Пётр Бекетов - правильный конкистадор
В качестве образца сибирского завоевателя на государственной службе, наверное, стоит выбрать Петра Бекетова. Всю свою жизнь Бекетов служил царю и администрации, выполнял приказы, не поддавался на соблазнительные авантюры, а если что и делал с государственной точки зрения неправильно – то сам же винился в этом и старался обелить себя перед властями. Короче – «государев человек» как он есть.
Биограф Петра Бекетова Е.Б.Вершинин считает, что дата рождения Петра Ивановича может относится к концу XVI столетия. Вообще Бекетов впервые всплывает в писаной истории в челобитной от 1627 года, где он просил о назначении стрелецким сотником в Енисейский острог «Чтоб я, холоп твой, волочась меж двор, голодною смертию не умер». Судя по всему, Бекетов принадлежал к слою провинциальных детей боярских, которые стояли ниже жильцов и дворян московских, но выше городовых детей боярских.
Интересно, что Пётр Бекетов хлопотал о должности сотника не просто так, а имея некую информацию «с мест» - осенью 1625 г. в Оби утонул занимавший эту должность атаман Поздей Фирсов, а конкурентом на искомую должность состоял ещё один значительный российский конкистадор – Максим Перфильев. Как бы то ни было, в январе 1627 г. воеводам Тобольска было указано поверстать Бекетова денежным и хлебным жалованьем и отправить в Енисейск.
Встреча Петра Бекетова и Ивана Максимова. Иллюстрация Николая Фомина.
Так как казаки достигли Братского острога только через два месяца, Бекетову стало ясно, что за лето дойти до конечной цели отряду не удастся, и он решил зазимовать на южном берегу Байкала. Однако еще из Братского острога он отправил 12 казаков во главе с И. Максимовым «налегке через Баргузинский острог на Иргень-озеро и на великую реку Шилку». С Максимовым шли уже бывавшие на Иргене Софонов и Чебычаков. Расчет Петра Ивановича был вполне понятен. Имея указание Пашкова идти на Селенге и Хилоку (в источниках XVII в. - река Килка), Бекетов не имел в отряде никого, кто бы знал этот водный маршрут. Максимов должен был через забайкальские степи выйти к озеру Иргень, где находились верховья Хилока, и по этой реке спуститься навстречу Бекетову.
Надо сказать, что этот шаг очень интересен именно с точки зрения характеристики Бекетова как организатора и путешественника. Он отправляет чёрт знает в какую даль часть своего отряда, намереваясь встретиться с ними на территории, о которой известны лишь отрывочные сведения и названия рек, населённой враждебными племенами – для подготовки дальнейшей части своего похода. Надо быть очень крепко уверенным в своих людях, чтобы поступать таким образом. Но вообще идея была очень хорошей, и, как показала практика, успешно реализовалась.
Основной отряд Бекетова, пройдя левый приток Ангары Осу, подвергся ночью нападению бурятов кочевавших «на край Байкал озера». Казаки с боем отошли, в то время как буряты «похвалялись» не пропустить служилых за Байкал. Хорошо зная кочевников, Бекетов понимал, что спускать им такой наглости просто нельзя. В ответ он отрядил отряд Котельникова, который напал на «станы» бурят, убил в бою 12 человек, захватил несколько пленных, а сами казаки «ис той посылки пришли все здоровы». Среди пленных обнаружилась жена верхоленского ясачного князца Торома (не вовремя приехавшая в гости), которую Бекетов вернул в Верхоленский острог.
Бой П. Бекетова с бурятами в юрте. Иллюстрация Николая Фомина.
Объединившись с партией Максимова, которая подготовила дощаники для подъёма всего отряда по Хилоку, Бекетов к середине октября поставил Иргенский острог, а 19 октября казаки на плотах начали спускаться по Ингоде. Бекетов, очевидно, рассчитывал до зимы добраться до устья Нерчи. Однако, проплыв по Ингоде около 10 верст, отряд был встречен ранним ледоставом реки. Здесь наскоро возвели зимовье с укреплениями, куда сложили часть запасов. В зимовье осталось 20 человек, еще 10 казаков под командой М. Уразова были отправлены к устью Нерчи, а с остальными Бекетов вернулся в Иргенский острог.
На Шилке Бекетов собирался возвести, в соответствии с приказом Пашкова, большой острог. Казаки даже посеяли на выбранном месте яровой хлеб. Однако возведение русских укреплений и зимний сбор ясака заставили тунгусские племена взяться за оружие. Русский отряд сел в осаду (видимо, в острожке, построенном Уразовым). Тунгусы отогнали лошадей и вытоптали хлеб. Среди казаков начался голод, поскольку рыбной ловлей тунгусы заниматься не давали. В противниках Бекетов узнал тех, кто еще недавно приносил ему ясак. Ни речных судов, ни лошадей у енисейцев не было. У них оказался единственный путь к отступлению - на плотах, вниз по Шилке на Амур.
На Амуре в это время самой серьезной русской силой являлось «войско» приказного человека Онуфрия Степанова, официального преемника Е.П. Хабарова. К нему амурское течение и принесло казаков Бекетова. К Степанову казаки Бекетова прибыли разными группами. В конце июня 1654 г. к Степанову присоединились 34 енисейца, а через несколько дней появился и сам Петр Бекетов, который всему казачьему войску «бил челом, чтоб ему жить на великой реке Амуре до государева указу». Потомственный сын боярский и бывший голова енисейского гарнизона подчинился Степанову, который еще недавно был только пушкарем с чином есаула. Е.Вершинин считает, что за этим и другими скупыми свидетельствами проглядывает характер Бекетова - человека уравновешенного и даже мягкого. Но стальной стержень этого характера вне сомнений.
Судьба Бекетова на Амуре известна лишь до определенного момента. Осенью 1654 г. войско Степанова, построило Кумарский острог. 13 марта 1655 г. острог был осажден 10-тысячным войском маньчжуров. Казаки выдержали многодневную бомбардировку острога, отбили все приступы и сами совершили вылазку. По окончанию осады Степанов составил послужной именной список казаков, которые «бились явственно». К отпискам Степанова присоединена и челобитная Бекетова. Её ещё подписали десятник Иван Герасимов Чебычаков и 14 рядовых казаков. В этом документе Бекетов кратко изложил причины ухода с Шилки и просил пожаловать за службу, проявленную при защите Кумарского острога. Данный документ, датируемый апрелем 1655 г., является пока что последним достоверным известием о Бекетове.
Мне представляется, - заканчивает биографический очерк Бекетова Вершинин, - что с Амура Бекетов уже не вернулся. В 1655-1658 гг. О. Степанов со своим войском буквально кочевал по Амуру. Казаки зимовали в наспех поставленных острогах и собирали ясак с разноэтничных племен, сильно страдавших от военных действий между русскими и маньчжурами. Угроза голода и маньчжурская опасность постоянно нависали над войском Степанова. Амурские народы, обозленные жестокостью Е.П. Хабарова, безжалостно истребляли небольшие отряды казаков, рискнувших действовать на свой страх и риск. Может быть, удача изменила старому землепроходцу в тот памятный день 30 июня 1658 г. Как встретил свой смертный час енисейский сын боярский П.И. Бекетов мы, скорее всего, уже никогда не узнаем...
В переписной книге Енисейского уезда 1669 г. среди продавцов земли названа вдова сына боярского Петра Бекетова. Возможно, после гибели мужа она уехала обратно за Урал, почему мы и не находим потомков Петра Ивановича в служилой среде Енисейска.
Анализируя деятельность Бекетова, обращаешь внимание, насколько этот человек всегда старался поступать согласно тогдашнего законодательства и в соответствии с правилами. Считал себя достойным чина – писал бумаги, ехал в Москву; считал себя несправедливо обиженным – поступал так же. Бекетова (мне лично) практически невозможно представить себе пытающим аманатов для собственного удовольствия (как поступал с ними якутский воевода Головнин); или «на погроме за саблей» уже объясаченных тунгусов (чем был грешен Галкин). Да, мог прихвастнуть – но какой же солдат не любит?
Солдат – я не зря употребил это слово – по характеру Пётр Бекетов был прямым предшественником военных регулярной армии. Дисциплинированным, аккуратным и не лишённым признаков гуманности. Да, выступал за захват рабов и торговлю ими в Сибири – ну что ж – дело житейское.
Биограф Петра Бекетова Е.Б.Вершинин считает, что дата рождения Петра Ивановича может относится к концу XVI столетия. Вообще Бекетов впервые всплывает в писаной истории в челобитной от 1627 года, где он просил о назначении стрелецким сотником в Енисейский острог «Чтоб я, холоп твой, волочась меж двор, голодною смертию не умер». Судя по всему, Бекетов принадлежал к слою провинциальных детей боярских, которые стояли ниже жильцов и дворян московских, но выше городовых детей боярских.
Интересно, что Пётр Бекетов хлопотал о должности сотника не просто так, а имея некую информацию «с мест» - осенью 1625 г. в Оби утонул занимавший эту должность атаман Поздей Фирсов, а конкурентом на искомую должность состоял ещё один значительный российский конкистадор – Максим Перфильев. Как бы то ни было, в январе 1627 г. воеводам Тобольска было указано поверстать Бекетова денежным и хлебным жалованьем и отправить в Енисейск.
Встреча Петра Бекетова и Ивана Максимова. Иллюстрация Николая Фомина.
Так как казаки достигли Братского острога только через два месяца, Бекетову стало ясно, что за лето дойти до конечной цели отряду не удастся, и он решил зазимовать на южном берегу Байкала. Однако еще из Братского острога он отправил 12 казаков во главе с И. Максимовым «налегке через Баргузинский острог на Иргень-озеро и на великую реку Шилку». С Максимовым шли уже бывавшие на Иргене Софонов и Чебычаков. Расчет Петра Ивановича был вполне понятен. Имея указание Пашкова идти на Селенге и Хилоку (в источниках XVII в. - река Килка), Бекетов не имел в отряде никого, кто бы знал этот водный маршрут. Максимов должен был через забайкальские степи выйти к озеру Иргень, где находились верховья Хилока, и по этой реке спуститься навстречу Бекетову.
Надо сказать, что этот шаг очень интересен именно с точки зрения характеристики Бекетова как организатора и путешественника. Он отправляет чёрт знает в какую даль часть своего отряда, намереваясь встретиться с ними на территории, о которой известны лишь отрывочные сведения и названия рек, населённой враждебными племенами – для подготовки дальнейшей части своего похода. Надо быть очень крепко уверенным в своих людях, чтобы поступать таким образом. Но вообще идея была очень хорошей, и, как показала практика, успешно реализовалась.
Основной отряд Бекетова, пройдя левый приток Ангары Осу, подвергся ночью нападению бурятов кочевавших «на край Байкал озера». Казаки с боем отошли, в то время как буряты «похвалялись» не пропустить служилых за Байкал. Хорошо зная кочевников, Бекетов понимал, что спускать им такой наглости просто нельзя. В ответ он отрядил отряд Котельникова, который напал на «станы» бурят, убил в бою 12 человек, захватил несколько пленных, а сами казаки «ис той посылки пришли все здоровы». Среди пленных обнаружилась жена верхоленского ясачного князца Торома (не вовремя приехавшая в гости), которую Бекетов вернул в Верхоленский острог.
Бой П. Бекетова с бурятами в юрте. Иллюстрация Николая Фомина.
Объединившись с партией Максимова, которая подготовила дощаники для подъёма всего отряда по Хилоку, Бекетов к середине октября поставил Иргенский острог, а 19 октября казаки на плотах начали спускаться по Ингоде. Бекетов, очевидно, рассчитывал до зимы добраться до устья Нерчи. Однако, проплыв по Ингоде около 10 верст, отряд был встречен ранним ледоставом реки. Здесь наскоро возвели зимовье с укреплениями, куда сложили часть запасов. В зимовье осталось 20 человек, еще 10 казаков под командой М. Уразова были отправлены к устью Нерчи, а с остальными Бекетов вернулся в Иргенский острог.
На Шилке Бекетов собирался возвести, в соответствии с приказом Пашкова, большой острог. Казаки даже посеяли на выбранном месте яровой хлеб. Однако возведение русских укреплений и зимний сбор ясака заставили тунгусские племена взяться за оружие. Русский отряд сел в осаду (видимо, в острожке, построенном Уразовым). Тунгусы отогнали лошадей и вытоптали хлеб. Среди казаков начался голод, поскольку рыбной ловлей тунгусы заниматься не давали. В противниках Бекетов узнал тех, кто еще недавно приносил ему ясак. Ни речных судов, ни лошадей у енисейцев не было. У них оказался единственный путь к отступлению - на плотах, вниз по Шилке на Амур.
На Амуре в это время самой серьезной русской силой являлось «войско» приказного человека Онуфрия Степанова, официального преемника Е.П. Хабарова. К нему амурское течение и принесло казаков Бекетова. К Степанову казаки Бекетова прибыли разными группами. В конце июня 1654 г. к Степанову присоединились 34 енисейца, а через несколько дней появился и сам Петр Бекетов, который всему казачьему войску «бил челом, чтоб ему жить на великой реке Амуре до государева указу». Потомственный сын боярский и бывший голова енисейского гарнизона подчинился Степанову, который еще недавно был только пушкарем с чином есаула. Е.Вершинин считает, что за этим и другими скупыми свидетельствами проглядывает характер Бекетова - человека уравновешенного и даже мягкого. Но стальной стержень этого характера вне сомнений.
Судьба Бекетова на Амуре известна лишь до определенного момента. Осенью 1654 г. войско Степанова, построило Кумарский острог. 13 марта 1655 г. острог был осажден 10-тысячным войском маньчжуров. Казаки выдержали многодневную бомбардировку острога, отбили все приступы и сами совершили вылазку. По окончанию осады Степанов составил послужной именной список казаков, которые «бились явственно». К отпискам Степанова присоединена и челобитная Бекетова. Её ещё подписали десятник Иван Герасимов Чебычаков и 14 рядовых казаков. В этом документе Бекетов кратко изложил причины ухода с Шилки и просил пожаловать за службу, проявленную при защите Кумарского острога. Данный документ, датируемый апрелем 1655 г., является пока что последним достоверным известием о Бекетове.
Мне представляется, - заканчивает биографический очерк Бекетова Вершинин, - что с Амура Бекетов уже не вернулся. В 1655-1658 гг. О. Степанов со своим войском буквально кочевал по Амуру. Казаки зимовали в наспех поставленных острогах и собирали ясак с разноэтничных племен, сильно страдавших от военных действий между русскими и маньчжурами. Угроза голода и маньчжурская опасность постоянно нависали над войском Степанова. Амурские народы, обозленные жестокостью Е.П. Хабарова, безжалостно истребляли небольшие отряды казаков, рискнувших действовать на свой страх и риск. Может быть, удача изменила старому землепроходцу в тот памятный день 30 июня 1658 г. Как встретил свой смертный час енисейский сын боярский П.И. Бекетов мы, скорее всего, уже никогда не узнаем...
В переписной книге Енисейского уезда 1669 г. среди продавцов земли названа вдова сына боярского Петра Бекетова. Возможно, после гибели мужа она уехала обратно за Урал, почему мы и не находим потомков Петра Ивановича в служилой среде Енисейска.
Анализируя деятельность Бекетова, обращаешь внимание, насколько этот человек всегда старался поступать согласно тогдашнего законодательства и в соответствии с правилами. Считал себя достойным чина – писал бумаги, ехал в Москву; считал себя несправедливо обиженным – поступал так же. Бекетова (мне лично) практически невозможно представить себе пытающим аманатов для собственного удовольствия (как поступал с ними якутский воевода Головнин); или «на погроме за саблей» уже объясаченных тунгусов (чем был грешен Галкин). Да, мог прихвастнуть – но какой же солдат не любит?
Солдат – я не зря употребил это слово – по характеру Пётр Бекетов был прямым предшественником военных регулярной армии. Дисциплинированным, аккуратным и не лишённым признаков гуманности. Да, выступал за захват рабов и торговлю ими в Сибири – ну что ж – дело житейское.
Автор: Мэнгел Олыс