Черноморский судостроительный завод: авианосцы и шпионаж
Строительство авианесущих кораблей происходило при повышенном уровне секретности, совершенно не удивительной в те годы. К вопросам сохранения военной и государственной тайны в Советском Союзе относились в высшей степени серьезно. К тому же Николаев являлся закрытым городом, куда был запрещен въезд иностранным гражданам. Разумеется, потенциальный противник в лице США и других стран НАТО испытывал любопытство к появлению в составе советского флота авианесущих кораблей и месту, где их строят.
Западные специализированные издания, такие как знаменитый британский справочник-ежегодник «Jane’s Fighting Ships» или альманах «Советская военная мощь», на своих страницах публиковали эскизные рисунки перспективных авианесущих советских кораблей и фотографии тех, которые уже находились в строю. Техническая и радиоэлектронная разведка обеими сторонами противостояния осуществлялась на постоянной основе, и «фотосессии» кораблей ВМФ СССР и стран НАТО проводились обоюдно. Противолодочные вертолетоносцы «Москва» и «Ленинград», тяжелые противолодочные крейсеры проекта 1143 регулярно появлялись на страницах специализированной западной литературы.
Разумеется, советская сторона была хорошо осведомлена о содержании издающихся за рубежом справочников, книг и журналов, поскольку такого рода литература выписывалась и тщательно изучалась. На Черноморском судостроительном заводе имелась обширная техническая библиотека, куда регулярно поступали и зарубежные издания. Однако доступ к ним был ограничен: считалось, что там представлена «секретная» информация.
Поскольку изображения имели хорошую четкость и качество, вполне обоснованную озабоченность проявили те инстанции, которым следовало. В своей книге «Авианосец» Юрий Иванович рассказывает, как кое-кто в Комитете государственной безопасности предположил, что фотографии, которые не уставали сноровисто печатать и перепечатывать западные издания, сделаны с высоко летящего самолета. Такое предположение казалось абсурдным: Николаев как важное сосредоточение промышленности, имеющей стратегическое значение, и как город, входящий в первую сотню целей для поражения ядерными боеприпасами в случае войны, был хорошо прикрыт средствами противовоздушной обороны.
В качестве экспертов по определению «авторства» снимков подключили специалистов из Академии наук СССР. Была проведена кропотливая исследовательская работа. Точно зная размеры огромных 900-тонных кранов над «нулевым» стапелем и их искажения на фотографиях, ученые определили, что два рассматриваемых снимка были сделаны из района Одессы и из района Харькова с высоты примерно 600 и 400 километров. Несомненно, речь шла об использовании космических аппаратов в разведывательных целях.
Идея использовать космические аппараты – спутники начала широко обсуждаться в США уже в конце 50-х гг. Мощь советской ПВО значительно возросла. Полеты самолетов-разведчиков, даже таких высокотехнологичных, как знаменитый U-2, становились небезопасными, что полностью подтвердилось в инциденте со сбитым пилотом Фрэнсисом Гэри Пауэрсом, чей U-2 был сбит в районе Свердловска 1 мая 1960 года. Это только усилило внимание к программе разработки космического спутника-разведчика, старт которой дал 7 февраля 1958 г. президент Дуайт Эйзенхауэр.
Эта программа, являвшаяся детищем Центрального разведывательного управления, получила название «Корона» (CORONA). Она предусматривала создание и вывод на орбиту Земли специальных космических аппаратов, оборудованных мощными фотокамерами для ведения разведки объектов на территории СССР, КНР и других стран, включая даже формально союзный США гоминьдановский Тайвань. Отснятая фотопленка в специальном спускаемом контейнере должна была осуществить приземление на парашюте.
Программа, несмотря на привлечение значительных ресурсов, продвигалась тяжело и напряженно. Первые 12 запусков оказались по тем или иным причинам неудачными. Лишь 18 августа 1960 г. первый спутник программы «Корона» удалось, наконец, вывести на орбиту. Его полет длился около суток, а потом спускаемая капсула была перехвачена специальным транспортным самолетом С-130. Если самолет по каким-то причинам не мог выполнить свое задание, подобрать капсулу должен был корабль военно-морского флота. Во избежание угрозы попасть не в те руки капсулы через определенное время самозатапливались.
Результаты первого полета вселили в специалистов ЦРУ неподдельный оптимизм: по эффективности спутник программы «Корона», получивший наименование КН-1 (Keyhole – «замочная скважина»), оказался намного эффективней разведывательного полета самолета-разведчика U-2, к тому же без какой-либо угрозы быть сбитым – неудачное окончание миссии пилота Пауэрса только придало силу проекту.
Космический шпионаж в рамках программы «Корона» осуществлялся вплоть до 1972 г. За это время разведывательная фотоаппаратура сделала значительный скачок в своем развитии: если разрешение камеры КH-1 было 8–12 метров, то подобные характеристики последующих образцов удалось довести до 1,8–2,75 метров. Благодаря программе «Корона» разведывательные и военные органы США получили важнейшую информацию, в том числе о примерном количестве межконтинентальных баллистических ракет, имеющихся у СССР. Эта информация позволила американцам чуть более уверенно держаться в дни Карибского кризиса.
Успехи, достигнутые разведывательными спутниками, ожидаемо подтолкнули США к дальнейшему развитию программ космической разведки в отношении Советского Союза, Китая и других стран. Был дан старт новому проекту, получившему кодовое обозначение «Гексагон» («Hexagon»), по которому планировалось осуществлять запуски гораздо более совершенных технически спутников, которые могли осуществлять съемку с разрешением 30–60 см.
До 1984 г., когда программа «Гексагон» была завершена, был осуществлен запуск 18 спутников. В отличие от предшественников, новым космическим разведчикам не требовалась спускаемая капсула и довольно сложная процедура ее поимки. Благодаря существенному техническому прогрессу, 19 декабря 1976 года был запущен аппарат КH-11, оснащенный оптико-электронной цифровой фотокамерой и способный при помощи электронных сигналов передавать отснятый материал на спутник связи, который располагался на более высокой орбите, а тот, в свою очередь передавал информацию на землю.
Заинтересованные ведомства США получили доступ к свежей разведывательной информации практически в режиме реального времени. Программы «Корона» и «Гексагон» проводились в обстановке повышенной секретности, однако полной завесы тайны достичь не удалось. Начались утечки, и в первую очередь несанкционированные. Первая известная произошла в 1980 году. После провалившейся операции «Desert One» (Пустыня один) по освобождению американских дипломатов, ставших заложниками в Тегеране, на месте эвакуации бойцов американского спецназа из пустыни были обнаружены снимки иранской столицы, сделанные из космоса, с высоким разрешением.
Богатым на шпионские разоблачения оказался и 1984 год. Сначала фотоснимок советского бомбардировщика, стоящего на авиабазе, угодил в сборник «Слушания дел в конгрессе США». Потом американский эксперт, аналитик ВМС Сэмюэль Лоринг Морисон передал в издательство известного «Jane’s Defence Weekly» сделанные все тем же КН-11 панорамные снимки высокого качества судостроительного комплекса Черноморского завода, где были отчетливо видны не только огромные краны «KONE» финского производства, но и находившиеся в строительстве и достройке тяжелые авианесущие крейсера. Оттуда снимки ЧСЗ начали кочевать по разным справочным и специализированным изданиям.
Публикация подобных материалов вызвала резонанс в советском руководстве и переполох на Западе. Морисона быстро взяли в оборот, инкриминируя ему не только преступную халатность, но и разглашение секретов государственной важности. В 1985 году (когда в СССР природа неожиданной фотосессии» находящегося в постройке новейшего тяжелого авианесущего крейсера проекта 11435 была давно уже выяснена) эксперта-аналитика, решившего поделиться фотоматериалами с издателями, после судебного процесса осудили на 5 лет.
Снимки Черноморского завода были осуществлены с борта КH-11. Обнародование снимков секретной государственной программы космического шпионажа вызвало скандал в соответствующих американских органах. Однако на суде против Морисона государственный обвинитель был вынужден проглотить тот факт, что еще до публикации снимков Черноморского завода свет увидел сборник «Слушание дел в конгрессе», где фигурировали фотографии советских истребителей. В тот период как раз обсуждался традиционно «крошечный» оборонный бюджет, и снимки самолетов недавно провозглашенной «Империи Зла» должны были в руках нужных людей стать аргументом для выделения дополнительных средств.
Обвинение учло столь досадный факт утечки в печатном органе Конгресса США – было решено считать, что фото были опубликованы «по ошибке». Материалы по разведывательным программам «Корона» и «Гексагон» были рассекречены только во время президентства Билла Клинтона в 1996 году.
К директору Черноморского завода Юрию Ивановичу Макарову попадали не только открытые источники научно-популярного содержания, но и подготовленная и переведенная западная аналитика. За рубежом очень внимательно следили за ростом могущества Советского Флота, считая, что к началу 80-х гг. он достиг невиданных для континентальной России военной мощи и возможностей. Отмечалось высокое технологическое оснащение верфей и, в частности, Черноморского завода, где благодаря внедрению новых методик удалось достичь высоких темпов стапельной постройки кораблей. А на стапеле номер «0» тем временем возводился первый советский классический авианосец проекта 1143.5.
Авианосцы 1143.5 на ЧСЗ
К началу 1980-х гг. Черноморский судостроительный завод занимал одно из лидирующих мест в судостроительной промышленности Советского Союза. Во второй половине 70-х предприятие осуществило коренную модернизацию всех своих технологических составляющих. Возможности стапельного комплекса значительно расширились и возросли за счет монтажа и установки двух 900-тонных кранов финского производства. Были созданы новые и существенно модернизированы уже имеющиеся цеха. На завод широким потоком шло новое оборудование. Проведена полная реконструкция существующих причалов и возведена новая достроечная набережная. Углублено дно, и подведены соответствующие коммуникации.
Гигант судостроения был готов осваивать производство новых военных кораблей – тяжелых авианесущих крейсеров проекта 1143.5, для строительства которых и была осуществлена подобная модернизация. В предыдущий раз Черноморский завод проходил подобную масштабную процедуру в конце 1930-х, готовясь к строительству линейных кораблей проекта 23.
Продолжение следует…
Изображение «нулевого» стапеля ЧСЗ. Фото со спутника-шпиона KH-11
Западные специализированные издания, такие как знаменитый британский справочник-ежегодник «Jane’s Fighting Ships» или альманах «Советская военная мощь», на своих страницах публиковали эскизные рисунки перспективных авианесущих советских кораблей и фотографии тех, которые уже находились в строю. Техническая и радиоэлектронная разведка обеими сторонами противостояния осуществлялась на постоянной основе, и «фотосессии» кораблей ВМФ СССР и стран НАТО проводились обоюдно. Противолодочные вертолетоносцы «Москва» и «Ленинград», тяжелые противолодочные крейсеры проекта 1143 регулярно появлялись на страницах специализированной западной литературы.
Разумеется, советская сторона была хорошо осведомлена о содержании издающихся за рубежом справочников, книг и журналов, поскольку такого рода литература выписывалась и тщательно изучалась. На Черноморском судостроительном заводе имелась обширная техническая библиотека, куда регулярно поступали и зарубежные издания. Однако доступ к ним был ограничен: считалось, что там представлена «секретная» информация.
Фото «нулевого» стапеля ЧСЗ с корпусом тяжелого авианесущего крейсера «Рига»
Поскольку изображения имели хорошую четкость и качество, вполне обоснованную озабоченность проявили те инстанции, которым следовало. В своей книге «Авианосец» Юрий Иванович рассказывает, как кое-кто в Комитете государственной безопасности предположил, что фотографии, которые не уставали сноровисто печатать и перепечатывать западные издания, сделаны с высоко летящего самолета. Такое предположение казалось абсурдным: Николаев как важное сосредоточение промышленности, имеющей стратегическое значение, и как город, входящий в первую сотню целей для поражения ядерными боеприпасами в случае войны, был хорошо прикрыт средствами противовоздушной обороны.
В качестве экспертов по определению «авторства» снимков подключили специалистов из Академии наук СССР. Была проведена кропотливая исследовательская работа. Точно зная размеры огромных 900-тонных кранов над «нулевым» стапелем и их искажения на фотографиях, ученые определили, что два рассматриваемых снимка были сделаны из района Одессы и из района Харькова с высоты примерно 600 и 400 километров. Несомненно, речь шла об использовании космических аппаратов в разведывательных целях.
Идея использовать космические аппараты – спутники начала широко обсуждаться в США уже в конце 50-х гг. Мощь советской ПВО значительно возросла. Полеты самолетов-разведчиков, даже таких высокотехнологичных, как знаменитый U-2, становились небезопасными, что полностью подтвердилось в инциденте со сбитым пилотом Фрэнсисом Гэри Пауэрсом, чей U-2 был сбит в районе Свердловска 1 мая 1960 года. Это только усилило внимание к программе разработки космического спутника-разведчика, старт которой дал 7 февраля 1958 г. президент Дуайт Эйзенхауэр.
Эта программа, являвшаяся детищем Центрального разведывательного управления, получила название «Корона» (CORONA). Она предусматривала создание и вывод на орбиту Земли специальных космических аппаратов, оборудованных мощными фотокамерами для ведения разведки объектов на территории СССР, КНР и других стран, включая даже формально союзный США гоминьдановский Тайвань. Отснятая фотопленка в специальном спускаемом контейнере должна была осуществить приземление на парашюте.
Программа, несмотря на привлечение значительных ресурсов, продвигалась тяжело и напряженно. Первые 12 запусков оказались по тем или иным причинам неудачными. Лишь 18 августа 1960 г. первый спутник программы «Корона» удалось, наконец, вывести на орбиту. Его полет длился около суток, а потом спускаемая капсула была перехвачена специальным транспортным самолетом С-130. Если самолет по каким-то причинам не мог выполнить свое задание, подобрать капсулу должен был корабль военно-морского флота. Во избежание угрозы попасть не в те руки капсулы через определенное время самозатапливались.
Самолет C-119 (Flying Boxcar – «Летающий товарный вагон»), перехватывающий спускаемую со спутника капсулу
Результаты первого полета вселили в специалистов ЦРУ неподдельный оптимизм: по эффективности спутник программы «Корона», получивший наименование КН-1 (Keyhole – «замочная скважина»), оказался намного эффективней разведывательного полета самолета-разведчика U-2, к тому же без какой-либо угрозы быть сбитым – неудачное окончание миссии пилота Пауэрса только придало силу проекту.
Космический шпионаж в рамках программы «Корона» осуществлялся вплоть до 1972 г. За это время разведывательная фотоаппаратура сделала значительный скачок в своем развитии: если разрешение камеры КH-1 было 8–12 метров, то подобные характеристики последующих образцов удалось довести до 1,8–2,75 метров. Благодаря программе «Корона» разведывательные и военные органы США получили важнейшую информацию, в том числе о примерном количестве межконтинентальных баллистических ракет, имеющихся у СССР. Эта информация позволила американцам чуть более уверенно держаться в дни Карибского кризиса.
Успехи, достигнутые разведывательными спутниками, ожидаемо подтолкнули США к дальнейшему развитию программ космической разведки в отношении Советского Союза, Китая и других стран. Был дан старт новому проекту, получившему кодовое обозначение «Гексагон» («Hexagon»), по которому планировалось осуществлять запуски гораздо более совершенных технически спутников, которые могли осуществлять съемку с разрешением 30–60 см.
До 1984 г., когда программа «Гексагон» была завершена, был осуществлен запуск 18 спутников. В отличие от предшественников, новым космическим разведчикам не требовалась спускаемая капсула и довольно сложная процедура ее поимки. Благодаря существенному техническому прогрессу, 19 декабря 1976 года был запущен аппарат КH-11, оснащенный оптико-электронной цифровой фотокамерой и способный при помощи электронных сигналов передавать отснятый материал на спутник связи, который располагался на более высокой орбите, а тот, в свою очередь передавал информацию на землю.
Заинтересованные ведомства США получили доступ к свежей разведывательной информации практически в режиме реального времени. Программы «Корона» и «Гексагон» проводились в обстановке повышенной секретности, однако полной завесы тайны достичь не удалось. Начались утечки, и в первую очередь несанкционированные. Первая известная произошла в 1980 году. После провалившейся операции «Desert One» (Пустыня один) по освобождению американских дипломатов, ставших заложниками в Тегеране, на месте эвакуации бойцов американского спецназа из пустыни были обнаружены снимки иранской столицы, сделанные из космоса, с высоким разрешением.
Богатым на шпионские разоблачения оказался и 1984 год. Сначала фотоснимок советского бомбардировщика, стоящего на авиабазе, угодил в сборник «Слушания дел в конгрессе США». Потом американский эксперт, аналитик ВМС Сэмюэль Лоринг Морисон передал в издательство известного «Jane’s Defence Weekly» сделанные все тем же КН-11 панорамные снимки высокого качества судостроительного комплекса Черноморского завода, где были отчетливо видны не только огромные краны «KONE» финского производства, но и находившиеся в строительстве и достройке тяжелые авианесущие крейсера. Оттуда снимки ЧСЗ начали кочевать по разным справочным и специализированным изданиям.
Публикация подобных материалов вызвала резонанс в советском руководстве и переполох на Западе. Морисона быстро взяли в оборот, инкриминируя ему не только преступную халатность, но и разглашение секретов государственной важности. В 1985 году (когда в СССР природа неожиданной фотосессии» находящегося в постройке новейшего тяжелого авианесущего крейсера проекта 11435 была давно уже выяснена) эксперта-аналитика, решившего поделиться фотоматериалами с издателями, после судебного процесса осудили на 5 лет.
Снимки Черноморского завода были осуществлены с борта КH-11. Обнародование снимков секретной государственной программы космического шпионажа вызвало скандал в соответствующих американских органах. Однако на суде против Морисона государственный обвинитель был вынужден проглотить тот факт, что еще до публикации снимков Черноморского завода свет увидел сборник «Слушание дел в конгрессе», где фигурировали фотографии советских истребителей. В тот период как раз обсуждался традиционно «крошечный» оборонный бюджет, и снимки самолетов недавно провозглашенной «Империи Зла» должны были в руках нужных людей стать аргументом для выделения дополнительных средств.
Обвинение учло столь досадный факт утечки в печатном органе Конгресса США – было решено считать, что фото были опубликованы «по ошибке». Материалы по разведывательным программам «Корона» и «Гексагон» были рассекречены только во время президентства Билла Клинтона в 1996 году.
К директору Черноморского завода Юрию Ивановичу Макарову попадали не только открытые источники научно-популярного содержания, но и подготовленная и переведенная западная аналитика. За рубежом очень внимательно следили за ростом могущества Советского Флота, считая, что к началу 80-х гг. он достиг невиданных для континентальной России военной мощи и возможностей. Отмечалось высокое технологическое оснащение верфей и, в частности, Черноморского завода, где благодаря внедрению новых методик удалось достичь высоких темпов стапельной постройки кораблей. А на стапеле номер «0» тем временем возводился первый советский классический авианосец проекта 1143.5.
Авианосцы 1143.5 на ЧСЗ
К началу 1980-х гг. Черноморский судостроительный завод занимал одно из лидирующих мест в судостроительной промышленности Советского Союза. Во второй половине 70-х предприятие осуществило коренную модернизацию всех своих технологических составляющих. Возможности стапельного комплекса значительно расширились и возросли за счет монтажа и установки двух 900-тонных кранов финского производства. Были созданы новые и существенно модернизированы уже имеющиеся цеха. На завод широким потоком шло новое оборудование. Проведена полная реконструкция существующих причалов и возведена новая достроечная набережная. Углублено дно, и подведены соответствующие коммуникации.
Гигант судостроения был готов осваивать производство новых военных кораблей – тяжелых авианесущих крейсеров проекта 1143.5, для строительства которых и была осуществлена подобная модернизация. В предыдущий раз Черноморский завод проходил подобную масштабную процедуру в конце 1930-х, готовясь к строительству линейных кораблей проекта 23.
Продолжение следует…
Автор: Plombirator