Геополитическая мозаика: Бжезинский не одобряет политику США, а Франция голосует за социализм

Сирийские сводки. По подсчётам правозащитной организации «Syrian Observatory for Human Rights», за 9 июня в Сирии погибло 83 мирных жителя; по данным оппозиционеров, жертвами стало 96 человек. Об этом пишет «Лента.ру».

В провинции Хомс, по информации «Syrian Observatory for Human Rights», при бомбардировках, перестрелках, а также от пыток погибло 29 человек. В провинции Дераа погибло 23 человека, из них 20 (включая 10 женщин и трёх детей) оказались жертвами ночной бомбардировки.

Боестолкновения продолжились 10 июня. Агентство «France-Presse» со ссылкой на «Syrian Observatory for Human Rights» передало о четырёх погибших (из них двое — мирные жители).



По Прохазковой, Путин выбрал ультимативный язык «приказов, оскорбительных намёков и грубых нападок» для международных контактов ещё после прихода к власти в 2000 году. И этот выбор «языка приказов», согласно журналистке, себя оправдал. Ведь «главное чувство, которое Путин будит у большинства мировых политиков, — это страх. У тех же, кто посмелее, Путин вызывает опасения». Цитата:

«Вернёмся к фразе, которой российский правитель открыл саммит Россия — ЕС в прекрасном Санкт-Петербурге: «Пока существуют визовые барьеры для граждан России и ЕС, подлинное партнёрство невозможно». И Путин сразу же вступился за журналистов. Правда — за своих любимых журналистов, которых он возит с собой в заграничные турне. Якобы, когда они следовали за ним в Германию и Францию, у них были визы только на один день и закончились в тот момент, когда проходила большая пресс-конференция. «Им что, нужно было встать и уехать?» — спросил Путин, не ожидая ответа».

Тема развивается автором в лучших традициях геополитического детектива:

«Поскольку центральной темой саммита была катастрофическая и очень напряженная ситуация в Сирии, могло создаться впечатление, что визовая прелюдия Путина должна была дать понять, что некий торг уместен. Мы отдадим вам Башара Асада, вы разорвёте его на куски и запьёте кровью его генералов, а нам за это откроете ворота в Европу. Правда, ещё в 2003 году открыть двери в Европу Путину пообещал тогдашний председатель Европейской комиссии Романо Проди. Горячий итальянец ляпнул это, не подумав, потому что с тех пор прошло уже долгих девять лет, а Европа все еще боится раскрыть свои объятия россиянам. В некоторых областях контролируемый приток россиян настолько интенсивен, что сложно себе представить, каким будет неконтролируемый».

Журналистка считает, что Путин требует «впустить в ЕС весь восток (читай: в том числе — граждан Таджикистана, Китая, Казахстана, Узбекистана, а также Афганистана, Туркмении, Киргизии, Пакистана, Индии, Ирана и т. д.)».

Не то чтобы госпожа Прохазкова брала уроки географии у Дж. Буша-младшего, но сама её лёгкая манипуляция странами и регионами заставляет задуматься о чём-то этаком… Ни один россиянин не догадается, что Россия простирается так далеко, что её владения уже перечеркнули границы Пакистана, Индии и Ирана. А это «и т. д.», вероятно, означает, что в страны ЕС при отмене визовых барьеров хлынут и граждане Сирии. Чем иранцы-россияне хуже россиян-сирийцев — тем более, что в Сирии живёт 50000 русских?

Или Петра Прохазкова озвучивает тайные мечты товарища Путина об Евразийском Союзе — путая его с ЕС?

Впрочем, журналистка ничего не имеет против тех, кого она называет отчаявшимися людьми. Она с радостью примет всех людей с востока, которые «запросто пересекают не слишком тщательно охраняемые границы с Россией. Я должна сказать: граждан именно этих стран я люблю больше всего». Прохазкова примет в Центральную Европу всех, включая старых и больных, «даже если они обременят наше здравоохранение и бюджет». Да и русских из России Петра тоже приняла бы в Европу. И речь не идёт об избранных, самых лучших, об единицах или десятках, — о нет, она взяла бы «миллионы порядочных россиян, составляющих большинство граждан Российской Федерации». Она «с радостью» избавила бы их всех «от неприятной, длительной, дорогой и унизительной процедуры получения разрешения на вход в свободный мир».

И всё же речь идёт не обо всех россиянах. Госпожа Прохазкова очень боится, что в Европу «направятся (в ещё большем количестве, чем раньше) и те, кого я немного опасаюсь: мафия и организованная преступность, члены наркокартелей, вооружённых банд и террористических групп. Если подкупить российских пограничников и таким образом сделать неконтролируемым поток на Запад людей, зверей и товаров, включая урожай с маковых плантаций, несложно, то подкупить иностранных дипломатов, обладающих полномочиями давать или не давать визы, конечно, гораздо труднее».

Госпожа Прохазкова, кстати, и вправду верит в геополитические идеи товарища Путина. Вот как она их обрисовывает:

«…Он (Путин. — О. Ч.) не чувствует себя частью европейского пространства, он не играет за европейскую команду. Он играет сам за себя. С лидерами Ирана и Афганистана Путин будет обсуждать свои восточно-ориентальные дела, и больше ничего. В сегодняшнем мире, пронизанном глобализацией, это выглядит немного архаично. Потом Путин ещё заскочит в Казахстан и Узбекистан. Там, может быть, он на шаг продвинется в деле реинкарнации своего любимого Советского Союза.

Ведь как-то он заявил, что не знает большей геополитической катастрофы двадцатого века, чем распад этой тоталитарной гидры. Так, сегодня его амбиции создать открытое пространство от Лиссабона до Владивостока несколько раздражают…»

Если вернуться к началу статьи Прохазковой, то это неясное чувство «раздражения» трансформируется во вполне понятный европейский страх. И то верно: стареющей матушке Европе, переживающей к тому же сильный экономический кризис, действительно нужно бояться — но не товарища Путина с его «языком приказов» и не нашествия мигрантов с востока, к примеру, из Ирана и Индии, а собственного хрупкого сознания, отождествляющего Россию, увы, отнюдь не с «миллионами порядочных россиян», но с мафиози, опиумными плантаторами и вооружёнными до зубов террористами.