В.Г. Грабин. Из почтальонов в оружейники
Казалось бы, что общего у Краснодарского почтамта и Ракетно-космической корпорации «Энергия»? С 1914 по 20-й годы в первом учреждении работал парень по имени Василий. Вряд ли кто-то тогда мог догадываться, что через несколько десятилетий он будет главным конструктором Центрального НИИ №58, который позже включат в состав ОКБ-1 (нынешняя «Энергия»). Теперь и в Краснодаре, и в подмосковном Королеве на соответствующих зданиях имеются мемориальные доски с именем В.Г. Грабина.Все двадцатые годы прошлого века прошли для будущего великого конструктора Василия Гавриловича Грабина как период постоянной учебы. Сначала Петроградское артиллерийское училище, а потом и Военно-техническая академия им. Дзержинского. Получив образование, Грабин в 1930 году получил назначение в конструкторское бюро завода «Красный путиловец», а через год его перевели в КБ №2 Всесоюзного орудийно-арсенального объединения. Вскоре два конструкторских бюро при объединении сольют в единое КБ ВОАО, а в 32-м его преобразуют в ГКБ-38. К этому моменту Грабина назначили первым заместителем начальника бюро. Надо заметить, в то время ГКБ-38 было единственной проектной организацией, занимавшейся ствольной артиллерией. Правда, Василию Гавриловичу не удалось долго пробыть замначальником – уже в 33-м ГКБ-38 расформировали, а большая часть коллектива перевели на горьковский завод №92. Здесь Грабину досталась отнюдь не конструкторская работа, но наладка производства. В это время он впервые показывает характер – середина 30-х годов осталась в истории нашей артиллерии сложным, если не провальным, периодом. Ответственные работники наркомата обороны тогда считали, что ствольная артиллерия устарела и должна уступить место динамореактивной. Вскоре время покажет, что они были неправы, но Грабин не стал дожидаться этого и начал продвигать идею создания специального КБ, работающего исключительно над ствольными артсистемами.
Новое КБ
Предложение Грабина сначала заинтересовало наркома тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе, затем его поддержал И. Сталин. Итогом поддержки на высшем уровне стала полная «легализация» конструкторских работ на заводе №92 – до того разработка новых орудий шла в инициативном порядке, а тогдашний директор завода всячески мешал, Грабина даже чуть не уволили. Сначала группу конструкторов-энтузиастов официально сделали конструкторским бюро, а потом завод получил нового директора, более лояльного к работам В.Г. Грабина и его товарищей. Уже в это время начинает формироваться тот подход к делу, который позже позволит конструкторам-грабинцам стать одним из лучших коллективов, создающих артиллерию. Так, например, часто встречается утверждение, что Грабин уже в 30-х начал привлекать к проектным работам врачей-физиологов, которые консультировали конструкторов на предмет эргономичности изделия. Кроме того, коллектив под руководством Грабина научился создавать орудия в фантастические сроки: рекордом по времени является разработка танковой пушки ЗиС-6 (1941 год). На ее проектирование заказчиком было дано всего 45 дней. Мягко говоря, немного. Но КБ справилось – первый выстрел ЗиС-6 сделала через 38 суток после начала работ. До сих пор идут споры, как Василию Гавриловичу удавалось мотивировать подчиненных на такие трудовые свершения.
76-мм дивизионная пушка обр. 1939 г. Ф-22-УСВ
Первым орудием, созданным на 92-м заводе, стала 76-мм пушка Ф-22 образца 1936 года. В целом неплохая пушка не оправдала ожиданий – в то время бытовало мнение, что в одном орудии можно совместить дивизионное и зенитное предназначение. Но вскоре выяснилась неприятная особенность такого универсализма: для обеспечения работы в одном «направлении» приходилось изменять конструкцию, жертвуя характеристиками другого. В итоге в 1939 году Ф-22 доработали и заменили на Ф-22УСВ или просто УСВ. Одновременно с этим завод №92 делал танковые и противотанковые пушки разных типов, но самым известным творением конструкторов-грабинцев стала дивизионная пушка ЗиС-3 образца 1942 года. Вряд ли кто-то в 41-м году мог предположить, что ЗиС-3 станет по-настоящему легендарным оружием, поэтому первые его шаги были не особо удачными. Так уж случилось, что первый экземпляр ЗиС-3 был доделан 22 июня 1941 года. На следующий день начались заводские испытания, а 22 июля опытную пушку отправили в Москву. Работы над ЗиС-3, надо сказать, были начаты в мае того же года в инициативном порядке. Среди прочего и это стало причиной негативной реакции начальника ГАУ маршала Г.И. Кулика. Он не позволил начать серийное производство ЗиС-3, а потребовал делать те пушки, производство которых уже налажено. Тогда Грабин решил на свой страх и риск запустить-таки производство ЗиС-3. Только не явно, а тайно. Даже от руководства. Тут очень кстати оказалось применение на ЗиС-3 лафета, аналогичного ЗиС-2. Однако новая пушка, в отличие от УСВ, имела дульный тормоз – довольно заметную деталь, которую «заговорщики» решили делать в опытном цеху. Там точно можно было изготовлять любые детали, не боясь «разоблачения». И вот, в начале августа буквально под покровом ночи стволы с дульными тормозами отправили в сборочный цех. Утром перед военной приемкой предстали несколько новеньких ЗиС-3. Приемщики, само собой, доложили наверх и вскоре Грабина вызвали к телефону – звонил Сталин. Верховный главнокомандующий требовал постоянного увеличения количества выпускаемой продукции, пусть даже и ценой некоторого ухудшения характеристик. Здесь ЗиС-3 «нанесла решающий удар» по УСВ – при том же качестве она была почти в три раза дешевле. К началу 42-го ЗиС-3 доработали и поставили в серию. Этой пушке было суждено стать самым массовым артиллерийским орудием Великой Отечественной – за годы войны построили более 100 тыс. штук. За создание новых пушек в 1941 году Грабин получил свою первую Сталинскую премию из четырех, а в 1942 году было создано Центральное артиллерийское конструкторское бюро (ЦАКБ) в подмосковном Калининграде.
Советские артиллеристы ведут огонь из пушки ЗиС-3 по немецким позициям
Война закончилась…
Послевоенные годы для ЦАКБ оказались не столько успешными, как предыдущие. Во-первых, в войсках было огромное количество вполне современного оружия, а во-вторых, взгляды на войну стали меняться. В 1946 году ЦАКБ переименовали в Центральный НИИ артиллерийского вооружения (ЦНИИАВ), но это мало сказалось на дальнейшей работе организации. К концу 40-х годов в серию пошла новая зенитная пушка С-60, а основные силы НИИ Грабин направил на создание крупнокалиберных систем. Кроме того, активно прорабатывалась концепция «дуплексов» и «триплексов» – размещение двух или трех типов орудий на унифицированном лафете. К примеру, на базе одного лафета разрабатывались 180-мм пушка С-23, 210-мм гаубица С-33 и 280-мм мортира С-43.
180-мм пушка С-23
Однако в силу некоторых причин, то ли тактических, то ли подковерных, в серию пошла только С-23, да и то в мизерных количествах – этих орудий построили всего несколько десятков. Также прорабатывался «дуплекс» из пушки С-72 и гаубицы С-73, но он вообще не пошел дальше опытных образцов.
Кроме того, сразу после войны начались работы по противотанковой пушке С-40 с коническим стволом (76 мм в казенной части и 57 – в дульной). В таком стволе начальная скорость снаряда достигала 1300 м/с, что позволяло пробить 280 миллиметров брони с расстояния в полкилометра. Также ЦНИИАВ не обошел своим вниманием и танковые пушки. К 1949 году создали 130-мм орудие С-130 для танка ИС-7, но в том же году работы по этому тяжелому танку прекратили. Надобность в пушке, соответственно, пропала. В конце 40-х и начале 50-х под руководством Грабина прорабатывались идеи эжектора для танковой пушки, стабилизации орудия, автомата заряжания и т.д.
ИС-7 в танковом музее в Кубинке
В середине 50-х перед ЦНИИ-58 (очередное название КБ Грабина, присвоенное после передачи организации в ведение Министерства среднего машиностроения) поставили совершенно непрофильную задачу – сделать ядерный реактор. В помощь конструкторам-артиллеристам прислали группу физиков, возглавляемую будущим президентом Академии наук СССР А. Александровым. В июле 58-го состоялся успешный запуск готового реактора на быстрых нейтронах с натриевым теплоносителем БР-5, размещенного в Обнинском ФЭИ. Двуокись плутония, находясь в активной зоне размером 28х28 см, позволяла «разогнать» реактор до тепловой мощность в 5 Мвт. В начале 70-х была проведена реконструкция реактора, после чего его мощность выросла в два раза. С середины 80-х в медицинском комплексе при реакторе начали проводить сеансы радиотерапии для окнобольных. Исследования на реакторе БР-5 (БР-10 после реконструкции) велись до 2002 года, после чего его заглушили. Параллельно с реактором БР-5 конструкторы-грабинцы работали над энергетическими установками для космических аппаратов, более мощными ядерными установками и другими перспективными направлениями. А с 1957 года ЦНИИ-58 стали заниматься и аппаратурой для управляемого вооружения артиллерии и танков.
Июль 1959 года оказался мрачным для Грабина. Совмин постановил ввести ЦНИИ-58 в состав ОКБ-1, занимавшегося космической тематикой. Василий Гаврилович некоторое время пытался противостоять этому решению, но на повестке дня стоял космос. Вскоре Грабина включили в консультационную группу при министре обороны, а в 60-м он станет заведующим кафедрой в МВТУ им. Баумана. В 1972 году журнал «Октябрь» начал публикацию мемуаров конструктора под названием «Оружие Победы». Полноценное издание этой книги будет выпущено Политиздатом только через девять лет после смерти автора – в 89-м.
Кто Вы, товарищ Грабин?Великий конструктор Василий Гаврилович Грабин умер более тридцати лет назад, но споры о том, как ему удавалось создать новое орудие за полтора-два месяца идут до сих пор. Как получалось существенно удешевлять каждую новую пушку относительно старой? Почему его конструкторское бюро работало как тщательно настроенный часовой механизм? Грабин неоднократно говорил, что инженер-конструктор должен как можно больше делать самостоятельно – от эскиза до внедрения в производства. Он должен продумать деталь, отработать ее изготовление и тщательнейшим образом проследить за тем, как деталь делают на производстве. Иногда говорят, что у Грабина был волевой, жесткий, иногда даже жестокий характер. Но заслуги Грабина-конструктора, пожалуй, перевешивают все «тоталитарные методы» Грабина-руководителя. К тому же самые известные его орудия создавались в предвоенный период и в ходе Великой Отечественной войны. Нельзя не согласиться, было трудное время, было не до сантиментов.
Может возникнуть вопрос: почему проекты ЦНИИАВ, сделанные после войны, не имели особого успеха? Версий много. Одни касаются изменения военно-политической обстановки, другие – упора на ракеты, а третьи «кивают» в сторону некоторых представителей высшего военного руководства. Так, А. Широкорад в своих работах почти прямым текстом обвиняет в послевоенных неуспехах Грабина и постоянных преобразованиях его конструкторского бюро Д.Ф. Устинова. По мнению Широкорада, Устинов держал обиду еще с тех пор, когда сам был наркомом вооружений. Но истинные причины проблем ЦАКБ, ЦНИИАВ и ЦНИИ-58 вряд ли удастся установить, хотя бы за давностью событий. Тем не менее, несмотря на все трудности и загвоздки, стоявшие на пути, В.Г. Грабин навсегда останется в истории как конструктор самого массового и одного из лучших орудий Второй Мировой войны – дивизионной пушки ЗиС-3.
Информация