Хороший король Ричард, плохой король Джон. Часть 1
Если попытаться составить рейтинг королей Англии, то окажется, что на первое и на последнее места претендуют братья, сыновья Генриха II Плантагенета. Первый из них вошел в историю как король-рыцарь: еще при жизни он стал героем многочисленных песен труверов северной и трубадуров южной Франции и даже персонажем арабских сказок. Правление второго практически официально признано одним из самых катастрофических за всю историю этой страны, а репутация его была такова, что не только английские, но также шотландские и французские короли впоследствии не называли именем Джон (и его вариантами) своих сыновей и наследников. Как вы уже догадались, речь в этой статье пойдет о Ричарде Львиное Сердце и его брате Джоне, которого в нашей стране почему-то чаще называют Иоанном.
А прадедом братьев был знаменитый Вильгельм Завоеватель.
Генрих II – весьма неординарная личность на английском престоле. Став королем в 21 год, он все свое время проводил в разъездах по Западной Франции (где находились его основные владения) и Англии, лично проверяя состояние дел в провинциях. Он был непритязателен к одежде и пище, в путешествии мог совершенно спокойно переночевать в крестьянской хижине, а то и в конюшне. К людям незнатного происхождения он относился без предубеждения и пост мэра Лондона при нем на протяжении 24-х лет занимал бывший суконщик, англосакс (а не норманн!) Фитц-Алвин. При этом Генрих II был чрезвычайно образованным человеком, знал 6 языков (за исключением английского). К тому же он обладал и таким весьма редким во все времена качеством, как здравомыслие.
Над династией Плантагенетов довлело известное всем пророчество Мерлина: «В ней брат будет предавать брата, а сын – отца». Предсказания великого кельтского волшебника имели обыкновение сбываться через раз и наполовину. На современников очень большое впечатление произвело поведение короля в Ирландии в 1172 г. Согласно древнему пророчеству Мерлина, английский король, решивший завоевать эту страну, должен был погибнуть на камне Лехлавар, находившемся посредине реки, пересечь которую требовалось завоевателю. С одной стороны реки встали английские войска, с другой столпились ирландцы. Приближенные советовали Генриху обойти камень, но он первым вошел в реку, взобрался на камень и крикнул: «Ну, кто еще верит басням этого Мерлина?» Деморализованные ирландцы отступили.
Итак, Генрих II остался жив, несмотря на то, что завоевал Ирландию, но его сыновья, действительно, много раз и с большим удовольствием предавали и отца, и друг друга. Да и трагическая развязка его вражды с Томасом Бэккетом не добавила этому королю ни популярности, ни здоровья, и, конечно же, была использована врагами для дискредитации короля. Король Сицилии Вильгельм, женатый на дочери Генриха Джоанне, приказал поставить Беккету памятник. Другая дочь Генриха, Алиенора Английская, которая вышла замуж за короля Кастилии Альфонсо VIII, приказала изобразить убийство Томаса Бекета на стене церкви в городе Сориа. Король Франции Людовик VII объявил по всей стране траур по безвинно убитому святому и через год демонстративно посетил могилу мученика, пожертвовав золотую чашу и большой бриллиант для украшения надгробия. Генрих II не посмел воспрепятствовать этому паломничеству. Он не стал прятаться за спины подчиненных и признал свою ответственность. Много лет спустя после убийства архиепископа, морально сломленный, преданный своими детьми, король решил публично испросить прощения у своего бывшего друга. Прервав военную кампанию во Франции, он отправился в Кентербери. Босой, одетый во власяницу Генрих публично покаялся у могилы архиепископа за неосторожные слова, повлекшие смерть святого человека. После этого он потребовал, чтобы каждый приближенный нанес ему пять ударов плетью. А каждый монах – три. Получилось несколько сотен ударов. Прикрыв окровавленную спину плащом, он еще сутки сидел в соборе.
Ричард родился в Оксфорде в 1157 г. (год смерти Юрия Долгорукого) и являлся современником князя Игоря Святославича, возглавившего знаменитый поход на половцев в 1185 г., Андрея Боголюбского и Чингисхана. Некоторые источники утверждают, что кормилицей Ричарда некоторое время была мать известного английского философа и богослова Александра Некхама: «Она кормила его своей правой грудью, а Александра — своей левой грудью», – сообщает одна из хроник того времени. Именно Ричард был любимым сыном неистовой Алиеноры. Ещё младенцем мать увезла его из дождливого захолустья пребывающей на отшибе цивилизации Англии в согретую южным солнцем волшебную страну трубадуров, куртуазных рыцарей и недоступных, как далекие звезды, красавиц. («Я не думаю, что любовь может быть разделенной, ибо, если она разделена, должно быть изменено ее имя», – так объяснил этот парадокс трубадур Арнаут де Морейль.) Эта страна называлась Аквитанией, и Алиенора была в ней не просто герцогиней, а почти богиней и истинной, признанной всеми, королевой – королевой куртуазной любви.
Ситуация под Аккрой была патовой: христианские войска, которые осаждали город, были сами окружены армией Салах ад-Дина (Саладина) и ни одна из сторон не имела сил для решающего наступления. В лагере крестоносцев царили голод, тиф, цинга и дизентерия, от цинги умерли даже сын Фридриха Барбароссы герцог Фридрих Швабский и Филипп, граф Фландрии. Все надежды крестоносцев были связаны с армиями Филиппа II и Ричарда Львиное Сердце, которые уже плыли к Святой земле. С прибытием Ричарда в Аккру соотношение сил изменилось в пользу христиан. Последний штурм продолжался несколько дней, и всем было ясно, что город обречен. Все это время Ричард находился в первых рядах крестоносцев, заметно выделяясь своим ростом и светлыми волосами, но даже не был ранен. Опасаясь укрепления авторитета своего главного соперника, Филипп II вступил в тайные переговоры с комендантом крепости и договорился о капитуляции города, что стало полной неожиданностью, как Ричарда, так и для Салах ад-Дина. Ричард счел себя обманутым. Войдя в город, он дал выход своему раздражению, изгнав австрийского герцога Леопольда из квартала, где тот собирался расположить свой отряд, и даже бросил в грязь его знамя. Леопольд стал злейшим врагом Ричарда, и позже это оскорбление дорого обошлось королю англичан. Пока же он купался в славе и не замечал туч, сгущавшихся над своей головой. Филипп II, которого Ричард фактически отстранил от руководства боевыми действиями, отправился во Францию, где, несмотря на публично данную им клятву, вторгся во французские владения Ричарда, одновременно уговаривая принца Джона захватить английский престол и объявить себя королем. Между тем, Салах ад-Дин не торопился выполнять условия договора, заключенного без его ведома. Он отказался выплачивать контрибуцию и затягивал переговоры о выкупе пленных мусульман, число которых достигало 2700 человек (в том числе – женщины и дети). Взбешенный Ричард приказал казнить пленников. Страшная бойня продолжалось полдня, она ужаснула весь мусульманский мир и укрепила позиции Салах ад-Дина, который впервые за два года получил помощь от своих соседей. Именно после этих событий крестоносцы стали говорить, что у Ричарда – львиное сердце (лев олицетворял не только силу и храбрость, но также и жестокость). Арабы же назвали сердце Ричарда каменным. Данный поступок позволил Ричарду еще раз продемонстрировать и цинизм, и остроумие. В ответ на поднявшийся было ропот, он заявил: мол, а чего вы от меня ожидали, «разве мы (Плантагенеты) не дети дьяволицы»? Ричард имел в виду легенду о фее Мелюзине (полуженщине-полузмее). Фульк V, граф Анжуйский, отец первого из Плантагенетов, якобы привез из Иерусалима прекрасную дочь короля Балдуина II, которая, будучи застигнута мужем врасплох, превратилась в полузмею, а позже, будучи насильно доставлена на воскресную мессу, бесследно исчезла из церкви. Фульк Анжуйский, действительно, был женат на девице из Иерусалима – но не на дочери Балдуина II, а на его племяннице, и звали её не Мелюзина, а Мелисанда. Сейчас эти рассказы о превращениях жены графа Фулька звучат смешно и выглядят совершенной сказкой, но люди того времени к этой легенде относились серьезно, и сомнению её не подвергали:
«От дьявола вышли и к дьяволу придут», — писал о Плантагенетах некий Бернард, причисленный позже к лику святых.
«Происходят от дьявола и к нему отыдут», — это уже слова Томаса Бекета.
Летом 1191 г. армия крестоносцев, наконец, вырвалась на стратегический простор. У города Арсуф она встретилась с численно превосходящими ее войсками Салах ад-Дина. Ричард, как всегда, сражался в первых рядах на самых опасных участках и смог удержать фронт даже после отступления французского отряда. Хроники подробно рассказывают о подвигах бесстрашного короля-рыцаря. Вот, например, великий магистр госпитальеров Гарнье де Нап обращается к нему: «Государь, стыд и беда, нас одолевают!»
«Терпение, магистр! Нельзя быть разом всюду», – отвечает ему Ричард и, «не дожидаясь больше, он дал шпоры коню и кинулся с какой можно быстротой поддержать первые ряды... Вокруг него спереди и сзади открывался широкий путь, устланный мертвыми сарацинами».
В результате этой победы крестоносцы захватили Яффу. Пока крестоносцы укрепляли стены полуразрушенного города, Ричард в частых стычках и авангардных боях «искал самых изысканных опасностей». Во время битвы за Яффу Ричард на коне выехал перед строем и бросил вызов всему мусульманскому войску, но, ни один воин из стана противника не решился на поединок с ним. А вот как описывается один из боев Ричарда в «Хронике Амбруаза»: «Ричард дал шпоры коню и кинулся, с какой мог быстротой, поддержать первые ряды. Летя скорее стрелы на своём коне Фовеле, равных которому нет на свете, он напал на массу врагов с такой силой, что они были совершенно сбиты, и наши всадники выбросили их из седла. Храбрый король, колючий, точно ёж, от стрел, впившихся в его панцирь, преследовал их, и вокруг него, спереди и сзади, открывался широкий путь, устланный мертвыми сарацинами. Турки бежали, как стадо скота».
В начале 1192 г. крестоносцы, наконец, двинулись на Иерусалим. Но, когда армия оказалась на расстоянии буквально одного дневного перехода от цели экспедиции, «мудрые тамплиеры, доблестные госпитальеры и пуланы, люди земли» заявили, что дальнейшее продвижение чревато множеством опасностей. Они резонно опасались, что пути между морем и горами займут сарацины, и тогда наступающая армия окажется в ловушке. К тому же, они давно жили в Палестине и понимали, что без постоянной помощи извне Иерусалим им все равно не удержать. Главный интерес для местных баронов представляли приморские города Восточного Средиземноморья. Поэтому крестоносцы повернули к Аскалону. В отступающей армии «была масса больных, чье движение замедлял недуг, и их бросили бы в пути, не будь английского короля, который заставлял их разыскивать», – пишет Амбруаз. В Аскалоне состоялась последняя ссора Ричарда с Леопольдом Австрийским, отказавшимся участвовать в восстановлении стен этого города. Верный своему характеру Ричард ударил эрцгерцога, после чего тот увел свой отряд в Европу. Летом 1192 г. Ричард сделал последнюю попытку захватить Иерусалим. Крестоносцы дошли до Вифлеема, но французский отряд во главе с герцогом Бургундским самовольно покинул позиции и направился на запад. Ричарду пришлось отступить. Один из рыцарей предложил ему взойти на гору, с которой можно было увидеть Иерусалим.
«Недостойные отвоевать святой город, недостойны смотреть на него», – печально ответил король.
Некоторое время он еще пытался сражаться и даже вернул Яффу, вновь захваченную сарацинами. Но союзники категорически и неизменно отказывались идти с ним вглубь страны, а войти в Иерусалим одному было выше его сил. В 1192 г. разочарованный и уставший Ричард решил вернуться в Англию. Он не знал, что уже в следующем году скончается его великий противник – Салах ад-Дин.
Победоносный Саладин. Гюстав Доре
Оплакивая смерть Ричарда, трубадур Госельм Фелди писал в 1199 г., что одни люди боялись его, другие – любили, но никто не относился к нему равнодушно. Рядовые крестоносцы относились к тем, кто любил Ричарда. 9 октября 1192 г. они провожали своего кумира «со слезами и стенаниями, многие входили в воду, простирая руки вслед его кораблю». Ричард стоял на корме с поднятыми руками и тоже плакал. Впереди его ждали те, что боялись и ненавидели. Королю следовало решить, каким путем возвращаться на родину. Своими необдуманными действиями он сам загнал себя в ловушку: во Франции его с нетерпением ожидал давний враг Англии король Филипп II, в средиземноморских портах Аквитании и Лангедока – один из вождей восстания 1188 г. Раймонд Тулузский, в Австрии – смертельно оскорбленный им герцог Леопольд. И даже побережье Англии, которое контролировал его брат Джон, не было безопасным. Отправив свою жену в путь через Италию и Францию, Ричард бесцельно бороздил море до тех пор, пока его корабль не потерпел крушение у восточного берега Адриатического моря. Переодевшись пилигримом, в сопровождении одного рыцаря он направился в Австрию, откуда намеревался попасть во владения своего друга Генриха Льва, чтобы просить помощи для высадки в Англии. Неузнанным, он добрался до Вены и пропал там бесследно. Остановившись в Риме, Беренгария увидела на рынке перевязь для меча, принадлежащую Ричарду. Перепуганный торговец ничего не мог сказать королеве, и она решила, что ее муж погиб в кораблекрушении. Однако очень скоро по Европе поползли слухи, что последний герой крестоносцев заключен в одном из австрийских замков. В Реймской хронике XIII века излагается весьма красивая и романтичная история о том, как трубадур Блондель де Нель в поисках своего короля обошел всю Германию. Перед каждым замком он пел романс, который когда-то по строчке сочинили они с Ричардом. И однажды, из окон одного из замков в горах Богемии раздался голос, продолживший знакомую песню. После этого Леопольд поспешил передать неудобного узника императору Священной римской империи Генриху VI. Два года император колебался, а потом собрал князей подвластного ему государства для невиданного суда над королем суверенной страны. Против любимца крестоносцев было выдвинуто обвинение в сговоре с Салах ад-Дином, заключении союза с могущественным мусульманским орденом убийц-ассасинов, попытке отравить Филиппа II и даже в трусости. В свою очередь Ричард обвинил своих противников в неоднократном бегстве с поля боя и предательстве интересов христиан Палестины. Возражать на данные обвинения было трудно, и потому Ричарда оправдали. Но это вовсе не означало немедленного освобождения героя. За него был назначен выкуп в 150 000 серебряных марок. Чтобы выкупить незадачливого короля, в Англии были введены новые налоги. Вернувшись, Ричард вытряс из англичан ещё немного денег, и немедленно бросился отвоевывать земли во Франции: потому что, какой интерес быть королем грубых англосакских мужиков, которые не пишут песен в жанре минензанг на французском или окситанском языке, а, напротив, так и норовят пустить стрелу в какую-нибудь ненавистную нормандскую спину? Эта война продолжалась с 1194 по 1199 г.г. и закончилась полной победой английского короля. Но через несколько недель он погиб во время осады замка одного из своих подданных – лиможского виконта Адемара V, который подозревался в укрывании найденного клада.
«Ричард вместе с Меркадье обходил стены... простой арбалетчик по имени Бертран де Гудрун пустил из замка стрелу и, пронзив королю руку, ранил его неизлечимой раной».
«Муравей убил льва», – писали по этому поводу современники.
Когда замок был взят, Ричард велел повесить всех его защитников, но арбалетчика приказал отпустить, дав ему 100 солидов. Однако «Меркадье без его ведома снова захватил Бертрана, задержал и по смерти Ричарда повесил, содрав с него кожу».
Похоронить себя Ричард завещал в трех разных местах. Вы, вероятно, уже догадались, что Англия в этот список не вошла: тело короля досталось аббатству Фонтевро на стыке трёх французских провинций – Турени, Анжу и Пуату, мозг и внутренние органы – небольшому городку Шалю близ Лиможа, а сердце – кафедральному собору города Руан.
Саркофаг с сердцем короля Ричарда. Руанский собор
Саркофаг с телом короля Ричарда в аббатстве Фонтевро
«Я оставляю свою скупость цистерцианским монахам, гордость – тамплиерам, свою роскошь – орденам нищенствующих монахов», – последний раз пошутил умирающий Ричард. Королевство Англию и верность вассалов он завещал своему брату Джону.
Продолжение следует…
А прадедом братьев был знаменитый Вильгельм Завоеватель.
Генрих II – весьма неординарная личность на английском престоле. Став королем в 21 год, он все свое время проводил в разъездах по Западной Франции (где находились его основные владения) и Англии, лично проверяя состояние дел в провинциях. Он был непритязателен к одежде и пище, в путешествии мог совершенно спокойно переночевать в крестьянской хижине, а то и в конюшне. К людям незнатного происхождения он относился без предубеждения и пост мэра Лондона при нем на протяжении 24-х лет занимал бывший суконщик, англосакс (а не норманн!) Фитц-Алвин. При этом Генрих II был чрезвычайно образованным человеком, знал 6 языков (за исключением английского). К тому же он обладал и таким весьма редким во все времена качеством, как здравомыслие.
Над династией Плантагенетов довлело известное всем пророчество Мерлина: «В ней брат будет предавать брата, а сын – отца». Предсказания великого кельтского волшебника имели обыкновение сбываться через раз и наполовину. На современников очень большое впечатление произвело поведение короля в Ирландии в 1172 г. Согласно древнему пророчеству Мерлина, английский король, решивший завоевать эту страну, должен был погибнуть на камне Лехлавар, находившемся посредине реки, пересечь которую требовалось завоевателю. С одной стороны реки встали английские войска, с другой столпились ирландцы. Приближенные советовали Генриху обойти камень, но он первым вошел в реку, взобрался на камень и крикнул: «Ну, кто еще верит басням этого Мерлина?» Деморализованные ирландцы отступили.
Итак, Генрих II остался жив, несмотря на то, что завоевал Ирландию, но его сыновья, действительно, много раз и с большим удовольствием предавали и отца, и друг друга. Да и трагическая развязка его вражды с Томасом Бэккетом не добавила этому королю ни популярности, ни здоровья, и, конечно же, была использована врагами для дискредитации короля. Король Сицилии Вильгельм, женатый на дочери Генриха Джоанне, приказал поставить Беккету памятник. Другая дочь Генриха, Алиенора Английская, которая вышла замуж за короля Кастилии Альфонсо VIII, приказала изобразить убийство Томаса Бекета на стене церкви в городе Сориа. Король Франции Людовик VII объявил по всей стране траур по безвинно убитому святому и через год демонстративно посетил могилу мученика, пожертвовав золотую чашу и большой бриллиант для украшения надгробия. Генрих II не посмел воспрепятствовать этому паломничеству. Он не стал прятаться за спины подчиненных и признал свою ответственность. Много лет спустя после убийства архиепископа, морально сломленный, преданный своими детьми, король решил публично испросить прощения у своего бывшего друга. Прервав военную кампанию во Франции, он отправился в Кентербери. Босой, одетый во власяницу Генрих публично покаялся у могилы архиепископа за неосторожные слова, повлекшие смерть святого человека. После этого он потребовал, чтобы каждый приближенный нанес ему пять ударов плетью. А каждый монах – три. Получилось несколько сотен ударов. Прикрыв окровавленную спину плащом, он еще сутки сидел в соборе.
Ричард родился в Оксфорде в 1157 г. (год смерти Юрия Долгорукого) и являлся современником князя Игоря Святославича, возглавившего знаменитый поход на половцев в 1185 г., Андрея Боголюбского и Чингисхана. Некоторые источники утверждают, что кормилицей Ричарда некоторое время была мать известного английского философа и богослова Александра Некхама: «Она кормила его своей правой грудью, а Александра — своей левой грудью», – сообщает одна из хроник того времени. Именно Ричард был любимым сыном неистовой Алиеноры. Ещё младенцем мать увезла его из дождливого захолустья пребывающей на отшибе цивилизации Англии в согретую южным солнцем волшебную страну трубадуров, куртуазных рыцарей и недоступных, как далекие звезды, красавиц. («Я не думаю, что любовь может быть разделенной, ибо, если она разделена, должно быть изменено ее имя», – так объяснил этот парадокс трубадур Арнаут де Морейль.) Эта страна называлась Аквитанией, и Алиенора была в ней не просто герцогиней, а почти богиней и истинной, признанной всеми, королевой – королевой куртуазной любви.
Ситуация под Аккрой была патовой: христианские войска, которые осаждали город, были сами окружены армией Салах ад-Дина (Саладина) и ни одна из сторон не имела сил для решающего наступления. В лагере крестоносцев царили голод, тиф, цинга и дизентерия, от цинги умерли даже сын Фридриха Барбароссы герцог Фридрих Швабский и Филипп, граф Фландрии. Все надежды крестоносцев были связаны с армиями Филиппа II и Ричарда Львиное Сердце, которые уже плыли к Святой земле. С прибытием Ричарда в Аккру соотношение сил изменилось в пользу христиан. Последний штурм продолжался несколько дней, и всем было ясно, что город обречен. Все это время Ричард находился в первых рядах крестоносцев, заметно выделяясь своим ростом и светлыми волосами, но даже не был ранен. Опасаясь укрепления авторитета своего главного соперника, Филипп II вступил в тайные переговоры с комендантом крепости и договорился о капитуляции города, что стало полной неожиданностью, как Ричарда, так и для Салах ад-Дина. Ричард счел себя обманутым. Войдя в город, он дал выход своему раздражению, изгнав австрийского герцога Леопольда из квартала, где тот собирался расположить свой отряд, и даже бросил в грязь его знамя. Леопольд стал злейшим врагом Ричарда, и позже это оскорбление дорого обошлось королю англичан. Пока же он купался в славе и не замечал туч, сгущавшихся над своей головой. Филипп II, которого Ричард фактически отстранил от руководства боевыми действиями, отправился во Францию, где, несмотря на публично данную им клятву, вторгся во французские владения Ричарда, одновременно уговаривая принца Джона захватить английский престол и объявить себя королем. Между тем, Салах ад-Дин не торопился выполнять условия договора, заключенного без его ведома. Он отказался выплачивать контрибуцию и затягивал переговоры о выкупе пленных мусульман, число которых достигало 2700 человек (в том числе – женщины и дети). Взбешенный Ричард приказал казнить пленников. Страшная бойня продолжалось полдня, она ужаснула весь мусульманский мир и укрепила позиции Салах ад-Дина, который впервые за два года получил помощь от своих соседей. Именно после этих событий крестоносцы стали говорить, что у Ричарда – львиное сердце (лев олицетворял не только силу и храбрость, но также и жестокость). Арабы же назвали сердце Ричарда каменным. Данный поступок позволил Ричарду еще раз продемонстрировать и цинизм, и остроумие. В ответ на поднявшийся было ропот, он заявил: мол, а чего вы от меня ожидали, «разве мы (Плантагенеты) не дети дьяволицы»? Ричард имел в виду легенду о фее Мелюзине (полуженщине-полузмее). Фульк V, граф Анжуйский, отец первого из Плантагенетов, якобы привез из Иерусалима прекрасную дочь короля Балдуина II, которая, будучи застигнута мужем врасплох, превратилась в полузмею, а позже, будучи насильно доставлена на воскресную мессу, бесследно исчезла из церкви. Фульк Анжуйский, действительно, был женат на девице из Иерусалима – но не на дочери Балдуина II, а на его племяннице, и звали её не Мелюзина, а Мелисанда. Сейчас эти рассказы о превращениях жены графа Фулька звучат смешно и выглядят совершенной сказкой, но люди того времени к этой легенде относились серьезно, и сомнению её не подвергали:
«От дьявола вышли и к дьяволу придут», — писал о Плантагенетах некий Бернард, причисленный позже к лику святых.
«Происходят от дьявола и к нему отыдут», — это уже слова Томаса Бекета.
Летом 1191 г. армия крестоносцев, наконец, вырвалась на стратегический простор. У города Арсуф она встретилась с численно превосходящими ее войсками Салах ад-Дина. Ричард, как всегда, сражался в первых рядах на самых опасных участках и смог удержать фронт даже после отступления французского отряда. Хроники подробно рассказывают о подвигах бесстрашного короля-рыцаря. Вот, например, великий магистр госпитальеров Гарнье де Нап обращается к нему: «Государь, стыд и беда, нас одолевают!»
«Терпение, магистр! Нельзя быть разом всюду», – отвечает ему Ричард и, «не дожидаясь больше, он дал шпоры коню и кинулся с какой можно быстротой поддержать первые ряды... Вокруг него спереди и сзади открывался широкий путь, устланный мертвыми сарацинами».
В результате этой победы крестоносцы захватили Яффу. Пока крестоносцы укрепляли стены полуразрушенного города, Ричард в частых стычках и авангардных боях «искал самых изысканных опасностей». Во время битвы за Яффу Ричард на коне выехал перед строем и бросил вызов всему мусульманскому войску, но, ни один воин из стана противника не решился на поединок с ним. А вот как описывается один из боев Ричарда в «Хронике Амбруаза»: «Ричард дал шпоры коню и кинулся, с какой мог быстротой, поддержать первые ряды. Летя скорее стрелы на своём коне Фовеле, равных которому нет на свете, он напал на массу врагов с такой силой, что они были совершенно сбиты, и наши всадники выбросили их из седла. Храбрый король, колючий, точно ёж, от стрел, впившихся в его панцирь, преследовал их, и вокруг него, спереди и сзади, открывался широкий путь, устланный мертвыми сарацинами. Турки бежали, как стадо скота».
В начале 1192 г. крестоносцы, наконец, двинулись на Иерусалим. Но, когда армия оказалась на расстоянии буквально одного дневного перехода от цели экспедиции, «мудрые тамплиеры, доблестные госпитальеры и пуланы, люди земли» заявили, что дальнейшее продвижение чревато множеством опасностей. Они резонно опасались, что пути между морем и горами займут сарацины, и тогда наступающая армия окажется в ловушке. К тому же, они давно жили в Палестине и понимали, что без постоянной помощи извне Иерусалим им все равно не удержать. Главный интерес для местных баронов представляли приморские города Восточного Средиземноморья. Поэтому крестоносцы повернули к Аскалону. В отступающей армии «была масса больных, чье движение замедлял недуг, и их бросили бы в пути, не будь английского короля, который заставлял их разыскивать», – пишет Амбруаз. В Аскалоне состоялась последняя ссора Ричарда с Леопольдом Австрийским, отказавшимся участвовать в восстановлении стен этого города. Верный своему характеру Ричард ударил эрцгерцога, после чего тот увел свой отряд в Европу. Летом 1192 г. Ричард сделал последнюю попытку захватить Иерусалим. Крестоносцы дошли до Вифлеема, но французский отряд во главе с герцогом Бургундским самовольно покинул позиции и направился на запад. Ричарду пришлось отступить. Один из рыцарей предложил ему взойти на гору, с которой можно было увидеть Иерусалим.
«Недостойные отвоевать святой город, недостойны смотреть на него», – печально ответил король.
Некоторое время он еще пытался сражаться и даже вернул Яффу, вновь захваченную сарацинами. Но союзники категорически и неизменно отказывались идти с ним вглубь страны, а войти в Иерусалим одному было выше его сил. В 1192 г. разочарованный и уставший Ричард решил вернуться в Англию. Он не знал, что уже в следующем году скончается его великий противник – Салах ад-Дин.
Победоносный Саладин. Гюстав Доре
Оплакивая смерть Ричарда, трубадур Госельм Фелди писал в 1199 г., что одни люди боялись его, другие – любили, но никто не относился к нему равнодушно. Рядовые крестоносцы относились к тем, кто любил Ричарда. 9 октября 1192 г. они провожали своего кумира «со слезами и стенаниями, многие входили в воду, простирая руки вслед его кораблю». Ричард стоял на корме с поднятыми руками и тоже плакал. Впереди его ждали те, что боялись и ненавидели. Королю следовало решить, каким путем возвращаться на родину. Своими необдуманными действиями он сам загнал себя в ловушку: во Франции его с нетерпением ожидал давний враг Англии король Филипп II, в средиземноморских портах Аквитании и Лангедока – один из вождей восстания 1188 г. Раймонд Тулузский, в Австрии – смертельно оскорбленный им герцог Леопольд. И даже побережье Англии, которое контролировал его брат Джон, не было безопасным. Отправив свою жену в путь через Италию и Францию, Ричард бесцельно бороздил море до тех пор, пока его корабль не потерпел крушение у восточного берега Адриатического моря. Переодевшись пилигримом, в сопровождении одного рыцаря он направился в Австрию, откуда намеревался попасть во владения своего друга Генриха Льва, чтобы просить помощи для высадки в Англии. Неузнанным, он добрался до Вены и пропал там бесследно. Остановившись в Риме, Беренгария увидела на рынке перевязь для меча, принадлежащую Ричарду. Перепуганный торговец ничего не мог сказать королеве, и она решила, что ее муж погиб в кораблекрушении. Однако очень скоро по Европе поползли слухи, что последний герой крестоносцев заключен в одном из австрийских замков. В Реймской хронике XIII века излагается весьма красивая и романтичная история о том, как трубадур Блондель де Нель в поисках своего короля обошел всю Германию. Перед каждым замком он пел романс, который когда-то по строчке сочинили они с Ричардом. И однажды, из окон одного из замков в горах Богемии раздался голос, продолживший знакомую песню. После этого Леопольд поспешил передать неудобного узника императору Священной римской империи Генриху VI. Два года император колебался, а потом собрал князей подвластного ему государства для невиданного суда над королем суверенной страны. Против любимца крестоносцев было выдвинуто обвинение в сговоре с Салах ад-Дином, заключении союза с могущественным мусульманским орденом убийц-ассасинов, попытке отравить Филиппа II и даже в трусости. В свою очередь Ричард обвинил своих противников в неоднократном бегстве с поля боя и предательстве интересов христиан Палестины. Возражать на данные обвинения было трудно, и потому Ричарда оправдали. Но это вовсе не означало немедленного освобождения героя. За него был назначен выкуп в 150 000 серебряных марок. Чтобы выкупить незадачливого короля, в Англии были введены новые налоги. Вернувшись, Ричард вытряс из англичан ещё немного денег, и немедленно бросился отвоевывать земли во Франции: потому что, какой интерес быть королем грубых англосакских мужиков, которые не пишут песен в жанре минензанг на французском или окситанском языке, а, напротив, так и норовят пустить стрелу в какую-нибудь ненавистную нормандскую спину? Эта война продолжалась с 1194 по 1199 г.г. и закончилась полной победой английского короля. Но через несколько недель он погиб во время осады замка одного из своих подданных – лиможского виконта Адемара V, который подозревался в укрывании найденного клада.
«Ричард вместе с Меркадье обходил стены... простой арбалетчик по имени Бертран де Гудрун пустил из замка стрелу и, пронзив королю руку, ранил его неизлечимой раной».
«Муравей убил льва», – писали по этому поводу современники.
Когда замок был взят, Ричард велел повесить всех его защитников, но арбалетчика приказал отпустить, дав ему 100 солидов. Однако «Меркадье без его ведома снова захватил Бертрана, задержал и по смерти Ричарда повесил, содрав с него кожу».
Похоронить себя Ричард завещал в трех разных местах. Вы, вероятно, уже догадались, что Англия в этот список не вошла: тело короля досталось аббатству Фонтевро на стыке трёх французских провинций – Турени, Анжу и Пуату, мозг и внутренние органы – небольшому городку Шалю близ Лиможа, а сердце – кафедральному собору города Руан.
Саркофаг с сердцем короля Ричарда. Руанский собор
Саркофаг с телом короля Ричарда в аббатстве Фонтевро
«Я оставляю свою скупость цистерцианским монахам, гордость – тамплиерам, свою роскошь – орденам нищенствующих монахов», – последний раз пошутил умирающий Ричард. Королевство Англию и верность вассалов он завещал своему брату Джону.
Продолжение следует…
Автор: ВлР