирований, признанных террористическими во многих странах мира. С 30 сентября 2015 года Россия по просьбе сирийского президента Башара Асада оказывает Сирии техническую и военную поддержку. По приказу верховного главнокомандующего Владимира Путина в Сирии размещены части ВКС РФ, которые наносят точечные удары по позициям боевиков. Контроль за работой ВКС РФ осуществляет министр обороны РФ Сергей Шойгу, начальник генерального штаба Валерий Герасимов, другие военноначальники.
Всего с 30 сентября 2015 года при поддержке российских военных были освобождены более 12,5 тыс. кв. км территории: более 500 населенных пунктов и 425 ключевых высот. Среди уничтоженных боевиков не менее 360 полевых командиров и больше 2,5 тыс. граждан России и стран СНГ.
Практически все операции, проведенные сирийскими правительственными войсками в Алеппо, Пальмире, горной Латакии, провинциях Деръа и Дамаск, были спланированы, подготовлены и осуществлены под руководством российских военных советников.
Автор: LÄRZ