Судьбу Израиля решает Путин
События, произошедшие на юге Сирии в течение последних недель, явно показывают пределы способностей Израиля как в военном плане, так и в политическом. Фактически сирийские правительственные войска вернулись на государственную границу Южной Сирии после 5 лет своего отсутствия там, и это серьёзным образом изменило геостратегический расклад в регионе.
Несколько последних эпизодов, произошедших в районе Голанских высот (наиболее известным из которых является сбитие сирийского Су-22), отчётливо продемонстрировали тот факт, что без соглашения с Россией и без слаженного боевого взаимодействия с российской группировкой в Сирии Армия обороны Израиля не может обеспечить адекватный уровень безопасности северных районов своего государства.
По большому счёту, сегодня можно говорить о том, что Иерусалим в сфере национальной безопасности и свободы действий над территорией Сирии в последние дни оказался в более сложном положении, чем раньше. Фактически израильское руководство вынуждено просить Москву предоставить для своих ВВС возможность свободно действовать в южных районах Сирии, особенно против иранских воинских контингентов. Ситуация для еврейского национального государства ещё больше усложнилась после того, как не совсем успешный запуск «Пращи Давида» (на которую израильские военные возлагали надежду в заполнении пробелов, имеющихся в «Железном куполе») выявил частичную уязвимость Израиля.
Подобные утверждения, на первый взгляд, кажутся несколько удивительными и идущими вразрез с обычно весьма взвешенной и компромиссной позицией, занимаемой Россией в ближневосточном конфликте в последние десятилетия. Однако если вспомнить о том, что боевая фаза операции по «замирению Сирии» ещё очень далека от завершения, то многое становится понятным. Дело в том, что как раз иранские, и, в более широком смысле, все шиитские формирования составляют основную массу боеспособных наземных контингентов сирийских правительственных сил.
Если Россия будет давить на Иран ради выполнения требований Израиля, то это приведёт, скорее всего, к тому, что Тегеран выведет свои войска. Тем самым Дамаск будет лишён наземной поддержки, а Москва, соответственно, будет вынуждена начать широкомасштабные наземные операции в Сирии, а это повлечёт за собой большие потери в личном составе (что, очевидно, совершенно не входит в планы нашего руководства).
Таким образом, как минимум до ликвидации очагов вооружённой оппозиции на севере и востоке Сирии Москва явно не будет давить на Тегеран, и, скорее всего, будет игнорировать требования Иерусалима об отводе иранских контингентов от границ еврейского государства.
И не стоит забывать о том, что, если рассматривать вопросы геополитического противостояния в ещё более широком масштабе, то Иран являлся и является активным союзником России в глобальном противодействии США, тогда как Израиль всегда был и остаётся верным союзником Вашингтона.
Кроме того, сюда добавляется и собственно внутрисирийский фактор: Башар Асад, лидер правящего шиитского меньшинства, полностью разочаровавшись (по понятным причинам) в своих суннитских подданных, а также в «помощи» таких суннитских государств, как Турция, Иордания, Саудовская Аравия и т.д., неоднократно заявлял о полном согласии с позицией шиитского Ирана и говорил о крайней желательности военного присутствия иранского контингента на территории Сирии.
Также руководство Сирийской Арабской Республики уже сейчас пытается играть на пока незначительных, но всё же имеющихся геостратегических противоречиях Ирана и России, чтобы не давать ни одной из сторон абсолютного влияния на Дамаск.
Возвращаясь непосредственно к проблеме безопасности Израиля и его дальнейшей судьбе, следует сказать, что, несомненно, размещение на сирийской территории примерно 80.000 иранских и ливанских бойцов хоть и представляет угрозу его национальной безопасности, но не главную в тактическом плане. Потенциально намного большей опасностью для еврейского национального государства является возможность передачи иранских ракетных комплексов Сирии или применение их иранцами против Израиля с территории этой арабской страны. Эта угроза становится тем более серьёзной с учётом разработок Ирана в этой сфере за последние 20 лет, даже при отказе этой страны от применения ОМП против Израиля.
Поэтому при вероятных будущих успехах сирийских правительственных войск следует ожидать только усиления военного присутствия Ирана в Сирии и увеличение потенциальной угрозы возникновения ирано-израильской войны. Это обусловливается тем, что, по крайней мере, в текущий период, как Иран, так и Израиль настроены исключительно на взаимную вооружённую конфронтацию, и именно голос России в дальнейшем развитии ситуации будет, вероятно, решающим.
Косвенным подтверждением правильности данного вывода является информация о том, что на днях израильское руководство утвердило программу срочной модернизации ПРО Израиля (при объёме финансирования, по неподтверждённым данным, в 30 млрд. долл.). Таким образом, пока ни Иран, ни Израиль не готовы полностью к взаимной войне, а Дамаск априори согласен как с Москвой, так и с Тегераном, позиция российского МИДа и лично нашего президента будут определяющими в судьбе Ближнего Востока.
Несколько последних эпизодов, произошедших в районе Голанских высот (наиболее известным из которых является сбитие сирийского Су-22), отчётливо продемонстрировали тот факт, что без соглашения с Россией и без слаженного боевого взаимодействия с российской группировкой в Сирии Армия обороны Израиля не может обеспечить адекватный уровень безопасности северных районов своего государства.
По большому счёту, сегодня можно говорить о том, что Иерусалим в сфере национальной безопасности и свободы действий над территорией Сирии в последние дни оказался в более сложном положении, чем раньше. Фактически израильское руководство вынуждено просить Москву предоставить для своих ВВС возможность свободно действовать в южных районах Сирии, особенно против иранских воинских контингентов. Ситуация для еврейского национального государства ещё больше усложнилась после того, как не совсем успешный запуск «Пращи Давида» (на которую израильские военные возлагали надежду в заполнении пробелов, имеющихся в «Железном куполе») выявил частичную уязвимость Израиля.
Карта зоны Голанских высот — одного из ключевых узлов ближневосточного конфликта
Подобные утверждения, на первый взгляд, кажутся несколько удивительными и идущими вразрез с обычно весьма взвешенной и компромиссной позицией, занимаемой Россией в ближневосточном конфликте в последние десятилетия. Однако если вспомнить о том, что боевая фаза операции по «замирению Сирии» ещё очень далека от завершения, то многое становится понятным. Дело в том, что как раз иранские, и, в более широком смысле, все шиитские формирования составляют основную массу боеспособных наземных контингентов сирийских правительственных сил.
Если Россия будет давить на Иран ради выполнения требований Израиля, то это приведёт, скорее всего, к тому, что Тегеран выведет свои войска. Тем самым Дамаск будет лишён наземной поддержки, а Москва, соответственно, будет вынуждена начать широкомасштабные наземные операции в Сирии, а это повлечёт за собой большие потери в личном составе (что, очевидно, совершенно не входит в планы нашего руководства).
Таким образом, как минимум до ликвидации очагов вооружённой оппозиции на севере и востоке Сирии Москва явно не будет давить на Тегеран, и, скорее всего, будет игнорировать требования Иерусалима об отводе иранских контингентов от границ еврейского государства.
И не стоит забывать о том, что, если рассматривать вопросы геополитического противостояния в ещё более широком масштабе, то Иран являлся и является активным союзником России в глобальном противодействии США, тогда как Израиль всегда был и остаётся верным союзником Вашингтона.
Кроме того, сюда добавляется и собственно внутрисирийский фактор: Башар Асад, лидер правящего шиитского меньшинства, полностью разочаровавшись (по понятным причинам) в своих суннитских подданных, а также в «помощи» таких суннитских государств, как Турция, Иордания, Саудовская Аравия и т.д., неоднократно заявлял о полном согласии с позицией шиитского Ирана и говорил о крайней желательности военного присутствия иранского контингента на территории Сирии.
Переговоры президента Сирии и спикера парламента Ирана
Также руководство Сирийской Арабской Республики уже сейчас пытается играть на пока незначительных, но всё же имеющихся геостратегических противоречиях Ирана и России, чтобы не давать ни одной из сторон абсолютного влияния на Дамаск.
Возвращаясь непосредственно к проблеме безопасности Израиля и его дальнейшей судьбе, следует сказать, что, несомненно, размещение на сирийской территории примерно 80.000 иранских и ливанских бойцов хоть и представляет угрозу его национальной безопасности, но не главную в тактическом плане. Потенциально намного большей опасностью для еврейского национального государства является возможность передачи иранских ракетных комплексов Сирии или применение их иранцами против Израиля с территории этой арабской страны. Эта угроза становится тем более серьёзной с учётом разработок Ирана в этой сфере за последние 20 лет, даже при отказе этой страны от применения ОМП против Израиля.
Поэтому при вероятных будущих успехах сирийских правительственных войск следует ожидать только усиления военного присутствия Ирана в Сирии и увеличение потенциальной угрозы возникновения ирано-израильской войны. Это обусловливается тем, что, по крайней мере, в текущий период, как Иран, так и Израиль настроены исключительно на взаимную вооружённую конфронтацию, и именно голос России в дальнейшем развитии ситуации будет, вероятно, решающим.
Переговоры президента России и премьер-министра Израиля
Косвенным подтверждением правильности данного вывода является информация о том, что на днях израильское руководство утвердило программу срочной модернизации ПРО Израиля (при объёме финансирования, по неподтверждённым данным, в 30 млрд. долл.). Таким образом, пока ни Иран, ни Израиль не готовы полностью к взаимной войне, а Дамаск априори согласен как с Москвой, так и с Тегераном, позиция российского МИДа и лично нашего президента будут определяющими в судьбе Ближнего Востока.
Автор: Ратник2015