Хождение по мукам инноваций
В 1980-е инновации на советских АПЛ, хоть и с трудом, но еще внедрялись.
После заполнения всех разделов сайт предлагает заявителю сделать двойную проверку на наличие ошибок и неточностей. Сайт позволяет перегрузить исправленный раздел. При нажатии кнопки «Отправить» сайт проверяет ошибки и вирусы, и если их нет, отвечает просто «ты – молодец». Предложение заявителя принято. Его можно корректировать до даты окончания приема заявок. Количество предложений от одного заявителя не ограничено, что повышает вероятность получения грантов программы SBIR. Участие в программе STTR оформляется аналогичным способом.
Вот как начинает свою работу малый бизнес по оборонным заказам в США. Никакой бюрократии на этапе подачи предложений. Никаких лицензий, требований наличия военной приемки и системы качества, секретного делопроизводства, бухгалтерской отчетности для потенциальных исполнителей оборонных заказов, как это делается в России, в США не требуется. Там главнее – найти исполнителей, способных решить проблемы военных ведомств и развить конкуренцию, чем забюрокрачивать процесс получения гособоронзаказа. Это вам не полы мыть и дырки зашивать на шинелях. А главное, при онлайновом способе прописки малого бизнеса в оборонный заказ США нет выпученных глаз «понимал» российских оборонных заказчиков, в которых видишь лишь неспособность воспринимать предложения по инновациям в оборонной сфере, тем более от российских фирм малого бизнеса.
Какие темы конкурсных предложений представлены для малого инновационного бизнеса в США, видно на примере ВМС США (это далеко не швейная продукция и продукты питания). Для ориентации по возможным темам со стороны ВМС США выпускается ежегодный справочник развития и текущего состояния ВМС, сейчас это US Navy program guide – 2012. Ответственность за реализацию, администрирование и управление по программе SBIR несет управление военно-морских исследований (ОNR) ВМС США. Информация о программе SBIR в ВМС США можно найти в Интернете. На сайтах представлены текущие темы для заявителей малого бизнеса.
Посмотрим текущие темы мая 2012 года. Их 43, с номера N122-07 по номер N122-150. Все темы объясняются кратко. Например, тема 108 – Acoustic Array Simulation Environment System («Система моделирования окружающей среды для акустических антенных решеток»). Тема 116 – Free Space Optical Communication for Ocean Surface Transceivers («Приемопередатчики для дуплексной лазерной, оптической связи с поверхности океана»). Тема 122 – The Airborne ASW Platform as an Underwater Sound Source («Авиационные противолодочные платформы как источники звука под водой»). Тема 147 – Advanced WCDMA Algorithms for Rapidly Changing Coverage Geometries («Алгоритм широкополосной кодовой связи при быстром изменении геометрии сетей сотовой связи»). Тема 148 – Deployable Multi-Band Radio Base Station («Развертываемые многодиапазонные базовые радиостанции»). Тема 150 – Advanced Software Defined Radio Capabilities and Information Dominance («Возможности программного радио (SDR) для информационного доминирования на поле боя»).
Проблемой внедрения тактической радиосвязи JTSR методами программного радио в ВС США с 1995 года занимается малый бизнес. А наши конструкторы хотя бы знают, что это такое, программное радио?
ИЗ ЛИЧНОГО ОПЫТА
Разницу между тем, что у них и что у нас в малом бизнесе, я на своем горбу испытываю с 1982 года, в том числе и все тяжести развития инновационного малого бизнеса в оборонной сфере.
В юности я занимался военными инновациями на Северном флоте с 1981 года. Внедрил свою идею цифровой обработки сигналов для гидроакустических комплексов подводных лодок ВМФ СССР. Способов внедрения было всего три: первый – кулак, второй – ведро «шила» (76-градусный технический спирт). В начале 80-х ведро шила приравнивалось по стоимости к 12 дискетам BASF для ЭВМ ДВК-2 (диалоговычислительный комплекс – так назывались древние прототипы российских персональных компьютеров минского производства типа). Спиртом меня снабжали командиры дизельных подводных лодок. Был еще и третий способ – могучий русский мат.
В конце 80-х началось движение научно-технических центров молодежи (НТТМ). Я организовал такой центр в 1989 году на Северном флоте. В создании таких центров большую помощь оказало военно-политическое руководство ВС СССР, издав в октябре 1986 года специальную директиву Главпура Д-40.
Под давлением военной прокуратуры, особенно после событий 1991 года, мне, военному инноватору, пришлось оставить флот из-за угроз посадки в тюрьму за инновации: якобы покупал приборы за наличные. Тогда считалось, что, если в НТТМ назначают зарплаты сами себе, то НТТМ – это механизм отмывания денег, поэтому ими должен заниматься прокурор. Вот такое понимание инноваций было в то время.
Правительство СССР дрогнуло перед воем предприятий по поводу НТТМ, куда уходили работать ведущие специалисты, и написало Закон «О государственном предприятии», где разрешалось регулировать зарплаты самим предприятиям. Тогда все и накрутили себе зарплаты. В результате этого закона увеличился выпуск не продукции, а денежных купюр, которые моментально обесценивались. Что было дальше, известно – наступил голод и карточное распределение продуктов.
Тогда я зарегистрировал свой центр как гражданский НТЦ. И получил госзаказ по теме «Выбор», чем и кормил своих сотрудников. Тогда нас еще не называли малым бизнесом, а мои ранние инновации пригодились в авиации. Мэрия города в те голодные годы иногда обирала наши расчетные счета, мотивируя, что можете не платить налог на эту сумму, а деньги нам нужны, чтобы кормить сотрудников мэрии. Это не спасало нас от претензий налоговых инспекций. Я в судах отстоял свое право не платить налог в течение двух лет в счет компенсации средств, изъятых мэрией со счетов фирмы.
В марте 2000 года Мурманская область меня отрядила на II съезд малого бизнеса в Москву – как ветерана малого бизнеса. Какой черт выбрал меня для первой речи на съезде от имени всех инноваторов России – не знаю. Но я выступил (есть запись телевидения). Мое выступление о привлечении малого бизнеса к оборонным заказам хотя бы для модернизации электронного оборудования удивило руководителей съезда смелостью замаха заниматься оборонными делами. Время прошло, на меня навалилось военное руководство, чтобы никогда я не поднимал этот вопрос.
Зато российское законодательство спровоцировало создание фирм-однодневок, через которые отмывались военные заказы самым бесстыдным образом. Военные рвачи своими фирмами-однодневками этого периода дискредитировали само понятие малого бизнеса. Это одна из причин недоверия оборонщиков и общества в целом к малому бизнесу сегодня в оборонной сфере.
ЛЕД ТРОНУЛСЯ, ГОСПОДА ПРИСЯЖНЫЕ ЗАСЕДАТЕЛИ?
В Мурманской области придумали новый способ расправы над предприятиями малого бизнеса – закрытие расчетных счетов без суда. А где же мое конституционное право на движимое и недвижимое имущество? Статья 35 Конституции РФ гласит: никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. Не знаю, как в Москве, а у нас, в Мурманской области, это глас вопиющего в пустыне.
Меня все время точит мысль: инноватор в России – это страдание семьи, сочувствие близких и презрение врагов? Не получив ни копейки на свои теоретические исследования в области информационной теории гидроакустии и радиолокации, я нахожу ее применение только за рубежом. А ведь в этой теории я обогнал своих зарубежных коллег на 20 лет. Инноваторам из российской провинции моего математического уровня очень трудно объяснить, зачем существуют всевозможные венчурные фонды. Всего мною было около 50 прошений. И все – без ответа.
На себе чувствую результат бесплодных потуг поддержать малый бизнес в России. Заметьте, в США стартап – это не венчурные фонды типа «Российская венчурная компания» или «Банки развития», а прямая государственная поддержка через программы SBIR и STTR становления малого инновационного бизнеса до состояния коммерческого использования своих идей. Вот этот этап становления малого бизнеса пропущен в российском законодательстве и никем не понят.
Вице-премьер Дмитрий Рогозин законодательно инициировал создание Фонда перспективных исследований типа американской DARPA. Появилась надежда: может быть, вспомнят и о малом инновационном бизнесе как об эффективном инструменте экономии государственных средств по оборонным заказам. Ведь DARPA тоже пользуется услугами малого инновационного бизнеса США.
Организация военно-научной работы по внедрению цифровой обработки сигналов в гидроакустических комплексах началась в мае 1984 года. Тогда, по сути, был дан старт развитию COTS-технологии в области гидроакустического обнаружения малошумных подводных объектов. Без малого через два года вышла директива первого заместителя главкома ВМФ СССР адмирала флота Николая Смирнова о внедрении 100 комплектов цифровой аппаратуры на советских подводных лодках.
В этом мы действительно обогнали американцев. Интересно, что инновационные работы мы начали в 1982 году одновременно с запуском американской программы SBIR. Аналогичная же программа модернизации гидроакустических комплексов подводных лодок США с помощью COTS-технологии SBIR-ARCI началась только в 1996 году.
Мне в работе помогали всего семь человек. Стоимость инновации для Северного флота в то время равнялась размеру денежного довольствия старшего лейтенанта. Вот так начинался наш малый бизнес силами военных инноваторов. Но до сих пор COTS-технология в военной электронике России не внедрена из-за дороговизны. За этот же период Министерство обороны США сократило расходы в 10 раз в результате привлечения малого инновационного бизнес к выполнению военных заказов.
Так когда же и у нас научатся считать деньги и видеть выгоду простых решений?