Самураи и сохеи

История военного дела самураев, их оружия и доспехов, судя по отзывам, вызвала большой интерес у читателей ВО. Поэтому имеет смысл продолжить эту тему и рассказать еще и о третьей по значимости, после самураев и пехотинцев асигару, военной силе Японии – монахах буддийских монастырей! В романе Р. Киплинга «Ким» можно прочитать о том, что еще в конце ХIХ века буддийские монахи монастырей в Гималаях, дрались друг с другом (выясняя отношения между монастырями!) при помощи прорезных железных пеналов для письменных принадлежностей! Ну, а еще раньше, те же монахи не брезговали брать в руки и оружие посерьезнее…


Гигантская статуя Будды Амиды. Котоку-ин, Камакура, Япония.

Ну, а начать наш рассказ следует с того, что, как и в Европе, где конные рыцари со временем разделили славу на полях сражений с пехотинцами, в Японии то же самое имело место с самураями и асигару. При этом даже своим вооружением последние походили на европейских пикинеров и аркебузиров, что лишний раз доказывает, что законы войны непреложны и одинаковы для всех частей света, хотя местная специфика в любом деле, безусловно, присутствует. Например, в Японии, самураям приходилось значительно чаще, чем тем же самым европейским рыцарям, воевать… с кем бы вы думали? С монахами, которые прекрасно умели владеть оружием и, не задумываясь, пускали его в ход. Да, в Европе духовные лица тоже воевали – руководили войсками, а то и сами вступали в бой. Достаточно вспомнить нашего русского поединщика инока Ослябю, да и западноевропейских рыцарей-монахов. Впрочем, если уж оружие в Европе брал монах, то ему следовало придерживаться некоторых правил: ну, скажем, сражаться «без пролития крови», то есть стараться пользоваться не мечом, а булавой без шипов, хотя на рыцарей духовно-рыцарских орденов, таких как госпитальеры или тамплиеры, это требование и не распространялось. Не следовало иноку брать в руки арбалет, попавший под проклятие нескольких соборов, ну а во всем остальном он мало чем отличался от других воинов.

Ну, а вот в Японии, в случае с монахами все было совсем не так. Получилось, что именно они стали своего рода «третьей силой» в стране, хотя в основе их воинственности лежало все то же самое – жажда богатства, влияния и власти! Началось же все с того, что когда столица государства была перенесена из Нара в Киото, старые храмы Нара и новые храмы – основанные на горе Хиэй – монастыри Энрякудзи и Миидэра вздумали зачем-то враждовать, причем из-за вопросов веры. Чтобы примирить их в августе 963 года во дворце императора был проведен диспут, куда из монастырей в Нара и с горы Хиэй пригласили по двадцать монахов. Но диспут оказался безрезультатен, договориться им на нем не удалось, напротив, он только лишь подлил масла в огонь этих монастырских раздоров. Но и в самих монастырях тоже не все было гладко. В 968 году монахи монастыря Тодайдзи вступили в драку с соседями из монастыря Кофукудзи. Причина драки – спорный участок земли, о котором они не сумели договориться. В 981 году прошли выборы настоятеля монастыря Энрякудзи, в результате которых его монахи образовали две партии и даже предприняли попытку убить одного из претендентов. С другой стороны богатства храмов, которые быстро росли, сделались заманчивой приманкой и для вождей самурайских кланов, готовых на время забыть о религии ради золота. Правительственным сборщикам налогов тоже нужно было золото, к тому же на монастырских землях они чувствовали себя куда смелее, чем на «дарованных» самураям земельных участках. Вот почему монастыри горы Хиэй посчитали нужным иметь свои собственные армии, чтобы давать отпор любой агрессии от кого бы она ни исходила. Монастырь Кофукудзи также последовал их примеру, в особенности после того, как монахи из Энрякудзи решились напасть на святилище в Киото, которое принадлежало Кофукудзи. В результате самые крупные монастыри в Киото и Нара оказались местом сборища тысяч вооруженных людей, которых они использовали по своему произволу, чем создавали массу проблем не только для императора, но и грозили смертью и разорением рядовым жителям Киото.


Самурай с двуручной палицей канабо. Ксилография Утагава Куниёси (1797 – 1866).

Впрочем, страх перед божеством даже в то время имел место далеко не всегда. Например, в 1146 году молодой самурай, которого звали Тайра Киёмори, пустил в стоящий посреди улицы микоси, стрелу. Она ударила в висевший перед ним гонг, раздался звон, что было воспринято как неслыханное святотатство. В ответ на это монахи Энрякудзи направили в Киото 7 000 воинов-монахов, которые прошли по его улицам, призывая на всех встречных всевозможные проклятия, а затем еще и потребовали выслать Киёмори из столицы. Императора уговаривали, чтобы он подписал указ об изгнании, но двор, понимая от кого зависит его безопасность, оправдал Киёмори, хотя и потребовал от него заплатить небольшой штраф.


Харамаки-до XV век.

И это замечание было вполне оправданным. Мало того, что воинственные монахи принимали участие во многих войнах X-XIV вв., они еще и смещали императоров с трона и… ничуть не уступали самураям в бою!
Самое интересно, что облик буддийского монаха за все последние двенадцать столетий совсем не изменился: так что современные монахи, которых можно сегодня увидеть на горе Хиэй, очень похожи на своих предшественников эпохи самураев!

Сохей в полном вооружении. Фотография середины ХIX века. Токийский национальный музей.

Существует два иллюстрированных свитка, на которых воины-монахи изображены во всех подробностях. Первый называется «Тэнгу дзоси». В нем монахи показаны в широких тяжелых рясах с капюшонами, закрывающими лица. Верхняя одежда могла быть черной или желтой, иногда ее подкрашивали маслом клевера, что давало ей светло-коричневый оттенок, а иногда она могла быть просто белой. На многих из них рясы надеты поверх доспехов, которые, если судить по форме кусадзури, представляли собой простые до-мару пехотинцев. Некоторые вместо обычных капюшонов носили повязки хатимаки. Свиток «Касуга гонгэн рэйкэнки» показывает сохев Кофукудзи. Хотя они и являются монахами, своим монашеским одеяниям они явно предпочитают более практичные доспехи. Главным оружием монахов являлась нагината, или, например, такой ее вариант, как собудзукири нагината, с клинком, достигавшим более метра в длину.

Под кимоно надевалась набедренная повязка-фундоси, неизменно белого цвета, хотясамо кимоно могло быть и белым, и желто-коричневым, и насыщенного шафранного цвета. Поверх него могла быть надета черная с широкими рукавами «мантия», которую шили из очень тонкой, полупрозрачной ткани. На ногах носили белые носки-таби и соломенные сандалии-варадзи. Ноги до колен могли обматываться чем-то вроде обмоток – кяхан.

Деревянные сандалии гета – специфическая японская обувь была также очень популярна среди воинствующих монахов. Во всяком случае, многие из них изображены обутыми именно в эти забавные деревянные сандалии. Гета имели вид миниатюрных скамеечек, но при этом их всегда вырезались из целого куска дерева. Для европейца это обувь кажется странной, но японцы отлично умеют ее носить и считают удобной.

Таби и гета.

В некоторых случаях просторные рукава кимоно скрывали наручи-котэ, которые представляли что-то вроде холщового рукава, на который нашивали металлические пластинки, покрытые лаком. Монахи вполне могли носить шлемы, что доказывают изображения, на которых они одеты в полные доспехи и практически неотличимы от самураев.

Варадзи.

Известно, что среди монахов было немало искусных стрелков, и они активно использовали лук и стрелы, о чем, например, сказано в «Хейко Моногатари», где в описании вооружения монахов луки и стрелы опять-таки упоминаются перед всеми остальными видами оружия: «Все они отважные воины, вооружены луками и стрелами, мечами и нагината, каждый из них стоит тысячи обычных воинов, им все равно, кого встретить в бою: бога или дьявола».

На этой ксилографии Утагава Куниёси изображен известный японский полководец эпохи Сэнгоку Уэсуги Кэнсин. Он был буддийским монахов, о чем свидетельствует и его головной убор, но отнюдь это не мешало ему воевать.

Когда в Японию попало огнестрельное оружие, монахи научились им пользоваться одновременно с самураями, и успешно использовали его в боях. Характерной чертой воинов-монахов были штандарты с написанными на них буддийскими лозунгами. Обычно это были нобори, закрепленные па стандартном Г-образном древке. Обычно на них писалась молитва Будде: «Наму Амида Бутсу» («Приветствуем Будду-Амида»). Встречалась еще и такая надпись: «Тот, кто наступает, будет спасен, отступающий отправляется в ад», и воины секты Лотоса имели на нем девиз: «Наму Mёxo Peнге Кё» («Приветствуем Лотос Божественного закона»). Сектанты из Исияма-Хонгандзи несли на своих штандартах изображения журавля.

Могущество монахов было сломлено окончательно только Иэясу Токугава, и то только тогда, когда он победил своих противников в битве при Сэкигахара. До этого справиться с ними окончательно не мог ни один из его предшественников.