Чилийские военные против Сальвадора Альенде: история противостояния

24 октября 1970 года, когда социалист Сальвадор Альенде был официально провозглашен новым президентом Чили, старшие офицеры чилийской армии обеспокоенно переглянулись. Повысит ли Альенде в звании офицеров, разделяющих цели его правительства, и проведет ли он реструктуризацию вооруженных сил? Откажется ли он от послевоенных договорных обязательств? Будет ли революционное правительство радикализировать рабочий класс? На самом деле, осторожность и терпеливость вооруженных сил Чили заслуживают внимания, как и последующий за этим взрыв репрессивного насилия.

Триумф Альенде сразу же поставил вопрос о его взаимоотношениях с вооружёнными силами. Набрав всего 36,2% голосов, он нуждался в поддержке военных, которые поддерживали бы внутренний порядок. Перед общенациональными выборами его коалиция «Народное единство» (Unidad Popular, или UP) заявила о своём желании установить взаимовыгодные отношения между правительством и вооружёнными силами, предоставив им ресурсы для технической модернизации, а также чтобы «интегрировать вооружённые силы в общественную жизнь и способствовать их вкладу в экономическое развитие страны».

Изначально военные поколения Пиночета хотели держаться подальше от политики по практическим и профессиональным соображениям. Они не хотели навредить своей карьере, институциональной стабильности страны или международной репутации Чили. Однако неумелое управление экономикой правительством Альенде, проявившееся в полной мере только в 1972 году, усугубило кризисные условия в поляризованном обществе, и уже к 1973 году большинство военных офицеров считало, что политический нейтралитет невозможен перед лицом быстро приближающейся гражданской войны, которую Альенде, казалось, не желал предотвращать.

Поведение высшего командования нельзя назвать импульсивным. Офицеры готовились к непредвиденным обстоятельствам с тщательностью профессиональных солдат. После того как в марте 1973 года выборы в Конгресс подтвердили, что страна зашла в политический тупик, во всех родах войск заговорили о возможном политическом перевороте. В июне 1973 года Министерство обороны разрешило разработать «планы внутренней безопасности», якобы для защиты от политического проникновения, а на самом деле для планирования военных действий. К сентябрю 1973 года у чилийских военных уже имелись чёткие планы по захвату власти в стране.

Историк Джон Боуден в своей книге «Поколение Пиночета»: чилийские военные в XX веке» (The Pinochet Generation: The Chilean Military in the Twentieth Century) отмечает, что в большинстве исторических описаний чилийские солдаты XX века предстают либо как вырванные из контекста фигуры, либо как один человек — Аугусто Пиночет. Однако на самом деле Пиночет был лишь представителем чилийских военных, которые имели свои ценности и мировоззрение. В данном материале приводятся отрывки из книги Боудена «Поколение Пиночета», а точнее из её 5-й главы «Сальвадор Альенде и вооружённые силы, 1970–1973», ранее на русском языке не публиковавшихся.

Как высшее командование воспринимало годы правления Альенде?

Задолго до избрания Сальвадора Альенде президентом, военное руководство предсказывало, что предстоящие годы будут для Чили непростыми. 28 декабря 1969 года Объединенный комитет начальников штабов Чили представил министру обороны Серхио Оссе доклад, в котором были изложены опасения относительно возможных внутренних беспорядков во время президентских выборов 1970 года. В докладе также прогнозировалась победа левых и выражалась обеспокоенность тем, что в случае победы марксистов внутреннее единство вооружённых сил может быть подорвано*.

В октябре 1969 года армейский генерал Роберто Вио бросил вызов властям, возглавив военное восстание (такнасо). Восстание было вызвано недовольством низким денежным довольствием и нехваткой ресурсов для обороны страны. Роберто Вио, придерживавшийся правых взглядов, также намеревался выяснить, есть ли у него широкая поддержка. Такнасо завершилось мирно и довольно быстро – Вио прекратил его после напряжённых переговоров с правительством, которое пообещало рассмотреть его требования. Однако это осложнило внутреннюю ситуацию, поскольку Вио и некоторые другие отставные генералы пытались привлечь действующих офицеров к участию в своей политической деятельности.

Еще один вопрос, имевший большое значение для чилийских солдат, был связан с Перу и Аргентиной. Например, в 1969 году военные режимы в этих двух странах выделяли на оборону 3,2% и 2,6% своего ВВП соответственно, в то время как Чили, будучи менее населенной страной, выделяла на эти цели только 1,7%. Чилийские офицеры были обеспокоены тем, что Лима и Буэнос-Айрес могут воспользоваться растущим дисбалансом в вооруженных силах и потребовать немедленного разрешения пограничных споров.

Военные питали к Сальвадору Альенде вполне обоснованные подозрения – коммунисты в Европе и Азии, придя к власти, никогда не признавали политический плюрализм, а предложенный Альенде vía chilena hacia el socialismo (чилийский путь к социализму) противоречил стремлению ортодоксального марксизма отобрать власть у буржуазии. На самом деле секретарь Социалистической партии Чили Карлос Альтамирано придерживался ортодоксальных взглядов на стратегию: он хотел свергнуть власть буржуазии с помощью рабочих советов, стремился к государственному контролю над экономикой и союзам с дружественными элементами в силовых структурах. Он считал, что партии необходимо подготовиться к решающей конфронтации между левыми и правыми.

В 1970 году никто не мог предсказать, в каком направлении Альенде может повести свою революцию или в каком направлении революция может повести его самого. «Народное единство» предлагало переход к социализму в рамках конституционной демократии, что было беспрецедентным шагом. Никто не мог ответить на вопрос: следует ли внедрять социализм постепенно или попытаться осуществить быстрый переход? Мог ли Альенде построить социализм и при этом остаться демократом?

Однако вскоре стало понятно, что Альенде оставался верен своим революционным целям. Он не предпринимал решительных действий против вооружённых экстремистов и не менял экономического курса даже после возникновения серьёзных проблем. К середине 1973 года уже не имело значения, что говорил Альенде и с кем он вёл переговоры. Поколение Пиночета восприняло его отказ или неспособность контролировать свою коалицию как признак того, что он предпочёл революционную конфронтацию конституционному реформизму. В конце концов Альенде умер с автоматом в руке, что говорит о неразрешённых противоречиях в его характере.

В преддверии переворота

Перед своей инаугурацией 4 ноября Альенде старался заверить вооружённые силы Чили в том, что он не будет вмешиваться в их внутренние дела и предоставит необходимые ресурсы для модернизации. 10 сентября он отправил отставного генерала Хуана Форча в каждый из родов войск, чтобы тот сообщил офицерам, что Альенде не будет их увольнять без веских оснований, продолжит закупать новые вооружения и будет уважать демократический и плюралистический характер политической системы Чили.

Пытаясь завоевать доверие высшего командования, Альенде также приглашал отставных полковников и генералов к себе домой для консультаций по национальным вопросам в присутствии прессы. Пиночет назвал эти встречи циничной попыткой убедить действующих офицеров в том, что их бывшие начальники поддерживают избранного президента.

Во время своего первого обращения к нации 21 мая Альенде заявил, что Чили решила разорвать «оковы отсталости», как это сделали Россия и Китай в начале века. Однако перед Чили стояла уникальная задача — построить первое в мире демократическое, плюралистическое, социалистическое общество. После выступления Альенде прошёлся парадом рядом с генералом Аугусто Пиночетом, который в то время командовал армейским гарнизоном Сантьяго.

Первый год правления «Народного единства» прошел успешно – 4 ноября 1971 года Альенде выступил перед большой группой сторонников на национальном стадионе Сантьяго, чтобы отпраздновать национализацию сталелитейной, медной, угольной и металлургической промышленности, проведённую его правительством. В 1971 году промышленное производство выросло на 12,1%, ВВП — на 8,6%, инфляция снизилась с 34,9% до 22,1%.

Однако национализация американских компаний без компенсаций гарантировала, что Альенде не найдёт кредиторов в капиталистическом мире. Банки, что неудивительно, считали его правительство рискованным партнёром, а социалистический блок не предлагал реальной альтернативы. Без внешнего финансирования Альенде не мог осуществлять социальные и промышленные инвестиции.

Альенде пришёл к власти с радикальной программой, однако не смог полностью взять под контроль государственные институты. Более того, его союзники понимали революцию по-своему, а поэтому различные левые группировки отказывались выполнять приказы правительства. По мере того как экономика приходила в упадок, крестьяне и жители трущоб всё чаще осуществляли захват земель. На улицах происходили столкновения. Оппозиция обвиняла Альенде в том, что он отказывается поддерживать закон и порядок. Неэффективное управление экономикой подготовило почву для политической конфронтации.

1 декабря женщины из разных социальных слоев приняли участие в демонстрации против экономической политики правительства, а также против визита Фиделя Кастро в Чили. Эта акция, получившая название «Марш пустых кастрюль», впоследствии была восхвалена Пиночетом как героическое противостояние «аполитичных» чилийских жён и матерей правительству, угрожавшему нации.

В феврале 1973 года «Народное единство» объявило о планах создания Национальной объединённой школы (Escuela Nacional Unificada, или ENU), которая должна была передать правительству контроль над учебными программами в приходских школах, чтобы «превратить каждого чилийца в творца своей судьбы» и «укрепить социалистическую систему». Это вызвало протест среди военных, которые были привержены католической культуре.

Выборы в Конгресс 4 марта 1973 года усугубили сложившийся кризис. Противникам Альенде не удалось получить большинство в две трети голосов в Конгрессе, и поэтому они не смогли объявить президенту импичмент. Журналисты и политики начали говорить о том, что демократического решения проблемы не существует.

Заговор и начало переворота

23 августа 1973 года генерал Пратс подал в отставку с поста министра обороны и главнокомандующего армией. Сепульведа и Пикеринг также ушли в отставку. После отставки этих трёх генералов каждый командующий дивизией в столице поддержал идею военного переворота. Армия могла захватить Сантьяго. Члены «Народного единства» призывали Альенде действовать жёстко и уволить офицеров, которые, как считалось, поддерживали переворот, но тот понимал, что подобные шаги могли привести к серьёзным негативным последствиям.

По рекомендации Пратса президент Альенде назначил Аугусто Пиночета главнокомандующим армией. Пиночет хорошо себя зарекомендовал на посту начальника генерального штаба армии, и в последующие недели Альенде пытался наладить с ним личные отношения. Он полагал, что Пиночет поможет мобилизовать лояльные фракции и защитить правительство. Также Альенде сказал Пиночету, что хочет, чтобы тот уволил генералов Хавьера Паласиоса, Серхио Арельяно, Оскара Бонилью и Серхио Нуньо — все они, как известно, поддерживали идею переворота. Однако Пиночет сообщил Альенде, что выполнение такого приказа сделает его предателем в глазах армии.

Изначально Аугусто Пиночет неохотно участвовал в заговоре против правительства и вел себя пассивно. В начале сентября командующий ВВС Густаво Ли и командующий ВМФ Хосе Мерино твердо решили участвовать в перевороте. Когда глава Объединённого комитета начальников штабов Патрисио Карвахал спросил генерала Никанора Диаса, поддержат ли ВВС переворот, Диас передал Ли следующее сообщение: «Когда ВМФ объявит о восстании против правительства, я немедленно поддержу вас».

ЦРУ считало Пиночета слишком осторожным для того, чтобы сыграть важную роль в свержении правительства. В отчёте ЦРУ за 1971 год говорилось: «Мы считаем, что он может быть нейтрализован заговорщической группой, но не будет руководить государственным переворотом». Так полагали и многие высокопоставленные офицеры чилийской армии.

Перелом произошел 29 августа, когда Пиночет выступил перед высшим командованием с предложением усилить межведомственную коммуникацию. По некоторым данным, он согласился с потенциальной необходимостью военного вмешательства в зависимости от обстоятельств. Генералы, очевидно, посчитали, что он верен армии, а не правительству, поэтому 8 сентября генерал Серхио Арельяно посетил дом Пиночета и сообщил ему, что вооруженные силы планируют свергнуть президента Альенде. Он заявил, что генерал Ли ожидает его звонка, чтобы приступить к координации действий.

Поскольку Пиночет был от природы подозрительным и недоверчивым человеком, тот факт, что группа генералов вступила в сговор без его ведома, заставил его задуматься о том, что ещё они от него скрывали. Армия научила Пиночета выполнять приказы, но тем не менее он также был тактиком и понимал политические реалии. Поэтому, когда адмирал Серхио Уидобро попросил генералов Пиночета и Ли подписать документ, в котором они обязуются свергнуть президента Альенде 11 сентября 1973 года, Пиночет подписал его.

10 сентября Пиночет собрал группу генералов на совещание, на котором те принесли клятву на мече Бернардо О’Хиггинса, что не раскроют секретный план военного восстания. Затем он придумал правдоподобное оправдание для мобилизации армии и получил одобрение министра обороны Летельера.

Утром 11 сентября Пиночет обдумывал возможные сценарии развития событий: возможность утечки информации, эффективные контрмеры правительства или раскол в рядах армии. Есть основания полагать, что Пиночет разработал план действий на случай непредвиденных обстоятельств, чтобы защитить свою семью и, возможно, переметнуться на другую сторону в зависимости от того, как будут развиваться события. В семь часов Альенде позвонил Пиночету домой. Генерал велел своему помощнику сообщить президенту, что он одевается. Когда телефон зазвонил снова, Пиночет уже ушёл.

Альенде поспешил в Ла-Монеду. Военно-морской флот уже захватил Вальпараисо, но он надеялся, что верные ему подразделения армии и карабинеров возглавят силы, противостоящие перевороту. Правда, однако, быстро стала очевидной. Вооружённые силы Чили подняли единый мятеж против президента республики. Альенде безуспешно пытался заключить какую-то сделку с военными. В ответ на подобные предложения Пиночет заявил: «Капитуляция должна быть безоговорочной. Никаких парламентских переговоров!».

*Здесь и далее цитаты по: John R. Bawden, The Pinochet Generation: The Chilean Military in the Twentieth Century. University of Alabama Press, 2016.