Крейсера проекта 26 и 26-бис. Часть 5: Броня и машины
Носовые башни МК-3-180. Крейсер, увы, не опознан
Если же вспомнить, что и скорости крейсеров, в общем, сопоставимы, то итальянский крейсер не будет иметь возможности навязать выгодные для него дистанции боя, а попытки бежать, или же наоборот сближаться с советским крейсером приведут лишь к тому, что «итальянец» подставит под огонь свои совершенно «картонные» для 180-мм орудий траверзы.
Насколько верны итальянские расчеты бронепробиваемости? Сказать довольно сложно, но косвенным подтверждением того, что верны именно итальянские, а не советские расчеты, стал бой германского карманного линкора «Адмирал граф Шпее» у Ла-Платы. В нем английские шестидюймовые полубронебойные снаряды СРВС (Common Pointed, Ballistic Cap — полубронебойный с легким наконечником для улучшения баллистики) трижды поражали боковые 75-80 мм плиты германских башен главного калибра (причем два попадания достигнуты с дистанции порядка 54 кбт), но германская броня пробита не была. А вот 203-мм пушки «Эксетера» продемонстрировали очень высокую бронепробиваемость – аналогичный по конструкции полубронебойный британский снаряд пробил 100 мм бронеплиту германского рейдера и стальную 40 мм переборку за ним с дистанции порядка 80 кбт. И это говорит о высоком качестве британских СРВС снарядов и их способности пробивать броню.
Что до надежности горизонтальной защиты, то можно смело утверждать, что 30 мм бронирования было недостаточно. Известно, что 250 кг бомбы пробивали 30 мм палубную броню крейсеров типа «Адмирал Хиппер» с разрывом под бронепалубой, а падение такой бомбы с высоты в 800 м на 20 мм скос крейсера «Ворошилов» (и взрыв на броне) привели к образованию дыры в броне площадью в 2,5 кв.м. В то же время, 50 мм палубная броня крейсера «Киров» защитила корабль от прямого попадания 5 авиабомб. Одна из них, угодив в палубу полубака, взорвалась в каюте начсостава, вторая, также грянув в полубак, ударилась о бронепалубу, но не взорвалась – это произошло во время авианалета 23 сентября 1941 г. Еще три авиабомбы поразили корабль в кормовую надстройку 24 апреля 1942 г во время операции «Гетц фон Берлихинген», причем крейсер очень тяжело пострадал – загорелись поданные к орудиям боеприпасы, их выбрасывали за борт, но 100-мм и 37-мм снаряды взрывались, причем, иногда в руках матросов. Тем не менее, палуба пробита не была. К сожалению, сейчас невозможно достоверно установить калибр авиабомб, попавших в крейсер. О тех, что попали в полубак, нет вообще никаких сведений, зато по тем, что вызвали сильные разрушения в корме, в различных источниках указывается масса и 50 кг, и 100 кг и 250 кг. Установить истину здесь уже вряд ли возможно, но следует помнить, что для немцев типовыми являлись авиабомбы весом в 50 кг и 250 кг. При этом те же три попадания в корму крейсера «Киров» достигнуты не в результате случайного налета, а в ходе целенаправленной операции по уничтожению крупных кораблей Балтфлота – крайне сомнительно, чтобы самолеты для атаки подобных целей были оснащены всего лишь 50 кг боеприпасами. С другой стороны, совсем исключать этого нельзя – возможно, часть самолетов оснащалась 50 кг бомбами для подавления позиций сухопутной зенитной артиллерии.
Энергетическая установка.
Все крейсера проекта 26 и 26-бис имели двухвальные котлотурбинные установки, состоявшие из двух главных турбозубчатых агрегатов (ГТЗА) и шести мощных котлов, расположенные в средней части корпуса по одной и той же схеме (от носа в корму):
1) Три котельных отсека (по одному котлу в каждом)
2) Машинное отделение (ГТЗА на гребной вал правого борта)
3) Еще три котельных отсека
4) Машинное отделение (ГТЗА на гребной вал левого борта)
На головном крейсере «Киров» была установлена энергетическая установка итальянского производства, на всех последующих крейсерах – отечественные под названием ТВ-7, представляющие собой итальянские установки с некоторой модернизацией. Номинальная мощность одного ГТЗА должна была составить 55 000 л.с., на форсаже - 63 250 л.с. – т.е. крейсер с двумя ГТЗА имел 110 000 л.с. номинальной мощности машин и 126 500 л.с. при форсировании котлов. Обращает на себя внимание тот факт, что итальянская ходовая «Кирова» смогла развить только 113 500 л.с., в то время как отечественные ТВ-7 показывали и 126 900 л.с. («Калинин»), и 129 750 л.с («Максим Горький») при том, что отечественные котлы оказались даже экономичнее итальянских.
Интересно, что итальянские крейсера, будучи более крупными, показали все же большую скорость на сдаточных испытаниях, нежели советские. Но это, скорее, упрек итальянским кораблестроителям, нежели их заслуга. Тот же крейсер «Киров», развив на испытаниях при мощности в 113 500 л.с. скорость в 35,94 узла, вышел на мерную линию в «честном» водоизмещении 8 742 т, в то время как его нормальное водоизмещение (даже с учетом строительной перегрузки) должно было составить 8590 тонн. А итальянцы выводили свои корабли на мерную линию просто феерически переоблегченными, не просто почти без топлива, но и с множеством не установленных еще механизмов. Например, тот же «Раймондо Монтекукколи» при нормальном водоизмещении в 8 875 тонн вышел на испытания, имея всего лишь 7 020 тонн, т.е. на 1855 легче, чем ему было положено! Ну и, конечно, развил 38,72 уз на 126 099 л.с., чего ж тут не развить-то.
Надо сказать, что и в итальянском, и в советском флотах данная энергетическая установка зарекомендовала себя с самой лучшей стороны. Как правило, и за редчайшим исключением, в повседневной эксплуатации корабли не могут показывать скорости, продемонстрированной ими на мерной миле, обычно она на узел-два ниже. Например, те же самые американские «Айовы», имея по справочнику 33 уз, обычно ходили не более 30-31 уз. Это понятно и объяснимо – скорость полного хода по книжке обычно рассчитана на проектное нормальное водоизмещение, и испытания стараются производить, разгрузив корабли до расчетного веса. Но в повседневной жизни корабли «живут» перегруженными (тут и строительная перегрузка, и вес оборудования, полученного в ходе модернизаций), к тому же, стараются иметь при себе топлива отнюдь не 50% от максимального (как положено при нормальном водоизмещении), а побольше.
В отличие от предыдущих «Кондотьери», на испытаниях, дававших под 40 и за 40 узлов, но в повседневной эксплуатации едва способных развить 30-32 узла, корабли типов «Раймондо Монтекукколи» и «Дука д’Аоста» в ходе войны могли уверенно держать 33-34 узла, став тем самым одними из самых быстроходных итальянских легких крейсеров – не на словах, а на деле. И то же самое можно сказать о советских крейсерах.
Несмотря на то, что в некоторых источниках почему-то утверждается, что «Молотов» в боевой обстановке не мог развивать свыше 28 узлов, тот же А.А. Чернышев сообщает, что в декабре 1941 г для доставки в Севастополь 386-ой стрелковой дивизии на крейсер было погружено 15 вагонов боеприпасов (это уже порядка 900 т «лишнего» веса), пушки и минометы (в неустановленном количестве), а также 1200 человек личного состава дивизии. Крейсер снялся с якоря и пошел к Севастополю, при этом:
«на переходе скорость достигла 32 узлов»
И это притом, что во время этого перехода корабль явно не форсировал механизмы – зачем бы ему это делать? Кроме этого, немало и других случаев – например, после обстрела немецких войск у Перекопа в сентябре 1941 г крейсер «Ворошилов» возвращался в базу со скоростью в 32 узла. Так откуда же тогда возникли 28 узлов для «Молотова»? Единственное, что приходит на ум: в ночь с 21 на 22 января 1942 г на стоящий у пирса «Молотов» обрушился сильнейший норд-ост (т.н. бора), в результате которого крейсер сильно било о мол, чем нанесло его корпусу существенные повреждения. Почти все они были исправлены силами ремонтного завода в Туапсе, но в силу нехватки мощностей нельзя было исправить погнутый форштевень, что и вызвало потерю скорости на 2-3 узла. Правда, впоследствии форштевень отремонтировали, но на какое-то время крейсер получил ограничения по скорости. Кроме этого, с «Молотовым» случилась и еще одна «неприятность» - его корма была оторвана торпедой, новую строить было некогда, поэтому кораблю «приставили» корму от недостроенного крейсера «Фрунзе». Но, разумеется, обводы новой кормы отличались от теоретического чертежа крейсеров проекта 26-бис, что могло повлиять на скорость полного хода «Молотова». Опять же, А.А. Чернышев указывает на то, что по результатам испытаний «новокормленный» крейсер не имел потери скорости хода (но, увы, не указывает, какую именно скорость корабль продемонстрировал на испытаниях).
Впоследствии ГТЗА ТВ-7 (хотя бы и с некоторыми доработками и модернизациями) устанавливались на крейсера проекта 68 «Чапаев» и 68-бис «Свердлов», где также продемонстрировали выдающиеся мощность и надежность в эксплуатации.
Но было у итальяно-советских энергетических установок и еще одно чрезвычайно важное достоинство…
Продолжение следует..
Автор: Андрей из Челябинска