Ко Дню ВМФ. На заре русского флота
26 июля Россия отмечает День Военно-Морского Флота. Обычно создание регулярного российского военно-морского флота связывается с именем Петра Первого, поскольку именно Петр, с помощью приглашенных иностранных (преимущественно, голландских) специалистов, начал строительство Балтийского флота. Однако первые корабли, созданные по европейскому образцу, появились в России значительно раньше восхождения на престол Петра Первого. И это – если не вспоминать о традиционных старорусских флотилиях, которые ходили в военно-морские походы еще на заре истории русской государственности. Наиболее развито судостроение было в Новгородской земле. В северных морях строились небольшие суда – кочмары, осиновки, карбасы, на которых поморские купцы осваивали Мурманский край. Для более длительных морских походов было создано судно типа «коч». Это было однопалубное плоскодонное парусное судно длиной от 16 до 24 метров и шириной от 5 до 8 метров, с мачтой и прямым парусом, который шили из кож. Однако самым большим морским судном, использовавшимся поморскими мореплавателями, была морская ладья. Трехмачтовая ладья могла перевозить груз до 200 тонн и даже немного превосходила по водоизмещению знаменитую «Санта-Марию» - корабль Христофора Колумба, на котором прославленный путешественник открыл Вест-Индию. Однако, несмотря на очевидные успехи поморов в кораблестроении, конкурировать с европейскими морскими державами они не могли. Регулярный военно-морской флот у русских княжеств также отсутствовал, что было вызвано и отсутствием выхода к теплым морям – Черному и даже Балтийскому. Но, по мере освобождения от татаро-монгольского ига, преодоления феодальной раздробленности Руси и формирования централизованного российского государства под властью царя, росла и потребность молодого государства в укреплении внешних экономических связей с другими странами Европы и Азии, в том числе – и в развитии морского сообщения, что само по себе создавало необходимость строительства не только торгового, но и военного флота.
Каперы Ивана Грозного
Так, в XVI веке, по мере расширения территории Русского государства, началось освоение Каспийских и Балтийских торговых путей. Царь Иоанн IV принял решение создать на Балтийском море каперский флот, рассчитывая, что он сможет защитить нарвский торговый путь. Но поскольку у Русского государства отсутствовали и квалифицированные судостроители, и квалифицированные моряки, и техническая база для строительства собственного флота, Иван Грозный принял решение нанять каперов – моряков, нанимавшихся вместе с кораблями на службу к государям различных государств. Благо, в рассматриваемый период недостатка в «бесхозных» матросах и капитанах в Европе не было. В 1569 г. на Нарвском торговом пути появились первые каперы, которыми командовал Карстен Роде – профессиональный корсар, немец по национальности, бывший подданным Дании и происходивший по рождению из крестьянской республики Дитмаршен. Прежде Роде имел собственное судно, занимался торговлей и возил товары в Любек, однако затем в качестве капера поступил на службу к датскому королю Фредерику II. В это время Дания вела боевые действия со Швецией, Швеция же была и одним из основных противников Русского государства на Балтике. Роде, перейдя к ливонскому герцогу Магнусу, затем оказался на службе у Ивана Грозного. В марте 1570 г. Роде получил от государя Ивана Грозного специальную грамоту, в которой царь указывал на необходимость защиты торговых путей от нападений польских каперов, занимающихся разграблением торговых кораблей. Нападения польских каперов наносили большой ущерб русско-европейской торговле и были столь частыми, что побудили государя выделить средства на найм собственных каперов. Корсар Карстен Роде выбрал в качестве базы для своего флота остров Эзель, точнее – город Аренсбург (Кингисепп), бывший весьма удобным портом, расположенным на Балтийском море. Иван Грозный выделил каперу Роде деньги на приобретение пинка, вооруженного тремя чугунными пушками, десятью малыми орудиями – барсами, восемью пищалями и двумя боевыми кирками, которые применялись для пролома бортов вражеских кораблей. На русские же деньги Роде нанял и 35 матросов и судовых офицеров. В соответствии с договором, Роде обязался передавать каждый третий захваченный им корабль России, десятую часть захваченной добычи также передавать русским властям, а ценных пленных передавать московским приказным людям. При этом члены экипажа добычу между собой не делили, а получали фиксированное жалованье. Команды своих кораблей Роде набирал из числа датских профессиональных моряков, а также поморов и архангельских стрельцов и пушкарей.
Появление подконтрольного Москве каперского флота в акватории Балтийского моря вызывало большие опасения Швеции, Дании, Речи Посполитой и других держав региона, не заинтересованных в появлении у Русского государства собственного военного флота. Конкуренты России в Балтийском море вполне справедливо усматривали в появлении русского военного флота на Балтике большую опасность для своих военно-политических, экономических и торговых позиций в регионе. Для поимки Роде и уничтожения его эскадры высылались шведские и польские флотилии, но свой боевой путь прославленному корсару пришлось закончить по вине своих соотечественников – датчан. В октябре 1570 г. Роде был арестован в Копенгагене и помещен в тюрьму по обвинению в нападении на датские торговые суда. О дальнейшей судьбе первого «московского адмирала» ничего неизвестно. Впоследствии, в результате войн с Ливонским орденом, Швецией и Речью Посполитой, Россия лишилась выхода к Балтийскому морю, потеряв ранее приобретенные территории. После этого на значительный промежуток времени Москва была вынуждена отказаться от планов по строительству военно-морского флота в Балтийском море. Единственным путем, через который Россия могла осуществлять морское сообщение с европейскими странами, оставались северные моря. Кроме того, развивалось речное судоходство, в первую очередь – строительство судов на Дону и Волге, поскольку южное направление также рассматривалось в качестве приоритетного.
«Фредерик» - первый корабль, построенный на территории России
В XVII веке растущие потребности страны в морском сообщении актуализировали и необходимость строительства современного флота, который по своим характеристикам не уступал бы флотам европейских государств. Ведь налаживались торговые связи с портовыми городами Западной Европы, с Персией, и их транспортное обеспечение требовало развития морского дела и судостроения. Однако собственных специалистов, способных организовать постройку современных кораблей и их спуск на воду, в России не было. Поэтому власти страны решили воспользоваться моментом и заимствовать технологию строительства и эксплуатации современных кораблей у иностранцев. Тем более, что для этого сложились благоприятные обстоятельства. Так, в 1634 г. ко дворцу царя Михаила Федоровича Романова прибыло голштинское посольство. Герцог Гольштейна Фридрих III собирался развивать торговлю с Персией, а ближайший путь мог лежать только через Россию. Поэтому монарх Гольштейна собирался договориться с русским царем о транзите через российскую территорию голштинских торговых экспедиций. Также в задачи голштинского посольства входило заключение договора о постройке на Волге десяти кораблей, на которых голштинские купцы могли бы возить товары в Персию. Русские власти восприняли идею голштинского герцога позитивно, поскольку рассчитывали заимствовать у иностранных мастеров технологию судостроения. Получается, что обстоятельства складывались для развития российского флота благоприятно, и оставалось только оказать голштинцам необходимое содействие в постройке судов.
Судостроительные работы планировалось проводить в Нижнем Новгороде, для чего царь Михаил Федорович отправил воеводе Нижнего Новгорода грамоту, в которой говорилось: «Ходити им в Персиду... Волгою на десяти кораблях, а корабли им делати в нашей земле, где такие леса, которые к тому делу годны найдут, а тот лес покупати им у наших людей вольною торговлею, а плотников к тому корабельному делу, к их корабельным мастерам в прибавку, наймовать наших подданных охочих людей, и наём им платить по договору с ними вольною торговлею, а от тех плотников корабельного мастерства не скрывать и не таить». Строить корабли было поручено шестерым голштинским специалистам, которые в том же 1634 г. прибыли в Москву и оттуда направились в Нижний Новгород. Это были шкипер Михаэль Кордес, корабельный плотник Корнелий Йостен, переводчик Ганс Берк, специалисты Кашпер Зеелер, Йохан Стирпомас и Йохим Кранц. Делегацию голштинских моряков сопровождали русские стрельцы и плотники. В марте 1636 г. в Москву прибыло повторное посольство голштинского герцога, которым руководили Крузиус и Брюггеман. В задачи этого посольства входил найм команды для строившегося корабля. В июне 1636 г. был спущен на воду первый корабль, получивший название «Фредерик» - в честь короля Фридриха III. Предполагалось, что корабль «Фредерик» отправится с грузами в Персию, а уже по итогам путешествия будет сделан вывод – стоит ли строить следующую партию кораблей. Корабль «Фредерик» получил описание известного путешественника Адама Олеария, который сообщал, что «Фредерик» имел длину 120 футов, ширину 40 футов и осадку 7 футов. Таким образом, он соответствовал европейским стандартам галер. Материалом постройки большей части судна были сосновые доски. В команду «Фредерика» вошли как голштинцы, так и русские. 1 июля (11 июля) 1636 г. из Москвы в Нижний Новгород выехали посланники Алексей Савин Романчуков, подъячий Скобельцын и толмач Юшков, которые составляли основу русского посольства в Персию. 30 июля (9 августа) посольство русского двора отплыло из Нижнего Новгорода по Волге. Всего на корабле «Фредерик» , следовавшем под флагом Гольштейна, плыло 126 человек – в их числе и голштинцы, и русские. 27 октября (6 ноября) 1636 года корабль вышел в Каспийское море, но 12 ноября (22 ноября) попал в сильный шторм в районе Дербента. Трехдневный шторм нанес существенный урон кораблю, повредив все три мачты судна. В конце концов, было решено посадить корабль на мель, чтобы уберечь груз и команду от гибели в кораблекрушении. Впоследствии «Фредерик» вытащили на берег в окрестностях Дербента, где он был разграблен местным населением. Так закончилась история первого корабля европейского типа, построенного на территории России. Впрочем, в качестве первого российского парусного корабля традиционно рассматривается корабль «Орел», построенный на тридцать лет позже – ведь «Фредерик», хотя и строился, и был спущен на воду в Нижнем Новгороде, ходил под голштинским флагом, а значит официально не мог считаться русским судном.
Сражение у острова Котлин – первый морской бой
Однако между спуском на воду «Фредерика» и строительством корабля под гордым названием «Орел» история русского флота также была насыщена вполне славными событиями. Так, 22 июля 1656 года произошло знаменитое сражение у острова Котлин, которое считается первой официально документированной победой русского флота на море в Новое время. Как известно, в 1656-1658 гг. шла русско-шведская война. Учитывая географическое положение шведских земель, к участию в боевых действиях были привлечены гребные флотилии, причем они действовали с обоих сторон. С русской стороны против Швеции был выдвинут отряд под командованием воеводы Петра Ивановича Потемкина (на фото), которому была придана гребная флотилия донских казаков, участвовавших прежде в морских походах на Черном море и имевших большой боевой опыт. В состав отряда Потемкина входило 570 донских казаков и 430 новгородских и ладожских стрельцов и «охочих людей». Они получили благословение патриарха Никона «идти морем на Стокгольм». Петру Ивановичу Потемкину (1617-1700) на момент похода в Ижорские земли было 39 лет. Младший брат воеводы и стольника Федора Ивановича Потемкина, Петр Потемкин участвовал в войне с Польшей, а затем ему было поручено возглавить поход против шведов. В июне 1656 г. отряд под командованием Потемкина захватил шведскую крепость Ниеншанц, что у устья Невы. Впрочем, захватом это действие можно было назвать с оговорками – шведы сами оставили укрепление. После занятия Ниеншанца отряд Потемкина двинулся на гребных судах вверх по Неве и осадил крепость Нотебург. Однако вскоре отряд разделился и его часть, во главе с самим Потемкиным, вернулась по Неве к устью реки и 22 июля 1656 г. столкнулась с судами противника в районе острова Котлин. К моменту встречи в составе русской гребной флотилии находилось 15 стругов (относительно небольших парусно-гребных плоскодонных судов), а в составе шведской флотилии – 3 намного более крупных и качественных корабля. Несмотря на то, что шведские корабли открыли мощный артиллерийский огонь по русской флотилии, казакам удалось прорваться к шведским галерам и захватить шведский флагман – шестипушечный корабль, который был взят на абордаж. Остальные корабли шведов были вынуждены отступить. Воевода Потемкин направил донесение в Москву: «у Котлина острова с немецкими людьми был бой и милостию Божиею, и Пречистыя Богородицы помощию, и всех святых молитвами, и Великого государя и сына его, государевича, счастием, у Котлина полукорабль взял и немецких людей побил, и языка поймал начального человека, капитана Ирека Далсфира, 8 человек солдат и наряд и знамена поимели». По мнению военных историков, столь незначительное количество плененных на шведском корабле, команда которого должна была быть намного большей по численности, свидетельствует о том, что большая часть шведских моряков и солдат погибла во время абордажного боя с прорывавшимися на борт корабля казаками и стрельцами. После победы в морском сражении, отряд воеводы Потемкина нанес значительный урон острову Котлин, уничтожив четыре местные деревни. В отечественной военно-морской истории сражение у острова Котлин традиционно рассматривается как первый морской бой русского флота и именно с него фактически отсчитывается история русских морских побед в Новое время. Однако на сам ход русско-шведской войны 1656-1658 гг. бой у острова Котлин не оказал серьезного влияния. В следующем 1657 г. шведские войска перешли в наступление на карельском и ливонском направлениях, а граф Магнус Делагарди вторгся на территорию Псковской области, но потерпел там поражение. В конечном итоге в битве под Гдовом шведская армия графа Делагарди потерпела поражение от армии князя Хованского, которой удалось вернуть перевес в войне на сторону русских. Князю Хованскому удалось захватить селения по правобережью Нарвы. Однако в 1658 г. отряду шведского губернатора Нарвы Густава Горна удалось отбить Ямбург и Ниеншанц. Боевые действия завершились.
Афанасий Ордин-Нащокин и русский флот
К моменту русско-шведской войны 1656-1658 гг. относится и начало серьезной работы по строительству Балтийского флота. В Царевичеве Дмитриеве городе началось строительство судостроительной верфи, на которой предполагалось создать флотилию для плавания по Балтийскому морю. Руководил строительством верфи боярин Афанасий Лаврентьевич Ордин – Нащокин – одна из наиболее знаменательных фигур на заре русского кораблестроения. Афанасий Лаврентьевич Ордин – Нащокин (1605-1680) по происхождению не был боярином, а относился к мелкопоместным дворянам. Он родился в Северо-Западной России, поскольку именно в Псковском и Торопецком уездах находились небогатые поместья его отца Лаврентия. По преданию, дальний предок Нащокиных прибыл в Россию из Италии. Итальянский дук Величка, прибыв в Россию, принял крещение в православии и получил имя Дмитрий и прозвище Красный. Сын Дмитрия Красного Дмитрий Нащока получил свое прозвище после того, как был ранен в щеку во время тверского восстания 1327 г., когда горожане поднялись против золотоордынского посла Шевкала. Потомки Дмитрия Нащоки получили фамилию Нащокины, а двойная фамилия была связана с прозвищем Орда у Андрея Нащокина, который погиб в бою под Оршей. Лаврентий Ордин – Нащокин постарался дать сыну хорошее образование, причем выучил его немецкому языку, латыни и математике. Афанасий, отличавшийся способностями и целеустремленностью, самостоятельно освоил также польский и валашский (румынский) языки. Он прекрасно разбирался в современной ему политической ситуации, что позволило применять способности на практике. В 1642 г. Афанасий участвовал в установлении новой русско-шведской границы. В 1656 г. именно Ордин – Нащокин, уже бывший дипломатом, подписывал договор о союзе с Курляндией, а в 1658 г. именно он заключал перемирие со шведами, за что и был удостоен высокого чина думного дворянина. В 1667 г. Ордин – Нащокин, единственным из представителей своей фамилии, был удостоен боярского чина и возглавил Посольский приказ. Именно Ордину – Нащокину принадлежит идея о необходимости углубления экономического и политического сотрудничества со странами Западной Европы и установления контроля над побережьем Балтийского моря. Таким образом, русский дипломат даже опередил свое время – ведь идеи, фундамент которых был заложен Афанасием Лаврентьевичем Ординым – Нащокиным, были реализованы лишь десятилетия спустя – после прихода к власти Петра Первого и его успеха в Северной войне. В 1661 г., после заключения Кардисского мирного договора, Россия, проигравшая в противостоянии со шведской короной, обязалась вернуть Стокгольму все захваченные прежде русскими войсками территории и отказалась от планов по захвату Балтийского побережья и созданию Балтийского флота. В соответствии с договором, русские власти должны были уничтожить все корабли, которые закладывались на судостроительной верфи в Царевичеве Дмитриеве городе. Таким образом, планам Ордина – Нащокина по созданию Балтийского флота, не удалось сбыться, однако политик не терял надежд на создание русского морского флота и обратил внимание на южное направление – Волгу и Каспийское море. Тем более, что этого требовало расширение торговых связей России с Персией, с которой было заключено соответствующее соглашение, подразумевающее, в том числе, и охрану русских торговых судов, следующих по Волге и Каспийскому морю в Персию. В 1664 г. шах Аббас II предоставил русским купцам исключительные привилегии, а в 1667 г. обратился к российскому престолу с просьбой позволить армянской компании, созданной персидскими подданными – армянами, торговать шелком – сырцом через российскую территорию. При этом охрана провозимых армянами грузов возлагалась за отдельную плату на российскую сторону. Ведь Каспий в те времена был весьма опасен для торгового судоходства, поскольку там орудовали неподконтрольные московскому правительству группы казаков и кавказцев, которые могли совершать нападения на торговые суда.
Неудачная судьба корабля по имени «Орел»
Афанасию Ордину-Нащокину удалось получить разрешение царя Алексея Михайловича Романова на строительство русского флота на Волге, после чего он пригласил иностранных специалистов по судостроению. Выбор пал на голландцев, хорошо известных своими навыками в судостроении и судовождении. В числе приглашенных специалистов был полковник Корнелиус ван-Буковен, которому поручалось непосредственное руководство процессом судостроения, а также корабельные мастера Гельц, подполковник ван-ден-Стрек и Минстер. Для помощи голландским специалистам выделялись тридцать русских плотников, четыре кузнеца и четыре пушкаря. Иностранные специалисты прибыли в село Дединово Коломенского уезда, расположенное на Оке, где открылась судостроительная верфь. Дединово было избрано в качестве места создания первой государственной судостроительной верфи, прежде всего, по той причине, что длительное время именно здесь строились суда, ходившие по Волге, находились квалифицированные мастеровые, имевшие опыт в строительстве стругов. Строительство верфи финансировалось Приказом Большого прихода – государственной структурой, ставшей предшественником Адмиралтейства Петровской эпохи. Приказ Большого прихода не только изыскивал государственные средства для финансирования судостроения, но и отвечал за вербовку квалифицированных мастеровых, поставку инструментов, строительных материалов и оборудования. Для оснащения верфи инструментами было закуплено за границей 2 железных домкрата, 4 молота, пилы и прочие инструменты. Была организована выписка на судоверфь в Дединово мастеров со всей страны – казанских якорных мастеров, рязанских кузнецов, московских токарей. Фактически верфь в Дединово была превращена в передовое для России тех лет промышленное предприятие, имевшее вид западноевропейской мануфактуры – с четким разделением труда, упорядоченной системой управления, постепенной механизацией хотя бы части проводимых работ по строительству судов.
Позже Карштен Брандт руководил строительством и других судов «Потешной флотилии» Петра Первого на Плещеевом озере. На берегу Плещеева озера в 1688 г. были заложены небольшая судостроительная верфь, одноэтажный дворец и пристань для кораблей. В 1689 г. под руководством Брандта началось строительство яхты и двух малых фрегатов, которые возводились по амстердамским чертежам и при участии иностранных специалистов. При этом, по инициативе Петра, для участия в строительстве были привлечены в качестве учеников и русские плотники – так Петр хотел сформировать будущий костяк русских судостроителей. Среди работавших плотников были Федосей Скляев, Лукьян Верещагин, Анисим Моляров и Михаил Собакин, прежде входившие в «Потешное войско» Петра. Наравне с другими плотниками и подмастерьями работал и Петр. Всего с верфи на Плещеевом озере сошло два фрегата и три яхты. Зимой 1692 г. все шлюпки и баркасы, построенные прежде в Преображенском, были также переведены на Плещеево озеро. 1 мая 1692 г. был спущен на воду первый фрегат, возведенный на верфи под руководством Карштена Брандта. После этого был устроен парад флотилии под командованием Петра, а в августе 1692 г. состоялось водосвятие на Плещеевом озере при участии всего высшего духовенства и сановников царского двора. Таким образом, плотник с «Орла» Карштен Брандт стоял у истоков и «Потешной флотилии» - прообраза регулярного русского военно-морского флота.
Когда в 1693 г. шестидесятитрехлетний Карштен Брандт скончался, то по приказу Петра Первого были организованы его похороны по генеральскому разряду. Карштена Брандта хоронили при большом скоплении народа, а Петр Первый навсегда сохранил память о своем учителе морскому делу и всегда отзывался о нем с большим уважением. Что касается «дедушки русского флота», то ботик Петра Первого до 1701 г. находился в Измайлово, а затем был перевезен в Кремль. В 1722 г., после подписания Ништадтского мирного договора Петр Первый превратил ботик в памятник. Царь выпустил указ, в котором предписывалось сохранять навечно остатки кораблей, яхт и галер, построенных для «Потешной флотилии» и служивших царю в деле изучения морского ремесла. В 1723 г. снятый с постамента ботик участвовал в параде Балтийского флота. После этого ботик был помещен под навес Петропавловской крепости. И сейчас он является музейным экспонатом, напоминая о славной истории становления русского флота.
Каперы Ивана Грозного
Так, в XVI веке, по мере расширения территории Русского государства, началось освоение Каспийских и Балтийских торговых путей. Царь Иоанн IV принял решение создать на Балтийском море каперский флот, рассчитывая, что он сможет защитить нарвский торговый путь. Но поскольку у Русского государства отсутствовали и квалифицированные судостроители, и квалифицированные моряки, и техническая база для строительства собственного флота, Иван Грозный принял решение нанять каперов – моряков, нанимавшихся вместе с кораблями на службу к государям различных государств. Благо, в рассматриваемый период недостатка в «бесхозных» матросах и капитанах в Европе не было. В 1569 г. на Нарвском торговом пути появились первые каперы, которыми командовал Карстен Роде – профессиональный корсар, немец по национальности, бывший подданным Дании и происходивший по рождению из крестьянской республики Дитмаршен. Прежде Роде имел собственное судно, занимался торговлей и возил товары в Любек, однако затем в качестве капера поступил на службу к датскому королю Фредерику II. В это время Дания вела боевые действия со Швецией, Швеция же была и одним из основных противников Русского государства на Балтике. Роде, перейдя к ливонскому герцогу Магнусу, затем оказался на службе у Ивана Грозного. В марте 1570 г. Роде получил от государя Ивана Грозного специальную грамоту, в которой царь указывал на необходимость защиты торговых путей от нападений польских каперов, занимающихся разграблением торговых кораблей. Нападения польских каперов наносили большой ущерб русско-европейской торговле и были столь частыми, что побудили государя выделить средства на найм собственных каперов. Корсар Карстен Роде выбрал в качестве базы для своего флота остров Эзель, точнее – город Аренсбург (Кингисепп), бывший весьма удобным портом, расположенным на Балтийском море. Иван Грозный выделил каперу Роде деньги на приобретение пинка, вооруженного тремя чугунными пушками, десятью малыми орудиями – барсами, восемью пищалями и двумя боевыми кирками, которые применялись для пролома бортов вражеских кораблей. На русские же деньги Роде нанял и 35 матросов и судовых офицеров. В соответствии с договором, Роде обязался передавать каждый третий захваченный им корабль России, десятую часть захваченной добычи также передавать русским властям, а ценных пленных передавать московским приказным людям. При этом члены экипажа добычу между собой не делили, а получали фиксированное жалованье. Команды своих кораблей Роде набирал из числа датских профессиональных моряков, а также поморов и архангельских стрельцов и пушкарей.
Появление подконтрольного Москве каперского флота в акватории Балтийского моря вызывало большие опасения Швеции, Дании, Речи Посполитой и других держав региона, не заинтересованных в появлении у Русского государства собственного военного флота. Конкуренты России в Балтийском море вполне справедливо усматривали в появлении русского военного флота на Балтике большую опасность для своих военно-политических, экономических и торговых позиций в регионе. Для поимки Роде и уничтожения его эскадры высылались шведские и польские флотилии, но свой боевой путь прославленному корсару пришлось закончить по вине своих соотечественников – датчан. В октябре 1570 г. Роде был арестован в Копенгагене и помещен в тюрьму по обвинению в нападении на датские торговые суда. О дальнейшей судьбе первого «московского адмирала» ничего неизвестно. Впоследствии, в результате войн с Ливонским орденом, Швецией и Речью Посполитой, Россия лишилась выхода к Балтийскому морю, потеряв ранее приобретенные территории. После этого на значительный промежуток времени Москва была вынуждена отказаться от планов по строительству военно-морского флота в Балтийском море. Единственным путем, через который Россия могла осуществлять морское сообщение с европейскими странами, оставались северные моря. Кроме того, развивалось речное судоходство, в первую очередь – строительство судов на Дону и Волге, поскольку южное направление также рассматривалось в качестве приоритетного.
«Фредерик» - первый корабль, построенный на территории России
В XVII веке растущие потребности страны в морском сообщении актуализировали и необходимость строительства современного флота, который по своим характеристикам не уступал бы флотам европейских государств. Ведь налаживались торговые связи с портовыми городами Западной Европы, с Персией, и их транспортное обеспечение требовало развития морского дела и судостроения. Однако собственных специалистов, способных организовать постройку современных кораблей и их спуск на воду, в России не было. Поэтому власти страны решили воспользоваться моментом и заимствовать технологию строительства и эксплуатации современных кораблей у иностранцев. Тем более, что для этого сложились благоприятные обстоятельства. Так, в 1634 г. ко дворцу царя Михаила Федоровича Романова прибыло голштинское посольство. Герцог Гольштейна Фридрих III собирался развивать торговлю с Персией, а ближайший путь мог лежать только через Россию. Поэтому монарх Гольштейна собирался договориться с русским царем о транзите через российскую территорию голштинских торговых экспедиций. Также в задачи голштинского посольства входило заключение договора о постройке на Волге десяти кораблей, на которых голштинские купцы могли бы возить товары в Персию. Русские власти восприняли идею голштинского герцога позитивно, поскольку рассчитывали заимствовать у иностранных мастеров технологию судостроения. Получается, что обстоятельства складывались для развития российского флота благоприятно, и оставалось только оказать голштинцам необходимое содействие в постройке судов.
Судостроительные работы планировалось проводить в Нижнем Новгороде, для чего царь Михаил Федорович отправил воеводе Нижнего Новгорода грамоту, в которой говорилось: «Ходити им в Персиду... Волгою на десяти кораблях, а корабли им делати в нашей земле, где такие леса, которые к тому делу годны найдут, а тот лес покупати им у наших людей вольною торговлею, а плотников к тому корабельному делу, к их корабельным мастерам в прибавку, наймовать наших подданных охочих людей, и наём им платить по договору с ними вольною торговлею, а от тех плотников корабельного мастерства не скрывать и не таить». Строить корабли было поручено шестерым голштинским специалистам, которые в том же 1634 г. прибыли в Москву и оттуда направились в Нижний Новгород. Это были шкипер Михаэль Кордес, корабельный плотник Корнелий Йостен, переводчик Ганс Берк, специалисты Кашпер Зеелер, Йохан Стирпомас и Йохим Кранц. Делегацию голштинских моряков сопровождали русские стрельцы и плотники. В марте 1636 г. в Москву прибыло повторное посольство голштинского герцога, которым руководили Крузиус и Брюггеман. В задачи этого посольства входил найм команды для строившегося корабля. В июне 1636 г. был спущен на воду первый корабль, получивший название «Фредерик» - в честь короля Фридриха III. Предполагалось, что корабль «Фредерик» отправится с грузами в Персию, а уже по итогам путешествия будет сделан вывод – стоит ли строить следующую партию кораблей. Корабль «Фредерик» получил описание известного путешественника Адама Олеария, который сообщал, что «Фредерик» имел длину 120 футов, ширину 40 футов и осадку 7 футов. Таким образом, он соответствовал европейским стандартам галер. Материалом постройки большей части судна были сосновые доски. В команду «Фредерика» вошли как голштинцы, так и русские. 1 июля (11 июля) 1636 г. из Москвы в Нижний Новгород выехали посланники Алексей Савин Романчуков, подъячий Скобельцын и толмач Юшков, которые составляли основу русского посольства в Персию. 30 июля (9 августа) посольство русского двора отплыло из Нижнего Новгорода по Волге. Всего на корабле «Фредерик» , следовавшем под флагом Гольштейна, плыло 126 человек – в их числе и голштинцы, и русские. 27 октября (6 ноября) 1636 года корабль вышел в Каспийское море, но 12 ноября (22 ноября) попал в сильный шторм в районе Дербента. Трехдневный шторм нанес существенный урон кораблю, повредив все три мачты судна. В конце концов, было решено посадить корабль на мель, чтобы уберечь груз и команду от гибели в кораблекрушении. Впоследствии «Фредерик» вытащили на берег в окрестностях Дербента, где он был разграблен местным населением. Так закончилась история первого корабля европейского типа, построенного на территории России. Впрочем, в качестве первого российского парусного корабля традиционно рассматривается корабль «Орел», построенный на тридцать лет позже – ведь «Фредерик», хотя и строился, и был спущен на воду в Нижнем Новгороде, ходил под голштинским флагом, а значит официально не мог считаться русским судном.
Сражение у острова Котлин – первый морской бой
Однако между спуском на воду «Фредерика» и строительством корабля под гордым названием «Орел» история русского флота также была насыщена вполне славными событиями. Так, 22 июля 1656 года произошло знаменитое сражение у острова Котлин, которое считается первой официально документированной победой русского флота на море в Новое время. Как известно, в 1656-1658 гг. шла русско-шведская война. Учитывая географическое положение шведских земель, к участию в боевых действиях были привлечены гребные флотилии, причем они действовали с обоих сторон. С русской стороны против Швеции был выдвинут отряд под командованием воеводы Петра Ивановича Потемкина (на фото), которому была придана гребная флотилия донских казаков, участвовавших прежде в морских походах на Черном море и имевших большой боевой опыт. В состав отряда Потемкина входило 570 донских казаков и 430 новгородских и ладожских стрельцов и «охочих людей». Они получили благословение патриарха Никона «идти морем на Стокгольм». Петру Ивановичу Потемкину (1617-1700) на момент похода в Ижорские земли было 39 лет. Младший брат воеводы и стольника Федора Ивановича Потемкина, Петр Потемкин участвовал в войне с Польшей, а затем ему было поручено возглавить поход против шведов. В июне 1656 г. отряд под командованием Потемкина захватил шведскую крепость Ниеншанц, что у устья Невы. Впрочем, захватом это действие можно было назвать с оговорками – шведы сами оставили укрепление. После занятия Ниеншанца отряд Потемкина двинулся на гребных судах вверх по Неве и осадил крепость Нотебург. Однако вскоре отряд разделился и его часть, во главе с самим Потемкиным, вернулась по Неве к устью реки и 22 июля 1656 г. столкнулась с судами противника в районе острова Котлин. К моменту встречи в составе русской гребной флотилии находилось 15 стругов (относительно небольших парусно-гребных плоскодонных судов), а в составе шведской флотилии – 3 намного более крупных и качественных корабля. Несмотря на то, что шведские корабли открыли мощный артиллерийский огонь по русской флотилии, казакам удалось прорваться к шведским галерам и захватить шведский флагман – шестипушечный корабль, который был взят на абордаж. Остальные корабли шведов были вынуждены отступить. Воевода Потемкин направил донесение в Москву: «у Котлина острова с немецкими людьми был бой и милостию Божиею, и Пречистыя Богородицы помощию, и всех святых молитвами, и Великого государя и сына его, государевича, счастием, у Котлина полукорабль взял и немецких людей побил, и языка поймал начального человека, капитана Ирека Далсфира, 8 человек солдат и наряд и знамена поимели». По мнению военных историков, столь незначительное количество плененных на шведском корабле, команда которого должна была быть намного большей по численности, свидетельствует о том, что большая часть шведских моряков и солдат погибла во время абордажного боя с прорывавшимися на борт корабля казаками и стрельцами. После победы в морском сражении, отряд воеводы Потемкина нанес значительный урон острову Котлин, уничтожив четыре местные деревни. В отечественной военно-морской истории сражение у острова Котлин традиционно рассматривается как первый морской бой русского флота и именно с него фактически отсчитывается история русских морских побед в Новое время. Однако на сам ход русско-шведской войны 1656-1658 гг. бой у острова Котлин не оказал серьезного влияния. В следующем 1657 г. шведские войска перешли в наступление на карельском и ливонском направлениях, а граф Магнус Делагарди вторгся на территорию Псковской области, но потерпел там поражение. В конечном итоге в битве под Гдовом шведская армия графа Делагарди потерпела поражение от армии князя Хованского, которой удалось вернуть перевес в войне на сторону русских. Князю Хованскому удалось захватить селения по правобережью Нарвы. Однако в 1658 г. отряду шведского губернатора Нарвы Густава Горна удалось отбить Ямбург и Ниеншанц. Боевые действия завершились.
Афанасий Ордин-Нащокин и русский флот
К моменту русско-шведской войны 1656-1658 гг. относится и начало серьезной работы по строительству Балтийского флота. В Царевичеве Дмитриеве городе началось строительство судостроительной верфи, на которой предполагалось создать флотилию для плавания по Балтийскому морю. Руководил строительством верфи боярин Афанасий Лаврентьевич Ордин – Нащокин – одна из наиболее знаменательных фигур на заре русского кораблестроения. Афанасий Лаврентьевич Ордин – Нащокин (1605-1680) по происхождению не был боярином, а относился к мелкопоместным дворянам. Он родился в Северо-Западной России, поскольку именно в Псковском и Торопецком уездах находились небогатые поместья его отца Лаврентия. По преданию, дальний предок Нащокиных прибыл в Россию из Италии. Итальянский дук Величка, прибыв в Россию, принял крещение в православии и получил имя Дмитрий и прозвище Красный. Сын Дмитрия Красного Дмитрий Нащока получил свое прозвище после того, как был ранен в щеку во время тверского восстания 1327 г., когда горожане поднялись против золотоордынского посла Шевкала. Потомки Дмитрия Нащоки получили фамилию Нащокины, а двойная фамилия была связана с прозвищем Орда у Андрея Нащокина, который погиб в бою под Оршей. Лаврентий Ордин – Нащокин постарался дать сыну хорошее образование, причем выучил его немецкому языку, латыни и математике. Афанасий, отличавшийся способностями и целеустремленностью, самостоятельно освоил также польский и валашский (румынский) языки. Он прекрасно разбирался в современной ему политической ситуации, что позволило применять способности на практике. В 1642 г. Афанасий участвовал в установлении новой русско-шведской границы. В 1656 г. именно Ордин – Нащокин, уже бывший дипломатом, подписывал договор о союзе с Курляндией, а в 1658 г. именно он заключал перемирие со шведами, за что и был удостоен высокого чина думного дворянина. В 1667 г. Ордин – Нащокин, единственным из представителей своей фамилии, был удостоен боярского чина и возглавил Посольский приказ. Именно Ордину – Нащокину принадлежит идея о необходимости углубления экономического и политического сотрудничества со странами Западной Европы и установления контроля над побережьем Балтийского моря. Таким образом, русский дипломат даже опередил свое время – ведь идеи, фундамент которых был заложен Афанасием Лаврентьевичем Ординым – Нащокиным, были реализованы лишь десятилетия спустя – после прихода к власти Петра Первого и его успеха в Северной войне. В 1661 г., после заключения Кардисского мирного договора, Россия, проигравшая в противостоянии со шведской короной, обязалась вернуть Стокгольму все захваченные прежде русскими войсками территории и отказалась от планов по захвату Балтийского побережья и созданию Балтийского флота. В соответствии с договором, русские власти должны были уничтожить все корабли, которые закладывались на судостроительной верфи в Царевичеве Дмитриеве городе. Таким образом, планам Ордина – Нащокина по созданию Балтийского флота, не удалось сбыться, однако политик не терял надежд на создание русского морского флота и обратил внимание на южное направление – Волгу и Каспийское море. Тем более, что этого требовало расширение торговых связей России с Персией, с которой было заключено соответствующее соглашение, подразумевающее, в том числе, и охрану русских торговых судов, следующих по Волге и Каспийскому морю в Персию. В 1664 г. шах Аббас II предоставил русским купцам исключительные привилегии, а в 1667 г. обратился к российскому престолу с просьбой позволить армянской компании, созданной персидскими подданными – армянами, торговать шелком – сырцом через российскую территорию. При этом охрана провозимых армянами грузов возлагалась за отдельную плату на российскую сторону. Ведь Каспий в те времена был весьма опасен для торгового судоходства, поскольку там орудовали неподконтрольные московскому правительству группы казаков и кавказцев, которые могли совершать нападения на торговые суда.
Неудачная судьба корабля по имени «Орел»
Афанасию Ордину-Нащокину удалось получить разрешение царя Алексея Михайловича Романова на строительство русского флота на Волге, после чего он пригласил иностранных специалистов по судостроению. Выбор пал на голландцев, хорошо известных своими навыками в судостроении и судовождении. В числе приглашенных специалистов был полковник Корнелиус ван-Буковен, которому поручалось непосредственное руководство процессом судостроения, а также корабельные мастера Гельц, подполковник ван-ден-Стрек и Минстер. Для помощи голландским специалистам выделялись тридцать русских плотников, четыре кузнеца и четыре пушкаря. Иностранные специалисты прибыли в село Дединово Коломенского уезда, расположенное на Оке, где открылась судостроительная верфь. Дединово было избрано в качестве места создания первой государственной судостроительной верфи, прежде всего, по той причине, что длительное время именно здесь строились суда, ходившие по Волге, находились квалифицированные мастеровые, имевшие опыт в строительстве стругов. Строительство верфи финансировалось Приказом Большого прихода – государственной структурой, ставшей предшественником Адмиралтейства Петровской эпохи. Приказ Большого прихода не только изыскивал государственные средства для финансирования судостроения, но и отвечал за вербовку квалифицированных мастеровых, поставку инструментов, строительных материалов и оборудования. Для оснащения верфи инструментами было закуплено за границей 2 железных домкрата, 4 молота, пилы и прочие инструменты. Была организована выписка на судоверфь в Дединово мастеров со всей страны – казанских якорных мастеров, рязанских кузнецов, московских токарей. Фактически верфь в Дединово была превращена в передовое для России тех лет промышленное предприятие, имевшее вид западноевропейской мануфактуры – с четким разделением труда, упорядоченной системой управления, постепенной механизацией хотя бы части проводимых работ по строительству судов.
Позже Карштен Брандт руководил строительством и других судов «Потешной флотилии» Петра Первого на Плещеевом озере. На берегу Плещеева озера в 1688 г. были заложены небольшая судостроительная верфь, одноэтажный дворец и пристань для кораблей. В 1689 г. под руководством Брандта началось строительство яхты и двух малых фрегатов, которые возводились по амстердамским чертежам и при участии иностранных специалистов. При этом, по инициативе Петра, для участия в строительстве были привлечены в качестве учеников и русские плотники – так Петр хотел сформировать будущий костяк русских судостроителей. Среди работавших плотников были Федосей Скляев, Лукьян Верещагин, Анисим Моляров и Михаил Собакин, прежде входившие в «Потешное войско» Петра. Наравне с другими плотниками и подмастерьями работал и Петр. Всего с верфи на Плещеевом озере сошло два фрегата и три яхты. Зимой 1692 г. все шлюпки и баркасы, построенные прежде в Преображенском, были также переведены на Плещеево озеро. 1 мая 1692 г. был спущен на воду первый фрегат, возведенный на верфи под руководством Карштена Брандта. После этого был устроен парад флотилии под командованием Петра, а в августе 1692 г. состоялось водосвятие на Плещеевом озере при участии всего высшего духовенства и сановников царского двора. Таким образом, плотник с «Орла» Карштен Брандт стоял у истоков и «Потешной флотилии» - прообраза регулярного русского военно-морского флота.
Когда в 1693 г. шестидесятитрехлетний Карштен Брандт скончался, то по приказу Петра Первого были организованы его похороны по генеральскому разряду. Карштена Брандта хоронили при большом скоплении народа, а Петр Первый навсегда сохранил память о своем учителе морскому делу и всегда отзывался о нем с большим уважением. Что касается «дедушки русского флота», то ботик Петра Первого до 1701 г. находился в Измайлово, а затем был перевезен в Кремль. В 1722 г., после подписания Ништадтского мирного договора Петр Первый превратил ботик в памятник. Царь выпустил указ, в котором предписывалось сохранять навечно остатки кораблей, яхт и галер, построенных для «Потешной флотилии» и служивших царю в деле изучения морского ремесла. В 1723 г. снятый с постамента ботик участвовал в параде Балтийского флота. После этого ботик был помещен под навес Петропавловской крепости. И сейчас он является музейным экспонатом, напоминая о славной истории становления русского флота.
Автор: ilyaros