Византийские игры: история противостояния Березовского и Примакова
Лихие, роковые, жестокие, хаотичные, турбулентные – по-разному можно называть девяностые годы прошлого века в истории России и все эпитеты будут верными, но недостаточными для описания тех глобальных процессов, след от которых не растаял в российском обществе даже спустя два десятка лет.
Когда рассеялся дым над местами былых сражений за власть и собственность, стало хорошо видно, что одной из основных причин возникших изменений явилось стремление советской партхозноменклатуры перевести «ничью» государственную собственность в собственность личную, конкретную. Именно борьба за «обналичку» общественной собственности между различными кланами и определила в главном характер политических, экономических и социальных преобразований в российском обществе девяностых годов. На таком фоне и случилось одно из множества столкновений той поры – Евгения Примакова и Бориса Березовского. Противостояние этих разновеликих фигур интересно по двум причинам. С одной стороны, это борьба советских по рождению, воспитанию и карьере «отцов и детей». С другой – заключительное столкновение в уходящей ельцинской эпохе (во всяком случае, получившим широкую огласку в прессе).
Войны девяностых были, как и положено войнам, тяжелыми, затяжными, яростными и... внутривидовыми. «Отцы» (партноменклатура), занятые после 1991-го года вкусным и открытым дележом госсобственности (а именно тогда были созданы гигантские государственные монополии «Газпром» Черномырдина и Вяхирева, «Роснефть» Путилова, «РЖД» Якунина, РАО «ЕЭС» Чубайса и другие) неожиданно для себя столкнулись с «детьми», которых они же и породили, а именно, олигархами постсоветской чеканки. И если первые в силу своего воспитания, традиций и сложившихся стереотипов отделяли существование интересов государства и общества от своих собственных, то взращенные ими детки свои собственные интересы, нет, даже не ставили выше, они искренне считали их интересами государства и общества. И главной их страстью была яростная, безудержная, почти маниакальная жажда наживы. Взглянем пристальнее на противников, сошедшихся в непримиримой схватке на излете девяностых годов.
В 1996-ом году Ельцин переместил Евгения Максимовича на пост министра иностранных дел вместо Козырева. В этой, хорошо знакомой ему сфере, Примаков не преуспел. Ему не удалось уговорить Милошевича остановить войну с бывшими югославскими республиками и тем самым предотвратить унизительные для России бомбежки Югославии. А знаменитый разворот над Атлантикой, когда он не полетел на переговоры в США уже в качестве главы правительства, так и остался лишь пустым жестом. Также он не сумел помешать вступлению бывших стран соцлагеря в НАТО. Россия к тому времени стремительно теряла свое влияние на Ближнем Востоке. Конечно, противостоять тогдашнему всеобщему обвалу в одиночку Евгений Максимович был не в состоянии.
И действительно, Березовский, правильно оценивший посланный ему сигнал – гарантию неприкосновенности – 18 апреля возвратился в Россию. Березовский понимал, что Ельцин не сможет долго терпеть усиления позиций Примакова, ускользавшего из-под его контроля. Как и не позволит тому раскручивать опасные для самого президента коррупционные дела. Еще в аэропорту он заявил, что реформы Примакова исключительно опасны для России. 26 апреля он встретился со следователями. После допроса Борис Абрамович заявил, что не обнаружил в документах следствия ни единого утверждения, отвечающего действительности. Ордер на его арест Генпрокуратура отозвала. Березовский же публично указал пальцем на тех, кто стоял за его гонениями, назвав имя Примакова и некоторых бывших сотрудников КГБ. В тот же день состоялась прямая конфронтация главных участников подковерной схватки. Председатель правительства России, по ряду сведений сам инициировавший эту встречу, принял в своем кабинете российского олигарха.
О чем конкретно говорили два представителя номенклатурных поколений «отцов» и «детей», к огромному сожалению, неизвестно. В интервью «Эхо Москвы» Березовский утверждал, что никакой договоренности достигнуто не было. Некоторые аналитики объявили, что старая гвардия в лице Примакова спасовала перед напором пришедшего ей на смену нового поколения вершителей судеб России.
Сил премьера для борьбы и с российскими олигархами, разворовывающими Россию в его понимании, и с оккупировавшей Кремль «Семьей» президента, не хватило. Администрация Ельцина оказалась сильнее Евгения Максимовича и поддерживавших его мэра Москвы и Государственной думы. 27 апреля 1999-го года Борис Ельцин отстранил от должности вице-премьера Вадима Густова и назначил на освободившееся место Степашина. Первую отставку своего правительства Евгений Максимович «проглотил» уже молча. А 12 мая и сам Примаков потерял должность, премьер-министром был назначен Сергей Степашин. Березовский торжествовал, по его словам: «Отставка Примакова стала крахом попыток коммунистического реванша». Борис Абрамович опять мог двигать фигурками на кремлевской игровой площадке. Новым первым зампредом Правительства стал его и Абрамовича протеже – Николай Аксененко, министром топлива и энергетики назначен «человек» Березовского Виктор Калюжный. Именно эти двое обеспечили «Сибнефть», принадлежавшую Березовскому и Абрамовичу, выгодными контрактами на экспорт продукции. Министром внутренних дел был назначен Владимир Рушайло, тесно работавший с Березовским еще в Чечне. А администрацию Президента возглавил Александр Волошин, некогда помогший Березовскому запустить инвестиционную аферу «AVVA».
И все-таки проигрыш Евгения Максимовича не стал победой для Березовского. Великий комбинатор не учел одного. К тому времени в партсовноменклатуре уже прошла смена поколений и на первые роли выходили не менее искусные и амбициозные игроки. Болеющий Ельцин и его окружение лихорадочно подыскивало замену «Хозяину». Слишком мягкий, по мнению «Семьи», Степашин не годился в «Преемники». Нужен был человек более крутого замеса. И вскоре, как известно, такой человек был найден. Ирония судьбы заключалась в том, что руку к делу его возвышения приложил и сам Борис Абрамович. На смену Ельцину пришел выдвиженец нового времени Владимир Путин, вскоре равноудалив старую гвардию по теплым, но ничего не значащим кабинетам, а олигархов, поместив под контроль административно-силовой системы, названной вертикалью власти.
Пути же Березовского и Примакова больше не пересекались. Борис Абрамович с 2000-го года находился в эмиграции в Англии. 23 марта 2013-го года он был найден мертвым в собственной ванной. Все последние годы Березовский непрестанно критиковал политический курс России, называя своей главной целью отстранение от власти Владимира Путина. Примаков также покинул политическую арену. Вместе с его уходом пропала и независимость Государственной Думы, ставшей резиновым штампом на проектах, заготовляемых в Кремле государственных законов. Улетучилась также и грозность самого Евгения Максимовича, целиком и полностью поддержавшего все начинания новоиспеченного руководства. В ответ он был обласкан Президентом, получив чины, привилегии и почетные должности. Вот отрывок из выступления Примакова во время предвыборной кампании 2011-го года: «Имидж Путина – это имидж России. Надеюсь, он будет президентом. Он оптимальная фигура для этого…».
Источники информации:
http://imrussia.org/ru/society/347-qprimakovs-listq-and-berezovskys-apartment
http://www.kurginyan.ru/publ.shtml?cmd=sch&cat=628&vip=13
http://1prime.ru/Politics/20130324/762037329-print.html
http://www.compromat.ru/page_9249.htm
Когда рассеялся дым над местами былых сражений за власть и собственность, стало хорошо видно, что одной из основных причин возникших изменений явилось стремление советской партхозноменклатуры перевести «ничью» государственную собственность в собственность личную, конкретную. Именно борьба за «обналичку» общественной собственности между различными кланами и определила в главном характер политических, экономических и социальных преобразований в российском обществе девяностых годов. На таком фоне и случилось одно из множества столкновений той поры – Евгения Примакова и Бориса Березовского. Противостояние этих разновеликих фигур интересно по двум причинам. С одной стороны, это борьба советских по рождению, воспитанию и карьере «отцов и детей». С другой – заключительное столкновение в уходящей ельцинской эпохе (во всяком случае, получившим широкую огласку в прессе).
Войны девяностых были, как и положено войнам, тяжелыми, затяжными, яростными и... внутривидовыми. «Отцы» (партноменклатура), занятые после 1991-го года вкусным и открытым дележом госсобственности (а именно тогда были созданы гигантские государственные монополии «Газпром» Черномырдина и Вяхирева, «Роснефть» Путилова, «РЖД» Якунина, РАО «ЕЭС» Чубайса и другие) неожиданно для себя столкнулись с «детьми», которых они же и породили, а именно, олигархами постсоветской чеканки. И если первые в силу своего воспитания, традиций и сложившихся стереотипов отделяли существование интересов государства и общества от своих собственных, то взращенные ими детки свои собственные интересы, нет, даже не ставили выше, они искренне считали их интересами государства и общества. И главной их страстью была яростная, безудержная, почти маниакальная жажда наживы. Взглянем пристальнее на противников, сошедшихся в непримиримой схватке на излете девяностых годов.
Борис Ельцин и Евгений Примаков незадолго до дефолта, 1998 год
В 1996-ом году Ельцин переместил Евгения Максимовича на пост министра иностранных дел вместо Козырева. В этой, хорошо знакомой ему сфере, Примаков не преуспел. Ему не удалось уговорить Милошевича остановить войну с бывшими югославскими республиками и тем самым предотвратить унизительные для России бомбежки Югославии. А знаменитый разворот над Атлантикой, когда он не полетел на переговоры в США уже в качестве главы правительства, так и остался лишь пустым жестом. Также он не сумел помешать вступлению бывших стран соцлагеря в НАТО. Россия к тому времени стремительно теряла свое влияние на Ближнем Востоке. Конечно, противостоять тогдашнему всеобщему обвалу в одиночку Евгений Максимович был не в состоянии.
«...Политику в России делает не народ, а тысяча человек. Потому что деньги это основной инструмент влияния на политику. Мое глубокое убеждение, что все, что мы делаем, мы делаем для себя». Борис Березовский 20 мая 2002 года в интервью «Новой газете».
Сергей Степашин
И действительно, Березовский, правильно оценивший посланный ему сигнал – гарантию неприкосновенности – 18 апреля возвратился в Россию. Березовский понимал, что Ельцин не сможет долго терпеть усиления позиций Примакова, ускользавшего из-под его контроля. Как и не позволит тому раскручивать опасные для самого президента коррупционные дела. Еще в аэропорту он заявил, что реформы Примакова исключительно опасны для России. 26 апреля он встретился со следователями. После допроса Борис Абрамович заявил, что не обнаружил в документах следствия ни единого утверждения, отвечающего действительности. Ордер на его арест Генпрокуратура отозвала. Березовский же публично указал пальцем на тех, кто стоял за его гонениями, назвав имя Примакова и некоторых бывших сотрудников КГБ. В тот же день состоялась прямая конфронтация главных участников подковерной схватки. Председатель правительства России, по ряду сведений сам инициировавший эту встречу, принял в своем кабинете российского олигарха.
О чем конкретно говорили два представителя номенклатурных поколений «отцов» и «детей», к огромному сожалению, неизвестно. В интервью «Эхо Москвы» Березовский утверждал, что никакой договоренности достигнуто не было. Некоторые аналитики объявили, что старая гвардия в лице Примакова спасовала перед напором пришедшего ей на смену нового поколения вершителей судеб России.
Очевидно, что Примаков мечтал о высшей власти, однако пытался достичь ее старыми, «кабинетными» интригами. В этом была его стратегическая ошибка. Для нового поколения хищников, прошедших огонь, воду и трубы канализаций девяностых годов, кабинетные перетягивания каната были лишь вспомогательным средством подковерной борьбы за их личное благосостояние. Главным же правилом жесточайшей и азартнейшей погони за добычей было для них отсутствие любых правил.
Сил премьера для борьбы и с российскими олигархами, разворовывающими Россию в его понимании, и с оккупировавшей Кремль «Семьей» президента, не хватило. Администрация Ельцина оказалась сильнее Евгения Максимовича и поддерживавших его мэра Москвы и Государственной думы. 27 апреля 1999-го года Борис Ельцин отстранил от должности вице-премьера Вадима Густова и назначил на освободившееся место Степашина. Первую отставку своего правительства Евгений Максимович «проглотил» уже молча. А 12 мая и сам Примаков потерял должность, премьер-министром был назначен Сергей Степашин. Березовский торжествовал, по его словам: «Отставка Примакова стала крахом попыток коммунистического реванша». Борис Абрамович опять мог двигать фигурками на кремлевской игровой площадке. Новым первым зампредом Правительства стал его и Абрамовича протеже – Николай Аксененко, министром топлива и энергетики назначен «человек» Березовского Виктор Калюжный. Именно эти двое обеспечили «Сибнефть», принадлежавшую Березовскому и Абрамовичу, выгодными контрактами на экспорт продукции. Министром внутренних дел был назначен Владимир Рушайло, тесно работавший с Березовским еще в Чечне. А администрацию Президента возглавил Александр Волошин, некогда помогший Березовскому запустить инвестиционную аферу «AVVA».
Борис Березовский и Александр Волошин
И все-таки проигрыш Евгения Максимовича не стал победой для Березовского. Великий комбинатор не учел одного. К тому времени в партсовноменклатуре уже прошла смена поколений и на первые роли выходили не менее искусные и амбициозные игроки. Болеющий Ельцин и его окружение лихорадочно подыскивало замену «Хозяину». Слишком мягкий, по мнению «Семьи», Степашин не годился в «Преемники». Нужен был человек более крутого замеса. И вскоре, как известно, такой человек был найден. Ирония судьбы заключалась в том, что руку к делу его возвышения приложил и сам Борис Абрамович. На смену Ельцину пришел выдвиженец нового времени Владимир Путин, вскоре равноудалив старую гвардию по теплым, но ничего не значащим кабинетам, а олигархов, поместив под контроль административно-силовой системы, названной вертикалью власти.
Пути же Березовского и Примакова больше не пересекались. Борис Абрамович с 2000-го года находился в эмиграции в Англии. 23 марта 2013-го года он был найден мертвым в собственной ванной. Все последние годы Березовский непрестанно критиковал политический курс России, называя своей главной целью отстранение от власти Владимира Путина. Примаков также покинул политическую арену. Вместе с его уходом пропала и независимость Государственной Думы, ставшей резиновым штампом на проектах, заготовляемых в Кремле государственных законов. Улетучилась также и грозность самого Евгения Максимовича, целиком и полностью поддержавшего все начинания новоиспеченного руководства. В ответ он был обласкан Президентом, получив чины, привилегии и почетные должности. Вот отрывок из выступления Примакова во время предвыборной кампании 2011-го года: «Имидж Путина – это имидж России. Надеюсь, он будет президентом. Он оптимальная фигура для этого…».
Источники информации:
http://imrussia.org/ru/society/347-qprimakovs-listq-and-berezovskys-apartment
http://www.kurginyan.ru/publ.shtml?cmd=sch&cat=628&vip=13
http://1prime.ru/Politics/20130324/762037329-print.html
http://www.compromat.ru/page_9249.htm
Автор: Nicopol