«За смерть одного нашего борца должны поплатиться жизнью тысячи врагов…»
Моисей Соломонович Урицкий оставил неоднозначный след в истории. По версии американского историка Александра Рабиновича, Урицкий сильно отличался от своего окружения. В отличие от того же Дзержинского, он был противником и арестов, и расстрелов. А свою жизнь Моисей Соломонович посвятил исключительно борьбе с преступниками и «контрой». И если все же расправы происходили, делались они в тайне от Урицкого или же вопреки его желанию. А вот современники Моисея Соломоновича придерживались противоположной точки зрения. Население Петрограда было уверено в том, что именно он являлся вдохновителем массовых арестов и смертей.
«…Хриплый голос походил на свист, и, казалось, сейчас изо рта станет течь яд»
Моисей Урицкий родился в январе 1873 года в Черкассах Киевской губернии. Он происходил из купеческой семьи. Но уже в три года Урицкий остался без отца. Мать воспитывала его в соответствии с традиционной иудейской религией, приобщив сына к изучению Талмуда. Но куда более сильное влияние на него оказала старшая сестра. Благодаря ей Моисей увлекся русской литературой и, успешно сдав необходимые экзамены, сумел поступить в местную Первую Государственную городскую гимназию. После продолжил обучение в городе Белая Церковь той же губернии. А в 1897 году Урицкий окончил юридический факультет Киевского университета.
С начала 90-х годов Моисей Соломонович оказался в революционном движении. Через год после окончания университета он вошел в состав Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП). Но вскоре Урицкий был арестован. И его сослали в город Олёкминск, что в Якутской губернии.
В 1903 году после второго съезда РСДРП Моисей Соломонович влился в ряды меньшевиков. Конечно, события 1905 года не могли пройти мимо него. Он стал вести активную революционную работу в Красноярске и Петербурге. Но закончилось это очередным арестом. На сей раз его сослали сначала в Вологду, а после – в Архангельскую губернию.
В 1912 году Урицкий принял участие в социал-демократической конференции, которая состоялась в Вене. И хотя его избрали в Организационный комитет РСДРП от троцкистов, характеристика его оставляла желать лучшего. В официальном документе говорилось: «Не производит впечатления серьезного человека, хотя и считается очень дельным партийным работником». А спустя четыре года Моисей Соломонович эмигрировал из России в Европу. Там он, конечно, не затерялся, став сотрудником парижской газеты «Наше слово». Ее редактором, к слову, на тот момент являлся Лев Давидович Троцкий.
Вскоре на заседании СК СКСО был принят судьбоносный декрет. В нем говорилось, что теперь представители ПЧК могли прибегать к бессудным расстрелам любых контрреволюционеров. Любопытно вот что: Рабинович считал, что подобный законопроект удалось «протащить» и утвердить из-за ослабления Урицкого, мол, к тому времени он уже ощутимо сдал и начал терять былое влияние. Но Моисей Соломонович все равно оставался верен своим идеям и взглядам, поэтому старался затормозить декрет. Рабинович писал: «Нет сомнений, что Урицкий горячо и настойчиво выступал против него».
И даже когда коллегия все-таки приняла декрет, Урицкий наставал на том, что бессудные расстрелы ни к чему хорошему не приведут и не смогут повлиять на нормализацию обстановки. Но коллегия его, конечно, не услышала. И спустя несколько дней было расстреляно два десятка арестантов. Но вот что интересно: во время голосования, на котором решалась судьба заключенных, Моисей Соломонович занял нейтральную позицию и просто воздержался.
Гибель Урицкого
Жизнь Моисея Соломоновича внезапно оборвалась тридцатого августа 1918 года. Его убил Леонид Каннегисер в вестибюле Народного Комиссариата внутренних дел Петрокоммуны, находящегося на Дворцовой площади.
Большинство историков сходятся во мнении, что Леонид Иоакимович принадлежал партии народных социалистов. И по стечению обстоятельств среди тех расстрелянных арестантов находился его близкий друг – Владимир Перельцвейг. Точно неизвестно, почему именно Урицкого Каннегисер выбрал в качестве цели. Есть мнение, что фамилия Моисея Соломоновича упоминалась в газетах в контексте приказа о расстреле. Поэтому молодой человек (ему было всего двадцать два года) решил отомстить именно ему. Он не был знаком с Урицким, не находился рядом во время того судьбоносного голосования. Соответственно, Леонид Иоакимович и предположить не мог, что мишенью выбрал единственного человека, который был против той жестокой расправы над арестантами. Знакомый Каннегисера Марк Алданов вспоминал: «Гибель друга сделала его террористом».
Он же в своем очерке «Убийство Урицкого» написал: «Леонид Канегиссер застрелил Моисея Урицкого, чтобы, как он заявил сразу же после ареста, искупить вину своей нации за содеянное евреями-большевиками: «Я еврей. Я убил вампира-еврея, каплю за каплей пившего кровь русского народа. Я стремился показать русскому народу, что для нас Урицкий не еврей. Он — отщепенец. Я убил его в надежде восстановить доброе имя русских евреев».
Вот что было опубликовано в «Красной газете», являвшейся официальным, если можно так выразиться представителем Петросовета: «Убит Урицкий. На единичный террор наших врагов мы должны ответить массовым террором… За смерть одного нашего борца должны поплатиться жизнью тысячи врагов».
По факту, гибель Моисея Соломоновича развязала руки всем тем, кто хотел «огнем и мечом» пройтись по головам своих политических противником. Циничность ситуации достигла высшей точки – на знамена красного террора было нанесено имя человека, который против этого самого террора и выступал.
Но чтобы полномасштабно развернуть красный террор гибели одного Урицкого было все же маловато. Поэтому сюда «подшили» и «удобное» покушение Фанни Каплан на Ленина, произошедшее в тот же день. И уже второго сентября 1918 Свердлов в обращении ВЦИК объявил о начале красного террора, как ответа на действия политических противников. Это постановление подписали наркомы юстиции и внутренних дел — Курский и Петровский соответственно. Также подтверждение было получено и от управляющего делами СНК Бонч-Бруевича. И в первый же день в Петрограде было расстреляно девять сотен арестантов, а в Кронштадте еще пятьсот двенадцать.
Спустя восемь лет после гибели Урицкого в эмигрантском сборнике «Голос минувшего на чужой стороне» были опубликованы мемуары неизвестного капитана лейб-гвардии под названием «Белые террористы». В них автор утверждал, что Канегиссер являлся не одиночкой, мстившим за убитого друга, а представителем террористической группы под началом Максимилиана Максимилиановича Филоненко. Как раз Филоненко считал главной целью своей жизни «истребление большевистских деятелей». Ряд историков и исследователей придерживаются этой же точки зрения. Также, есть версия, что приказ о ликвидации Урицкого отдал непосредственно Борис Викторович Савинков. И, соответственно, Канегиссер стал всего лишь «живцом» в охоте «больших рыб».
Так или иначе, но Моисей Соломонович вошел в историю становления советского государства. Считать ли его гуманистом и сторонником хотя и сурового, но справедливого закона, или же воспринимать этого человека как палача, – личный выбор каждого. Поскольку доводы, подтверждающие правоту как и первой точки зрения, так и второй, есть в достаточном количестве. Поэтому его имя увековечено в названиях улиц, выпускались почтовые марки. И даже Дворцовая площадь с 1918 по 1944 годы именовалась «площадью Урицкого» (как, собственно, и Таврический дворец, он тоже был переименован в честь погибшего политического деятеля).
«…Хриплый голос походил на свист, и, казалось, сейчас изо рта станет течь яд»
Моисей Урицкий родился в январе 1873 года в Черкассах Киевской губернии. Он происходил из купеческой семьи. Но уже в три года Урицкий остался без отца. Мать воспитывала его в соответствии с традиционной иудейской религией, приобщив сына к изучению Талмуда. Но куда более сильное влияние на него оказала старшая сестра. Благодаря ей Моисей увлекся русской литературой и, успешно сдав необходимые экзамены, сумел поступить в местную Первую Государственную городскую гимназию. После продолжил обучение в городе Белая Церковь той же губернии. А в 1897 году Урицкий окончил юридический факультет Киевского университета.
С начала 90-х годов Моисей Соломонович оказался в революционном движении. Через год после окончания университета он вошел в состав Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП). Но вскоре Урицкий был арестован. И его сослали в город Олёкминск, что в Якутской губернии.
В 1903 году после второго съезда РСДРП Моисей Соломонович влился в ряды меньшевиков. Конечно, события 1905 года не могли пройти мимо него. Он стал вести активную революционную работу в Красноярске и Петербурге. Но закончилось это очередным арестом. На сей раз его сослали сначала в Вологду, а после – в Архангельскую губернию.
В 1912 году Урицкий принял участие в социал-демократической конференции, которая состоялась в Вене. И хотя его избрали в Организационный комитет РСДРП от троцкистов, характеристика его оставляла желать лучшего. В официальном документе говорилось: «Не производит впечатления серьезного человека, хотя и считается очень дельным партийным работником». А спустя четыре года Моисей Соломонович эмигрировал из России в Европу. Там он, конечно, не затерялся, став сотрудником парижской газеты «Наше слово». Ее редактором, к слову, на тот момент являлся Лев Давидович Троцкий.
Вскоре на заседании СК СКСО был принят судьбоносный декрет. В нем говорилось, что теперь представители ПЧК могли прибегать к бессудным расстрелам любых контрреволюционеров. Любопытно вот что: Рабинович считал, что подобный законопроект удалось «протащить» и утвердить из-за ослабления Урицкого, мол, к тому времени он уже ощутимо сдал и начал терять былое влияние. Но Моисей Соломонович все равно оставался верен своим идеям и взглядам, поэтому старался затормозить декрет. Рабинович писал: «Нет сомнений, что Урицкий горячо и настойчиво выступал против него».
И даже когда коллегия все-таки приняла декрет, Урицкий наставал на том, что бессудные расстрелы ни к чему хорошему не приведут и не смогут повлиять на нормализацию обстановки. Но коллегия его, конечно, не услышала. И спустя несколько дней было расстреляно два десятка арестантов. Но вот что интересно: во время голосования, на котором решалась судьба заключенных, Моисей Соломонович занял нейтральную позицию и просто воздержался.
Гибель Урицкого
Жизнь Моисея Соломоновича внезапно оборвалась тридцатого августа 1918 года. Его убил Леонид Каннегисер в вестибюле Народного Комиссариата внутренних дел Петрокоммуны, находящегося на Дворцовой площади.
Большинство историков сходятся во мнении, что Леонид Иоакимович принадлежал партии народных социалистов. И по стечению обстоятельств среди тех расстрелянных арестантов находился его близкий друг – Владимир Перельцвейг. Точно неизвестно, почему именно Урицкого Каннегисер выбрал в качестве цели. Есть мнение, что фамилия Моисея Соломоновича упоминалась в газетах в контексте приказа о расстреле. Поэтому молодой человек (ему было всего двадцать два года) решил отомстить именно ему. Он не был знаком с Урицким, не находился рядом во время того судьбоносного голосования. Соответственно, Леонид Иоакимович и предположить не мог, что мишенью выбрал единственного человека, который был против той жестокой расправы над арестантами. Знакомый Каннегисера Марк Алданов вспоминал: «Гибель друга сделала его террористом».
Он же в своем очерке «Убийство Урицкого» написал: «Леонид Канегиссер застрелил Моисея Урицкого, чтобы, как он заявил сразу же после ареста, искупить вину своей нации за содеянное евреями-большевиками: «Я еврей. Я убил вампира-еврея, каплю за каплей пившего кровь русского народа. Я стремился показать русскому народу, что для нас Урицкий не еврей. Он — отщепенец. Я убил его в надежде восстановить доброе имя русских евреев».
Вот что было опубликовано в «Красной газете», являвшейся официальным, если можно так выразиться представителем Петросовета: «Убит Урицкий. На единичный террор наших врагов мы должны ответить массовым террором… За смерть одного нашего борца должны поплатиться жизнью тысячи врагов».
По факту, гибель Моисея Соломоновича развязала руки всем тем, кто хотел «огнем и мечом» пройтись по головам своих политических противником. Циничность ситуации достигла высшей точки – на знамена красного террора было нанесено имя человека, который против этого самого террора и выступал.
Но чтобы полномасштабно развернуть красный террор гибели одного Урицкого было все же маловато. Поэтому сюда «подшили» и «удобное» покушение Фанни Каплан на Ленина, произошедшее в тот же день. И уже второго сентября 1918 Свердлов в обращении ВЦИК объявил о начале красного террора, как ответа на действия политических противников. Это постановление подписали наркомы юстиции и внутренних дел — Курский и Петровский соответственно. Также подтверждение было получено и от управляющего делами СНК Бонч-Бруевича. И в первый же день в Петрограде было расстреляно девять сотен арестантов, а в Кронштадте еще пятьсот двенадцать.
Спустя восемь лет после гибели Урицкого в эмигрантском сборнике «Голос минувшего на чужой стороне» были опубликованы мемуары неизвестного капитана лейб-гвардии под названием «Белые террористы». В них автор утверждал, что Канегиссер являлся не одиночкой, мстившим за убитого друга, а представителем террористической группы под началом Максимилиана Максимилиановича Филоненко. Как раз Филоненко считал главной целью своей жизни «истребление большевистских деятелей». Ряд историков и исследователей придерживаются этой же точки зрения. Также, есть версия, что приказ о ликвидации Урицкого отдал непосредственно Борис Викторович Савинков. И, соответственно, Канегиссер стал всего лишь «живцом» в охоте «больших рыб».
Так или иначе, но Моисей Соломонович вошел в историю становления советского государства. Считать ли его гуманистом и сторонником хотя и сурового, но справедливого закона, или же воспринимать этого человека как палача, – личный выбор каждого. Поскольку доводы, подтверждающие правоту как и первой точки зрения, так и второй, есть в достаточном количестве. Поэтому его имя увековечено в названиях улиц, выпускались почтовые марки. И даже Дворцовая площадь с 1918 по 1944 годы именовалась «площадью Урицкого» (как, собственно, и Таврический дворец, он тоже был переименован в честь погибшего политического деятеля).
Автор: Frantsuz1