Детство Ивана Грозного. Часть 3
Шуйские, устранив Бельского, вернулись к своей прежней политике. Её суть была проста. Во внутренней политике – повальное воровство и хищничество. Во внешней политике – уступки, «примирение» с соседями. Поход на Казань был отменен. Казанские татары возобновили свои набеги. Правда, Иван Васильевич Шуйский попользоваться плодами победы не успел. Заболел и вскоре умер. На первые места выдвинулись Андрей и Иван Михайловичи Шуйские, Фёдор Скопин-Шуйский. Они стали настолько всесильными временщиками, что иностранцы называли их «принцами крови», т. е. их считали людьми, которые вправе претендовать на престол.
Псков не получил обещанных льгот. Прекратилась выдача наместничьих грамот – в них оговаривались права и обязанности наместника. Грамоты определяли уровень дохода, который мог получить наместник с наместничества. Теперь можно было «кормиться» без ограничений. Шёл массовый захват земель. Служилых людей, которые не принадлежали к стану победителей, обижали. Заставляли продавать владения по бросовой цене, или просто выгоняли. Захватывали и казенные земли. Захватывали или сманивали чужих крестьян, перегоняя их в свои владения. Черносошных, свободных крестьян закабаляли. Выдавали много тарханных грамот, которые освобождали от повинностей и от налогов. Понятно, что вело к недовольству части служилых людей, которые оказались в стороне от этого «праздника жизни». Росло и число беглых крестьян, волнений в обираемых городах. Увеличилось число «воров» на дорогах.
Примерно в это время в окружении великого князя появился Алексей Фёдорович Адашев. Он стал близким товарищем юного государя. Отец Адашева был приближенным Шуйским и при них с сыном выполнял дипломатическую миссию в Турции. Возможно, Алексей Адашев был глазами и ушами Шуйских при Иване Васильевиче. Сомнительно, что Шуйские пропустили бы чужого человека в окружении великого князя.
В частности, когда в окружение Ивана Васильевича постарался войти и понравиться ему Фёдор Воронцов, временщики отреагировали сразу. Они предложили ему прервать контакты с государем. Но Воронцов намеков не понял. Иван Васильевич приказал свободно допускать его к себе, «любил и жаловал» Воронцова. Тогда 9 сентября 1543 года прямо на заседании Боярской думы Шуйские со своими сторонниками Кубенскими, Палецким, Курлятевым, Пронским, Басмановым накинулись на Воронцова. Не стесняясь присутствия государя и митрополита, Воронцова утащили в соседнюю комнату, стали избивать и хотели убить. Великий князь в страхе плакал и просил митрополита спасти Воронцова. Макарий и бояре Морозовы пошли спасать Воронцова, именем великого князя пытаясь успокоить Шуйских. «Принцы крови» смилостивились, пообещали не убивать и поволокли Воронцова в тюрьму. Иван Васильевич вторично послал главу Русской церкви и верных бояр спасать Воронцова. Пообещал, что раз нельзя оставлять Воронцова в Москве, пусть вышлют его в Коломну. Митрополита и бояр, которые явились от государя, вытолкали в шею. Макария ещё и изругали, изорвали одежду. Воронцова с сыном сослали в Кострому, заставив Ивана Васильевича утвердить приговор.
Поражение Шуйских
Через неделю после этого скандала 13-летний государь отправился на ежегодное богомолье в Троице-Сергиев монастырь, а оттуда на первую охоту в Волоколамск. Охота была древней княжеской традицией. Его сопровождала свита из бояр, но Шуйские не поехали. В этот раз они просчитались. В Москву Иван Васильевич вернулся в ноябре. К этому времени Иван, и оппозиционные бояре нашли общий язык и выработали некий план действий.
После Рождественских праздников Иван впервые проявил себя как Грозный. На заседании Боярской думы он приказал арестовать Андрей Шуйского, известного по ограблению Пскова. Шуйского передали псарям, а они князя до тюрьмы не довели, убили по пути. Уже задним числом были объявлены вины Андрей Шуйского – ограбление служилых людей, насилия над горожанами и крестьянами, бесчинства его слуг. Кто отдал приказ на убийство Шуйского неизвестно. Может государь, а может конкуренты-бояре. Не исключено, что его убили по своему почину псари, отыгравшись за какую-либо его вину перед ними.
После убийства Андрея Шуйского летописец отметил, что с этого времени начали бояре бояться и иметь страх и послушание. Обезглавленную боярскую группировку разгромили быстро. Иван Кубенский был брошен в тюрьму. Фёдор Скопин-Шуйский, князь Юрий Тёмкин, Фома Головин и другие были высланы из столицы по различным городам. Афанасию Бутурлину за оскорбление государя урезали язык.
Юный князь попытался создать опору из московского боярства – Захарьиных-Юрьевых, Морозовых, пожаловал боярский чин пострадавшему Воронцову. Приблизил к себе братьев матери – Михаила и Юрия Глинских. Думал, что родственники поддержат его в трудную минуту. Кроме того, Иван Васильевич ввел новый придворный чин – стольников. Они прислуживали за государевым столом. В них стали набирать юношей из знатных родов. Понятно, что они не только прислуживали за столом, но могли стать соратниками великого князя, выполнять важные поручения.
Нельзя сказать, что с этого момента государь стал единоличным правителем. Знатные семьи были связаны различными нитями, связями. В частности, Кубенского освободили уже через несколько месяцев, т. к. нашлись многочисленные заступники. Стольники не могли стать надежной опорой Ивана, т. к. были тесно связаны со своими семьями. Глинские оказались совершенно неспособными в государственных делах. Воронцов, который стал фаворитом государя, зазнался. Стал претендовать на роль нового временщика. Поэтому вскоре последовала новая волна опал. В группу опальных попал тот же неуемный Кубенский, Петр Шуйский, Палецкий, Горбатый и неудачливый фаворит Воронцов. Но и теперь наказание было мягким и недолгим. Родственники упросили митрополита попросить за них у государя и всех простили.
Сам государь в это время продолжал образование. Много читал. Отличался большой религиозностью. По свидетельствам современников, не пропускал ни одной церковной службы, ежедневно проводил в храме по 6-8 часов. В 1545 году совершил большое путешествие по святым местам, которые когда-то посетили его родители, прося у Бога ребенка.
В 1546 году ожидали нападения крымских татар. Русские полки сосредотачивали на рубеже реки Оки. К войскам выехал и государь. Татары не появились, но и без сражений летные выходы к Оке играли важную роль в обороноспособности державы. Проводились смотры, учения. Государь и его чиновники проверяли готовность войск, укомплектование полков, вооружение воинов. По результатам проверок определялось земельное жалованье боярским детям. В перерывах между проверками полков, государь отдыхал, охотился.
Однажды по дороге на охоту путь преградил отряд из 50 новгородских пищальников. Причем с оружием. Государь встревожился и приказал их отослать. Новгородцы не послушались. Произошла стычка между ними и свитой Ивана Васильевича. Несколько человек было убито и ранено. В ходе следствия выяснилось, что новгородцы хотели подать челобитную, пожаловаться на свои обиды. А «подговорили» их Иван Кубенский, Федор и Василий Воронцовы, Иван Федоров-Челяднин. Непосредственных участников бунта – новгородцев, простили. Но зачинщиков казнили. Смог покаяться и оправдаться только Федоров. В конце 1546 году государь со своим двором посетили Новгород и Псков.
Венчание на царство
Когда Ивану Васильевичу исполнилось 16 лет, митрополит Макарий счёл, что государю пора брать на себя бремя управления державой. По наставлениям митрополита, великий князь принял два решения – жениться и венчаться на престол. По русским традициям по-настоящему взрослым считался только женатый человек, глава семьи. А венчание на царство вообще было задумано впервые. Это был глубокий символический акт. Титул царя был особым. Московские правители иногда его употребляли, но только в переписке с иностранцами. В обычной жизни довольствовались званием великих князей. Царями же на Руси называли правителей Византийской империи и Золотой Орды. Официальное принятие такого титула великим князем московским означало очень серьёзную заявку. Русь фактически объявляла себя наследницей владений Орды, а русский царь становился преемником ордынских ханов. С другой стороны Иван Васильевич объявлял себя духовным наследником византийских базилевсов, главой всего православного мира.
Макарий для венчания на царство Ивана Васильевича разработал целый новый обряд. За основу он взял византийские традиции, но творчески переработал их, приспособил к русским условиям. Митрополит стал и главным организатором торжества. 16 января 1547 года по стольному граду зазвонили колокола церквей и монастырей. Кремль был заполнен народом. По дорожкам из дорогой ткани к Успенскому собору выступила процессия. После молебна митрополит Макарий совершил помазание, великому государю давалась благодать Божья на его служение. На Ивана Васильевича возложили державные знаки: Животворящий крест, бармы и шапку Мономаха. Митрополит благословлял юного царя укреплять «суд и правду» на родной земле, защищать её от врагов, быть милостивым к подданным и строго карать зло. Церковь объявлялась для царя «матерью».
В начале февраля был созван Освященный Собор. В ходе своей работы по составлению Великих Четьих-Миней Макарий собрал сведения о трудах и жизни святых, которые почитались в разных областях Русской земли. Теперь было решено канонизировать их для общерусского почитания. Было канонизировано 23 святых, включая великого воина и созидателя земли Русской князя Александра Невского.
13 февраля состоялось ещё одно важное событие – свадьба царя. Невесту выбрали из знатных девушек державы, ею стала Анастасия Романовна, из рода Захарьиных-Юрьевых (впоследствии известных как Романовы). Учитывалось не только духовное и телесное здоровье невесты, её красота и ум, но род. Захарьины-Юрьевы считался одним из самых знатных родов Руси. Их предки с XIV века служили великим князьям, были связаны родственными узами со многими семьями. Таким образом, этот брак укреплял опору царя во всем старомосковском боярстве. Отец невесты, Роман Юрьевич Кошкин-Захарьев-Юрьев, был окольничим при великом князе Василии III, но из-за своей ранней смерти ничем особым не отличился, а её дядя состоял при малолетнем государе Иване IV в качестве опекуна. Мать Анастасии, Ульяна Фёдоровна Карпова, была дочерью окольничего Федора Ивановича Карпова, который в 1508—1539 гг. руководил Восточной внешней политикой Российского государства. Немаловажным был и тот факт, что Захарьины-Юрьевы не замазались участием ни в одном заговоре, не принадлежали ни к какой оппозиции. Это был один из наиболее верных трону аристократических родов.
Венчал молодых митрополит. Анастасию Романовну обряд венчания сделал не только женой, но и царицей. На свадьбе гулял весь стольный град. Были прощены осужденные, раздавались милостыни, шумели пиры. Главные виновники торжества принимали поздравления и присутствовали на застольях. Но старому русскому обычаю сами не пили. Их задача была серьёзной и ответственной – они должны были зачать здоровое потомство. Вскоре Иван и Анастасия, ещё до завершения праздника, отправились в Троице-Сергиев монастырь, чтобы помолиться и попросить благословения на свою семейную жизнь.
Московский пожар и восстание
В год венчания на престол произошло ещё одно важное событие – пожар и восстание. Летом 1547 года планировали поход на Казань. Запасы пороха для этого похода свозили в Кремль и складировали в одной из башен. В апреле пожарищем была выжжена часть Китай-города. Взорвалась и башня, где складировали порох, часть стены рухнула. С пожаром справились. Но через неделю сгорели кварталы за Яузой-рекой. А 24 июня вспыхнул «великий пожар». Сильный ветер помог его распространению. К тому же пожар «начался» сразу в нескольких местах. Есть предположение, что пожар был организован определёнными лицами. Огонь быстро охватил центральную часть Москвы. Китай-город, Кремль, Большой посад превратились в море огня. От страшного жара трескались и рассыпались даже каменные стены. Погибло несколько тысяч человек. Митрополита Макария еле успели спасти, его уже в полубессознательном состоянии вынесли из Успенского собора и на веревках спустили к Москве-реке. Правда, веревки оборвались и Макарий сильно расшибся.
Царь в это время находился в своей летней резиденции, селе Воробьеве. 25 июня Иван Васильевич и бояре собрались в Новоспасском монастыре, чтобы обсудить, как ликвидировать последствия напасти и помочь пострадавшим. Несколько бояр заявили, что пожар вызван злодейством и колдовством. Царь отдал приказ провести расследование.
Заговорщики: князь Скопин-Шуйский, боярин И. П. Федоров-Челяднин, князь Ю. Темкин-Ростовский, Ф. М. Нагой и Г. Ю. Захарьин распространили слухи по городу. В колдовстве обвинялись Глинские. Отчаявшиеся и растерянные погорельцы легко поверили этому слуху. Хотя княгини Анны, бабки царя и Михаила Глинского вообще не было в столице, они на лето уехали в свои имения. Не повезло Юрию Глинскому, он оказался на Соборной площади, где собрался народ. Он попытался спрятаться в Успенском соборе, но его выволокли и забили камнями. Затем толпа разгромила усадьбы Глинских, перебила их слуг. Перебили и детей боярских из Северской земли, которые по служебным делам были в столице, их тоже объявили «виновными».
29 июня вооруженная толпа двинулась в Воробьево. Юный царь, дезориентированный последними событиями и испуганный священником Сильвестром, который объявил, что Бог карает Москву за грехи государя, никаких мер не предпринял. Поэтому вооруженные горожане спокойно явились в село Воробьёво и потребовали выдачи остальных Глинских. Царь пообещал людям разобраться в ситуации. Убедившись, что Глинских здесь нет, люди стали расходится. Надежды тех, кто хотел, чтобы разбушевавшаяся «чернь» убьет государя, не оправдались. Народ не был настроен против царя Ивана Васильевича.
Московское восстание привело к падению рода Глинских. В окружение царя попал священник Сильвестр, которого с Иваном Васильевичем свел Алексей Адашев. Человек он был хитрый. Ловкий политик и интриган, он устрашал царя божьими карами, которые за его грехи обрушились на страну и призывал к покаянию и «исправлению» (когда за юным царем ещё ничего серьезного и не было). Испуганный пожаром, восстанием и убийствами царь принял Сильвестра как духовного наставника.
Информация