Память о настоящем человеке: в небе и на земле

Важнейшей чертой русской духовно-исторической традиции является подвиг, который понимается как поступок, совершённый во имя общего блага с риском для своей жизни. Труд хлебороба требовал постоянной защиты своей земли и своего народа от внешних угроз, среди которых были и неблагоприятные природно-климатические факторы, и набеги кочевников. В православном сознании это выразилось прежде всего как готовность принять смерть «за други своя», поскольку шестая заповедь гласит «не убий». Однако в древнерусском былинном эпосе народный идеал героя-воина воплощает не столько черты самопожертвования, сколько преодоления. Так, главный оберегатель земли Русской от ворогов Илья Муромец до 33 лет был обездвижен: «Не имею я да ведь ни рук, ни ног, сижу тридцать лет на седалище».
И преодоление, и самопожертвование нашли наиболее полное выражение в сознании советского человека. «Все это бумажный героизм, братишка! — читаем мы в романе Николая Островского «Как закалялась сталь» (1934). — Шлепнуть себя каждый дурак сумеет всегда и во всякое время. Это самый трусливый и легкий выход из положения. Трудно жить — шлепайся. А ты попробовал эту жизнь победить? Ты все сделал, чтобы вырваться из железного кольца? А ты забыл, как под Новоград-Волынском семнадцать раз в день в атаку ходили и взяли-таки наперекор всему? Спрячь револьвер и никому никогда об этом не рассказывай! Умей жить и тогда, когда жизнь становится невыносимой. Сделай ее полезной».


Захар Артёмович Сорокин

Следует отметить, что Маресьев и Белоусов сразу после войны вышли в отставку. Сорокина в апреле 1945 года перевели на Черноморский флот, где до 1955 года он летал на подаренном ему земляками самолёте «Тихорецкий комсомолец». В обращении комсомольцев железнодорожной станции Тихорецкая к молодёжи всего Тихорецкого района говорилось: «Героическая Красная Армия под гениальным водительством Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза товарища Сталина вышибла немецко-фашистских захватчиков с нашей священной советской земли и бьёт фашистского зверя в его собственном логове. Мы никогда не забудем тех преступлений, которые творили немецко-фашистские захватчики и их подлые приспешники у нас на Кубани. Они залили кровью и слезами наших лучших людей плодородные степи Кубани. Желая усилить помощь Красной Армии в деле полного разгрома врага, мы решили организовать сбор средств из своих личных сбережений на постройку самолета-истребителя «Тихорецкий комсомолец». Этот самолет мы вручим нашему земляку Герою Советского Союза гвардии капитану Захару Артемовичу Сорокину — славному сталинскому соколу. Пусть же на самолете, построенном на собранные нами средства, наш славный земляк еще крепче будет бить проклятых немцев, принесших столько горя и несчастья советскому народу. Пусть скорее воссияет знамя победы нашего правого дела! Смерть немецко-фашистским захватчикам!».

Захар Артёмович закончил службу в 1955 году. Его младшая дочь Мария, с которой мы почти ровесники, да и живём по соседству, бережно хранит память о своём отце.

— Мария, судя по фотографиям, ваш отец был хорошо знаком с космонавтами?
— Я была маленькая, и в памяти сохранилось не всё. Но, как говорят, Юрий Алексеевич Гагарин папу очень уважал, и они дружили. Гагарин говорил: «Мы все учились у Сорокина». Вот книга, подаренная папе Гагариным, с его автографом. Отец брал меня с собой в Звёздный городок.
— А вы сами встречались с Гагариным?
— С Гагариным нет, но нас принимал дважды Герой Советского Союза Георгий Тимофеевич Береговой. У меня есть фотография Валентины Владимировны Терешковой с надписью: «Машеньке Сорокиной — будь такой, как твой папа!». А когда я дома отказывалась есть рыбий жир, родители говорили: «Но ты же хочешь быть космонавтом? Тогда кушай!». А вот на этом фото Михаил Васильевич Водопьянов (имел Золотую Звезду № 6. — А.В.). Они с папой дружили, причём с мамой папа познакомился именно в семье Михаила Васильевича: мама со 2-го класса училась вместе с его старшей дочерью Верой Михайловной. А вот на этом фото папа вместе с Алексеем Петровичем Маресьевым. С ним они встречались на разных мероприятиях, но друзьями не стали.


Захар Сорокин

Стихи оказались пророческими. «Идти к людям» становилось всё труднее. Протезы натирали ноги, боли были адские. Постоянно требовались ванночки, процедуры. По воспоминаниям дочери, Захар Артёмович не мог спать, стискивал во сне зубы. Каждый год операции, наркоз. В итоге в 1978 году сердце его не выдержало…

Повесть об этом настоящем человеке ещё не написана. Но память о нём переживёт века.