Авианосец — лишний элемент АУГ
Британская и американские субмарины на Северном полюсе. Никаких АУГ поблизости нет. Субмарина — единственный класс кораблей, способный действовать в высоких широтах, под ледовым панцирем Арктики.
Подводная лодка — наиболее эффективный морской носитель ударного оружия. Скрытный, неуловимый, при этом массовый, т.к. относительно дешевый, по сравнению с другими кораблями океанской зоны. Не случайно, янки в настоящее время эксплуатируют 72 атомные подлодки. Очевидно, что именно они, без всяких АУГ, будут главной ударной силой в случае начала морского конфликта.
Дискуссия о стоимости боеприпасов не имеет смысла. Стоимость КРБД “Томагавк” достигает $2 млн., что в 5—10 раз дороже управляемой бомбы, однако не надо забывать, что бомбе нужен носитель (стоимость одного летного часа от 10 тыс. долл.), группа прикрытия (истребители, самолеты РЭБ), подготовленный пилот и затраты на его регулярные тренировки. При этом крылатая ракета специально предназначена для прорыва ПВО (отсутствует риск потери 100-миллионного самолета и посаженного боевиками ИГИЛ на кол пилота). Универсальность? Последние модификации “Томагавков” уже достаточно умны, чтобы оперативно наводиться по координатам GPS, барражировать над полем боя, в ожидании вызова, и атаковать движущиеся цели.
Соотношение потерь японского флота. Наибольших проблем доставили маленькие злобные рыбки, буквально перемоловшие императорский флот
…Вдали промелькнул “утюгобразный” силуэт “Замволта”. Ракетно-артиллерийский эсминец нового типа предлагает наиболее дешевое решение: расстрел прибрежной инфраструктуры противника управляемыми снарядами калибра 155 мм. В любое время, при любых погодных условиях, не обращая никакого внимания на вражескую ПВО. Реакция на вызов — две минуты.
Разумеется, без участия авиации не обойтись: самолеты обладают широким ассортиментом боеприпасов и высокой гибкостью из применения. Но какое отношение это имеет к флоту? Моряки сделали свою часть работы (ту, которую не сделает никто, кроме них). Доставили тысячу крылатых ракет в зону боевых действий и “вынесли” с помощью них ключевые объекты в первый день войны. Всем остальным займутся ВВС.
В результате необходимость наличия авианосца в составе АУГ выглядит неочевидным образом. Вот есть подлодки — бесшумные морские убийцы, с десятками (и даже сотнями) крылатых ракет на борту. Могут резать морские коммуникации, могут наносить удары по суше. Скрытное наблюдение за противником, высадка диверсионных групп, постановка минных заграждений, прослушка подводных кабелей связи, воровство обломков вражеских самолетов и ракет с морского дна…
Есть эсминцы. Типичный пример — “Арли Берк”. По сравнению с атомным авианосцем и его авиакрылом:
Стоимость эсминца ниже в 9 раз.
Численность экипажа меньше в 15 раз.
Затраты на эксплуатацию — несопоставимы.
Что умеет делать такое авианосец, чего бы не умел делать эсминец (допустим, КУГ из четырех-пяти эсминцев)?
ПЛО
Важнейший аспект. Опаснейшее направление. Противолодочная оборона целиком возложена на эсминцы и базовую противолодочную авиацию (“Орионы”/”Посейдоны”). Авианосец не имеет к этому ровно никакого отношения. Эсминцы оснащены подкильными, и буксируемыми гидроакустическими станциями, а также комплектом противолодочных ракетоторпед, позволяющим оперативно уничтожить обнаруженную подлодку в любых погодных условиях. При этом КУГ из четырех-пяти эсминцев способна нести до 10 противолодочных вертолетов!
Зачем им на траверзе авианосец? Балласт, лишний груз.
УДАРНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ
Были рассмотрены чуть выше. В условиях современных конфликтов АВ как пятое колесо. Присылают лишь затем, потому что его построили и теперь надо хоть где-то использовать. Чтоб оправдать существование многочисленных адмиральских должностей.
Когда их применять по назначению? Отбивать от пришельцев остров Пасхи придется еще не скоро.
ПВО/ПРО
Корабельные системы ПВО, подобные американской “Иджис”, формируют главный контур ПВО/ПРО эскадры. Только крейсера и эсминцы способны защитить авианосец и самих себя, перехватив выпущенные низколетящие ПКР.
Дополнительные возможности кораблей связаны с системами ПРО. Противоракетная оборона театров военных действий, перехват боеголовок баллистических ракет и уничтожение объектов на околоземных орбитах. Это не сможет повторить никто, кроме ракетного эсминца.
Единственная сильная сторона палубного авиакрыла — возможность борьбы с носителями средств воздушного нападения. В то время как дальность обнаружения корабельных РЛС ограничена радиогоризонтом, боевые воздушные патрули способны контролировать обстановку на сотни миль вокруг. Это единственный аргумент в споре о необходимости авианосца.
Однако есть одно малоизвестное обстоятельство, ставящее под сомнение всю пользу от палубной авиации в вопросах воздушной обороны эскадры. Сам факт нахождения в воздухе дружественных самолетов дезорганизует и хаотизирует работу зенитных систем. Новые звенья перехватчиков, поднимающихся с палубы авианосца, одновременная работа большого числа авиационных радаров… Созданы все необходимые условиях для “дружественного огня”.
Ведь зенитным ракетам без разницы, о чем пищит ответчик “свой — чужой”. Они наводятся на ближайший объект, от которого отразился радиосигнал.
Корабельные средства обнаружения, БИУС и зенитные ракетные комплексы совершили грандиозный скачок в их развитии за последние 30 лет. Дальность поражения зенитных ракет превысила 200 км (для целей выше радиогоризонта). Появились ЗУР с активными радиолокационными ГСН. Многократно возросла частота обновления данных. На основе активных фазированных антенных решеток были созданы многофункциональные РЛС с возможностью формирования десятков лучей для подсветки целей. Все это повысило возможности систем ПВО до такого уровня, что корабль уже не нуждается в авиационном прикрытии, как это было ранее.
Бесшумно скользя на высоте 17 километров, БПЛА MQ-4C способен обследовать за сутки 7 миллионов квадратных километров поверхности океана.
Будучи рассредоточенной по прибрежным аэродромам, эскадрилья таких “Тритонов” способна обеспечить непрерывный контроль за обстановкой в Северной Атлантике (или любом др. выбранном районе мирового океана).
Обнаружили морскую цель? Хорошо. Но чем теперь нанести удар?
Противокорабельные боеприпасы авиационного и корабельного базирования, в целом, идентичны (“Гарпун”, LRASM). В случае отечественного флота российские моряки готовы предложить громадный арсенал ПКР — от легкой Х-55 до универсального “Калибра” и тяжелого “Вулкана”.
Далее, авиакрыло современного авианосца совершенно бесполезно для противодействия подводным лодкам.
Что касается дальности поражения надводных целей… Есть все основания полагать, что поблизости от противника всегда окажется одна из корабельных боевых групп (у янки 84 ракетных крейсера и эсминца) или одна из 72-х субмарин. А может быть, и сразу несколько, целая “волчья стая”.
Многочисленные компактные КУГ обладают большей подвижностью и возможностью маневра, чем единственная и неповторимая авианосная группировка. В конце концов, большая часть морских районов находится в зоне действия береговой истребительной и бомбардировочной авиации. Вспомните Фолкленды-82. Каких успехов добились аргентинские летчики, действуя в открытом океане, на удалении 700-800 км от ближайшего аэродрома!
Эсминцы "Стаут" и "Грейвли". Впереди — британский "Дрэгон". За кадром остались "Мэхэн", "Рэмидж" и "Барри". Типичный средиземноморский патруль ПРО (миноносная эскадра Шестого флота DESRON SIX). Никаких АУГ рядом нет
Автор: Santa Fe