Краса русского войска. Пётр Иванович Багратион

Династия Багратионов считается одной из самых древних — в армянской и грузинской летописной традиции предком их являлся потомок легендарного библейского Давида по имени Наом, отстоящий всего на шестьдесят два поколения от прародителя всех людей Адама. От Наома род Багратионов ведется к Баграту III, который в 978 г. стал правителем Западной Грузии, а в 1008 г., объединив враждующие народы в самостоятельное государство, принял титул грузинского царя. Кроме того, среди предков прославленного русского полководца стоит выделить царя Давида IV Строителя, разбившего в августе 1121 г. огромную мусульманскую армию и освободившего родную страну от власти турок-сельджуков, знаменитую царицу Тамару, чья эпоха царствования именуется в истории Грузии «Золотым веком», царя Георгия V Блистательного, изгнавшего из Грузии в 1334 г. монгольские рати.



Один из ближайших предков Петра Багратиона, царь Вахтанг VI, в 1723 г. вместе с семьей и приближенными был вынужден покинуть свое царство (Грузия подверглась очередному турецкому нашествию) и перебраться в Россию. Его племянник — царевич Александр — впоследствии поступил на службу в русскую армию, дослужился до звания подполковника и принимал участие в сражениях на Северном Кавказе. В комендантской команде, размещенной в Кизлярской крепости, военную службу проходил и сын царевича — Иван Александрович Багратион. А 10 июля 1765 в его семье родился сын Петр.

Свои детские годы будущий великий полководец провел в родительском доме на Богом забытой окраине империи, вдалеке от столиц, дворцов и гвардейского блеска. Именно это объясняет практически полное отсутствие каких-либо сведений о его первых годах жизни. Известно лишь, что Петр какое-то время занимался в школе для детей офицеров, открытой при комендатуре Кизляра. На этом его обучение закончилось, и впоследствии многие известные личности, хорошо знавшие князя, отмечали его довольно посредственное общее образование. В частности, русский военачальник Алексей Ермолов в своих воспоминаниях писал: «Князь Багратион, с самых юных лет совершенно без состояния и без наставника, не имел средств получить воспитание… От природы одаренный счастливыми способностями остался он без образования и в возрасте семнадцати лет был определен на военную службу».

Любопытна история первого посещения Петром Ивановичем Северной столицы России. Анна Голицына (урожденная княжна Багратион) на обеде у Григория Потемкина попросила принять ее молодого племянника под свое покровительство. Светлейший князь тотчас же отправил за ним гонца. К несчастью, юноша прибыл в город совсем недавно и еще не успел обзавестись пристойной одеждой. Багратиона спас дворецкий княгини Голицыной, некто по фамилии Карелин, одолживший ему собственное платье. В итоге перед «великолепным князем Тавриды» Багратион предстал в кафтане с чужого плеча. Коротко переговорив с ним, Потемкин определил парня в мушкетеры. Таким образом, славный военный путь полководца начался в Астраханском пехотном полку, преобразованном позднее в Кавказский мушкетерский. К слову, история эта имела продолжение. В 1811 князь Багратион — уже известный народный герой — с друзьями и родственниками проводил лето у княгини Голицыной. Однажды, внимательно вглядевшись в проходившего мимо старого дворецкого, полководец узнал своего спасителя. Ни слова не говоря, Петр Иванович поднялся и обнял пожилого человека, а затем торжественно произнес: «Не забыл ли ты, добрый Карелин, как в кафтане твоем я явился к Потемкину? Без тебя, может статься, я не был бы тем, чем ты теперь меня видишь. Тысячу раз тебе спасибо!».

Свои первые шаги в армии Багратион делал на воинственном Кавказе, где Российская империя спорила с Ираном и Турцией за право обладать стратегически важным перекрестком торговых путей. После разгрома турков в войне 1768-1774 годов Северная Осетия и Кабарда оказались присоединенными к Российской империи, что привело к недовольству местного населения. Движение против русских возглавил исламский проповедник, известный под именем шейх Мансур. Страстные слова Мансура, доходчиво и просто объяснявшие народу мудреные религиозные послания, снискали ему славу, а также власть над тысячами воинов-фанатиков. На руку шейху сыграло и февральское землетрясение на Кавказе в 1785, воспринятое местными жителями как проявление предсказанного проповедником гнева Аллаха. Когла известия об объявившемся мятежном вожде и народных волнениях дошли до Санкт-Петербурга, там не на шутку забеспокоились. Генерал-поручик Павел Потемкин, являющийся командующим русской армией на Кавказе, разослал по аулам грозную прокламацию, в которой предписывал местным жителям «не внимать лжепророчествам обманщика сего». Помимо слов последовали и практические действия — в сентябре 1783 в Чечню отправился военный отряд полковника Пьери, имевший целью пленить мятежного шейха. Отряд был усилен батальоном кабардинцев, сотней казаков и двумя ротами Томского полка. Среди прочих был там и унтер-офицер Петр Багратион, адъютант командира. В октябре месяце произошло первое сражение с повстанцами, в результате которого силы Пьери заняли Ханкальское ущелье. Спустя некоторое время приступом было взято и предано огню родовое гнездо шейха, аул Алды. Однако главную задачу выполнить не удалось — заранее предупрежденный о приближении русских Мансур вместе со своими воинами успел раствориться в горах.

На пути домой во время переправы через Сунжу русский отряд угодил в засаду и был почти полностью уничтожен. В этом сражении нашел свою гибель полковник Пьери, а его молодой адьютант получил первое ранение. Собиравшие трофейное оружие чеченцы обнаружили Багратиона среди тел убитых. Мансур проявил благородство, запретив воинам мстить за уничтожение аула, и Петру Ивановичу удалось выжить. Согласно одной из версий чеченцы вернули Багратиона без выкупа, сообщив, что «шейх не берет за настоящих мужчин денег». По другой версии выкуп за унтер-офицера все-таки заплатили. Как бы то ни было Петр Иванович возвратился в часть и продолжил службу. В составе Кавказского мушкетерского полка будущий полководец участвовал в походах 1783-1786 годов, проявив себя мужественным и храбрым воином, а жестокие сражения тех лет стали для него первоклассной школой военного дела. Судьба же шейха Мансура, преподавшего Багратиону первые уроки военного искусства, оказалась, как того и следовало ожидать, печальной. Во главе верных соратников он продолжал сопротивляться вплоть до 1791, когда войска русских осадили крепость турков Анапу. Мансур сражался вместе с остальными защитниками твердыни, пытался подорвать пороховой погреб, однако был схвачен и выслан в Санкт-Петербург, где очень скоро скончался от чахотки.



Во второй половине ноября 1805 Михаил Илларионович, под давлением императора дал Наполеону генеральное сражение у Аустерлица. Самоуверенность царя имела самые печальные последствия. Стремительной атакой французы рассекли надвое и окружили основные силы союзников. Уже спустя шесть часов после начала сражения русско-австрийская армия была обращена в бегство. Лишь отдельные отряды на флангах под командованием Дохтурова и Багратиона не поддались панике и, сохранив боевые порядки, отошли. После Аустерлицкой битвы Третья коалиция распалась — Австрия заключила с Наполеоном сепаратный мир, а русские войска вернулись домой.

В сентябре 1806 против Франции была оформлена Четвертая коалиция, состоявшая из России, Швеции, Пруссии и Англии. В октябре прусский король предъявил французскому императору ультиматум, содержащий требование отвести армии за Рейн. В ответ Наполеон наголову разгромил пруссаков, выученных, главным образом, парадному шагу, в сражениях при Иене и Ауэрштадте. Оккупировав страну, французы двинулись навстречу русским, которые (в который уже раз) в одиночку остались один на один с грозным противником. Однако теперь место главы русской армии занимал престарелый и совершенно не способный к руководству фельдмаршал Михаил Каменский. Вскоре Каменского сменил Буксгевден, а его, в свою очередь, генерал Беннигсен. Передвижения войск сопровождались непрерывными стычками, и по установившейся со времен Швейцарского похода традиции командование арьергардом или авангардом русской армии (смотря по тому, наступала она или отступала) практически всегда доверялось Багратиону. В конце января 1807 Петр Иванович получил от Беннигсена приказ выбить французов из городка Прейсиш-Эйлау. По обыкновению князь лично повел свою дивизию в бой, враг был отброшен, а на следующий день две армии сошлись в генеральном поединке.

После кровавой битвы, победу в которой каждая из сторон приписывала себе, русские войска ушли в сторону Кенигсберга. Багратион по-прежнему командовал авангардом и все время находился с противником в плотном контакте. В начале июня он обратил в бегство неприятеля у Альткирхена, а уже спустя четверо суток сдерживал атаки французской кавалерии у Гутштадта, пока главные силы укреплялись в окрестностях Гейльсберга. В июне 1807 состоялось сражении под Фридландом, в котором русские войска потерпели поражение. В этом бою Багратион командовал левым флангом, по которому был нанесен главный удар противника. Артиллерийский огонь в сочетании с непрерывными атаками опрокинул части Петра Ивановича, который со шпагой в руке распоряжался в гуще боя, ободряя солдат своим примером. На правом фланге армия русских оказалась в еще более худшем положении — атаковавшие с трех сторон французы сбросили войска Горчакова в реку. Битва окончилась поздним вечером — русское войско лишь частично сохранило боевые порядки, и то, благодаря умелым действиям Багратиона, награжденного за Фридланд золотой шпагой с надписью «За храбрость». После этого французский и российский императоры перешли к мирным переговорам, увенчавшимся заключением Тильзитского мира.

В 1808 Багратион отправился на русско-шведскую войну. Будучи назначен командиром пехотной дивизии, он занял Вазу, Христианштадт, Або и Аландские острова. Составленный Александром I план решительного удара по шведам включал в себя зимний поход к Стокгольму по льду Ботнического залива. Большинство генералов, в том числе и главнокомандующий граф Буксгевден, категорически возражали против этого мероприятия, справедливо указывая на огромный риск, связанный с продвижением огромного количества войск и артиллерии по весенним льдам. Когда присланный императором для организации похода граф Аракчеев обратился за консультацией к своему старому знакомому Багратиону, то получил скупой ответ: «Скомандуете — пойдем». Став во главе одной из трех колонн, Петр Иванович успешно достиг шведского берега и занял местечко Гриссельгам поблизости от Стокгольма.

В короткий промежуток времени между войной со шведами и Отечественной Багратиону пришлось посетить Молдавию. В конце лета 1809 он возглавил Молдавскую армию, которая третий год без особых результатов действовала против Турции. Ходили слухи, что новое назначение явило собой почетную ссылку. Дело было в увлечении прославленным полководцем, овеянным славой военных походов, великой княжны Екатерины Павловны. Дабы пресечь непозволительный роман, Петра Ивановича произвели в генералы от инфатерии и послали воевать с турками. Прибыв на место, Багратион с суворовской решительностью и быстротой приступил к делу. Не снимая блокады Измаила, с войском всего в двадцать тысяч человек он в течение августа взял несколько городов, а в начале сентября наголову разбил корпус отборных войск турков, затем осадил Силистрию, а спустя три дня взял Измаил. На помощь осажденным в Силистрии туркам двинулись войска великого визиря, численность которых не уступала численности русского осадного корпуса. Багратион разгромил их в октябре в битве у Татарицы, а затем, узнав о том, что к Силистрии подходят основные силы великого визиря, благоразумно переправил войска через Дунай, чем вызвал неудовольствие государя. Весной 1810 Петра Ивановича на посту командующего сменил граф Николай Каменский.


К тому времени Петр Иванович, без сомнения, являлся любимцем всей русской армии и пользовался у солдат и офицеров безграничным доверием. Уважение своих людей князь заслужил не только редкостной храбростью на поле брани, но и чутким отношением к нуждам солдат, постоянно заботясь о том, чтобы его воины были здоровы, хорошо одеты, обуты и вовремя накормлены. Обучение и воспитание войск Багратион строил на базе разработанной великим Суворовым системы. Подобно своему учителю он прекрасно понимал, что война есть опасный и тяжелый труд, в первую очередь, требующий упорной подготовки, самоотдачи и профессионализма. Неоспорим его вклад в разработку практики ведения арьергардных и авангардных сражений. По единодушному признанию военных историков, Петр Иванович являлся непревзойденным мастером организации этих весьма сложных видов боя. Используемые князем методы управления войсками всегда отличались тщательной планировкой предстоящих действий. Внимание к деталям выразилось и в багратионовском «Наставлении пехотным офицерам в день сражения» подробно рассматривавшим действия в колоннах и в рассыпном строю, а также методы ведения огня с учетом местности. Особое внимание Петр Иванович обращал на поддержание в солдатах веры в силу русского штыка, воспитание в них духа отваги, смелости и упорства.

В начале сентября 1811 Багратион занял место командующего расквартированной на Украине Подольской (позднее второй Западной) армии. На случай вторжения Наполеона был разработан план, согласно которому одна из трех армий русских брала на себя удар основных сил неприятеля, в то время как остальные действовали в тыл и во фланги французов. Этот проект, созданный прусским военным теоретиком Пфулем, изначально являлся порочным, так как не рассматривал возможность одновременного продвижения врага по нескольким направлениям. В итоге к началу войны силы русских оказались раздробленными, насчитывая всего 210 тысяч против 600 тысяч воинов «Великой армии», вступившей в пределы России в ночь на 12 июня 1812 близ города Ковно. Директивы, поступающие в армии, ясности не вносили, и Петр Иванович на свой страх и риск принял решение отводить силы к Минску, где намеревался объединиться с первой армией. Этот поход явил собой довольно сложный фланговый маневр, выполненный в непосредственной близости к противнику. Французы угрожали тылу и флангу, корпус Даву отрезал пути отхода второй армии с севера, заставляя Багратиона постоянно изменять направление движения. Бои же с превосходящими силами французов грозили огромными потерями и, соответственно, утратой приобретаемого от объединения русских армий преимущества.

К середине июля корпусу Даву удалось перекрыть путь стремившейся переправиться на противоположный берег Днепра армии Багратиона. В районе Салтановки произошла ожесточенная битва, после которой русские вышли к Смоленску и успешно объединились с основными силами. Марш второй армии по праву вошел в число выдающихся деяний военной истории. Оценивая значение похода, один военный писатель первой половины девятнадцатого века отмечал: «Глядя на карту и взявши для проверки циркуль в руки, легко даже при поверхностном взгляде убедиться, как мало князю Багратиону было оставлено шансов для достижения соединения... Да будет разрешено мне задать один вопрос — был ли какой-нибудь генерал когда-либо поставлен в положение более критическое и вышел ли какой-либо военный из подобного положения с большею честью?».

Н. С. Самокиш. Подвиг солдат Раевского под Салтановкой

В середине августа под давлением общественности российский император был вынужден назначить на место командующего русской армией выдающегося полководца Михаила Кутузова. Вопреки установленной военной стратегии, заключающейся в том, что победа достигается разгромом врага в генеральном сражении, фельдмаршал постановил выводить силы русских из-под удара и изматывать неприятеля в арьергардных стычках. Переход в контрнаступление командующий планировал лишь после усиления армии резервами и численного превосходства над врагом. Вместе с отходом на восток на захваченных французами землях стихийно развертывалось партизанское движение. Петр Иванович одним из первых осознал, насколько мощным является эффект совместных действий вооруженного народа и регулярной армии. Во второй половине августа в Колоцком монастыре состоялась встреча Багратиона и Дениса Давыдова, результатом которой стал приказ: «Ахтырского гусарского полка подполковнику Давыдову. Извольте взять пятьдесят гусар полка и от генерал-майора Карпова сто пятьдесят казаков. Предписываю вам принять все меры, дабы тревожить неприятеля и стремиться забирать фуражиров их не с фланга, а в тылу и в середине, расстраивать парки и обозы, сносить переправы и отбирать все способы». Расчет Багратиона на действенность диверсионной деятельности во вражеском тылу полностью оправдался. Очень скоро партизаны при поддержке главнокомандующего сражались на всей оккупированной территории. Помимо отряда Давыдова, сформированы были партизанские группы под руководством генерала Дорохова, гвардии капитана Сеславина, капитана Фишера, полковника Кудашева и многих других.

22 августа 1812 русская армия оказалась в районе Бородина, перекрыв две ведущие на Москву дороги (Старую и Новую Смоленские), по которым наступали французы. Замысел Михаила Илларионовича заключался в том, чтобы, дав противнику оборонительное сражение, нанести ему максимальный урон и изменить соотношение сил в свою пользу. Позиция русских занимала по фронту восемь километров, левый фланг примыкал к труднопроходимому Утицкому лесу, а правый — у деревни Маслово к Москве-реке. Самым уязвимым участком позиции являлся левый фланг. Кутузов писал в своем послании Александру I: «Слабое место позиции сей, находящееся с левого фланга, я постараюсь исправить искусством». В этом месте главнокомандующий поставил самые надежные войска второй армии Багратиона, приказав укрепить фланг земляными сооружениями. У деревни Семеновской было устроено три полевых укрепления, впоследствии получивших название Багратионовых флешей. Западнее деревни, в километре от русских позиций, находилось передовое укрепление — Шевардинский редут. Бой за него, разыгравшийся 24 августа, стал кровавой и грозной прелюдией к сражению. Наполеон бросил тридцать тысяч пехоты и десять тысяч конницы против оборонявшего укрепление двенадцатитысячного русского отряда. Жестокий картечный и ружейный огонь в упор сменила рукопашная схватка. Под напором противника русские организованно отошли, однако в семнадцать часов дня Багратион лично повел гренадерскую дивизию в контратаку и выбил французов из редута. Схватка продолжалась до темноты и лишь поздно вечером, согласно приказу Кутузова, Петр Иванович оставил позицию. Бой за редут выявил намерение Наполеона нанести основной удар по левому крылу армии русских — именно на этом направлении он сосредоточил главные силы.







С большим опозданием из раны полководца были удалены инородные тела, включая осколок ядра. Рана была признана докторами чрезвычайно опасной и причиняла князю нестерпимую боль, однако от ампутации Петр Иванович наотрез отказался. В одном из последних писем императору он говорил: «Я нималейше не сожалею о сем ранении, всегда быв готов пожертвовать на защиту отечества и последнею каплею моей крови...» Полководца, прожившего на полях сражений всю жизнь, отвезли в имение его хорошего товарища, князя Бориса Голицына — в деревню Симы во Владимирской губернии. 12 сентября 1812, спустя семнадцать дней после ранения, Петр Багратион умер от гангрены.

В 1839 знаменитый Денис Давыдов предложил Николаю I перенести прах генерала, имя которого стало символом русской военной славы, на место Бородинской битвы. Император согласился с этим, и с тех пор на Курганной высоте, где когда-то высилась батарея Раевского, стояло простое черное надгробие — могила Багратиона. В 1932 могила прославленного полководца подверглась варварскому разорению, памятник был восстановлен лишь спустя полвека, а останки Багратиона, обнаруженные среди мусора, были торжественно перезахоронены.

По материалам книги А. Микаберизде «Лев русской армии» и еженедельного издания «Наша история. 100 великих имен»