Реабилитирован посмертно. «Весёлая жизнь» Павла Дыбенко (окончание)
«Миндальничать с этими мерзавцами не приходится…»
Весна 1921 года выдалась жаркой во всех смыслах. В стране царил хаос и кризис. Мириться с властью большевиков сначала устали матросы, затем крестьяне. Именно в это время Дыбенко и пригодился партийной верхушке. За заслуги он удостоился своего первого ордена Красного знамени. Ирония в том, что «награда нашла своего героя» за подавления восстания своих же «братьев» - матросов Кронштадта.
В том противостоянии Павел Ефимович применил, так называемые, «заградительные отряды». По приказу Дыбенко солдаты стреляли по своим же, которые либо отказывались идти на штурм крепости, либо отступали.
Не обошлось и без столь любимого Павлом Ефимовичем пафоса. В обращении «к товарищам старым морякам Кронштадта» он заявил: «Спасайте честь славного революционного имени балтийцев, опозоренное ныне предателями. Спасайте Красный Балтийский флот!»
После подавления восстания, заместитель начальника особого отделения Юдин отрапортовал: «561-й полк, отойдя полторы версты на Кронштадт, дальше идти в наступление отказался. Причина неизвестна. Тов. Дыбенко приказал развернуть вторую цепь и стрелять по возвращающимся. Комполка 561 принимает репрессивные меры против своих красноармейцев, дабы дальше заставить идти в наступление».
Дыбенко выжил благодаря заботе Коллонтай. Но попытка суицида не изменила ее решения. Она бросила мужа и уехала в Москву. А Павел Ефимович женился на молодой Валентине в 1923 году. Но здоровье «матросика» сильно сдало. Он то и дело жаловался на боли в сердце, периодическую потерю сознания. Валя, выходившая замуж за «героя революции», с удивлением обнаружила, что Дыбенко – банальный алкоголик с тяжелым характером и плохим здоровьем. Такой «герой» ей был не нужен. Дыбенко впервые столкнулся с ситуацией, когда не он делал, что хотел. Валя не воспринимала его, она «крутила романы» с дипломатами и генералами. Правда, Павел Ефимович тоже не отличался верностью… К тому же, он неожиданно затосковал по своей первой жене. Когда «матросик» узнал, что Александра Михайловна стала советником посольства СССР в Норвегии, отправил ей письмо: «Люблю! Хочу в Норвегию». В других посланиях он жаловался Коллонтай на свою жену, называл ее «невыносимой». Поэтому развод для обоих стал огромным облегчением.
В начале 30-х годов у Дыбенко появилась новая пассия – спортсменка Зинаида Ерутина. Из этих отношений тоже ничего хорошего не получилось. Ерутина бросила спивающегося Дыбенко, подкинув ему ребенка. Причем мальчишка был не от него.
Третьей женой «героя революции» стала обычная учительница Зинаида Карпова. Она бросила ради него мужа, пытаясь спасти Павла Ефимовича от его пагубного пристрастия к алкоголю. Получалось плохо. Правда, на короткий срок Дыбенко все-таки одумался. Но тихая семейная жизнь с женой и двумя неродными сыновьями, оказалась не для него. К тому же в 1933 году ему отдали Приволжский военный округ. Здесь у Дыбенко началось противостояние с другим «героем революции» - комкором Иваном Кутяковым. У обоих было к тому времени по три ордена Красного Знамени и по множеству легенд о «славном прошлом». Им было банально тесно в одном военном округе. Кутяков, являвшийся заместителем Дыбенко, был крайне не согласен с таким положением. Поэтому всячески старался подсидеть своего начальника.
Роковые тридцатые
Для Кутякова стало обыденной вещью отправлять в Москву доносы на своего начальника. По большому счету, Иван Семенович не лгал в своих кляузах. Но в столице и без него знали и о беспробудном пьянстве Дыбенко, и о его весьма скудных военных талантах. Против Павла Ефимовича выступал и Тухачевский, но и это ни к чему не привело. Более того, Дыбенко даже побывал в Германии на стажировке. Закончился вояж провалом. Немцы были лаконичны: «С военной точки зрения – абсолютной нуль». Но Павел Ефимович продолжал занимать пост, был восстановлен в партии и стал депутатом Верховного Совета СССР.
В 1937 году начались репрессии. Под удар попал и Кутяков, арестованный в мае того же года. Дыбенко не мог чувствовать себя в безопасности. Но он держался, всячески заискивая перед властью. Когда к нему приехал Тухачевский принимать Приволжский округ, Павел Ефимович долго тянул, а потом и поучаствовал в аресте Михаила Николаевича.
Но оставаться на плаву с каждым днем становилось все тяжелей. Павел Ефимович принял правила игры и стал «эшелонами» отправлять доносы на своих сослуживцев в Москву. Он побывал и на обвинительном процессе против Тухачевского. Такое поведение принесло свои дивиденды, Дыбенко стал одним из членов Специального судебного присутствия, которое и вынесло приговор по «делу военных».
Отправив высших военачальников на смертную казнь, Павел Ефимович на короткое время почувствовал себя в безопасности.
Но… прошло несколько месяцев и Дыбенко вызвали на заседания Политбюро ЦК партии. Здесь от него потребовали «открыться». Павел Ефимович с ужасом узнал, что его подозревали в шпионаже в пользу Германии и США. Дыбенко вертелся, как говорится, как уж на сковородке. И… вновь сумел отсрочить вроде бы неминуемую смерть. Его отпустили. Но «матросик» прекрасно понимал, что это только начало. Он запаниковал и отправил письмо Сталину, в котором написал: «я не был ни одной минуты наедине с американцами. Ведь я американским языком не владею».
Но в конце января 1938 года Сталин и Молотов подписали специальное постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР по факту «предательства Дыбенко». Было доподлинно установлено, что он контактировал с американскими представителями (шпионами?) и вообще, «морально-бытово разложился… давал очень плохой пример подчиненным». Говорилось и о том, что сестра Дыбенко, жившая в США, получала от американцев пособие, якобы по просьбе именно Павла Ефимовича. Скорее всего, Дыбенко и, правда, пытались завербовать, но он… этого, похоже, не понял. И верхи просто решили подстраховаться, поскольку «матросик» всем давно надоел. Да и услуги «героя революции» в изменившемся мире были уже никому не нужны.
Но сначала его уволили из армии, назначив заместителем наркома лесной промышленности, в «порядке последнего испытания». Он отправился на Урал, чтобы инспектировать лагеря для политзаключенных, то есть следить за выполнением плана по заготовке древесины в системе ГУЛАГа. Интересно, понял ли Дыбенко тонкий намек и циничность партии? Поскольку спустя лишь несколько дней Павла Ефимовича арестовали в Свердловске. Его обвиняли в «военно-фашистском заговоре» и связях с Тухачевским, назвали шпионом США и Германии (причем в обвинении говорилось, что на них он работал аж с 1915 года). Следствие длилось пять месяцев, на котором допросы чередовались с пытками. В конце концов, Павел Ефимович признался во всех преступлениях, кроме шпионажа. Пытаясь спастись, он писал Сталину, делая упор на свои заслуги при становлении власти большевиков. Но Иосиф Виссарионович не пощадил опального «героя революции». И в июле 1938 года Дыбенко был расстрелян.
Павел Ефимович был реабилитирован после XX съезда партии в 1956 году.
Весна 1921 года выдалась жаркой во всех смыслах. В стране царил хаос и кризис. Мириться с властью большевиков сначала устали матросы, затем крестьяне. Именно в это время Дыбенко и пригодился партийной верхушке. За заслуги он удостоился своего первого ордена Красного знамени. Ирония в том, что «награда нашла своего героя» за подавления восстания своих же «братьев» - матросов Кронштадта.
В том противостоянии Павел Ефимович применил, так называемые, «заградительные отряды». По приказу Дыбенко солдаты стреляли по своим же, которые либо отказывались идти на штурм крепости, либо отступали.
Не обошлось и без столь любимого Павлом Ефимовичем пафоса. В обращении «к товарищам старым морякам Кронштадта» он заявил: «Спасайте честь славного революционного имени балтийцев, опозоренное ныне предателями. Спасайте Красный Балтийский флот!»
После подавления восстания, заместитель начальника особого отделения Юдин отрапортовал: «561-й полк, отойдя полторы версты на Кронштадт, дальше идти в наступление отказался. Причина неизвестна. Тов. Дыбенко приказал развернуть вторую цепь и стрелять по возвращающимся. Комполка 561 принимает репрессивные меры против своих красноармейцев, дабы дальше заставить идти в наступление».
Дыбенко выжил благодаря заботе Коллонтай. Но попытка суицида не изменила ее решения. Она бросила мужа и уехала в Москву. А Павел Ефимович женился на молодой Валентине в 1923 году. Но здоровье «матросика» сильно сдало. Он то и дело жаловался на боли в сердце, периодическую потерю сознания. Валя, выходившая замуж за «героя революции», с удивлением обнаружила, что Дыбенко – банальный алкоголик с тяжелым характером и плохим здоровьем. Такой «герой» ей был не нужен. Дыбенко впервые столкнулся с ситуацией, когда не он делал, что хотел. Валя не воспринимала его, она «крутила романы» с дипломатами и генералами. Правда, Павел Ефимович тоже не отличался верностью… К тому же, он неожиданно затосковал по своей первой жене. Когда «матросик» узнал, что Александра Михайловна стала советником посольства СССР в Норвегии, отправил ей письмо: «Люблю! Хочу в Норвегию». В других посланиях он жаловался Коллонтай на свою жену, называл ее «невыносимой». Поэтому развод для обоих стал огромным облегчением.
В начале 30-х годов у Дыбенко появилась новая пассия – спортсменка Зинаида Ерутина. Из этих отношений тоже ничего хорошего не получилось. Ерутина бросила спивающегося Дыбенко, подкинув ему ребенка. Причем мальчишка был не от него.
Третьей женой «героя революции» стала обычная учительница Зинаида Карпова. Она бросила ради него мужа, пытаясь спасти Павла Ефимовича от его пагубного пристрастия к алкоголю. Получалось плохо. Правда, на короткий срок Дыбенко все-таки одумался. Но тихая семейная жизнь с женой и двумя неродными сыновьями, оказалась не для него. К тому же в 1933 году ему отдали Приволжский военный округ. Здесь у Дыбенко началось противостояние с другим «героем революции» - комкором Иваном Кутяковым. У обоих было к тому времени по три ордена Красного Знамени и по множеству легенд о «славном прошлом». Им было банально тесно в одном военном округе. Кутяков, являвшийся заместителем Дыбенко, был крайне не согласен с таким положением. Поэтому всячески старался подсидеть своего начальника.
Роковые тридцатые
Для Кутякова стало обыденной вещью отправлять в Москву доносы на своего начальника. По большому счету, Иван Семенович не лгал в своих кляузах. Но в столице и без него знали и о беспробудном пьянстве Дыбенко, и о его весьма скудных военных талантах. Против Павла Ефимовича выступал и Тухачевский, но и это ни к чему не привело. Более того, Дыбенко даже побывал в Германии на стажировке. Закончился вояж провалом. Немцы были лаконичны: «С военной точки зрения – абсолютной нуль». Но Павел Ефимович продолжал занимать пост, был восстановлен в партии и стал депутатом Верховного Совета СССР.
В 1937 году начались репрессии. Под удар попал и Кутяков, арестованный в мае того же года. Дыбенко не мог чувствовать себя в безопасности. Но он держался, всячески заискивая перед властью. Когда к нему приехал Тухачевский принимать Приволжский округ, Павел Ефимович долго тянул, а потом и поучаствовал в аресте Михаила Николаевича.
Но оставаться на плаву с каждым днем становилось все тяжелей. Павел Ефимович принял правила игры и стал «эшелонами» отправлять доносы на своих сослуживцев в Москву. Он побывал и на обвинительном процессе против Тухачевского. Такое поведение принесло свои дивиденды, Дыбенко стал одним из членов Специального судебного присутствия, которое и вынесло приговор по «делу военных».
Отправив высших военачальников на смертную казнь, Павел Ефимович на короткое время почувствовал себя в безопасности.
Но… прошло несколько месяцев и Дыбенко вызвали на заседания Политбюро ЦК партии. Здесь от него потребовали «открыться». Павел Ефимович с ужасом узнал, что его подозревали в шпионаже в пользу Германии и США. Дыбенко вертелся, как говорится, как уж на сковородке. И… вновь сумел отсрочить вроде бы неминуемую смерть. Его отпустили. Но «матросик» прекрасно понимал, что это только начало. Он запаниковал и отправил письмо Сталину, в котором написал: «я не был ни одной минуты наедине с американцами. Ведь я американским языком не владею».
Но в конце января 1938 года Сталин и Молотов подписали специальное постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР по факту «предательства Дыбенко». Было доподлинно установлено, что он контактировал с американскими представителями (шпионами?) и вообще, «морально-бытово разложился… давал очень плохой пример подчиненным». Говорилось и о том, что сестра Дыбенко, жившая в США, получала от американцев пособие, якобы по просьбе именно Павла Ефимовича. Скорее всего, Дыбенко и, правда, пытались завербовать, но он… этого, похоже, не понял. И верхи просто решили подстраховаться, поскольку «матросик» всем давно надоел. Да и услуги «героя революции» в изменившемся мире были уже никому не нужны.
Но сначала его уволили из армии, назначив заместителем наркома лесной промышленности, в «порядке последнего испытания». Он отправился на Урал, чтобы инспектировать лагеря для политзаключенных, то есть следить за выполнением плана по заготовке древесины в системе ГУЛАГа. Интересно, понял ли Дыбенко тонкий намек и циничность партии? Поскольку спустя лишь несколько дней Павла Ефимовича арестовали в Свердловске. Его обвиняли в «военно-фашистском заговоре» и связях с Тухачевским, назвали шпионом США и Германии (причем в обвинении говорилось, что на них он работал аж с 1915 года). Следствие длилось пять месяцев, на котором допросы чередовались с пытками. В конце концов, Павел Ефимович признался во всех преступлениях, кроме шпионажа. Пытаясь спастись, он писал Сталину, делая упор на свои заслуги при становлении власти большевиков. Но Иосиф Виссарионович не пощадил опального «героя революции». И в июле 1938 года Дыбенко был расстрелян.
Павел Ефимович был реабилитирован после XX съезда партии в 1956 году.
Автор: Frantsuz1