Первые морские атомные испытания на Новой Земле

Послевоенное перевооружение, вызванное появлением ядерного оружия, широким внедрением ракет различного назначения, прогрессом радиоэлектроники и автоматики, вновь привело к переоценке руководством СССР роли военного флота в обеспечении безопасности страны. В результате этого была резко сокращена корабельная программа, планы оснащения ВМФ авиационной техникой и т.п. Однако наше явное отставание от США в деле совершенствования атомного оружия, в том числе морского, потребовало расширения и форсирования работ в этой области, чему в немалой степени способствовало функционирование полигона на Новой Земле.

Широко распространено мнение, что данный полигон создавался прежде всего для испытаний атомных и термоядерных зарядов большой мощности. Это не совсем верно. Полигон на Новой Земле предназначался в первую очередь для испытаний морского оружия и изучения стойкости кораблей к поражающим факторам атомного взрыва. Поэтому и назвали его «Морской научно-исследовательский полигон МО СССР», а район испытаний выбрали только в южной части архипелага Новая Земля. При этом местных жителей (ненцев и русских поморов) переселили в специально построенный для них, удаленный от полигона поселок.

Лишь спустя несколько лет, когда возникла необходимость испытать заряды большой мощности, пришлось расширить зону полигона и определить места новых боевых полей. Так как такие поля выбрали севернее, потребовалось вторичное переселение местных жителей, и теперь уже на Большую землю. Тогда же, в марте 1958 года, правительственным постановлением полигон переформировали из морского в Государственный центральный полигон для испытаний опытных зарядов и ядерного оружия всех видов ВС.

В те годы управлением Главного штаба ВМФ готовились тактико-технические задания на атомные заряды для артиллерийских снарядов крупных калибров, а также для торпед калибра 533 мм и самолета-снаряда «Комета». Однако следует заметить, что на том этапе развития ядерного оружия для образования надкритической массы делящихся материалов создавали обжимной заряд обычного взрывчатого вещества достаточно большого диаметра. Поэтому конструкторы этого оружия не могли еще реализовать все заказы военных моряков.

Однако они взялись за заряды для торпед. При этом Министерство среднего машиностроения (МСМ) с привлечением НИИ-400 Минсудпрома, по собственной инициативе, начало проектирование атомных боевых частей для торпед калибров 1550 и 533-мм. Гигантской торпедой предполагалось оснастить проектируемую атомную подводную лодку проекта 627, а торпедой стандартного калибра — дизельные подлодки. Однако при рассмотрении эскизного проекта 627 флот категорически отказался от размещения на этой лодке большой торпеды, которая предназначалась, главным образом, для поражения береговых объектов, и настоял на вооружении ее торпедами общепринятого калибра.



Проведение испытаний было возложено на Министерство обороны (ВМФ) и Министерство среднего машиностроения, а также Академию наук СССР. В Государственную комиссию входили: руководитель испытаний генерал-майор Н.И. Павлов (МСМ), первые заместители руководителя контр-адмирал П.Ф. Фомин (ВМФ) и академик Н.Н. Семенов (АН СССР), заместитель руководителя по военно-морской технике капитан 1 ранга А.К. Попов. Контр-адмирал Н.Д. Сергеев, являясь заместителем руководителя, отвечал за морское обеспечение и охрану района испытаний. Общее руководство испытаниями возлагалось на Главкома ВМФ Н.Г. Кузнецова. Однако ввиду его болезни эти обязанности исполнял адмирал С.Г. Горшков. Подготовку испытаний непосредственно курировал адмирал И.Е. Басистый.

Интерес к испытаниям был настолько велик, что Академия наук и Академия медицинских наук направили на них более 120 ученых. Согласно плану корабли-мишени размещались на удалении от 300 м до 3000 м от эпицентра подрыва. Результаты испытаний первого подводного атомного взрыва были таковы: на расстоянии 500 м и ближе, корабли были полностью выведены из строя (один, эсминец «Реут», затонул), подводная лодка Б-9, находившаяся на расстоянии 600 м на перископной глубине, стала медленно терять плавучесть, но после возвращения личного состава она была приведена в эксплуатационное состояние. На остальных кораблях, расположенных на испытательном поле на больших расстояниях, повреждения были незначительные, устранимые личным составом.

Трудности возникли с определением мощности взрыва. Существовавшие тогда методы базировались, главным образом, на оценке параметров огненного шара, но применить их для подводного взрыва было невозможно. С другой стороны, использовать параметры ударной волны тоже было затруднительно, так как образовались и подводная и воздушная ударные волны.

Взрыв используемого в торпеде заряда РДС-9 ожидался небольшой мощности. И действительно султан оказался полым, а его излучение даже более слабым, чем прогнозировалось. Однако после его разрушения образовалась базисная волна, которая, в случае накрытия ею корабля, являлась сильным поражающим фактором для личного состава, так как несла до 80% радиоактивных продуктов атомного взрыва. В испытаниях на кораблях было размещено 75 собак, из которых лучевая болезнь развилась лишь у 12 животных. Остальные же не пострадали, кроме тех, что погибли на кораблях ближнего радиуса.

Испытания показали высокую степень поражения данным оружием кораблей в случае их сосредоточенного базирования, но достаточно ограниченные его возможности в условиях рассредоточения и в походных ордерах. Хотя торпеда с ядерной боевой частью и обладала большой мощностью взрыва, но в противоатомном ордере она была способна потопить лишь один корабль. Для сокращения же дистанции между кораблями в боевых порядках считали необходимым повысить взрывостойкость отдельных более слабых корабельных устройств. Надо помнить, что тогда еще не знали всех отрицательных последствий воздействия радиации.

Данный опыт, в ходе которого получили полуподводный, полувоздушный взрыв, привел к еще одному выводу. Капитан-лейтенант Б.В. Замышляев оперативно провел исследование, показывающее, что в случае заглублении этого же заряда РДС-9 на глубину более 50 м (вместо 12 м), поражающий эффект должен возрасти в 1,5-1,7 раза. Обобщение результатов опыта и дальнейшие исследования явлений подводного атомного взрыва позволили вице-адмиралу Ю.С. Яковлеву и его сотрудникам создать законченную теорию этого раздела прикладной гидродинамики.

Второй опыт был проведен 7 сентября 1957 года. Постановлением правительства предусматривалось в 1956 году провести взрыв атомного боезаряда в воздухе над кораблями-мишенями. Для этого ВМФ должен был осуществить испытания с использованием специально подготовленных Министерством судостроительной промышленности (МСП) 17 кораблей-мишеней. Научную сторону эксперимента возложили на АН СССР (ответственные — И.В. Курчатов. Н.Н. Семенов). К тому времени НИИ ВМФ, МСП и АН СССР стали настаивать на том, чтобы в испытаниях участвовали корабли новых проектов, в связи с чем, в июле 1955 года появилась директива командования ВМФ о подготовке к испытаниям пары эсминцев проекта 56, такого же количества подводных лодок проекта 613 и сторожевиков проекта 50. Спустя год состав испытываемых кораблей был уточнен. Из новых кораблей в него включили только эсминцы пр. 30-к и 30-бис, а также подводные лодки пр. 613. Кроме них выделялся крейсер «Адмирал Макаров» (трофейный «Нюрнберг»), однако Главком ВМФ С.Г. Горшков счел недопустимым выводить из строя современные корабли и настаивал на использовании только кораблей БОК.

Зарядное устройство разместили на металлической вышке у среза воды. В этих испытаниях произошло неприятное происшествие. В ходе подготовки опыта ровно 20 раз были повторены контрольные программы для автоматики управления подрывом и пуска измерительного оборудования. Ни одного сбоя не было, а на 21-м, уже боевом включении, произошел сбой, и взрыва не последовало. Для выяснения причин к заряду направили трех специалистов, которые установили сгорело два предохранителя. Первый на приемнике, а второй на передатчике. Это был первый и последний случай подобного отказа за всю историю советских испытаний ядерного оружия. Установив причину, перезарядили все пленки на регистрирующей аппаратуре, заново провели серию проверок, завершив их репетицией. Со второй попытки зарядное устройство взорвалось. Зарегистрированные данные соответствовали взрыву боеприпаса средней мощности. Такая величина в тротиловом эквиваленте была в дальнейшем принята за «стандартную» для выполнения мероприятий по противоатомной защите корабля.

Корабли были установлены на шести разных удалениях. При этом две подводные лодки (Б-20 и Б-22) находились на грунте на глубине 30 м, а остальные — в надводном положении. Как и в первом опыте, на «Гремящем» работал котел и некоторая часть вспомогательных механизмов. На нем и на Т-218 были установлены секции кораблей новых проектов.

После взрыва одну из подводных лодок, находившихся на грунте, не смогли поднять килектором. Так как корпус оказался наполнен водой. Ее подняли двумя 400-тонными понтонами и поставили на мель. Осмотр водолазами не выявил никаких видимых повреждений. Вероятной причиной затопления стало нарушение герметичности части забортной арматуры.

Вторая подлодка была поднята 75-тонным килектором, продуты цистерны главного балласта. Каких-либо повреждений обнаружено не было, лодка полностью сохранила боеспособность.



Больше натурных испытаний такого масштаба на Новоземельском полигоне не проводилось. В итоге они позволили установить безопасные и критические размеры радиусов удаления для боевых кораблей трех классов. Приобретенные надежные экспериментальные данные были положены в основу расчетов по улучшению взрывостойкости кораблей, которые строились по программе военного судостроения тех лет.

Источники:
Дьяченко А. Опаленные в борьбе при создании ядерного щита Родины. М.: Полиграф-Сервис, 2008. С. 404-407.
Думик В. Испытания в Арктике // Атом-пресса. 2009. №36. С. 1, 4.
Шитиков Е. Испытания кораблей на Новой Земле // Морской сборник. 1994. № 6. С.74-77.
Шитиков Е. В интересах флота: Новая Земля… // Морской сборник. 1994. № 9. С.70-73.
Полигон «Новая Земля». 50 лет. Документальный фильм. 2004 г.