Мифы Цусимы (Часть 2)

Что интересно- продолжая двигаться так, как это сделал Рожественский, все больше и больше наших броненосцев имели возможность подключиться к обстрелу точки поворота - просто потому что по мере продвижения русской колонны вперед ее корабли весьма быстро сближались с противником. Иными словами, курс русской эскадры максимизировал силу нашего огня.

А теперь посмотрим, что было бы в случае разворота русских передовых броненосцев «все вдруг» на врага. В этом случае четыре-пять русских броненосцев ускоренно сближались бы с противником, но!

Во первых – их огонь был бы ослаблен – кормовые двенадцатидюймовые башни не могли бы стрелять по неприятелю.

Во-вторых – двигающиеся на «точку разворота» броненосцы перекрывали бы своими корпусами сектора обстрела более тихоходным кораблям 2-го и 3-го отрядов, следующих прежним курсом и таким образом, в завязке боя русский огонь был бы сведен к минимуму.

В третьих – представим себе на секундочку, что Хейхатиро Того, увидев ринувшиеся на него броненосцы русских, командует… поворот вправо. В этом случае первый броненосный отряд японцев последовательно поставит «палочку над Т» сперва атакующим броненосцам типа «Бородино», а потом – колонне 2-го и 3-го русских отрядов! Цена сближения для наших кораблей стала бы воистину бриллиантовой.

И, наконец-то, в четвертых. Безусловно справедливо говорить о том, что Того «подставился» со своей «петлей» оказавшись в весьма невыигрышной тактической позиции. Но абсолютно верно и то, что по завершении этого злополучного разворота тактическое преимущество вновь возвращалось к японцам – в сущности, довернув вправо они и поставили Рожественскому ту самую «палочку над Т» к которой стремились. Иными словами, если бы русские и в самом деле обладали бы «быстроходным крылом», то они могли бы обрушиться на японцев, но выигрыш от этого вышел бы минимальный. Слишком мало пушек могли бы бить по японцам во время сближения, а потом передовой русский отряд оказывался бы под огнем в упор 12 японских броненосных кораблей, и новейшие русские броненосцы стали бы легкой добычей главных сил Того.

Безусловно, если бы русские броненосцы имели бы возможность быстро ринуться вперед (а они ее не имели) и сосредоточили огонь на броненосных крейсерах неприятеля, то, быть может, один или два таких крейсера и получилось бы утопить. Возможно. Но платой за это стала быстрая гибель новейших броненосцев Рожественского и не менее быстрый разгром остальных сил. В сущности, именно поэтому вариант «кавалерийской атаки» кажется сегодняшним аналитикам таким привлекательным – проигрывать, так хоть не в сухую!

Но такие аналитики забывают о наличии у них послезнания. Они-то знают, что русская эскадра проиграла практически всухую. Но они забывают о том, что Рожественскому неоткуда было знать об этом!

Японцы не смогли выбить ни один броненосец Витгефта при Шантунге в ходе почти четырехчасового боя – как Рожественскому еще до начала сражения было догадаться, что и «Суворов» и «Ослябя» утратят боеспособность за какие-то три четверти часа? Бросить новейшие русские броненосцы на точку разворота японцев означало бы в лучшем случае разменять основную силу эскадры на один-два броненосных крейсера Японии. На это можно было пойти, только если была бы твердая уверенность, что в противном случае цвет русского флота погибнет и вовсе без всякой пользы. Но откуда и у кого могла быть такая уверенность в самом начале схватки?

Исходя из того опыта и понимания ситуации, который только и мог быть у русского адмирала, тот принял совершенно разумное решение, которое выглядело НА ТОТ МОМЕНТ единственно верным – он продолжал двигаться колонной, сосредоточив огонь на флагмане, в то время как прочие корабли, неспособные стрелять по «Микасе» из-за дальности или невыгодных курсовых углов били по точке поворота. Результат – 25 попаданий в японские корабли за 15 минут – три четверти того, что добилась эскадра Витгефта почти за 4 часа.

Однако следует понимать, что все эти рассуждения носят чисто умозрительный характер – у Рожественского в принципе не было возможности бросить свои корабли на «точку разворота». У него не было «быстроходного крыла», поскольку броненосцы типа «Бородино» к Цусиме не могли развивать паспортной скорости. К моменту, когда «Микаса», развернувшись, лег на обратный курс, русская эскадра еще не завершила перестроения – «Ослябя» вынужден был выйти из строя, дабы не таранить корабли 1-го отряда, а те еще не завершили поворота. Попытайся Рожественский из этой позиции скомандовать «поворот все вдруг» на неприятеля, получился бы феерический бардак полностью ломающий строй эскадры – даже если бы у Рожественского и были бы 18-узловые броненосцы, все равно ему следовало ждать, пока отряд не закончит перестроения. И не нужно говорить о несплаванности русских кораблей. Теоретически тот же Того вместо знаменитой своей «петли» легко мог бы скомандовать «поворот все вдруг» и быстро разорвать дистанцию с русскими кораблями. Это решило бы все возникшие у него проблемы и не заставило бы подставлять свои корабли в точке поворота. Однако японский адмирал не решился – боялся утратить управление эскадрой, ведь в этом случае его флагман оказался бы концевым в колонне. У русских все же с маневрированием было хуже, чем у японцев, и попытка перестроения из незаконченного маневра скорее всего привела бы к тому, что строем фронта атаковали бы «Суворов» и «Александр», а не закончившие разворот «Бородино» и «Орел» пошли бы в кильватер «Александру». Что же до «Осляби», то в связи с тем, что этот броненосец вынужден был стопорить машины, пропуская 1-ый броненосный отряд вперед – то свое место в строю ему пришлось бы догонять.

Адмирал Рожественский в завязке боя действовал разумно и грамотно, а дальнейшие действия русской эскадры также не свидетельствуют о пассивности ее командования.

Вскоре после своего разворота, положившего начало «петле Того» «Микаса» довернул вновь, выходя наперерез курсу русской эскадры. Иными словами, адмирал Того все же получал свою «палочку над Т», теперь его флагман и следующие за ним броненосцы, находясь на острых курсовых углах у русских могли практически безнаказанно концентрировать огонь на «Суворове». Единственным выходом из этого положения стал бы поворот русской эскадры вправо, чтобы лечь на параллельный японцам курс, но… Рожественский не делает этого. Его задача – выжать все до капли из первоначального преимущества, которое дала ему «петля Того» и русский адмирал ведет свою эскадру, не обращая внимания на концентрирующийся на его флагмане огонь. Но вот японцы завершают разворот, их концевые корабли уходят из секторов обстрела русских и держаться на прежнем курсе более не имеет смысла – тогда и только тогда в 14.10 «Суворов» поворачивает вправо. Сейчас русская эскадра в проигрышном положении, броненосцы Того, уйдя вперед, могут невозбранно бить по «голове» русской колонны, но поделать с этим покамест ничего нельзя – это плата за возможность 15 минут "работать" по «точке поворота» «петли Того». Так Рожественский до конца использовал свой шанс, невзирая на мощнейший огонь, обрушившийся на его флагман и в чем же тут «пассивность»? Какое-то время бой идет в параллельных колоннах, причем японцы постепенно обгоняют русскую эскадру, но в 14.32, почти одновременно, происходят три трагических события. Выходит из строя «Ослябя», теряет управление и покидает строй «Суворов», а адмирал Рожественский получает тяжелое ранение и теряет способность командовать эскадрой.

По этому поводу есть, конечно, разные мнения. Например, известный писатель Новиков-Прибой, в своем военно-фантастическом произведении «Цусима» пишет, что ранение адмирала было несущественным и не мешало ему руководить сражением. Однако с учетом того, что впоследствии японские врачи в Сасебо ДВА МЕСЯЦА не решались удалить осколки черепа, ушедшие вглубь черепной коробки адмирала – позволим себе в этом усомниться. В 14.32 всякое участие Рожественского в Цусимском сражении подошло к концу, но что же произошло дальше? Разброд? Шатание? Полная пассивность командиров, как учит нас «фолькс-хистори»? Аналитики обычно называют время, последовавшее за выходом из строя «Князя Суворова» «периодом анонимного командования». Что ж, может оно и так, но давайте посмотрим, как командовали «анонимы».

Командир следующего за «Суворовым» броненосца «Император Александр III» направляет свой корабль вслед за флагманом, но быстро поняв, что тот уже не может вести эскадру принимает командование на себя. Я пишу – «командир», а не«лейб-гвардии капитан 1-го ранга Николай Михайлович Бухвостов», потому что этот броненосец погиб со всем экипажем и мы никогда не узнаем, кто руководил кораблем в тот или иной момент. Я полагаю, что честь вести эскадру в означенное время выпала именно Н.М. Бухвостову, но точно знать этого не могу.

Казалось бы, ситуация критическая – оба флагмана избиты и вышли из строя, и что должен был чувствовать командир? Враг как будто бы невредим, его положение лучше и выигрышнее, японские орудия изрыгают океан пламенеющей стали, и кажется, что горизонт дышит на тебя огнем. Судьба твоего корабля предначертана, ты следующий после флагмана и сейчас на тебя обрушится огненный ад, только что сокрушивший того, кто шел впереди тебя. Непосильный груз ответственности за эскадру внезапно обрушивается на твои плечи, а ведь человеческая плоть слаба... И, наверное, так хочется вырваться из всего этого, отвернуть, выйти из боя хоть на чуть-чуть, дать хотя бы малую передышку истерзанным нервам, собраться с силами…

Командир «Александра» увидел ошибку Того – тот слишком далеко выдвинул свой первый броненосный отряд и у русских кораблей появился шанс проскочить под кормой его броненосцев. Но для этого нужно – какая малость! Развернуться, и повести эскадру прямо на противника. Самому подставиться под «палочку над Т». Тогда на тебя обрушится град снарядов со всех 12 кораблей японцев, и ты, конечно же, погибнешь. Но ведомая тобой эскадра, пройдя проложенным тобой путем, сама поставит «кроссинг Т» обоим отрядам японцев – и Того и Камимуре!

«Император Александр III» поворачивает…НА ПРОТИВНИКА!

Расскажите мне, о Знатоки морских войн, часто ли в истории человечества бывало такое, чтобы эскадра ожесточенно, но безрезультатно сражалась почти час, несла потери и вдруг, внезапно потеряла флагманов, но – не отступила, не оцепенела в отчаянии, а вместо этого ринулась в яростную, самоубийственную атаку на торжествующего врага?!

Что это было за зрелище… Огромный, черный левиафан с золотым двухглавым орлом на форштевне, в пене и брызгах расталкивая свинцовую волну, вдруг ворочает влево, и нещадно дымя обеими трубами, бросается прямо на вражеский строй, в самый его центр! Сквозь фонтаны воды, вздымаемые вражескими снарядами, сквозь вихрь яростного огня идет в атаку русский броненосец, словно древний витязь в сечу смертную, не прося пощады, но и не давая ее никому. И бьют орудия с обоих бортов, а закопченные, меченые яростью вражеского огня надстройки озаряются вспышками собственных залпов и огнем разгорающихся пожаров. Аве, Нептун, обреченные на смерть приветствуют тебя!



Но во след ему, вытянувшись в строгую линию, поворачивают ведомые им корабли эскадры и огоньки выстрелов пробегают по их темным силуэтам…
Воистину, то был их славный час!

Почти безнадежная – но все же предпринятая попытка переломить ход боя. Тактически, к 14.35 положение русской эскадры было совершенно проигрышным, нужно было что-то менять. «Император Александр III» пошел в атаку, разменивая самого себя на лучшую позицию для остальных русских кораблей, из которой они могли бы нанести серьезные потери японцам. Адмирал Рожественский не имел права и не мог сделать такого в завязке боя – он не знал еще истинного соотношение сил русской и японской эскадры. Но командир «Императора Александра III», после сорока пяти минут боя – знал, и ни секунды не колебался в своем самоубийственном решении.

У него почти получилось. Разумеется, Хейхатиро Того не мог позволить русским выставить «палочку над Т» своему отряду. И потому он поворачивает «все вдруг» - теперь он уходит от русских кораблей. Это, конечно, правильное решение, но теперь корабли Того повернуты кормой к русскому строю и ситуация, пусть ненадолго, вновь меняется в нашу пользу. Эффективность русского огня возрастает – именно в это время 305-мм снаряд, пробив броню башенноподобной установки броненосца «Фудзи» взрывается внутри, а броненосный крейсер «Асама», получив два снаряда, на полтора метра садится кормой и вынужден остановиться на некоторое время, а потом до 17.10 не может занять свое место в линии.

Воистину, если бы теория вероятности, эта продажная девка молодого японского империализма, хоть на секунду явила бы справедливость русским морякам – эти два корабля японцы бы потеряли. Увы, история не знает сослагательного наклонения… А затем, «Император Александр III», получивший тяжелейшие повреждения, вынужден был покинуть строй. Честь и право вести эскадру перешли к «Бородино».

В результате героической атаки гвардейского броненосца, поддержанной всей русской эскадрой нашим воинам все же удалось на время выбить из строя один корабль японцев – «Асаму», но к тому времени три новейших броненосца эскадры: «Князь Суворов», «Ослябя» и «Император Александр III» были практически небоеспособны. Всякая надежда выиграть сражение была потеряна. Тем не менее, и в дальнейшем русские корабли сражались достойно, выполняя приказ своего адмирала: «Идти во Владивосток!»

Так было. Но «благодарные» потомки, в очередную годовщину отгремевшего сражения, не найдут иных слов, кроме:

(Александр Самсонов)

Бумага все стерпит, ведь мертвым уже все равно.

А нам?

Продолжение следует