Из истории «оружия возмездия»
Поток информации постепенно нарастал. Об этом докладывали группы Сопротивления из Польши и Франции, плененные генералы Грювель и Том, инженер-антифашист Ганс Куммеров, работавший в Берлинской высшей технической школе. 15 мая 1942-го фоторазведчик «Спитфайр» сделал первый снимок полигона и аэродрома в Пенемюнде. С тех пор остров Узедом не выходил из-под пристального внимания английской разведки.
Кропотливая работа разведчиков воплотилась 17 августа 1943 года в операцию «Гидра» — удару по Пенемюнде. Для дезориентации Люфтваффе восемь «Москито», сбросив над полигоном алюминиевую фольгу, которая «ослепила» радары ПВО, устремились на Берлин. Вслед за ними поднялись 597 тяжелых бомбардировщиков, летевших только до «таинственного острова». Обнаружив огромное скопление самолетов над Балтикой, и проследив путь восьми «Москито», немцы решили, что ожидается массированный налет на столицу.
Когда «Москито» достигли Берлина и сбросили осветительные и маркировочные бомбы, немецкое командование отдало приказ поднять в воздух 160 ночных и дополнительно привлечь 55 дневных истребителей. В суматохе они атаковали свои же ночные перехватчики, далее присоединилась зенитная артиллерия. В течение двух часов над Берлином шел «воздушный бой» без участия самолетов противника. А в это время почти 1600 т фугасных и более 280 т зажигательных бомб обрушились на Пенемюнде. В результате налета погибло 732 человека. Было разрушено 50 из 80 зданий полигона и 18 из 39 бараков для рабочих, электростанция и завод на котором производился 20-40 жидкого кислорода. Англичане потеряли 42 самолета.
Между тем аэрофоторазведка побережья Ла-Манша приносила все более интересные сведения. За два дня, с 8 по 10 ноября, количество стартовых позиций увеличилось с 19 до 26, а через две недели их стало уже 95. Сравнивая несколько снимков полигона Пенемюнде, одна из шифровальщиц обнаружила такие же позиции, но оборудованные рельсовыми направляющими. На них стоял небольшой самолетик без кабины с прямым коротким крылом, которому в английской разведке присвоили название «Пенемюнде-20».
Почти за год до начала ракетного нападения стало ясно, что из двух видов нового оружия — баллистических ракет и «летающих бомб» — наибольшую опасность будут представлять последние. Плененные немецкие летчики из эскадры КG-100, имевшей на вооружении бомбардировщики Не-111, рассказывали, что они экспериментировали с пусками крылатых снарядов. А в донесении, поступившем начальнику отдела научно-технической разведки министерства авиации, отмечалось, что этот тип оружия будет применен первым.
Для затруднения борьбы с новым оружием немцы по ходу одного «пускового» дня чередовали массированные залпы со всех установок и одиночные беспокоящие запуски. Мало кто знает, но высота полета крылатых ракет, равная 900-1000 м, была выбрана не случайно. Ракеты шли ниже рубежа поражения тяжелой артиллерией и выше эффективной зоны огня артиллерии малого калибра. На этой высоте малогабаритная крылатая ракета плохо засекалась радиолокаторами и представляла собой трудную мишень для автоматической и ручной наводки зениток и приборов управления огнем.
От летчиков-истребителей также требовалось большое мастерство и немалое мужество, чтобы, нередко в плохих погодных условиях, уничтожить малоразмерную цель. Ее нужно было поразить сзади-сверху с расстояния более 100 м, так как подрыв 800 кг взрывчатки представлял смертельную угрозу и для атакующего самолета.
Все это породило и необычные способы борьбы с самолетами-снарядами. Один из французских офицеров в составе королевских ВВС, капитан Жан-Мари Маридор, вплотную подвел свой «Темпест» к летящей ракете и опрокинул ее консолью крыла. Тактику Маридора приняли на вооружение и другие летчики, а мужественному 24-летнему пилоту генерал Шарль де Голль вручил орден Почетного легиона. Отважный летчик погиб 4 августа 1944 г., протаранив полого пикирующий Фау-1.
Использовался и другой прием уничтожения Фау-1 без применения стрелкового вооружения: некоторые пилоты «Темпестов» струями винта своего истребителя заставляли крылатую ракету перевернуться и врезаться в землю. Хотя эти способы и приносили победу в борьбе с «летающими бомбами», большинство пилотов обходилось штатным вооружением, достигая при этом значительных успехов. Одним из наиболее результативных стал командир эскадрильи Т. Бэрри, на его счету было 37 уничтоженных крылатых ракет.
Сборные пусковые установки Фау-1 легко восстанавливались после налетов бомбардировщиков союзников. Поэтому, несмотря на все усилия союзников, в июне-июле 1944-го интенсивность налетов Фау-1 заметно не снизилась. В некоторые дни в зону патрулирования британских ВВС прорывалось до 160 крылатых ракет.
Чтобы как-то решить эту проблему, американцы разработали достаточно экстравагантный план «Наковальня», по которому роль высокоточного оружия выполняли отслужившие свой срок самолеты В-17. У «летающих крепостей» срезали верхнюю часть кабины для облегчения покидания самолета двумя членами экипажа, устанавливали телевизионную аппаратуру и радиокомандную систему управления. После того как загруженный взрывчаткой В-17 поднимался в воздух, члены экипажа выводили самолет на курс и покидали бомбардировщик с парашютами. Дальнейшее управление В-17 осуществлялось с истребителя, который летел параллельным курсом. С высоты 6000 м пилот истребителя обнаруживал и распознавал цель, после чего переводил радиоуправляемый бомбардировщик в пикирование. 4 и 6 августа таким образом были уничтожены цели, надежно защищенные прочными железобетонными укрытиями, в районах Спракота, Ваттона и Вирзена.
Со второй половины июля снова возобновились бомбардировки баз снабжения и заводов, связанных с производством ракет. За неполный месяц было совершено 20 крупных налетов стратегической авиации союзников на склады Фау-1. На объекты ракетной промышленности совершено 15000 самолетовылетов и сброшено 48 000 т бомб.
Новые 6-тонные бомбы «Толлбой» применялись против подземного склада ракет в Сент-Езерне, завода «Фольксваген» в Фаллерслебене, опытного завода в Пенемюнде и предприятия «Опель» в Рюссельгейме. Впрочем, удары по промышленным объектам Германии не смогли оказать какого-либо серьезного влияния на выпуск крылатых ракет. Темпы производства даже возросли. В первую очередь из-за того, что с июля 1944 года сборка Фау-1 сосредоточилась в Нордхаузене, на неуязвимом для воздушных налетов подземном заводе.
Завод в Даннебурге переделал 175 Фау-1 в пилотируемые самолеты-снаряды. С них снимали систему автоматической стабилизации, а на месте баллонов со сжатым воздухом оборудовали кабину пилота с органами управления и минимальным числом приборов, крыло оснастили элеронами. Были изготовлены одно- и двухместные учебные варианты пилотируемого самолета Fi-103 с посадочной лыжей, а для боевого варианта вообще никакого шасси не предусматривалось.
Одновременно строилось несколько экземпляров четырех вариантов пилотируемых снарядов под названием «Рейхенберг». Это «Рейхенберг I» — двухместный, учебно-тренировочный, с увеличенным размахом крыла, без пульсирующего воздушно-реактивного двигателя (ПуВРД), «Рейхенберг II» — одноместный, учебно-тренировочный, с ПуВРД, «Рейхенберг III» — с весовым макетом боевой части и посадочной лыжей, «Рейхенберг IV» — с боевой частью, ПуВРД, без посадочной лыжи.
Первое же испытание пилотируемого снаряда «Рейхенберг III», за которым с земли наблюдали Скорцени и Рейч, закончилось катастрофой. После отстыковки от самолета-носителя летательный аппарат некоторое время выдерживал заданное направление и высоту, а затем вдруг резко пошел вниз, скрылся за лесом и взорвался. Дальнейшие испытания Ханна Рейч, имевшая опыт полетов на Ме-163, проводила уже сама.
В ходе исследовательских полетов выяснилось, что «Рейхенберг» имеет неудовлетворительные летные данные. Причем особенно опасен он был на посадке с выпущенной лыжей, что отмечали и другие летчики-испытатели. Осуществить же запланированное ранее покидание пилотируемого снаряда на парашюте не было никакой возможности, так как непосредственно за фонарем зиял воздухозаборник двигателя. Требовалась катапульта.
Провальные результаты испытаний «Рейхенберга» не остановили верхушку нацистского руководства. Для улучшения летных характеристик фирме «Порше» было выдано техническое задание на разработку турбореактивного двигателя одноразового применения «109-005» мощностью 5000 л.с. С заводских стапелей начали сходить боевые образцы пилотируемого снаряда «Рейхенберг» IV, 28 из которых даже поступили в учебно-боевую часть. Но до их боевого применения дело так и не дошло.
За годы войны немецкая промышленность изготовила более 20440 крылатых ракет (из 60000 запланированных). С июля 1944-го по март 1945-го только на Англию было выпущено 10492 Фау-1. Из них 2419 поразили Лондон, на другие города упало 1112 «летающих бомб». 8696 запущено по Антверпену и 3141 по Льежу. Хотя из этого количества 1847 оказались сбитыми перехватчиками, 1878 — зенитной артиллерией, 232 штуки попали в тросы аэростатов заграждения, а 3004 просто не долетели из-за низкой технической надежности, военным и политикам стало ясно, что появилось новое средство ведения войны с огромными потенциальными возможностями.
Подводя итоги боевого применения первых в мире серийных крылатых ракет Фау-1, можно утверждать, что они не смогли оправдать ни военные, ни политические ожиданий руководства Третьего Рейха. Несмотря на действительно сильное моральное воздействие, произведенное на население Великобритании, особенно в первом периоде применения Фау-1, решимость англичан вести войну до победного конца не поколебалась.
Однако история Фау-1 не закончилась с капитуляцией Германии. Захваченные в конце войны баллистические и крылатые ракеты, несколько тонн технической документации, стартовое оборудование, технология производства, пленные специалисты и опыт, накопленный ими, — вот что было самым ценным трофеем победителей.
Многие страны стали срочно испытывать, дорабатывать и спешно ставить на вооружение своих армий последние немецкие разработки в различных областях военной техники. Первыми к этой гонке вооружений приступили Соединенные Штаты. Уже 9 июня 1944 года обломки неразорвавшейся Фау-1 были доставлены самолетом на авиабазу «Райтфилд». Группа авиаконструкторов в срочном порядке реконструировала узлы и агрегаты крылатой ракеты, а всего через семнадцать дней уже был готов первый реальный образец самолета-снаряда. Серийное изготовление ракет под обозначением В-2 поручили фирме «Рипаблик», а производство пульсирующего двигателя — компании «Форд». До конца войны американцы изготовили около 1200 ракет, получивших название KUW-1 «Лун», но применить их так и не успели. Развитием Фау-1 стал самолет-снаряд SSM-N-8 «Регулус I», запущенный американцами в начале пятидесятых в серийное производство для оснащения тяжёлых крейсеров и крупных специальных субмарин.
Не остался в стороне и Советский Союз. Несмотря на то, что наши военные специалисты были крайне невысокого мнения о боевых возможностях самолета-снаряда Фау-1, к концу 1944 г. на авиазаводе №51 началась постройка аналога германской ракеты на основе полученных из Британии образца Фау-1 и отдельных частей и узлов, обнаруженных на территории Польши. Испытания самолёта-снаряда, названного «10Х», провели в августе 1945 года. Дальнейшее последовательное развитие крылатой ракеты 10Х шло под руководством В.Н. Челомея.
Были созданы модификации 10ХН и 16Х, отличавшиеся от германских самолетов-снарядов высокой эксплуатационной надёжностью. Но в конце 1952 года было решено прекратить работы по созданию крылатых ракет на основе Фау-1.
Источники:
Орлов А. Секретное оружие третьего рейха. М.: Наука, 1975. С.71-76.
Хвощин В. Самолет-снаряд V-1 // Крылья Родины. 1995. №5. С. 20-23.
Козырев В, Козырев М. Немецкие самолеты-снаряды // Крылья Родины. 2001. №3. С. 24-26.
Горожанин С., Муратов М. Физелер «Рейхенберг» // Крылья Родины. 1994. № 3. С.47-48.
Кузнецов К. Реактивное оружие Второй мировой. М.: Яуза, Эксмо, 2010. С. 159-164.
Автор: Инженер-технарь