Зачем Поднебесная расширяет свое военное присутствие по всему миру
В последнее время Китай приступил к созданию собственных военных баз в самых разных регионах мира. Долгое время для Китая не была характерна столь откровенная политика, направленная на расширение своего военного присутствия. Конечно, еще в период холодной войны КНР оказывала поддержку ряду национально-освободительных и коммунистических движений маоистского толка, преимущественно в зоне своего непосредственного геополитического влияния – в Юго-Восточной Азии. Однако к настоящему времени, превратившись в важнейшего экономического конкурента США, Китай приступил к куда более активной политике по расширению своего влияния. Создание военных баз в этом плане представляет собой шаг, направленный, во-первых, на обозначение своих политических амбиций, а во-вторых – на обеспечение экономических интересов в самых разных странах и регионах мира.
Разумеется, свою политику по расширению военного присутствия Китай начал с близлежащих регионов. Причина создания китайских военных постов и баз в Южной и Юго-Восточной Азии заключается, в первую очередь, в нескрываемом противостоянии с Индией. КНР стремится окружить Индию своими военными базами с целью обеспечения контроля над ситуацией. Первоначально Китай обозначил свои военно-политические интересы в Мьянме. Эта страна имеет давние и очень тесные контакты с Пекином, поскольку находится в зоне его влияния. Еще во второй половине ХХ века Китай оказывал поддержку бирманским маоистам и некоторым вооруженным повстанческим движениям национальных меньшинств страны. В настоящее время основным объектом поддержки со стороны КНР является т.н. «Государство Ва» — небольшая территория, фактически независимая от центральных властей Мьянмы и контролируемая повстанцами из Объединенной государственной армии Ва. Эта организация получала от Китая самое разное вооружение, не исключено, что ее военные кадры готовились китайскими инструкторами. Одновременно с поддержкой Ва, Китай тесно сотрудничает и с Мьянмой. В стране находятся китайские военные посты, Китай имеет в Мьянме очень серьезные экономические интересы. В лице повстанцев из «Государства Ва» Китай имеет рычаг давления на правительство Мьянмы, которой демонстрируется возможность более активной поддержки движения в том случае, если Мьянма начнет проводить политику, противоречащую китайским экономическим интересам. Связаны они, в первую очередь, с трубопроводом «Мьянма – Китай», построенном в 2013 году и поставляющем ежегодно 12 миллиардов кубометров газа в Поднебесную.
Но в Мьянме есть и собственные месторождения нефти и газа – в еще одном проблемном штате Ракхайн. Недавно эта территория, где проживают многочисленные общины рохинджа, исповедующих ислам, попала в центр внимания всего мира. Тогда правительственные войска Мьянмы проводили против мусульманского народа карательные операции. Вероятно, что делалось это при прямой поддержке Пекина, который очень заинтересован в стабилизации ситуации в штате Ракхайн. Не случайно и американцы, равнодушные ко всему, что не относится к их политическим и экономическим интересам, вдруг столь озаботились карательными операциями против далекого и малоизвестного прежде народа. Для них как раз очень важно ослабить влияние Китая и не допустить его контроля над нефтегазовыми месторождениями в Ракхайне.
Второй объект китайского военно-политического интереса в Южной Азии – Пакистан. У Пекина с Исламабадом тоже давние и особые отношения. Дело в том, что Пакистан с момента своего создания является главным противником соседней Индии. Китай, в свою очередь, действует по принципу «враг моего врага – мой друг». Еще во второй половине ХХ века Китай начал поддержку Пакистана по всем направлениям – от экономики до военной сферы. В Пакистан поставляется продукция китайского военно-промышленного комплекса, Китай оказывал помощь Пакистану в создании пакистанского ядерного оружия. В свою очередь, благодарный Исламабад, всегда выступающий в защиту ислама, закрывает глаза на «Синьцзянский вопрос» — сложную ситуацию в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая. СУАР, исторически известный как Восточный Туркестан, населен мусульманами – уйгурами.
Исламабад, прекрасно осведомленный о проблемных взаимоотношениях уйгурского национального движения и Пекина, не раз открыто заявлял о том, что признает и Синьцзян-Уйгурский автономный район, и Тибет неотъемлемыми частями Китайской Народной Республики.
Однако, одной моральной и информационной поддержкой и поставками оружия отношения Китая и Пакистана не ограничиваются. В 2015 году компания China Overseas Ports Holding из КНР получила в аренду на 43 года участок в 152 гектара в стратегически важном порту Гвадар на Аравийском море. Напомним, что Гвадар имеет важнейшее значение для китайско-пакистанского коридора, через который Китай, опять же, планирует наращивать поставки нефти и газа из Ирана. Коридор, длиной около 3 тыс. км, должен связать порт Гвадар и как раз Синьцзян-Уйгурский автономный район Китая.
До последнего времени около 80% ввозимой в Китай нефти транспортировались через Малаккский пролив. Использование порта Гвадар представляет для Китая возможность постепенно отказаться от этого пути или, по крайней мере, значительно минимизировать его использование.
В то же время, в Пекине прекрасно понимают, что лучше обеспечивать безопасность своих экономических интересов в Пакистане собственными руками. Для этого в страну предполагается перебросить бойцов одной из китайских частных военных компаний. Естественно, регулярные силы Народно-освободительной армии Китая Пекин в охране порта задействовать не будет, чтобы не возбуждать недовольство не столько мировой общественности, сколько пакистанского населения. Но вот частная военная компания вполне подходит для защиты китайских экономических интересов в Пакистане. Несмотря на то, что ряд пакистанских политиков выступает против этой инициативы, скорее всего она будет реализована и у Китая появятся собственные вооруженные формирования в Гвадарском порту. Не только охрана порта, но и наблюдение за Индией, а также за американским флотом в Индийском океане – вот важнейшие задачи, которые будет осуществлять китайский военный контингент.
Разумеется, свою политику по расширению военного присутствия Китай начал с близлежащих регионов. Причина создания китайских военных постов и баз в Южной и Юго-Восточной Азии заключается, в первую очередь, в нескрываемом противостоянии с Индией. КНР стремится окружить Индию своими военными базами с целью обеспечения контроля над ситуацией. Первоначально Китай обозначил свои военно-политические интересы в Мьянме. Эта страна имеет давние и очень тесные контакты с Пекином, поскольку находится в зоне его влияния. Еще во второй половине ХХ века Китай оказывал поддержку бирманским маоистам и некоторым вооруженным повстанческим движениям национальных меньшинств страны. В настоящее время основным объектом поддержки со стороны КНР является т.н. «Государство Ва» — небольшая территория, фактически независимая от центральных властей Мьянмы и контролируемая повстанцами из Объединенной государственной армии Ва. Эта организация получала от Китая самое разное вооружение, не исключено, что ее военные кадры готовились китайскими инструкторами. Одновременно с поддержкой Ва, Китай тесно сотрудничает и с Мьянмой. В стране находятся китайские военные посты, Китай имеет в Мьянме очень серьезные экономические интересы. В лице повстанцев из «Государства Ва» Китай имеет рычаг давления на правительство Мьянмы, которой демонстрируется возможность более активной поддержки движения в том случае, если Мьянма начнет проводить политику, противоречащую китайским экономическим интересам. Связаны они, в первую очередь, с трубопроводом «Мьянма – Китай», построенном в 2013 году и поставляющем ежегодно 12 миллиардов кубометров газа в Поднебесную.
Но в Мьянме есть и собственные месторождения нефти и газа – в еще одном проблемном штате Ракхайн. Недавно эта территория, где проживают многочисленные общины рохинджа, исповедующих ислам, попала в центр внимания всего мира. Тогда правительственные войска Мьянмы проводили против мусульманского народа карательные операции. Вероятно, что делалось это при прямой поддержке Пекина, который очень заинтересован в стабилизации ситуации в штате Ракхайн. Не случайно и американцы, равнодушные ко всему, что не относится к их политическим и экономическим интересам, вдруг столь озаботились карательными операциями против далекого и малоизвестного прежде народа. Для них как раз очень важно ослабить влияние Китая и не допустить его контроля над нефтегазовыми месторождениями в Ракхайне.
Второй объект китайского военно-политического интереса в Южной Азии – Пакистан. У Пекина с Исламабадом тоже давние и особые отношения. Дело в том, что Пакистан с момента своего создания является главным противником соседней Индии. Китай, в свою очередь, действует по принципу «враг моего врага – мой друг». Еще во второй половине ХХ века Китай начал поддержку Пакистана по всем направлениям – от экономики до военной сферы. В Пакистан поставляется продукция китайского военно-промышленного комплекса, Китай оказывал помощь Пакистану в создании пакистанского ядерного оружия. В свою очередь, благодарный Исламабад, всегда выступающий в защиту ислама, закрывает глаза на «Синьцзянский вопрос» — сложную ситуацию в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая. СУАР, исторически известный как Восточный Туркестан, населен мусульманами – уйгурами.
Исламабад, прекрасно осведомленный о проблемных взаимоотношениях уйгурского национального движения и Пекина, не раз открыто заявлял о том, что признает и Синьцзян-Уйгурский автономный район, и Тибет неотъемлемыми частями Китайской Народной Республики.
Однако, одной моральной и информационной поддержкой и поставками оружия отношения Китая и Пакистана не ограничиваются. В 2015 году компания China Overseas Ports Holding из КНР получила в аренду на 43 года участок в 152 гектара в стратегически важном порту Гвадар на Аравийском море. Напомним, что Гвадар имеет важнейшее значение для китайско-пакистанского коридора, через который Китай, опять же, планирует наращивать поставки нефти и газа из Ирана. Коридор, длиной около 3 тыс. км, должен связать порт Гвадар и как раз Синьцзян-Уйгурский автономный район Китая.
До последнего времени около 80% ввозимой в Китай нефти транспортировались через Малаккский пролив. Использование порта Гвадар представляет для Китая возможность постепенно отказаться от этого пути или, по крайней мере, значительно минимизировать его использование.
В то же время, в Пекине прекрасно понимают, что лучше обеспечивать безопасность своих экономических интересов в Пакистане собственными руками. Для этого в страну предполагается перебросить бойцов одной из китайских частных военных компаний. Естественно, регулярные силы Народно-освободительной армии Китая Пекин в охране порта задействовать не будет, чтобы не возбуждать недовольство не столько мировой общественности, сколько пакистанского населения. Но вот частная военная компания вполне подходит для защиты китайских экономических интересов в Пакистане. Несмотря на то, что ряд пакистанских политиков выступает против этой инициативы, скорее всего она будет реализована и у Китая появятся собственные вооруженные формирования в Гвадарском порту. Не только охрана порта, но и наблюдение за Индией, а также за американским флотом в Индийском океане – вот важнейшие задачи, которые будет осуществлять китайский военный контингент.
Автор: ilyaros