Хорошо ли забыто "старое", чтобы стать "новым"? (Часть-3) Исконные вопросы или немного аналитики
1. «Кто в этом виноват?», то есть в чём причина несоответствия отечественного БТВТ современным требованиям. «Что делать?», то есть если способ догнать и перегнать недремлющих супостатов?
«Виноваты предприятия оборонно-промышленного комплекса!» – будет подавляющий по числу ответ, который справедлив лишь отчасти. На самом деле работа большинства оборонных предприятий строится следующим образом.
Несмотря на проведённые реформы в среде государственных оборонных предприятий, их суть отразилась в большинстве своём только на смене названий (например, ОАО вместо ФГУП) и смене вида руководства (подчинённости). Предприятия по-прежнему не имеют ни капли самостоятельности – что разрабатывать или производить решает государство, выдавая задания на проведение ОКР. Торговать внутри страны с частными фирмами или физическими лицами вооружением (за исключением охотничьего оружия и изделий народно-хозяйственного потребления) в РФ запрещено вообще, а экспортировать иностранному заказчику свои изделия предприятиям можно только через единственного посредника – «РОСОБОРОНЭКСПОРТ», единственное предприятие в РФ, которое имеет право международной торговли оружием (не считая авиации). Посредник довольно посредственный, притом, что берёт за свои «услуги» не просто процент, а настоящую часть от стоимости контракта. Зачастую «РОСОБОРОНЭКСПОРТ» продаёт заказчикам то, что уже не производится, и предприятия обязаны из кожи лезть, но выполнить требования посредника. Именно его слово закон, хотя он всего лишь торговый представитель.
Имея государственную лицензию на право разработки и производства определённого вида продукции военного назначения, предприятие, в светлые головы коллектива которого приходят гениальные мысли по перспективным образцам другого вида продукции, попросту не сможет их реализовать, поскольку не имеет на это права (законных оснований).
Существует возможность реализации таковых идей путём передачи интеллектуальной собственности в лицензированное предприятие. Но этот путь невыгоден ни тем, ни другим: первые могут потерять авторство, не смогут проконтролировать качество, вносить изменения или препятствовать внесению изменений в конструкторскую документацию, лишиться соответствующей части положенных выплат и прибыли; вторые получают пощёчину, ибо в их вотчину вторгаются «любители», которые намереваются перекрыть их собственные идеи. И это если не вспоминать про финансовую сторону реализации проекта.
Существует великое множество нормативной документации, регулирующей процесс разработки и постановки продукции на производство (ГОСТ, ОСТ, МИ и так далее). В соответствии с этими документами конструкторам предстоит обязательная тяжелейшая и объёмная макулатурная работа, от которой освобождаются иностранные производители. Туча бумаг катается по всей стране в погоне за тонной подписей, а это время, это деньги, это не факт, что всё всех (подписывающих) устроит. Простой пример – зарубежный образец БТВТ имеет руководство по эксплуатации, как у сотового телефона: примерно такое же по объёму и схожее по содержанию; отечественный: имеет несколько томов подробного описания наукообразным текстом. Таким образом, государство только усложняет работу отечественной оборонной промышленности.
Но вот, представим, что каким-то образом гениальная идея получила одобрение «наверху» или «верх» просто сам её предвидел, и «наше» предприятие получило задание на НИОКР (ОКР). На ОКР выделяются определённые средства. Едва ли все средства пойдут на целевое расходование, ведь у предприятия есть ещё немало других проектов, на которые деньги либо вовсе не выделялись, либо выделялись в недостаточном количестве, или же попросту перерасходовались (средства израсходовали, в рамки выделенных средств не уложились, а результат заказчику представлять надо). Дай Бог, если руководство предприятия пойдёт навстречу «гениям», а не постарается реанимировать «загибающийся» проект.
Но вот все деньги пошли на реализацию идеи. Новаторы сразу же ориентируются на всё самое передовое и современное и… Попадают в тупик! Ибо существует для конструкторов-новаторов и такая блокирующая мерзость, как «Перечень запасных частей и изделий, состоящих на снабжении в ВС РФ». В подобном списке (точное название не имеет принципиального значения) записаны все расходники, запчасти и тому подобное, которые производились (-ся) серийно и использовались (-ся) в уже состоящих на вооружении изделиях военного назначения. Соответственно всё, что не попадает в этот список, должно либо исключаться конструкторами в пользу записанных аналогов, либо проходить изнуряющую рудиментную процедуру одобрения и внесения в этот список. Ну, не сможет конструктор-новатор поменять старые убогие ненадёжные плафоны внутреннего освещения с лампами накаливания на суперсовременные светодиодные светильники с датчиками движения без потери месяцев времени и миллионов нервных клеток на внесение этих светильников в список и организацию их военной приёмки (о которой чуть ниже). Опять же, иностранцы имеют полную индульгенцию в этом вопросе.
Если на Западе производитель представляет готовое изделие для испытаний военным, которые в конце испытаний принимают решение о годности и соответствии требованиям представленных изделий, то отечественная система далека от такой простоты, «прозрачности» и совершенства. У нас существует военная приёмка, которая цинично «выносит мозг» конструкторам на всех этапах разработки…
Да, есть немало добросовестных военных представителей, да без них порой вообще невозможно провести испытания опытного изделия, но в том-то и вопрос, что чисто как структура отечественная военная приёмка организована, скажем так, неправильно.
А именно – все решения, протоколы, КД должны согласовываться с приёмкой. Включили в состав изделия деталь, отсутствующую в «списке», имеем полностью остановленный процесс разработки. Военпреды не берут на себя приёмку покупных деталей – они должны уже приходить к ним с военной приёмкой, организованной на заводе-изготовителе детали. Вообще, положительное заключение военпреда об изделии означает, что данное изделие соответствует всем требованиям, в том числе в плане оформления и полноты конструкторской и эксплуатационной документации, предъявляемым военным ведомством к изделиям подобного класса. К чему это приводит? Вместо высококлассных (даже отечественных) приборов для комплектования бортового оборудования идут только прошедшие военную приёмку, пусть и уступающие по всем статьям. Кроме того, самый главный эффект таких действий заслуживает отдельного абзаца. А именно – влияние военной приёмки на конечную стоимость изделия.
Пусть «наше» предприятие испытало и уже подготовило к производству «гениальный» объект БТВТ. В приборный состав изделия входят 20 приборов различного назначения (средства связи, наблюдения за местностью, ЭВМ и так далее). Каждый прибор прошёл военную приёмку. После сборки изделия проходит процесс «сдачи-приёмки» заказчику (МО РФ в лице военпредов). Любая приёмка не обходится бесплатно, и в итоге изделие дорожает на величину гонорара военпредов. То есть государство само себе платит за то, что оно покупает (уже купило). Иными словами, покупает само у себя уже купленное изделие. При себестоимости в 10 млн. руб. за 1 ед. этого образца БТВТ военпреды в силах «накрутить» ещё не менее 1 млн. руб. к окончательной стоимости.
Но это только вершина айсберга. Ведь купленные приборы тоже прошли приёмку, и, значит, тоже подорожали ещё на своём предприятии-изготовителе. Но приёмка БТВТ повышает стоимость не просто нового кузова БТВТ, выпускаемого «нашим» предприятием, а со всеми приборами. То есть государство покупает само у себя дважды. И это не предел.
Импортные изделия процедуру военной приёмки не проходят, они проходят лишь входной контроль и испытания, те самые, которые уже прошёл «наш» образец перед его постановкой на производство. Кто не верит – пример из собственного опыта. Стоимость ВСУ (вспомогательная силовая установка, электростанция) составляет 400 тысяч руб. После приёмки – 700 тысяч руб. После её установки на БТВТ, полной сборки БТВТ, БТВТ проходит приёмку и его стоимость увеличивается, то есть стоимость ВСУ становится уже порядка 750 тысяч рублей. Что государство приобретает за эти лишние 350 тысяч рублей, надеюсь всем понятно. А ведь можно было взять за 750 тысяч руб. такую ВСУ… Если упростить на примере, то когда вы покупаете сотовый телефон и проверяете его работоспособность, соответствие комплекту поставки (утверждённому производителем) содержимого упаковки, то за эту работу (приёмку) ни вы с магазина, ни магазин с вас денег не берёт. В оборонке ситуация противоположная.
Как это «мероприятие» называется на языке УК РФ? Правильно – отмывание денег. Если бы военное представительство занималось бы только сопровождением и проведением испытаний, споров и вопросов бы не было – были бы только благодарность и восхищение, а так – бардак!
Полностью частные фирмы в РФ можно пересчитать по пальцам одних рук. У них ситуация ещё сложнее – государство не любит конкурентов и лицензии на право разработки и производства «ходовых» видов продукции получить неимоверно сложно. Поэтому им приходится маскировать свои изделия под товары народно-хозяйственного потребления (например: не «нож-мачетэ для выживания», а «нож хозяйственный») или находить зарубежом предприятие-партнёра и переносить туда производство.
Вывод: чтобы идея родилась на свет в российском металле в родном отечестве, её конструкторам предстоит пронести нелёгкий крест, и путь этот будет тернист и коварен.
Отечественные образцы БТВТ предназначались для полномасштабных боевых действий. Когда появилась потребность действовать против партизанских засад, военными не было выдано задание конструкторам на разработку спецтехники. Командование посчитало приемлемым использовать штатные образцы БТВТ. Ну, не могут у нас конструкторы (особенно в советское время) инициативно разрабатывать новые образцы (абсолютно новые, а не модификации). Кто им денег даст? Производственные площади? Предприятия ведь государственные. То, что они ОАО (и тому подобное), это те же шары, только в профиль. Ведь частный капитал предполагает инвестиции в прибыльное производство. Производство для нужд МО РФ связано с безумными рисками и затратами, которые, скорее всего, не окупятся. Теперь думаю понятно, почему модельный ряд наших оборонных заводов не обновляется с такой же периодичностью, как скажем автомобиль Mitsubishi Lancer.
Боевые колесницы и туры были очень хороши для своего времени, но требовать от них стойкости к выстрелам РПГ просто бессовестно. Иначе говоря, жаловаться на БМП и БТР, созданные по предъявленным в 60-70-х годах прошлого столетия требованиям, что они не выдерживают попадания РПГ и пуль крупного калибра, всё равно, что предъявлять претензии слону, что он не летает, спрашивать с астронома последовательность удаления позвоночной грыжи. Конструкторы справились с поставленной им задачей. Они сделали технологичный образец БТВТ для конкретных (предъявленных военными) целей.
Что тут можно сделать? Как и во все времена – обучить всех желающих, давать дорогу и передавать опыт молодым и талантливым, а не пенять на их «утечку» заграницу родины. Человеку с идеями и желанием создать новый танк очень сложно жить с перспективой их воплощения после нескольких лет «удачного» участия в проекте по созданию «железного капута». Многие просто смиряются с неизбежной самонереализацией, многие «утекают», а третьи уходят в другие сферы деятельности.
2. Время идёт, ни что не остаётся прежним. Так за что же мы ругает технику конца 60-х годов прошлого века? Новому поколению воинов нужно новое оружие. Почему не критиковать за слабое бронепробитие стрелы, бердыши, палаши? Верно – это оружие другой эпохи. Холодная Война это тоже целая эпоха. Современные реалии предъявляют современные требования.
А что такое современные требования, предъявляемые к БТВТ? Поправьте, если ошибаюсь:
1) Высокая защищённость (в рамках класса и типа).
2) Высокая подвижность, манёвренность.
3) Достаточная для выполнения поставленных задач огневая мощь.
4) Транспортабельность и мобильность (современная бригадная структура быстрого развёртывания).
5) Компьютеризация и применение современного оптико-электронного, вычислительного и телерадиооборудования.
И чем эти требования отличаются от «несовременных»? Ничем. В БТВТ всегда старались использовать передовые приборы и оборудование. Просто арифмометр в своё время был пределом совершенства, как и атмосферные двигатели… Авиационный парк самолётов вообще не изменился и в ближайшие минимум 20 лет таковым и останется. То есть ничего нового к бронетехнике не предъявляется, а только обязанность не отставать от прогресса в элементной базе и в соответствующем информационно-технологическом оснащении.
Но вот беда, некоторые специфические требования, не описанные в пяти вышеперечисленных пунктах, в качестве современных требований стремятся взять друг над другом верх. Это входящие: в пункт 1 – повышенная защищённость, в пункт 4 – требования по ограничению массы и габаритов танка, рассчитанные на типичную железнодорожную грузовую платформу.
Конечно, многие возразят, а как же противоминная защита? Как же стойкость к РПГ со всех сторон и крыши? Ответ простой – это специальные требования локальных конфликтов для специализированной техники.
Чем так выделяется локальный конфликт? Во-первых – ограниченностью пространства, как правило, охватывающего один-два театра боевых действий. Опять же, один из них городские боевые действия. Второй чаще горная или пустынная местность. Во-вторых – ограниченностью военного контингента в зоне конфликта. В-третьих – информационным и материальным превосходством одной стороны над другой, в результате чего прямых боестолкновений однотипной техники не происходит. Она уничтожается более развитой стороной недоступными для противника средствами (авиация, ракетные удары). Отстающей стороне отстаётся только одна тактика – партизанской войны, которая характеризуется диверсионной деятельностью и организацией различных подготовленных засад.
Первый пример – две разные по характеру войны США против Ирака. В Буре в пустыне американские механизированные части несли потери от инженерных заграждений (минные поля), авиации и бронетехники противника. Во второй кампании потери наносились только в результате засад. Опять же считать управляемый фугас минным заграждением не корректно. Это чистой воды засада, когда поражается визуально наблюдаемый интересующий объект.
Пример второй. За время Пятидневной войны не было потеряно ни одной единицы бронетехники от подрыва на мине. При стремительном встречном бое минные заграждения просто не успевали ставить.
А теперь технические моменты. Средняя масса ВВ в противотанковой мине – 7 кг. До середины прошлого века их начиняли тротилом. Сейчас же это минимум ТГ-50, ПВВ или А-IX-I. Выходит требование по повышению минозащиты до уровня выдерживания подрыва на мине мощностью 7 кг в тротиловом эквиваленте (ТЭ) устарело ещё до его появления на свет.
Да, повстанцы чаще делают СВУ из тротиловых шашек, да средняя масса ВВ таких СВУ составила 6-8 кг в ТЭ (по статистическим данным США в Ираке). А что делать в случае войны с промышленно развитым противником, производящем современные мины со специальными бронебойными боевыми частями, снаряжённые ВВ повышенной мощности? А что помешает повстанцам добавить лишнюю пару шашек тротила к СВУ? А что ограничит партизан в производстве самодельных ВВ и снаряжением ими СВУ также в большем количестве? Любителям уповать на размеры – габариты стандартной тротиловой 200 граммовой шашки примерно равны пачке сигарет. Пусть самодельное ВВ менее мощное, пусть его объём в эквиваленте мощности ранее описанной шашки будет больше. Этот больший объём выльется разве что в два-три лишних движения лопаты? Переделывать уже переделанные образцы БТВТ? Таким образом говорить о требовании минозащиты как о современном требовании, предъявляемом к бронетехнике, мягко говоря, неверно.
Техника, которая должна выдерживать подрыв на мине, в первую очередь предназначена для оккупации, а не для боевых действий. Большая часть бронезащиты машины уходит на защиту от взрыва мин днища, а не бронирование остального корпуса от хотя бы малокалиберных снарядов.
Выполнить требование защиты от мин максимальным удалением днища от поверхности (увеличение клиренса) в случае гусеничных машин практически мало достижимо и не целесообразно (открытость гусеничных траков, натяжной и приводной звёздочек к огню противника из стрелкового и артиллерийского вооружения, значительное удлинение гусениц, вызывающее увеличение их массы и, соответственно, нагрузки на ходовую часть).
Защита днища от действия мин гусеничных машин будет связана с необходимым усилением бронезащиты днища, что, соответственно, приведёт к значительному возрастанию массы машины, в сравнении с колесными машинами того же класса и типа.
Подрыв гусеничной машины на мине в подавляющем большинстве случаев связан с потерей подвижности. Следовательно, необходимо уделить особое внимание защите экипажа от последующего после подрыва машины на мине кругового обстрела из стрелкового оружия, в том числе крупнокалиберного. Это приведёт к дополнительному утяжелению машины.
В городских условиях лишить гусеничную бронемашину подвижности путём повреждения гусениц проще, благодаря небольшой дистанции огневого столкновения. Также никакая защита не сможет спасти бронемашину от бутылки с зажигательной смесью, составы которой могут иметь свойство прожигать броню. А применение зажигательных смесей наиболее актуально в городских условиях.
Положим следующее. Типовой завод РПГ выпускает в год 60000 единиц РПГ. Бронетанковый завод выпускает в год 200 БТР. Вопрос: выдержит ли БТР попадания хотя бы десятой части из приходящихся на него 300 РПГ или проще уничтожить завод по производству РПГ, перекрыть каналы поставок боевикам оружия, чем наращивать его броню?
Вывод: требования локальных войн – это требования для специального типа бронемашин. Дополнение требований ко всем образцам БТВТ требованиями, выработанными на основании опытов локальных боевых действий возможно, но нецелесообразно в полном объёме. Проблема минозащиты решаема элементарно с помощью КМТ.
3. Вообще, лучший способ защитить БТР от попаданий РПГ и подрывов фугасов – это не попадать под обстрел РПГ и не наезжать на необезвреженные фугасы. Это не значит, что техника должна быть закопана глубоко под землёй под бетонным полом бомбоубежища. Наоборот, БТР должен уметь находить угрозы заранее, на безопасном расстоянии, и уничтожать их или избегать их действия. То есть оснащение образцов БТВТ САЗ (которые «Soft-kill») – вот современное требование, которое актуально для вновь разрабатываемых образцов БТВТ и для модернизации состоящих на вооружении.
Блокпост в городе из БТР, обложенного бетонными блоками и мешками с песком, конечно же, легко уничтожить из РПГ с крыши или окна ближайшего дома. Тот же БТР без какой-либо фортификации стоящий посреди большого поля (или в пустыне с равнинным рельефом) станет непреодолимой преградой для пехоты, даже если все бойцы будут увешаны различными РПГ. Паритет эффективной дальности стрельбы его КПВТ над РПГ составляет сотни метров, притом, что он может сравнительно быстро менять позицию при необходимости, в отличие от пехоты. Внезапно появляющуюся бронетехнику можно поразить с помощью собственных противотанковых средств или артподдержки.
Избежать засады невозможно. Избежать потерь, попав в профессионально и грамотно подготовленную засаду, невозможно. Снизить процент потерь до минимума на сегодняшний момент достижимо на практике (и уже подтверждено) при штатном вооружении на состоящей на сегодняшний день на вооружении бронетехнике путём рационального управления подразделением командирами на основании имеющегося опыта боевых действий.
Никакое навешивание брони не даст такого эффекта, как один толковый командир, который избавит подразделение от «пофигизма» и «расслабона», который начинается ещё за партой на учебных занятиях. Пример. Один мой сослуживец очень долго думал над рассказанной мной ситуацией: «Как можно случайно выстрелить по своим же пацанам из автомата. Как же это надо быть дауном?» Ответ нашёлся, когда прямо в санитарной «буханке» он сам стал этим же дауном. Слава богу, это были учения, и автомат выстрелил с полуметра мне в ногу холостым патроном, хотя на занятиях говорили, что палец с курка надо убирать, особенно если снял его с предохранителя.
Кроме того, когда на вас или рядом с вами несётся танк, от которого вам не спрятаться за стенами и не потеряться на двух этажах дома, чтобы у вас в руках ни было: РПГ, ДШК, ПТУР, героизм быстро эволюционирует в выдающиеся землеройные качества. Танк не пугает – танк давит. А если у него тепловизор или РЛС РНДЦ… То жить вам остаётся 2200 метров, отнесённых к времени полёта снаряда (5000 если у танка имеется КУВ).
Вывод: не существует эффективных средств и методик защиты колонн от нападений из засад, гарантирующих близкую к 100 процентам вероятность избежать потерь среди личного состава военнослужащих, двигающихся в колонне. Появление нового технического средства или методики продвижения колонн вызовет аналогичный ответ партизан и террористов. Неконтактные способы борьбы с типовыми угрозами для БТВТ – вот перспективные направления повышения их защищённости.
4. Варианты совершенствования защиты и повышения живучести бронетехники (по материалам различных изданий и авторов).
1) Дополнительная навесная броня
Применение дополнительной навесной танковой брони может оказать существенное нежелательное воздействие на общие характеристики танка. Снижается максимальная скорость движения и мобильность, уменьшается удельная мощность и увеличивается нагрузка на подвеску.
Появляются специальные навесные комплекты для повышения живучести в городских условиях, хотя изначально танк для ведения боёв в населённых пунктах (особенно с плотной застройкой большой этажности) не предназначен, поскольку его вооружение не может выполнять типовые боевые задачи, находясь в тесном соприкосновении с пехотой. Компенсировать недостаток в виде применения не по назначению дополнительными бронеплитами нерационально.
2) Модульная конструкция
Особо стоит отметить, что данное свойство бронетехники предлагается конструкторами-разработчиками как передовое, выгодное, обязательное для современной техники. Но, ни одна страна, даже принявшая на вооружение и закупившее технику с модульной конструкцией не использует и даже не думало об использовании данного преимущества. Ни один модуль не был куплен отдельно! Например, Бундесвер Германии (и ВС Нидерландов) закупая «Boxer» приобретали варианты КШМ, БТР и санитарного автомобиля, хотя по логике им стоило бы приобрести все «Боксеры» в версии БТР, и прикупить нужное число требующихся модулей (КШМ и медицинских).
Таким образом, это свойство позволяет только менять модули боевых отделений (грузовых, санитарных, командных), снимая их с машин с повреждёнными отделениями управления и устанавливая на машины с повреждёнными модулями боевых отделений. Что фактически делает это свойство бесполезным. Приобретение техники, на разработку модульной конструкции которой были затрачены средства, невыгодно. Это всё равно, что покупать автомобиль для эксплуатации в условиях крайнего севера с мощным двухзонным кондиционером, а в условиях жаркого климата с предпусковым подогревателем, обогревом стёкол и зеркал, подогревом кресел.
Никаких особых проблем в переоборудовании БТР-80 в КШМ не было. А конструкция, предполагающая установку модулей, естественно приводит к утяжелению конструкции (универсальная рама базового шасси; дополнительные узлы закрепления для придания жёсткости, так как кузов уже не несущий, а общий каркас отсутствует; усилители жёсткости кузова модуля; пол модуля и узлы крепления). Не стоит забывать также, что часть оборудования машины (ЗИП и прочие принадлежности) крепятся на бортах и корме бронемашины, дополнительно служа элементами защиты. Всё это «добро» теперь надо размещать на базовом шасси, если нет желания постоянно его перевешивать с модуля на модуль или закупать в количествах, равных количеству модулей.
Есть вариант модульной защиты, то есть навески более толстых плит на место тонких, выбираемых в соответствии с заданием. А также экранов, минных тралов, модулей блоков динамической защиты и так далее. Как заверяют производители так «штуковин» – для установки всего комплекта на танке требуется менее полусуток. Очень кстати! И как это будет выглядеть в той же горно-пустынной местности? - Да так же, как и с модулями боевых отделений.
Любой любящий жизнь командир танка с достаточно развитым инстинктом самосохранения по умолчанию навесит брони до упора, пока «днище дорогу цеплять не будет». Или, например, так. Приказ на огневую поддержку наступления мотострелков и подавление выявленных ими огневых точек в посёлке в долине с господствующей высоты с приличной дистанции. Мощные блоки защиты для данной задачи излишни, да здесь броня вообще не нужна – можно хоть обычный «голый» миномёт использовать, и все модули останутся на хранении. Через 10 минут поступает приказ развить удачные наступательные действия пехоты и выбить противника из населённого пункта. Когда мотострелки получат помощь? Когда подвезут броневые модули, или мотострелков разменяют на несколько сожженных танков с танкистами? Автор поддерживает позицию жизнелюбивого командира – бронезащита должна изначально обеспечивать выполнение любых поставленных боевых задач, отнесённых к виду бронетехники.
3) Наращивание толщины бронезащиты Рациональные углы наклона
Начиная с 1970-х годов и по настоящее время, в ТТЗ на создаваемые в странах НАТО боевые бронированные машины типов БМП, БТР, БРДМ и легкий танк вводятся требования по защите от огня 14,5-мм пулемета. Причем для БМП – по защите бортовой проекции машины с дистанции 100-200 м (STANAG 4569 Уровень 4). Соответственно толщина бортов боевых машин в монолитном варианте стальной брони составляет 35-45 мм (последняя цифра – нижний борт БМП «Мардер 1»). Указанное явилось одной из причин практически двукратного превышения боевой массы основных БМП НАТО «Мардер А3» (лоб – 30 мм сталь) и М2А3 «Бредли» (лоб – 6,5 мм сталь + 6,5 мм сталь + 25 мм алюминиевый сплав) относительно советских БМП.
Против 30-мм пушек таковая бронезащита уже не справится. Вот вспоминается сразу: «Если нет разницы, зачем платить больше?». Что БМП-1, что М2А3 «Бредли» после обстрела из тридцатки превратятся в дуршлаг. «Ахзарит» выглядит победителем. Но из-за отсутствия собственного вооружения он так и будет мишенью с запертой внутри него пехотой. А против огня танковых орудий даже защита «Ахзарита» будет бессильна.
Вывод: наращивать броню БМП или БТР целесообразно до определённого предела – до уровня защиты от типовых средств борьбы с лёгкой бронетехникой и вооружения лёгкой бронетехники противника, то есть от снарядов 30-мм автоматических пушек СС больших и средних дистанций.
4) Компоновка
Варианты конструкции БТВТ, когда МТО располагается в передней части корпуса, машины сейчас рассматриваются как самые передовые и перспективные. Но как такое решение способствует повышению защищённости? Ответ – только в лобовой проекции от артиллерийских боеприпасов и ракет. От мин такое решение не спасает. Как уже отмечалось, нажать кнопку для взрыва радиовзрывателя можно в любой момент, например, прямо под боевым отделением или отделением управления. Аналогичная ситуация и с магнитными и штыревыми взрывателями противоднищевых мин, в которых имеется замедлитель.
Есть противники такой компоновки, утверждающие, что выполненная по такой схема машина при поражении в лоб теряет подвижность. Видна необъективность таких суждений. При поражении в лоб машины с передним отделение управления подвижность тоже утрачивается – либо загораются носовые топливные баки, либо поражается механик-водитель. Раз проблема стоит в защите экипажа и десанта, то ответ на вопрос, какая компоновка лучше очевиден – с передним расположением МТО.
5) Вынесенный дистанционно управляемый модуль вспомогательного вооружения
То, что спаренный с пушкой пулемёт это большая зона невысокого бронирования уже не секрет. Поэтому стремление убрать его подальше достойно только поощрения. Бороться он может разве что с живой силой противника. Конечно, есть только одно рациональное место для установки такого модуля – на крышу башни (корпуса), но придётся выбирать между калибром спаренного пулемёта или калибром надбашенного (зенитного) пулемёта командира танка, поскольку даже один модуль под один пулемёт займет место на двоих.
Однако, модуль уменьшает возможности танка в борьбе с живой силой, так как спаренный и зенитный пулемёты могли действовать в разных направлениях. Но про задачи танков мы уже говорили. «Мочить» живую силу за танком и по флангам работа БМП и БТР, в населённом пункте – пехоты. Также ничто не мешает установить «полноразмерный» боевой дистанционно управляемый модуль с разнообразным ракетно-пушечным вооружением, которые уже сейчас устанавливают на лёгкую бронетехнику.
6) «Один из вариантов дальнейшего совершенствования простого БТР заключается в том, чтобы оставить эту базовую машину фактически без изменений, но дополнить и поддержать ее второй машиной поддержки на том же шасси, на котором установлено мощное башенное вооружение»
Преимуществом такого порядка было бы то, что каждый тип машины выполнял бы только одну задачу, на выполнении которой он бы специализировался, так что боевое управление этой парой было бы легче, чем управление мощным многоцелевым ударным комплексом. Эти машины могли бы использоваться вместе, если это требуется, или быть разделены и выполняли бы свои разные задачи в разных частях поля боя».
Очередной раз вспоминаем, что такое БМП, БТР, танк. Не надо плодить БТРы с танковым вооружением и танки без вооружения для десанта. Всё уже и так придумано. Главное грамотно им распоряжаться.
5. Некоторые специалисты считают, что танки утратили свое значение. Являясь лишь наступательным оружием ближнего (контактного) боя, к тому же, не всегда достаточно эффективным (чувствительные потери в отдельных локальных конфликтах), танки не имеют перспективы на будущем поле боя.
Арсенал противотанковых средств, ставших весьма эффективными и превратившихся в массовое оружие, постоянно расширяется и совершенствуется. Преодоление обороны противника, насыщенной подобным оружием, превратится для танков в трудноразрешимую проблему. Танки будут нести недопустимо высокие потери, и их применение станет нецелесообразным. Правда, при этом не указывается, чем заменить танки при необходимости вести активные боевые действия. Так как и не оговаривается существующий паритет в дальности танкового вооружения над противотанковым. Тем более неясно, как обойтись без танков, если противник от них не отказался. Одно дело минно-взрывная деятельность и обстрел колонн из РПГ из засад, и совсем другое отражение лобовой атаки.
«Основные танки являются достаточно универсальным оружием, но в сложных условиях на современном поле боя их возможности не безграничны. Имея малочисленный экипаж, функционально привязанный к машине, танки малопригодны для выполнения задач по завершению боя: уничтожению остатков сил противника и овладению его территорией. Обладая мощным, но, по существу, одноканальным вооружением, танки недостаточно эффективно решают задачи борьбы с «танкоопасной» живой силой». Но ведь именно для этих целей и предназначается поддерживающая танки лёгкая бронетехника: БТР, БМП.
«Боекомплект танков относительно невелик, поэтому они малопригодны для выполнения задач, свойственных артиллерии, – поражения площадных целей, в том числе площадей, насыщенных плохо наблюдаемой «танкоопасной» живой силой». Опять же для этих задач уже создали специальную технику. Зачем танку вообще выполнять задачи буксируемой или самоходной артиллерии? Разве для стрельбы с закрытых позиций на дальности свыше 5 километров нужна многослойная комбинированная броня, низкий силуэт и высокая подвижность?
«В перспективных концепциях (по теме «Армата») предлагается отказаться от систем механического дублирования наведением и производством стрельбы вовсе и вывести вооружение танка в отдельный забронированный модуль». Даже если этот модуль будет забронирован на таком же высоком уровне, как обитаемое отделение управления для экипажа, он будет наиболее уязвимым к огню противника.
«В оружейном же модуле будут располагаться и средства разведки целей и наблюдением за полем боя». Тогда какой же толк от максимальной защиты экипажа, если вдруг будет поражён орудийный модуль? Экипаж слепнет, обезоруживается, танк становится небоеспособным и теряет ориентацию в пространстве. Каждое из этих свойств бронетехники (огневая мощь и способность обнаруживать цель) сильно влияет на дальнейшую живучесть танка на поле боя. Экипажу остаётся либо дожидаться расстрела в бронекапсуле, либо покидать машину. Если на поле боя противник с помощью своих огневых средств создал условия для поражения хоть и относительно слабо защищённого, но всё же высокобронированного орудийного модуля танка, то перспектива экипажа покинуть машину и добраться до укрытия или другого танка в боеспособном состоянии или просто живыми представляются маловероятной. Иначе говоря, экипаж такого подбитого танка всё равно будет поражён. Лишить противника танкистов куда выгоднее, чем танка, который можно отремонтировать или построить заново. Цикл производства «нового» танкиста куда дольше. Кто прав в предположениях как всегда покажет практика в недалёком будущем.
При всём притом нельзя забывать, что бронетехника, и в первую очередь танки, – наиболее защищенная составляющая сухопутных войск при применении ядерного оружия, от которого пока ещё не отказалась ни одна ядерная держава. Напротив, количество членов «ядерного клуба» возросло и, скорее всего, продолжит расти. Ещё более прочны позиции танков по защищённости от ОМП (химического, биологического).
Арсенал противотанковых средств растёт. Но он может быть использован не только исключительно против танков, а против укреплений, зданий и сооружений, транспортных средств, живой силы и так далее. Созданные для борьбы с танками, эти средства станут наносить гарантированные потери всему, что защищено хоть немного слабее. Эволюция средств защиты хоть и медленнее средств поражения, но развивается. В то время как развитие некоторых областей средств поражения практически остановилось (возрастание мощи бризантных и эффективности метательных ВВ).
Естественно, создать абсолютно неуязвимый танк невозможно, так же как и абсолютное поражающее средство. Танки будут нести потери, которые возможно будут выше, чем в минувших войнах. Однако это следствие изменившегося характера борьбы на современном поле боя. Танки останутся наиболее защищенным оружием, потери других средств борьбы будут значительно более высокими.
Считается также, что угроза возникновения боевых действий с использованием ядерного оружия маловероятна и конструирование бронетехники с расчётом на боевые действия в условиях массового применения ядерного оружия не целесообразно. Однако, напряжённая геополитическая ситуация в мире ставит под сомнение сей тезис. Северная Корея и Иран уже долгое время находятся «на грани». Пакистан и Индия так и не уладили свои конфликты. К тому же Пакистан тоже не пользуется популярностью на западе, благодаря содействию террористам. Китай уже не боится угрожать Японии и США. Иначе говоря, имеем пять ядерных держав, которым активно пытаются навязать своё мнение Европа и США (пусть две и не подтверждённые, но им не обязательно взрывать бомбы – достаточно просто заразить местность ураном). Неужели в стремлении защитить себя от превосходящих в разы коалиционных сил НАТО эти страны не воспользуются «ядрёнками»?
Пока США, их прихвостни и им подобные добровольно не войдут в состав РФ с наилучшими пожеланиями, передав нам всё своё ядерное, химическое и биологическое оружие в знак доброй воли и чистых намерений, Вооружённые Силы России должны обладать вооружением, способным выполнять любые боевые задачи, воевать в любых условиях, в том числе при применении противником ОМП, включая ядерное оружие.
Потери были, есть и будут. Единственная возможность защитить экипажи и десант бронетехники от огня любых противотанковых средств, включая танковых пушек – это загнать их под броню убежища от ядерного взрыва. Но так врага не остановишь, не победишь. Лучшая защита – это атака. Нельзя выиграть в карты или шахматы без размена карт или фигур. Победит тот, кто будет больше наносить потерь, а не тот, кто будет стараться их избежать; кто создаст больше средств нанесения потерь, а не средств защиты. Не существует ни одной неприступной крепости. Все крепости, которые когда-то штурмовали в войнах пали. При этом никто не строил вокруг этой крепости свою крепость. Почему на свет появился Т-72, когда уже были Т-64 и даже Т-80? Чтобы иметь больше средств борьбы, более дешёвых и массовых, пусть и уступающих по характеристикам.
Лётчик пассажирских авиалайнеров понимает, что в случае аварии упадёт вместе с самолётом «об самую землю». Но это не мешает хорошо подготовленным и не пасующим при нештатных ситуациях экипажам с честью справляться с опасностью. Это справедливо не только для лётчиков и подводников. Если заранее уповать на то, что твой танк значительно хуже аналогов противников, то ты не танкист, а субстанция на букву «Г», которая не тонет.
То, что отечественные БТР, БМП, БМД сопровождают колонны и штурмуют города, перевозя при этом пехоту, прилипшую к крыше, и слабо защищая экипажи – не их вина. Просто другой техники нет. Хвалить наперебой «Хамер» конечно можно и даже стоит, но даже сами израильтяне, чей бюджет питает Германия, собираются создать что-то бюджетнее. Сравните по численности ВС РФ и Цахал. Мы тоже можем создать тяжёлые БТР, но тогда остальной большей части армии придётся передвигаться за танками на своих двоих. А как здорово было бы переделать 50000 Т-55 и 30000 Т-72 в аналоги «Ахзарита»… И утрамбовать всю Европу!
Ну, а выражаясь современным доступным языком, безусловно, неимоверно круто иметь на вооружении тысячи плавучих десантируемых с воздуха танко-брэмо-имро-бтро-самоходок, примерно также, как иметь в своём гараже «Ferrari» с проходимостью УАЗа, багажником минивэна со стоимостью не больше «Лады» и чтоб места на парковке занимал не больше, чем «Ока». Таким образом, соглашаясь с тем, что это абсурд, стоит взглянуть правде в глаза и сделать соответствующий вывод.
Отечественные БМП, БМД, БТР соответствуют предъявляемым к ним требованиям. Современные требования к ним ни чем не отличаются от требований прошлых лет. «Современные требования», так активно навязываемые им общественностью, это требования к новой специальной противозасадной машине, способной преодолевать минные поля методом подрыва и самостоятельно бороться с бронетехникой, живой силой и авиацией противника.
P.S. Как-то раз, я узнал из телевизионного анонса о скором выходе в эфир телепрограммы, в числе сюжетов которой был ролик о моей «работе». Когда посмотрел репортаж, то просто не знал что делать – смеяться или плакать. Ребята! Не смотрите агитационные материалы, типа «Военной тайны». В подобных программах здравого смысла в лучшем случае процентов десять, и то если знать, что именно надо слушать.
Использованные источники
Многие книги ДСП, но, благодаря «независимой» Украине, есть шанс побаловать себя даже живым бумажным экземпляром, которые наши соседи любезно рассекретили.
1) Тактика. – М.: Воениздат, 1987 г;
2) В. Белогруд. Танки в боях за Грозный. Часть 1,2;
3) Ю. Спасибухов. M1 «Abrams» (чтобы знать, что это за тонны железной смерти и больше не смешить порядочных людей, намекая или говоря открыто про их превосходство);
4) Журнал "Техника и вооружение", статьи:
– генерал-майора Брилева О. Н.;
– С.Суворова;
– В. Чобиток. Основы теории и история развития компоновки танка (ОБЯЗАТЕЛЬНО).
5) Лосик О.А. Статья: «Имеют ли танки будущее?»
6) Оружие ближнего боя России.
7) Инженерные боеприпасы. Т. 1
8) Б.В. Прибылов. Ручные гранаты. Справочник.
9) Учебник сержанта инженерных войск (чем более ранний, тем лучше).
10) БМП-1. ТО и РЭ (различных лет выпуска).
11) БМП-3. ТО, РЭ, альбом чертежей и рисунков.
12) Т-72Б. РЭ.
13) Т-90. ТО, РЭ, альбом чертежей и рисунков.
14) Советская военная энциклопедия. Т. 1-8.
15) Опыт боевых действий в горно-пустынной местности. Ч.1 – М.: Воениздат. 1981 г.
16) «Особенности ведения боевых действий советских войск в горно-пустынной местности» (по опыту боевого применения подразделений воздушно-десантных войск в республике Афганистан).
17) Доклад бывшего начальника штаба СКВО генерал-лейтенанта В. Потапова. Действия соединений, частей и подразделений СВ при проведении специальной операции по разоружению НВФ в 1994-96 гг. на территории Чеченской республики.
- Константин Колобов
- Хорошо ли забыто "старое", чтобы стать "новым"? (часть-1)
Хорошо ли забыто "старое", чтобы стать "новым"? (часть-2) По зову чести и долга
Хорошо ли забыто "старое", чтобы стать "новым"? Часть-3. Исконные вопросы или немного аналитики
Информация