Жил такой парень. Василий Макарович Шукшин

Василий Шукшин появился на свет 25 июля 1929 г. в деревне Сростки Старо-Бардинского района (в настоящее время Бийского района) Алтайского края. Его мать звали Марией Сергеевной Поповой, а отца — Макаром Леонтьевичем. Родился Шукшин-старший в 1912 г., и на момент появления Васи юному отцу шел всего семнадцатый год. Оба родителя были из крестьянских семей, уроженцами Сросток. Василию еще не исполнилось четырех лет, как его отца заключили в тюрьму. Обвинение было серьезным — участник и, мало того, организатор контрреволюционной повстанческой группировки. Судила Макара Леонтьевича особая тройка ОГПУ и, несмотря на то, что семейство Шукшиных в числе первых вступило в колхоз, приговорила к расстрелу. 26 марта 1933 г. отца Шукшина арестовали, а уже 27 апреля приговор был приведен в исполнение. В годы хрущевской «оттепели» (в 1956 году) Макара Леонтьевича посмертно реабилитировали.



В середине февраля 1965 у Софроновой и Шукшина родилась дочка Катя, но к этому времени у актера появилась другая любимая. Все началось со съемок картины «Какое оно, море?». Они проходили в Судаке, куда Василий Макарович всеми правдами и неправдами вытащил сестру с племянниками, никогда не бывшими на юге. Здесь же судьба его свела с двадцатишестилетней актрисой Лидией Федосеевой. Изначальна она, узнав о том, что ей придется сниматься с Шукшиным, попросила режиссера подыскать Василию Макаровичу замену. Но уже в поезде по дороге в Судак неприятие перешло в интерес. Впоследствии она рассказывала: «Я наблюдала за ним потихоньку: глаза у него были зеленые, веселые и озорные. Компания вышла на редкость приятной, я даже запела. Он странно на меня посмотрел и подхватил...». Какое-то время Шукшин метался между двумя женщинами, однако, в конце концов, ушел к Федосеевой. А в конце 1965 Василий Макарович, спустя пять лет скитаний по чужим углам, наконец-то, получил жилье в Москве — двухкомнатную кооперативную квартиру в Свиблово. В 1967 и 1969 у него одна за другой родились еще две дочки — Мария и Ольга.

Летом 1965 «Сибирские огни» напечатали роман Шукшина под названием «Любавины», повествующий о жизни крестьянской семьи в глухой сибирской деревне в переломные годы. Сам Шукшин сообщал: «Отдавая книгу на суровый и праведный читательский суд, испытываю страх. Наверное, я не одинок в этом качестве, однако подобное чувство овладело мной впервые, и у меня не хватило мужества не признаться в этом». Суд был и впрямь суровым, однако праведным ли — вопрос. Практически единогласно критики и литературоведы решили, что Шукшину не далась крупная форма. А в начале 1966 на экраны вышел очередной фильм Василия Макаровича «Ваш сын и брат». Натурные съемки шли на Алтае, а сам режиссер после завершения работы угодил в пятое отделение клиники им. Корсакова, где лечили от алкоголизма. По словам Федосеевой-Шукшиной: «Вася мог пить две-три недели. Когда же появилась Маша... он на время бросил». Последней каплей — в прямом смысле — стал трагикомический случай. Василий Макарович, встретив приятеля в забегаловке, забыл про оставленную у входа дочку. Когда вспомнил, то девочки уже не было на месте. В панике он обежал весь район. Пока искал Машу, дал себе слово, если дочь найдется, не выпьет больше ни капли спиртного. Слово свое он сдержал, и не пил до конца своей жизни — ни на дни рождения, ни на праздники, ни в Чехословакии, где к огромному удивлению друзей, так и не попробовал чешского пива.

Выйдя из больницы весной 1966, Шукшин занялся исследованием исторических материалов, связанных со Степаном Разиным. Вместе со своим оператором Шукшин проехал по разинским местам, посетил музеи и архивы Астрахани, Новочеркасска, Ростова-на-Дону, вел активную переписку с музейщиками, скупал редкие книжки по истории семнадцатого века. О самом крестьянском вожаке Василий Макарович мог говорить часами. Журнал «Искусство кино» напечатал сценарий «Я пришел дать вам волю» в 1968. Прежде чем опубликовать его, редакция показала работу Шукшина известному историку Шмидту, пришедшему от нее в восторг и указавшему, что автор не только серьезнейшим образом изучил тему, но и смог выразить дух той далекой эпохи. Фильм о Степане Разине должен был сниматься на киностудии им. Горького, но ленту решили отложить. Аргументы приводились разные — нет денег на историческое полотно, очень уж жесток был казак, надобно снимать фильмы о современниках...

В 1966-1967 годах из-под пера Василия Макаровича вышли и сразу же были напечатаны около двух дюжин рассказов, нынче ставших классикой («Чудик», «Раскас» и другие). А в 1968 в издательстве «Советский писатель» был издан сборник Шукшина «Там, вдали». Зазор между автором и лирическими героями его произведений был минимален, известно, что многие эпизоды рассказов Шукшина автобиографичны. Сам Василий Макарович писал: «Простой, нормальный, средний, положительный человек не устраивает меня. Скучно. Тошно. Мне интереснее исследовать характер человека, не посаженного на науку поведения, человека-недогматика. Такой человек поддается порывам, импульсивен, а стало быть, крайне естествен. У него неизменно разумная душа». В таких несуразных людях, по мнению Шукшина, и была выражена правда эпохи.

В 1968 Василий Макарович решил снять фильм на современную тематику. Времени, чтобы написать отдельный сценарий, не было, и режиссер взял за основу собственные рассказы, которые не объединялись сюжетно — лента оказалась составлена из короткометражек. Хотя действие рассказов проходило на Алтае, Шукшин работал над картиной в Суздале и Владимире, приглядывая попутно площадки для своего «Степана Разина». Снимавшихся в «Странных людях» актеров он собирался задействовать и в «Разине» — это касалось писателя Юрия Скопа, Всеволода Санаева, Евгения Лебедева, с которыми Шукшин обсуждал детали будущей ленты. На съемках режиссер получил воспаление легких и снова очутился в больнице. Доснимать фильм по требованию врачей пришлось в Ялте, срочно переделав сюжет одной из новелл.

В ноябре 1970 Шукшин поехал на премьеру фильма «Странные люди» в Париж. Вместе с ним представлять картину «Начало» отправился Глеб Панфилов. По словам последнего, путешествовал Шукшин «в бороде Степана Разина, в плаще неизвестного происхождения и в кепочке массового пошива». После просмотра в киноцентре Парижа советских режиссеров повели в престижный ресторан есть устриц. Со слов Панфилова: «Вася, прикасался к прославленному деликатесу с отвращением, похожим на брезгливый ужас ребенка перед опостылевшей ему манной кашей». В одном из кафе у Василия Макаровича загорелся оставленный в гардеробе плащ. Взамен погорелого плаща встревоженные хозяева заведения предложили ему — на зависть прочим участникам мероприятия — дорогую дубленку. Однако режиссер от дубленки решительно отказался, так и проходив по улицам Парижа в плаще с подвернутым прогоревшим воротником.



В это время Шукшин продолжал плодотворно трудиться как писатель — с 1970 по 1972 он написал двадцать семь новых рассказов, семнадцать из которых появились в «Нашем современнике», где автор числился членом редколлегии. А в 1973 в издательстве «Современник» был выпущен сборник рассказов «Характеры». В начале 1972 известному режиссеру предложили взять курс недавно скончавшегося Михаила Ромма. Несмотря на общее желание студентов и ректората, Василий Макарович, подумав, отказался, объяснив учащимся: «Мастер — это тот человек, который не даст тебе пропасть и после защиты дипломной работы. Он обязан поддержать тебя, помочь устроиться и пробиться на студии. Таким мастером был Ромм. А я пока что не тот человек, который смог бы вам помочь за стенами ВГИКа».

Весной 1973 начались съемки картины «Калина красная». И вновь Шукшин одновременно выступил в качестве режиссера, сценариста и актера. Сюжет «Калины красной» появился после выступления Василия Макаровича в Бийской колонии для малолетних. По словам очевидцев три дня после этого Шукшин не мог прийти в себя. Сценарий он написал осенью 1972 в московской больнице. Сам фильм снимался на «Мосфильме», куда Шукшин перешел работать. Съемочная группа, прибывшая с киностудии Горького, для мосфильмовцев была чужой. Им выдали плохонькую аппаратуру и определили нерадивых ассистентов, поглядывавших на шукшинцев свысока. На фильм было выделено 3600 метров дефицитной пленки «Кодак», вместо требуемых двадцати тысяч. В связи с этим первые дубли снимались на отечественной «Свеме», и только затем заправлялся «Кодак Иванович», как его называли киношники. В картине снималось много непрофессионалов — Вера Марецкая не захотела играть маму Егора, и в этой роли была снята крестьянская старушка Ефимья Быстрова, которая в следующем году до смерти замерзла в своей одинокой избе. В роли уголовника Бульди снимался писатель Артур Макаров, песню Есенина исполнил настоящий заключенный, стихи Некрасова «Школьник» потрясающе спел кинооператор Александр Саранцев. Несмотря на трудности, вместо положенных по плану пяти месяцев фильм был готов за два с половиной. Редакционная коллегия Госкино была настроена против картины, но «Калину красную» показали на правительственных дачах. Посмотрев ее, Брежнев заплакал, что решило судьбу ленты. Картину ждал беспрецедентный успех — «Калина красная» стала поистине народным фильмом. Оператор Заболоцкий как-то сказал: «Калина красная» — это душа Василия Макаровича, пропечатанная в пленке».

Летом 1974 к Шукшину обратились итальянские кинематографисты, задумавшие снять сериал о Достоевском. Василию Макаровичу было сделано предложение, от которого не отказываются, а именно — стать сценаристом фильма и более того сыграть самого Федора Михайловича. К слову, Шукшин любил этого писателя, именно ему принадлежит фраза: «Чтобы появился один Достоевский, тысячи должны писать». Однако дать ответ Василий Макарович не успел. Не получив акта приемки за «Калину красную», он принял предложение Бондарчука сняться в роли Лопахина в его ленте по роману Шолохова. Кроме того, соглашаясь поработать с имеющим влияние Бондарчуком, Шукшин рассчитывал на его дальнейшую поддержку.

Жили актеры на арендованном теплоходе. Съемки «Они сражались за Родину» уже подходили к концу, Василию Макаровичу оставалась последняя сцена, и 4 октября он хотел вернуться к родным. 1 октября 1974 Шукшин позвонил домой и поинтересовался, как живут дочки (Мария пошла в первый класс, а он так и не сумел вырваться в Москву). Позднее Василий Макарович вместе с Бурковым, с которым актер крепко сдружился, побывал в бане, а затем до полуночи на теплоходе смотрел хоккейный матч. К вечеру у Шукшина разболелось сердце, о чем он, перед тем как разойтись по каютам, сообщил Георгию Ивановичу. На следующий день Бурков проснулся поздно, заглянул к приятелю (дверь в каюту не была заперта) и окликнул его, но тот не ответил. Входить Георгий Иванович не стал и, встретив в коридоре Николая Губенко, попросил напомнить Шукшину, что пора вставать. Губенко потрогал актера за плечо, пощупал пульс, но его не было… Василию Макаровичу шел всего сорок пятый год. За несколько дней до его смерти было получено разрешение на запуск фильма «Степан Разин», а на столе в каюте Шукшина нашли рукопись последней повести «А поутру они проснулись».

Вскрытие проводилось в областной больнице Волгограда. В заключении было написано «сердечная недостаточность». Лидия Федосеева-Шукшина впоследствии рассказывала, что всю жизнь Шукшин мучился только язвой желудка, а как раз перед съемками картины полностью обследовался — никаких проблем с сердцем доктора у него не нашли. Похоронили Василия Макаровича на Новодевичьем кладбище. Провожать его в последний путь собралось множество народу, и почти у всех алели в руках гроздья калины.

По материалам сайта http://www.host2k.ru/ и еженедельного издания «Наша история. 100 великих имен»