Япония: традиции, революция и реформы, традиционалисты, революционеры и реформаторы (часть 1)
Квакает жаба,
Где оно? Бесследно минуло
Весны цветенье…
Сюоси
Где оно? Бесследно минуло
Весны цветенье…
Сюоси
В истории каждой страны, наверное, имели место события, связанные с иностранными вторжениями, которые иначе как драматическими и не назовешь. Вот флот Бастарда Завоевателя показался у берегов Британии и всем, кто его видел, сразу же стало понятно, что это нашествие, отразить которое будет очень непросто. «Двенадцатого в день форсировали Неман внезапно бонаппартовы войска!» – объявляется на балу в доме у Шурочки Азаровой в кинофильме «Гусарская баллада», и его тут же прекращают, ибо все понимают насколько серьезное испытание им предстоит. Ну, а про 22 июня 1941 года можно и не говорить. О том, что нечто подобное случится обязательно, знали все - кино, радио, газеты, на протяжении многих лет готовили людей к осознанию неизбежности войны и, тем не менее, когда она началась, это восприняли как неожиданность.
Вот такая тихая и размеренная жизнь была у японцев в еще в 1854 году. Сиди себе под деревом и любуйся на Фудзияму. (Художник Утагава Куниеси 1797–1861)
Все то же самое случилось и в Японии 8 июля 1853 года, когда на рейде бухты Суруга, к югу города Эдо (сегодня Токио), вдруг совершенно неожиданно появились корабли американской эскадры коммодора Мэтьюза Перри, среди которых было и два колесных паровых фрегата. Японцы сразу же назвали их «черными кораблями» (корофу-нэ) за черные корпуса и клубы дыма, извергаемые из труб. Ну, а гром орудийных выстрелов сразу же показал им, что настроены воинственные гости очень серьезно.
А теперь давайте себе представим, что это событие означало тогда для Японии, на землю которой более 200 лет иностранцев, можно сказать, допускали… «поштучно». Право посещать эту страну имели только голландские и китайские купцы, да и тем разрешалось открывать свои конторы только на островке Дэсима, расположенном посредине бухты Нагасаки и нигде больше. Япония считалась землей «богов», ее император считался «божественным» от природы. И вдруг к нему прибывают на кораблях какие-то иностранцы и не просят, униженно лежа в пыли, а требуют установить дипломатические отношения с какой-то далекой-далекой страной за океаном, да еще при этом недвусмысленно намекают, что если им скажут «нет», то есть японцы на переговоры не пойдут, ответом пришельцев будет… бомбардировка Эдо!
«Давайте жить дружно!»
Поскольку вопрос был исключительной важности, японская сторона попросила время подумать. И коммодор Перри был настолько «великодушен», что дал ей на это не дни, а несколько месяцев до своего следующего визита. А если «нет», то тогда, мол, «заговорят пушки» и пригласил японцев на свой корабль. Показать, какие они у него. А между тем японцам было хорошо известно, чем закончилась для огромного Китая первая «опиумная война» (1840 – 1842) и они понимали, что и с ними «заморские дьяволы» поступят точно так же. Вот почему, когда 13 февраля 1854 года Перри вновь появился у берегов Японии, японское правительство не стало с ним ссориться, а 31 марта Иокогаме подписало с ним Канагавский (по имени княжества) договор о дружбе. Итогом его стал режим наибольшего благоприятствования в торговле для США, причем для американских кораблей в Японии было открыто сразу несколько портов, а в них открыты американские консульства.
И тут вдруг появились вот такие «длинноносые варвары». Японская гравюра с изображением коммодора Перри, 1854 г. (Библиотека Конгресса США)
Естественно, что большая часть японцев это соглашение с «заморскими дьяволами», или «южными варварами», встретила крайне враждебно. Да и могло ли быть иначе, если и воспитание, и «пропаганда» столетиями им внушали, что лишь они живут в «земле богов», что именно им даровано их покровительство, а все остальные… это… «варвары». И к тому же все понимали, что виноват в случившемся не столько император Комэй (поскольку император априори ни в чем виноват быть не может), сколько допустивший это унижение и страны, и ее народа, сёгун Иэсада, ведь это же ему принадлежала реальная власть в Хонтё – в Божественной стране.
Да еще на таких кораблях…
Гибель клана самураев
В своем поистине удивительном романе «1984» Джордж Оруэлл очень верно написал о том, что правящая группа социума теряет власть по четырем причинам. Ее может победить внешний враг, или же она правит настолько неумело, что народные массы поднимают в стране восстание. Может случиться и так, что она в силу своей недальновидности позволяет появиться сильной и недовольной группе средних, либо потеряла уверенность в себе и желание править. Все эти причины не изолированы одна от другой; так или иначе, но действуют все четыре. Тот правящий класс, который сможет защитить себя от них, удерживает власть в своих руках навсегда. Однако главным решающим фактором, по мнению Оруэлла, является психическое состояние данного правящего класса. В случае с кланом самураев, который правил Японией с момента прихода установления в стране господства семьи Токугава, все было точно так же, но главной причиной, по которой самураи потеряли власть, явилось их физическое вырождение. Их женщины слишком увлекались косметикой и… белили не только лицо и руки, но и грудь, даже когда кормили младенцев. В результате те слизывали белила, содержащие ртуть. Ртуть накапливалась в их организме, и от поколения к поколению они становились все более слабыми, и теряли свои интеллектуальные способности. А ход наверх представителям других сословий был практически закрыт. Конечно, были исключения. Они всегда есть. Но в целом клан самураев к середине XIX века уже не мог адекватно отвечать на вызовы времени.
И чем было с ними сражаться? Даже пистолеты и те в Японии были фитильные! (Музей искусств округа Лос-Анджелес)
Кроме того, было и еще одно очень важное обстоятельство. С тех пор как с воцарением Токугавы междоусобные войны в Японии прекратились, большая часть самураев, что составляло примерно 5% населения страны, остались не у дел. Кто-то из них начал заниматься торговлей или даже ремеслом, тщательно скрывая, что он самурай, так как занятие трудом считалось для воина позором, многие стали ронинами и бродили по стране, лишившись всех средств к существованию, кроме разве что подаяния. В XVIII века их было уже более 400000. Они разбойничали, сбиваясь в шайки, совершали заказные убийства, становились вожаками крестьянских выступлений – то есть, превратились в аутло – людей вне закона. антисоциальными элемент. То есть налицо было разложение военного сословия, в условиях «вечного мира» ставшего никому не нужным. В результате недовольство в стране стало массовым, довольными были лишь те, кто входил в ближайшее окружение сегуна.
Так возникла и окрепла идея передать власть из рук сегуна в руки микадо, чтобы жизнь вернулась в «старые добрые времена». Этого хотели придворные, этого хотели крестьяне, не желавшие отдавать до 70% урожая, и этого хотели также ростовщики и торговцы, которым принадлежали около 60% богатств страны, но которые никакой власти в ней не имели. Даже крестьяне в иерархии Токугава и те считались выше их по своему социальному статусу, и какому же богачу такое к нему отношение могло понравиться?
«Смерть иноземным варварам!»
То есть в середине XIX века в Японии недовольным властями являлся едва ли не каждый третий ее житель и нужен был только повод, чтобы оно проявилось. Таким поводом как раз и стал неравноправный договор с США, который очень многие японцы не приняли. И одновременно в самом факте его заключения люди увидели бессилие сегуната Токугавы, ну а бессильных правителей во все времена и во всех странах было в обычае свергать и прогонять. Потому что народу всегда импонирует действие, а кроме того, ему было просто невозможно объяснить, что сегун Иэсада и глава бакуфу Ии Наосукэ действуют, в общем-то, в его, то есть народа, интересах. Потому что жесткая позиция в отношении Запада означала для Японии истребительную войну, в которой погибли бы не только массы японцев, но и сама страна. Ии Наосукэ это хорошо понимал, но у него в руках не было такой силы, чтобы просветить миллионы глупцов и недовольных. А тем временем бакуфу заключило еще несколько таких же неравноправных договоров, в результате которых оно, например, потеряло даже право судить иностранцев, совершивших преступление на ее территории, по своим законам.
Убийства «длинноносых»
Недовольство в мыслях всегда продолжается недовольством в словах, а слова очень часто приводят к нехорошим последствиям. В Японии стали поджигать дома чиновников бакуфу и тех купцов, которые торговали с иностранцами. Наконец, 24 марта 1860 года прямо у входа в замок сегуна в Эдо самураи княжества Мито совершили нападение Ии Наосукэ и отрубили ему голову. Это был неслыханный скандал, поскольку перед похоронами ее пришлось пришивать к телу, поскольку без головы хоронили только преступников. Дальше – больше. Теперь в Японии стали убивать «длинноносых», то есть европейцев, из-за чего едва не началась война с Англией. А затем дело дошло до того, что в 1862 году в Киото вошел отряд самураев княжества Сацума и потребовал от сегуна передать власть микадо. Но до восстания дело не дошло. Во-первых, сам сегун находился не в Киото, а в Эдо. А во-вторых, император не решился взять на себя ответственность в таком щекотливом деле, как развязывание гражданской войны в своей собственной стране. Делать в столице этим самураям было явно нечего и через какое-то время их просто вывели из города. Но сегун определенные меры принял и усилил свои войска в столице. Поэтому, когда спустя год в Киото прибыл отряд самураев княжества Тё-сю, его встретили выстрелами. Затишье, наступившее после этих событий, длилось три года, вплоть до 1866 года, а все потому, что люди присматривались – хуже им или лучше делается от происходящих в стране изменений.
Ну и как вам такая женщина-американка, проникшая в вашу «Страну Богов»? Художник Утагава Хиросиге II, 1826 – 1869, рис. 1860 г.) (Музей искусств округа Лос-Анджелес)
Положение подогревали многовековые феодальные распри. Ведь самураи южных княжеств Сацумы, Тёсю и Тосы еще со времени поражения в битве при Сэкигахара враждовали с кланом Токугава и не могли простить ему его последствий и своего унижения. Интересно, что деньги на оружие и провиант они получали от торговцев и ростовщиков напрямую, казалось бы, заинтересованных в развитии рыночных отношений в стране. Соответственный задачам восстания был выбран и девиз: «Почитание императора и изгнание варваров!» Однако если с первой его частью были согласны все, то вторая часть, тоже вроде бы никем не оспаривалась, была предметом серьезных разногласий в деталях. И весь спор касался лишь одного: до каких пор можно делать уступки Западу? Интересно, что лидеры восставших точно так же, как и правительство бакуфу хорошо понимали, что дальнейшее продолжение политики изоляционизма погубит их страну, что Японии нужна модернизация, которая без опыта и технологий Запада решительно невозможна. Причем как раз среди самураев к тому времени было уже немало людей с образованием, которые прежде всего интересовались достижениями европейцев в области военного искусства. Они начали создавать отряды кихэйтай («необычных солдат»), набиравшихся из крестьян и горожан, которых они обучали европейской тактике. Именно эти части затем и стали основой для новой японской регулярной армии.
Именно здесь находилось главное гнездо заговорщиков против сегуна. Карта Тайваня и владений даймё Сацумы, 1781 год.
Однако мятежники действовали порознь и армии сегуна справиться с ними не составляло труда. Но когда княжества Сацума и Тёсю договорились о военном союзе, посланные против них войска бакуфу начали терпеть поражение за поражением. И тут ко всему прочему в июле 1866 года сёгун Иэмоти скончался.
«Уступить малое, чтобы выиграть в большом!»
Новый сегун Ёсинобу проявил себя человеком прагматичным и ответственным. Чтобы еще больше не подливать масла в костер гражданской войны, он решил договориться с оппозицией и приказал приостановить военные действия. Но оппозиция стояла на своем – вся власть в стране должна принадлежать императору, «двоевластию конец». И вот тогда Ёсинобу 15 октября 1867 года совершил очень дальновидный и мудрый поступок, сохранивший ему впоследствии и жизнь, и уважение со стороны японцев. Он отказался от полномочий сегуна и заявил, что только императорская власть, опирающаяся на волю всего народа, гарантирует Японии возрождение и процветание.
Сегун Ёсинобу в парадном одеянии. Фотография тех лет. (Библиотека Конгресса США)
3 февраля 1868 года его отречение утвердил император, издавший «Манифест о реставрации императорской власти». Но последнему сегуну оставили всего его земли и уполномочили руководить правительством в переходный период. Естественно, что многих радикалов такой поворот событий не устроил. Им, как это бывает очень часто, хотелось всего много и сразу, а последовательные шаги казались им слишком уж медленными. В результате в Киото собралась целая армия недовольных во главе с Сайго Такамори, известного своей непримиримой позицией в отношении ликвидации сегуната Токугава. Они требовали лишить бывшего сегуна даже призрака власти, передать императору все земли клана Токугава и казну бакуфу. Ёсинобу был вынужден уехать из города, перебраться в Осаку, после чего, дождавшись весны, он двинул свою армию на столицу. Решающая битва произошла неподалеку от Осаки и длилась целых четыре дня. Силы сегуна по численности в три раза превосходили своей численностью сторонников императора, и тем не менее опальный сегун потерпел сокрушительное поражение. Что не удивительно, ведь его воины имели старые фитильные ружья, заряжавшиеся с дула, скорострельность которых не шла ни в какое сравнение со скорострельностью патронных винтовок Спенсера, которые использовали солдаты императорской армии. Ёсинобу отступил в Эдо, но потом все равно сдался, так как иного выбора, кроме разве что самоубийства, у него не было. В итоге широкомасштабная гражданская война в Японии так и не началась!
«Новые ружья». Художник Цукиока Еситоси, 1839 – 1892) (Музей искусств округа Лос-Анджелес)
Бывшего сегуна сначала сослали в родовой замок Сидзуока на востоке Японии, покидать который ему было запрещено. Но потом запрет сняли, вернули небольшую часть его земель, так что доход у него был вполне приличный. Оставшуюся жизнь он провел в маленьком городке Нумадзу, расположенном на побережье залива Суруга, где занимался тем, что выращивал чай, охотился на кабанов и… занимался фотографией.
Император Муцухито.
Уже к маю 1869 года власть императора признали по всей стране, а последние очаги мятежа были подавлены. Что касается самих событий 1867 – 1869 гг., то они получили в истории Японии название Мэйдзи исин (реставрация Мэйдзи). Слово Мэйдзи («просвещенное правление») стало девизом правления юного императора Муцухито, который занял трон в 1867 году и на долю которого выпала тяжелая задача по модернизации страны.
Продолжение следует…
Информация