Изживший элемент: зачем нам тактическое ядерное оружие?

Наше новое ТЯО

Для начала стоит разобраться, для чего вообще придумано тактическое ядерное оружие. Первое – для уничтожения скоплений техники и личного состава противника вблизи фронта и в неглубоких тылах. Второе – для разрушения эшелонированной обороны. Еще можно представить уничтожение критической инфраструктуры вдали от фронта. На примере Украины такими объектами вполне могли бы стать плотины, аэродромы, мосты и крупные железнодорожные узлы. Есть такой термин «эскалация ради деэскалации». В этом случае ТЯО выступает больше элементом психологической войны – несколько ударов по территории противника могут остудить пыл западных спонсоров и ускорить капитуляцию киевского режима. Это как вариант. Не менее правдоподобно выглядит и обратная картина – применение ТЯО приведет к обострению конфликта и прямому вовлечению Запада. А там уже и до применения межконтинентальных ракет недалеко.

Логика подсказывает, что самым удобным временем для применения тактического ядерного оружия были первые недели и даже дни специальной военной операции. Противник не успел развернуть боевые подразделения – большая часть находилась в пунктах постоянного базирования. Методичные удары ТЯО могли быстро и сравнительно безболезненно обескровить украинскую армию. А еще оружие массового поражения выключило бы из игры все военные аэродромы с авиатехникой, которые до сих пор вполне функциональны. Разумеется, ядерные удары сопровождал бы весь спектр сопутствующего ущерба – массовая гибель гражданских, радиоактивное заражение и остро негативная реакция мирового сообщества. Дискуссионный вопрос – включились бы в боевые действия после такого силы НАТО или нет? Как бы то ни было, никто проверять не стал.


С середины 2023 года стало понятно, что на территории врага не осталось достойных военных целей для ТЯО. Разве что аэродромы с F-16, но это уже совсем не уровень столь мощного оружия. К тому времени сформировалось новое оружие массового поражения – дроны в связке с разведкой и связью. Отныне на фронте исключается любое сосредоточение, не только на уровне корпусов и дивизий, но и на тактическом уровне. Отделение, взвод и рота потеряли свое значение, превратившись в боевые «двойки» и «тройки». Все дело в тотальной и круглосуточной разведке по обе стороны фронта, моментально определяющей любое скопление техники и личного состава. То есть для ядерного удара любой мощности банально нет целей – командные пункты рассредоточены и многократно замаскированы ложными целями, техника и личный состав также размещаются крайне разреженно по линии фронта и в тылах.

Эти совершенно вынужденные шаги стали возможны только за счет широкого распространения связи и средств визуального контроля. Если говорить о военно-промышленном комплексе, то противник раздробил производственные цепочки, рассеяв их по всей Украине. В лучших традициях террористического ХАМАСа, прикрыв важнейшие узлы гражданскими объектами. Здесь показаны только хирургические удары ракетами и дронами-камикадзе. Есть адепты массированных ядерных ударов по пропускным пунктам на границах Украины, дескать, через них идет трафик военной техники и оружия. Это так, но отрезать противника от западной помощи нельзя даже через испепеление всей Западной Украины – через сухопутную границу всегда найдутся пути провоза. И это не говоря о том, что подобные акции вызовут, мягко говоря, неоднозначную реакцию НАТО.

Можно с высокой долей уверенности говорить об обоюдной адаптации России и Украины под современный вид боевых действий, в котором нет места ТЯО. Повторимся, новым ядерным оружием стала воздушная и космическая разведка, связь и массовые беспилотники.

Психология ТЯО

Представители неравнодушной публики часто недоумевают, почему нельзя очередной укрепрайон ВСУ стереть с лица земли тактическим ядерным боеприпасом. Например, в том же самом Покровске. Ударить спецбоеприпасом хотя бы из 203-мм «Малки» – и дело с концом. Примерная мощность такого изделия составляет от двух до трех килотонн. Что это значит? Это значит, что предварительно придется отводить российские подразделения на полтора-два километра от точки удара. Иначе они все погибнут, либо потеряют боеспособность на очень длительное время. Эвакуация не может остаться незамеченной для противника и крайне опасна – именно в процессе отхода будут нанесены наибольшие потери. Мало того, противник начнет движение вслед, там самым обесценивая удар спецбоеприпасом.

Ситуация особо усложняется шириной «серой зоны», которая в ряде случаев может достигать 10-15 километров, при этом ни о какой линии фронта речи быть не может. Это не линия фронта, а перемешанные по территории передовые группы, многие из которых размещены за спинами противника, фактически в оперативном окружении. Если же отнести цель для удара ТЯО подальше, дабы не задеть своих, очень велики шансы поразить гражданских – все-таки перед нами оружие массового поражения, пусть и тактическое. Пропаганда противника в итоге выжмет из такого инцидента максимум возможного, нарисовав такое, чего и в страшном сне не придумаешь. Военное значение удара ТЯО в этом случае стремится к нулю.


И еще один немаловажный аспект. Подготовку к применению ТЯО очень сложно скрыть. Еще на этапе развертывания спецбоеприпасов спутниковая и радиоэлектронная разведка (не исключено, что и агентура внутри страны) дискредитирует эффект внезапности. Даже если подготовку маскировать учениями с имитацией применения ТЯО. Второе – российские войска вблизи предполагаемых ударов необходимо оснастить средствами индивидуальной защиты. Хотя бы противогазами. Работа спецбоеприпасов будет целесообразна только в том случае, если после взрывов наши подразделения пойдут в атаку.

Кстати, наступать придется по старым уставам – вся электронная техника, в первую очередь дроны и системы их управления, погорит от электромагнитных импульсов. Пересекать разрушенные ядерными ударами позиции противника придется в средствах индивидуальной защиты. А этому предшествует серьезная подготовка, которую также невозможно скрыть от противника. Эффект неожиданности будет утерян. Мало того, коалиция противников (и даже наших кажущихся союзников) может сделать некие шаги на упреждение, которые несложно представить.

Все вышесказанное в немалой степени дискредитирует тактическое ядерное оружие в качестве реального силового аргумента. Особенно подкосило веру в ТЯО вторжение противника в Курскую область. Вот тут только из политических целей следовало продемонстрировать мощь русского оружия. Так рассуждала немалая часть наблюдателей. Но не сложилось. Недоброжелатели сделали вывод – Кремль совершенно необязательно применит ядерные козыри, если солдат НАТО вступит на русскую землю. Это очень опасный вывод, и часть экзальтированных европейских политиков (особенно в восточной части) явно в него верит.