Новые корабли ВМФ — достойный трофей противника

Вопреки острой необходимости в боевых кораблях, приоритет почему-то отдается вспомогательным единицам.

Ввиду озвученных фактов и финансовых ограничений, когда боеспособные военные корабли становятся редким и эксклюзивным явлением, необъяснимое желание обновлять и без того многочисленные суда тылового обеспечения выглядит преступным расточительством.

Помимо “Эльбрусов” и пр. транспортно-буксирных судов, в интересах ВМФ было заключено немало других контрактов, необходимость и своевременность которых вызывают вопросы.

В прошлом году Черноморский флот усилился опытовым судном “Виктор Чероков” (пр. 20360 ОС). Изначально — плавкран-погрузчик боеприпасов стоимостью 600 млн. руб. и со сроком сдачи в 2010 г. В процессе выяснилось, что погрузчик боеприпасов стал не нужен. Спустя семь лет судно было достроено по измененному проекту в качестве стенда для испытания торпедного оружия.

Исходя из конструкции и назначения, задачей “Виктора Черокова” являются пуски образцов экспериментальных практических торпед (с установленными вместо БЧ комплексом измерительных приборов) с их последующим поиском и подъемом на поверхность.



Новый “катер связи” сможет достойно продемонстрировать флаг у причалов казино Монте-Карло. А по богатству внутреннего оснащения эта представительская яхта должна на голову превзойти “парадные” катера связи пр. 21270, о которых будет рассказано чуть ниже.

Несколько лет назад в составе Балтийского флота появились сразу три “катера связи” пр. 21270, специально подготовленные для приёма морских парадов. На каждом имеются шесть комфортабельных кают: основная VIP-каюта с отдельным кабинетом и пять кают для чинов более низкого ранга, 20-местный салон для банкетов, а также ресторан-смотровая площадка на верхней палубе, позволяющий всем присутствующим любоваться парадным строем боевых кораблей.




Любопытно, что заявленное великолепие проекта 21270 и различных модификаций пр. 1388 так и осталось не у дел. На военно-морском параде в Санкт-Петербурге в 2017 году Владимир Путин по традиции выбрал более аскетичный и брутальный образ. Президент принимал главный парад с борта быстроходного патрульного катера пр. 03160 (“Раптор”), выкрашенного в белоснежный цвет и оснащенного всем необходимым для этой цели оборудованием.

Что касается прогулочных яхт катеров связи, то они так и остались игрушками для адмиралов.

Единственный положительный момент этой истории — представительские яхты не постеснялись строить на отечественных верфях. Вслед за военным заказом появится репутация, а потом, наверняка, и заказы от частных лиц. Немецкая верфь Blohm&Voss может лишиться своих постоянных клиентов.

С другой стороны, количество парадных катеров в составе Балтийского флота скоро превысит число действующих боевых кораблей. Всё это похоже на курьёзную историю с количеством адмиральских должностей в одной известной военно-морской державе.

Что в итоге?

“Распилили выделенные средства, понастроили вместо эсминцев и подлодок посудины сомнительного назначения”, — скажет возмущенный читатель.

На самом деле все несколько иначе. В составе любого вида вооруженных сил значительная часть оснащения приходится на технику специального назначения. К примеру, заказ на постройку серии из 9 гидрографических судов пр. 19910 с учетом протяженности морских границ России выглядит совершенно оправданным решением. Постановка навигационных буёв, обслуживание и перезарядка плавучих средств навигационного оборудования — важнейший комплекс работ для обеспечения безопасности судоходства и деятельности кораблей, военно-морских баз и полигонов Военно-морского флота.

Не может возникнуть сомнений по поводу необходимости т.н. судов связи (морских разведчиков) проекта 18280 “Юрий Иванов” и “Иван Хурс”. Или спасательного судна океанского класса “Виктор Белоусов” (пр. 21300С) с глубоководным аппаратом “Бестер-1”. Чтобы при возникновении нештатных ситуаций более не приходилось обращаться за помощью к норвежцам и британцам. Другой вопрос, почему столь важный корабль, дающий шанс на спасение терпящим бедствие подводникам, был построен в единственном экземпляре? Зато буксиров — на все случаи жизни!

Большинство реляций об обновлении корабельного состава связаны со строительством судов, которые весьма далеки от задач и потребностей военных моряков. ВМФ — инструмент для защиты интересов России на морских просторах. И, что бы ни твердили современные “философы” о том, что флот начинается с буксиров и судов обеспечения, ВМФ — это в первую очередь военные корабли. Именно их количеством и характеристиками определяется потенциал любых военно-морских сил.

То, что сейчас строится на верфях под прикрытием программы перевооружения ВМФ, по большей части не имеет отношения к военному флоту. В имеющейся ситуации многочисленные буксиры, транспорты и “океанографы” могут стать лишь отличным трофеем для противника.

Вот наберемся опыта — и потом!..

Аналогии с послевоенной программой перевооружения ВМФ конца 40-х — начала 50-х гг. здесь совершенно неуместны. Тогда на верфях строились сотни кораблей морально устаревших проектов с основной целью: для сохранения кораблестроительной промышленности и обретения опыта строительства кораблей своими силами (в отличие от довоенных лет, когда все технологии приобретались за рубежом).

Сейчас никакой потребности в опыте постройки буксиров не существует. Сказки про недостаток специалистов и технологий оставим на совести тех, кто не может (или не желает) видеть истины в упор.

А она такова: кораблестроительная отрасль Российской Федерации и смежные НИИ и производства готовы к реализации проектов любой сложности вплоть до строительства авианосца. Яркий пример — перестройка 270-метрового “Горшкова” в индийскую “Викрамадитью” с заменой 243 секций корпуса, прокладкой 2300 км кабелей и полной заменой всех механизмов и оборудования: ГЭУ, конфигураций палуб, самолетоподъемников.

Все последние 25 лет российские верфи пачкам строили первоклассные боевые корабли на экспорт: эсминцы и подлодки для КНР, поставляли дальнобойные комплексы ПВО для китайского флота, один за другим передавали заказчикам “Тальвары”, принимали участие в разработке новейших эскадренных миноносцев для ВМС Индии. Среди красноречивых примеров: индийские подводники получили на вооружение экспортные “Калибры” (Club-S) на десять лет раньше, чем отечественный подводный флот!

Почему с таким напряжением и пробуксовкой осуществляются программы строительства военных кораблей для ВМФ России? Почему выделенные средства перераспределяются в пользу проектов далеко не первой важности? Кому выгодны бессмысленные обещания “набраться опыта, насытить флот буксирами, тем что пока получается у нас строить, а уж потом…” Ответы на эти вопросы следует искать среди тех, кто ответственен за распределение финансовых средств.

Других объяснений там нет.