Медали николаевской эпохи: от польского восстания до крымской войны
С тех пор как в 1814–1815 годах решением Венского конгресса было создано так называемое царство Польское — королевство, находящееся в унии с Россией, русское правительство, отмахнувшись от насущных нужд собственного народа, пыталось всячески задобрить поляков, как будто именно они только что вышли победителями из Наполеоновских войн. Этим врагам самодержавия, православия и народности Александр I даровал Конституцию, которой не получила Россия, оставил парламент (сейм) и даже собственную армию из легионеров, принимавших в рядах корпуса Понятовского самое деятельное участие в нашествии «двунадесяти языков».
Участники 80-дневной осады аула получили медаль «За взятие штурмом Ахульго» на Георгиевской ленте, с монограммой Николая I под короной на аверсе и соответствующей четырёхстрочной надписью с датой на реверсе. Награждались генералы, офицеры и нижние чины, как строевые, так и нестроевые, частей, принимавших участие в штурме. Кроме того, полкам Апшеронскому, Куринскому и Навагинскому вручили георгиевские знамёна.
В том же 1839 году особые медали достались участникам восстановления Зимнего дворца в Петербурге после пожара, случившегося 17 (29) декабря 1837 года. Тогда полностью выгорели второй и третий дворцовые этажи, погибли в огне интерьеры Бартоломео Растрелли, Джакомо Кваренги, Карла Росси и других выдающихся зодчих, превратились в дым важные государственные документы. Николай, прибывший из театра, приказал разбить окна в Фельдмаршальском зале, чтобы спасти от удушья людей, всё ещё находившихся внутри. Но сквозняк, как ему и положено, только усугубил дело: огонь начал быстрее распространяться по помещениям, и к шести часам утра полыхало уже всё громадное здание.
Восстановительные работы под руководством архитектора Василия Стасова были окончены менее чем в два года — почти немыслимая по тем временам быстрота. Художественной частью реставрации заведовал Александр Брюллов, старший брат Карла, создателя «Последнего дня Помпеи». Срочность потребовала привлечения большого числа рабочих и организаторских рук.
Медаль «За возобновление Зимнего дворца» получили, разумеется, не все причастные к делу, но многие: на Санкт-Петербургском монетном дворе было изготовлено 175 золотых (в том числе 20 украшенных бриллиантами) и 7818 серебряных экземпляров медали. На лицевой её стороне выбит вензель императора под короной и надпись «БЛАГОДАРЮ», на оборотной — фасад Зимнего дворца с развевающимся штандартом. Надпись вверху: «УСЕРДIЕ ВСЕ ПРЕВОЗМОГАЕТЪ», а внизу, в три строчки: «ВОЗОБНОВЛЕНИЕМЪ — НАЧАТЪ ВЪ 1838 Г. — ОСВЯЩЕНЪ В 1839 Г.». Лента для медалей с бриллиантами — Андреевская, для прочих — Александровская.
Однотипна с этой другая медаль, отчеканенная через десятилетие, в 1849 году, — «За строительство Кремлевского Дворца» в Москве. Она тоже выпускалась в серебре и золоте с бриллиантами. Ленты те же. Тот же вензель, то же «БЛАГОДАРЮ». Отличается, разумеется, фасад на реверсе, нет никакого девиза, лишь соответствующая надпись и даты начала и завершения строительства: «ЗАЛОЖЕНЪ 1838 — ОСВѦЩЕНЪ 1849». Ну, тут торопиться было некуда.
Ещё одна интересная медаль относится к последнему периоду царствования Николая I. Российская империя, по крайней мере внешне, в ту пору пока производила внушительное впечатление на своих недоброжелателей. А вот Дунайская монархия уже вовсю трещала по швам. Росло сопротивление в Северной Италии. Венгры тоже решили вырваться из слабеющих объятий Габсбургов: толчком к активным действиям с их стороны послужила в 1848 году очередная Французская революция. Никакие уступки венского правительства не помогли. Тем более что и в самой Вене вспыхнул мятеж, с трудом подавленный войсками. Бежавший из столицы бесталанный император Фердинанд I отрёкся от престола, уступив его более решительному племяннику Францу-Иосифу. Под руководством последнего гражданская война велась с переменным успехом, но весной 1849 года пали удерживавшиеся австрийцами Буда и Пешт и была провозглашена независимость Венгрии.
Тогда на сцену выступила императорская Россия. Экспедиционный корпус Ивана Паскевича в конце июня 1849 года вступил в населённые венграми австрийские области, в нескольких крупных боях разгромил свободолюбивых, хотя и малопригодных на поле брани мадьяр, и через пару месяцев революция была окончательна подавлена.
Серебряная медаль «За усмирение Венгрии и Трансильвании» (1850) вручалась всем без исключения военнослужащим, участникам этой, как сказали бы нынче, спецоперации. На лицевой стороне медали изображён герб Российской империи, увенчанный «всевидящем оком». Вдоль бортика по кругу пущена надпись на церковнославянском: «С НАМИ Б҃ГЪ. РАЗУМѢЙТЕ ѦЗЫЦЫ И ПОКОРѦЙТЕСѦ». На оборотной стороне, в шесть строк, надпись, давшая название награде, и дата: «1849». По данным инспекторского департамента Военного ведомства, было выдано 212 330 таких медалей на комбинированной Андреевско-Владимирской ленте.
Кроме того, генералы и высшие штаб-офицеры получили памятную настольную медаль изящной работы Фёдора Толстого и Александра Лялина. Диаметр её гораздо больше, 70 мм, на аверсе российский орёл когтит и клюёт трёхглавого змея, на реверсе же надпись: «РОССIЙСКОЕ ПОБѢДОНОСНОЕ ВОЙСКО ПОРАЗИЛО И УСМИРИЛО МЯТЕЖЪ ВЪ ВЕНГРІИ И ТРАНСИЛЬВАНІИ ВЪ 1849 году».
А затем произошла катастрофа. Распространяться о причинах возникновения и ходе Крымской войны 1853–1856 годов мы предоставим другим авторам, ограничившись лишь замечаниями общего характера. Война эта продемонстрировала не просто техническое отставание России от Запада (хотя в таких военных отраслях, как, например, минное дело, можно даже говорить о превосходстве русского оружия). Гораздо более существенной оказалась как внутри-, так и внешнеполитическая слабость России. «Долгоиграющий» канцлер Карл Нессельроде завёл российскую дипломатию в полный тупик, обернувшийся в самый трудный момент международной изоляцией империи. В то же время никакими мерами жандармского порядка невозможно было остановить подспудное брожение, охватившее тогда всё русское общество. Сердца требовали перемен. Но Николай ничего так не боялся, как социальных новшеств, казавшихся ему зарницей грядущих революций. Император, однажды решивший лично контролировать всё в своей огромной державе, под конец, как когда-то его старший брат и предшественник на троне, потерял связь с реальностью. Он носился с благородной идеей полностью вырвать у Турции, с которой все давно уже перестали считаться, Балканы и прочно завладеть черноморскими проливами, наивно полагая, что Англия и Франция, ураганным темпом осуществлявшие у себя промышленную революцию, спокойно позволят ему это сделать. Однако при первом же движении войск на юг поднялся страшный грохот: это винтовые корабли французов и англичан ринулись на практически беззащитные русские парусники.
Никто не оспаривает беспримерный героизм армии, флота и простых крымчан, проявленный в Синопском морском сражении и на севастопольских бастионах. Отменно действовала императорская армия в Закавказье, где удалось овладеть сильно укреплённым турками Карсом. Правда, отсталая николаевская Россия изначально была обречена на поражение. Её могло спасти только чудо вроде лютой стужи под Москвой осенью 1941-го. Но чуда не произошло.
Хотя зима 1854–1855 годов выдалась довольно холодной. Грипповавший император тем не менее решил принять парад в лёгком мундире. Результат: пневмония и смерть, наступившая 18 февраля (2 марта) 1855 года. Последние слова его, обращённые к сыну и наследнику Александру, были: «Держи крепко».
Однако удержать Россию в узде оказалось уже невозможно.
В дневнике фрейлины Анны Тютчевой содержится, на наш взгляд, точная характеристика личности Николая:
«Как у всякого фанатика, умственный кругозор его был поразительно ограничен его нравственными убеждениями. Он не хотел и даже не мог допустить ничего, что стояло бы вне особого строя понятий, из которых он создал себе культ. Повсюду вокруг него в Европе под веянием новых идей зарождался новый мир, но этот мир индивидуальной свободы и свободного индивидуализма представлялся ему во всех своих проявлениях лишь преступной и чудовищной ересью, которую он был призван побороть, подавить, искоренить во что бы то ни стало, и он преследовал ее не только без угрызения совести, но со спокойным и пламенным сознанием исполнения долга».
В марте 1856 года в Париже был заключён мирный договор, наиболее тяжёлые условия которого для России в части, касающейся, например, Черноморского флота, благодаря дипломатическим усилиям оказались несколько смягчены, а затем и вовсе отменены. Куда серьезнее выдались экономические последствия. Война фактически разорила империю; рубль обесценился вдвое; на бездефицитный бюджет страна смогла выйти лишь через четырнадцать лет, а восстановить международную конвертацию российской валюты удалось в 1897 году, в ходе денежной реформы Сергея Витте.
Двумя примечательными медалями отмечен этот период нашей истории. Одна из них, «За защиту Севастополя», — первая русская наградная медаль не за победу на поле боя или взятие неприятельской крепости, а за оборону, окончившуюся неудачей. Выдавали её всем военнослужащим Севастопольского гарнизона, жителям города, принимавшим участие в боевых действиях, женщинам, работавшим в госпиталях. На аверсе медали два вензеля — императоров Николая I и Александра II, с короной над каждым. На реверсе, под «всевидящим оком», надпись в четыре строки: «СЪ 13 СЕНТЯБРЯ — 1854 — ПО 28 АВГУСТА 1855» (даты обороны города-крепости). Круговая надпись: «ЗА ЗАЩИТУ СЕВАСТОПОЛЯ». В 1855–1856 годах изготовили более 253 000 таких медалей на Георгиевской ленте.
Вторая медаль — «В память войны 1853–1856». В отличие от предыдущей, выполненной в серебре, эта была бронзовой. Медалями из светлой бронзы награждались в основном непосредственные участники боевых событий. Носили их на георгиевских, андреевских и владимирских лентах. Медали из тёмной бронзы на владимирских и аннинских лентах предназначались исключительно для гражданских лиц, содействовавших армии в глубоком тылу. Медаль стала небывало массовой: 1 700 000 экземпляров. Аверс её схож с аверсом медали «За защиту Севастополя», правда, «всевидящее око» перемещено сюда с оборотной стороны и перечислены годы войны. На реверсе же горизонтальная надпись в пять строк: «НА ТЯ — ГОСПОДИ — УПОВАХОМЪ, ДА — НЕ ПОСТЫДИМСЯ — ВО ВѢКИ».
Чуть изменённая цитата из Псалтыри.
Участники 80-дневной осады аула получили медаль «За взятие штурмом Ахульго» на Георгиевской ленте, с монограммой Николая I под короной на аверсе и соответствующей четырёхстрочной надписью с датой на реверсе. Награждались генералы, офицеры и нижние чины, как строевые, так и нестроевые, частей, принимавших участие в штурме. Кроме того, полкам Апшеронскому, Куринскому и Навагинскому вручили георгиевские знамёна.
В том же 1839 году особые медали достались участникам восстановления Зимнего дворца в Петербурге после пожара, случившегося 17 (29) декабря 1837 года. Тогда полностью выгорели второй и третий дворцовые этажи, погибли в огне интерьеры Бартоломео Растрелли, Джакомо Кваренги, Карла Росси и других выдающихся зодчих, превратились в дым важные государственные документы. Николай, прибывший из театра, приказал разбить окна в Фельдмаршальском зале, чтобы спасти от удушья людей, всё ещё находившихся внутри. Но сквозняк, как ему и положено, только усугубил дело: огонь начал быстрее распространяться по помещениям, и к шести часам утра полыхало уже всё громадное здание.
Восстановительные работы под руководством архитектора Василия Стасова были окончены менее чем в два года — почти немыслимая по тем временам быстрота. Художественной частью реставрации заведовал Александр Брюллов, старший брат Карла, создателя «Последнего дня Помпеи». Срочность потребовала привлечения большого числа рабочих и организаторских рук.
Медаль «За возобновление Зимнего дворца» получили, разумеется, не все причастные к делу, но многие: на Санкт-Петербургском монетном дворе было изготовлено 175 золотых (в том числе 20 украшенных бриллиантами) и 7818 серебряных экземпляров медали. На лицевой её стороне выбит вензель императора под короной и надпись «БЛАГОДАРЮ», на оборотной — фасад Зимнего дворца с развевающимся штандартом. Надпись вверху: «УСЕРДIЕ ВСЕ ПРЕВОЗМОГАЕТЪ», а внизу, в три строчки: «ВОЗОБНОВЛЕНИЕМЪ — НАЧАТЪ ВЪ 1838 Г. — ОСВЯЩЕНЪ В 1839 Г.». Лента для медалей с бриллиантами — Андреевская, для прочих — Александровская.
Однотипна с этой другая медаль, отчеканенная через десятилетие, в 1849 году, — «За строительство Кремлевского Дворца» в Москве. Она тоже выпускалась в серебре и золоте с бриллиантами. Ленты те же. Тот же вензель, то же «БЛАГОДАРЮ». Отличается, разумеется, фасад на реверсе, нет никакого девиза, лишь соответствующая надпись и даты начала и завершения строительства: «ЗАЛОЖЕНЪ 1838 — ОСВѦЩЕНЪ 1849». Ну, тут торопиться было некуда.
Ещё одна интересная медаль относится к последнему периоду царствования Николая I. Российская империя, по крайней мере внешне, в ту пору пока производила внушительное впечатление на своих недоброжелателей. А вот Дунайская монархия уже вовсю трещала по швам. Росло сопротивление в Северной Италии. Венгры тоже решили вырваться из слабеющих объятий Габсбургов: толчком к активным действиям с их стороны послужила в 1848 году очередная Французская революция. Никакие уступки венского правительства не помогли. Тем более что и в самой Вене вспыхнул мятеж, с трудом подавленный войсками. Бежавший из столицы бесталанный император Фердинанд I отрёкся от престола, уступив его более решительному племяннику Францу-Иосифу. Под руководством последнего гражданская война велась с переменным успехом, но весной 1849 года пали удерживавшиеся австрийцами Буда и Пешт и была провозглашена независимость Венгрии.
Тогда на сцену выступила императорская Россия. Экспедиционный корпус Ивана Паскевича в конце июня 1849 года вступил в населённые венграми австрийские области, в нескольких крупных боях разгромил свободолюбивых, хотя и малопригодных на поле брани мадьяр, и через пару месяцев революция была окончательна подавлена.
Серебряная медаль «За усмирение Венгрии и Трансильвании» (1850) вручалась всем без исключения военнослужащим, участникам этой, как сказали бы нынче, спецоперации. На лицевой стороне медали изображён герб Российской империи, увенчанный «всевидящем оком». Вдоль бортика по кругу пущена надпись на церковнославянском: «С НАМИ Б҃ГЪ. РАЗУМѢЙТЕ ѦЗЫЦЫ И ПОКОРѦЙТЕСѦ». На оборотной стороне, в шесть строк, надпись, давшая название награде, и дата: «1849». По данным инспекторского департамента Военного ведомства, было выдано 212 330 таких медалей на комбинированной Андреевско-Владимирской ленте.
Кроме того, генералы и высшие штаб-офицеры получили памятную настольную медаль изящной работы Фёдора Толстого и Александра Лялина. Диаметр её гораздо больше, 70 мм, на аверсе российский орёл когтит и клюёт трёхглавого змея, на реверсе же надпись: «РОССIЙСКОЕ ПОБѢДОНОСНОЕ ВОЙСКО ПОРАЗИЛО И УСМИРИЛО МЯТЕЖЪ ВЪ ВЕНГРІИ И ТРАНСИЛЬВАНІИ ВЪ 1849 году».
А затем произошла катастрофа. Распространяться о причинах возникновения и ходе Крымской войны 1853–1856 годов мы предоставим другим авторам, ограничившись лишь замечаниями общего характера. Война эта продемонстрировала не просто техническое отставание России от Запада (хотя в таких военных отраслях, как, например, минное дело, можно даже говорить о превосходстве русского оружия). Гораздо более существенной оказалась как внутри-, так и внешнеполитическая слабость России. «Долгоиграющий» канцлер Карл Нессельроде завёл российскую дипломатию в полный тупик, обернувшийся в самый трудный момент международной изоляцией империи. В то же время никакими мерами жандармского порядка невозможно было остановить подспудное брожение, охватившее тогда всё русское общество. Сердца требовали перемен. Но Николай ничего так не боялся, как социальных новшеств, казавшихся ему зарницей грядущих революций. Император, однажды решивший лично контролировать всё в своей огромной державе, под конец, как когда-то его старший брат и предшественник на троне, потерял связь с реальностью. Он носился с благородной идеей полностью вырвать у Турции, с которой все давно уже перестали считаться, Балканы и прочно завладеть черноморскими проливами, наивно полагая, что Англия и Франция, ураганным темпом осуществлявшие у себя промышленную революцию, спокойно позволят ему это сделать. Однако при первом же движении войск на юг поднялся страшный грохот: это винтовые корабли французов и англичан ринулись на практически беззащитные русские парусники.
Никто не оспаривает беспримерный героизм армии, флота и простых крымчан, проявленный в Синопском морском сражении и на севастопольских бастионах. Отменно действовала императорская армия в Закавказье, где удалось овладеть сильно укреплённым турками Карсом. Правда, отсталая николаевская Россия изначально была обречена на поражение. Её могло спасти только чудо вроде лютой стужи под Москвой осенью 1941-го. Но чуда не произошло.
Хотя зима 1854–1855 годов выдалась довольно холодной. Грипповавший император тем не менее решил принять парад в лёгком мундире. Результат: пневмония и смерть, наступившая 18 февраля (2 марта) 1855 года. Последние слова его, обращённые к сыну и наследнику Александру, были: «Держи крепко».
Однако удержать Россию в узде оказалось уже невозможно.
В дневнике фрейлины Анны Тютчевой содержится, на наш взгляд, точная характеристика личности Николая:
«Как у всякого фанатика, умственный кругозор его был поразительно ограничен его нравственными убеждениями. Он не хотел и даже не мог допустить ничего, что стояло бы вне особого строя понятий, из которых он создал себе культ. Повсюду вокруг него в Европе под веянием новых идей зарождался новый мир, но этот мир индивидуальной свободы и свободного индивидуализма представлялся ему во всех своих проявлениях лишь преступной и чудовищной ересью, которую он был призван побороть, подавить, искоренить во что бы то ни стало, и он преследовал ее не только без угрызения совести, но со спокойным и пламенным сознанием исполнения долга».
В марте 1856 года в Париже был заключён мирный договор, наиболее тяжёлые условия которого для России в части, касающейся, например, Черноморского флота, благодаря дипломатическим усилиям оказались несколько смягчены, а затем и вовсе отменены. Куда серьезнее выдались экономические последствия. Война фактически разорила империю; рубль обесценился вдвое; на бездефицитный бюджет страна смогла выйти лишь через четырнадцать лет, а восстановить международную конвертацию российской валюты удалось в 1897 году, в ходе денежной реформы Сергея Витте.
Двумя примечательными медалями отмечен этот период нашей истории. Одна из них, «За защиту Севастополя», — первая русская наградная медаль не за победу на поле боя или взятие неприятельской крепости, а за оборону, окончившуюся неудачей. Выдавали её всем военнослужащим Севастопольского гарнизона, жителям города, принимавшим участие в боевых действиях, женщинам, работавшим в госпиталях. На аверсе медали два вензеля — императоров Николая I и Александра II, с короной над каждым. На реверсе, под «всевидящим оком», надпись в четыре строки: «СЪ 13 СЕНТЯБРЯ — 1854 — ПО 28 АВГУСТА 1855» (даты обороны города-крепости). Круговая надпись: «ЗА ЗАЩИТУ СЕВАСТОПОЛЯ». В 1855–1856 годах изготовили более 253 000 таких медалей на Георгиевской ленте.
Вторая медаль — «В память войны 1853–1856». В отличие от предыдущей, выполненной в серебре, эта была бронзовой. Медалями из светлой бронзы награждались в основном непосредственные участники боевых событий. Носили их на георгиевских, андреевских и владимирских лентах. Медали из тёмной бронзы на владимирских и аннинских лентах предназначались исключительно для гражданских лиц, содействовавших армии в глубоком тылу. Медаль стала небывало массовой: 1 700 000 экземпляров. Аверс её схож с аверсом медали «За защиту Севастополя», правда, «всевидящее око» перемещено сюда с оборотной стороны и перечислены годы войны. На реверсе же горизонтальная надпись в пять строк: «НА ТЯ — ГОСПОДИ — УПОВАХОМЪ, ДА — НЕ ПОСТЫДИМСЯ — ВО ВѢКИ».
Чуть изменённая цитата из Псалтыри.
Автор: Лев