В бой с Божьим именем на устах…
Как ни удивительно, но первым о начале Великой Отечественной войны официально объявило не советское партийное руководство, а… церковнослужитель, никто иной, как Патриарший Местоблюститель Русской Православной Церкви, митрополит Московский Сергий (Старогородский).
День 22 июня 1941 года не был для церкви обычным днём. На него выпал праздник Всех святых, в земле российской просиявших. Митрополит Сергий, закончивший воскресную литургию, хотел начинать уже служить молебен, когда один из его помощников сообщил Сергию о нападении немцев. Митрополит сразу же сообщил о вероломном фашистском нападении прихожанам церкви. Чуть позже он собственноручно напечатал текст проповеди "Послание пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви" и распорядился отослать его по тем приходам, которые не были ещё закрыты, с наказом зачитывать проповедь с амвона.
«Фашиствующие разбойники напали на нашу Родину. Попирая всякие договоры и обещания, они внезапно обрушились на нас, и вот кровь мирных граждан уже орошает родную землю. Повторяются времена Батыя, немецких рыцарей, Карла Шведского, Наполеона. Жалкие потомки врагов православного христианства хотят еще раз попытаться поставить народ наш на колени перед неправдой. Но не первый раз приходится русскому народу выдерживать такие испытания. С Божией помощью и на сей раз он развеет в прах фашистскую вражескую силу… Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она испытания несла и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий всенародный подвиг…» - такие проникновенные слова были в этой проповеди Сергия, и они не могли оставить равнодушными никого из верующих.
И. В. Сталин обратился к народу с общегражданской речью только 3 июля 1941 года, и странное дело, – в этой его речи прозвучало обращение «Братья и сёстры», обращение, характерное для традиционной христианской практики. Что же заставило Сталина включить в свою речь такой оборот, и не значило ли это, что после долгих годов гонений на русскую православную церковь, большевистская власть решила вновь повернуться лицом к русской вере?
Отношения РПЦ с большевистским государством были действительно сложные. Практически сразу после октябрьского переворота, в декабре 1917 года новое правительство большевиков принимает ряд актов фактически упразднивших церковь как государственное учреждение. В начале 1918 года издаётся декрет, согласно которому государство прекращает финансирование церкви, упразднялись также военные духовники.
Наконец, отдельным декретом русская православная церковь была отделена от государства, лишена юридических прав и прав собственности. При этом большевики открыто взяли курс на идеологическое искоренение из сознания русских людей религиозно-богословских догматик, предания забвению религиозно-православных традиций.
Патриархом РПЦ в то время являлся Тихон, который, не желая усиливать раскол в обществе, занял нейтральную позицию, однако, большевиков в усиливающимся идеологическом противостоянии, такая позиция патриарха не устраивала. Острый конфликт между большевиками и церковью произошёл в 1922 году, во время изъятия у РПЦ материальных и культовых ценностей. В ходе поднявшейся бури недовольства среди церковнослужителей было инспирировано множество уголовных дел, в том числе и против Тихона, издавшего воззвание против захвата властью материальных ценностей церкви.
После смерти Тихона в 1925 году главой управления русской церкви (и носителем титула заместителя Патриаршего Местоблюстителя) стал митрополит Нижегородский Сергий (Старогородский), который продолжил поиск компромисса между советской властью и русской церковью. Попытки его, впрочем, не увенчались успехом. Синод, возглавляемый Сергием, так и не получил официального статуса и вынужден был самоликвидироваться. В 30-х года аресты священников и уничтожение церковных зданий продолжились с удвоенной силой: только в 1937 году было закрыто около 8 тысяч храмов, 70 епархий, арестовано и репрессировано множество духовных лиц.
Командир 5-й Ленинградской партизанской бригады, Герой Советского Союза К.Д. Карицкий прикрепляет медаль «Партизану Отечественной войны II степени» священнику церкви псковского села Хохловы Горки Порховского района Федору Пузанову.
В годы войны Федор Андреевич Пузанов стал разведчиком 5-й партизанской бригады. Георгиевский кавалер Первой мировой войны и скромный сельский плотник в 30-е годы, он, пользуясь относительной свободой передвижения, разрешенной ему оккупантами как священнику сельского прихода, вел разведывательную работу, снабжал партизан хлебом и одеждой, сообщал данные о передвижениях немцев. Кроме этого, он вел беседы с верующими и, передвигаясь от села к селу, знакомил жителей с положением в стране и на фронтах.
Во время эвакуации немцами населения Псковского района в январе 1944 г. священник Пузанов должен был сопровождать свой приход к месту погрузки в эшелон. Колонну сельчан сопровождали немцы, но, пройдя 15 километров, немцы свернули в сторону, приказав священнику под страхом смерти, довести колонну самому. Когда немцы скрылись, Пузанов предложил сельчанам вернуться домой, что они охотно и сделали. Командир 5-й партизанской бригады К.Д. Карицкий сам прикрепил к груди героя медаль «Партизану Отечественной войны».
Несмотря на то, что к 1939 году структура русской православной церкви была практически полностью уничтожена, стало понятным, что взятый советской властью курс на полное искоренение религии из жизни общества невыполним. При отсутствии точных статистических данных, можно тем не менее примерно указать, что к началу Великой Отечественной войны на территории СССР (во многом благодаря присоединённым в 1939 году обширным территориям Прибалтики, Западной Украины и Западной Белоруссии с их обширной структурой приходов и епархий, церковных учебных заведений и т. д.) действовало около 3732 храмов всех религиозных направлений, а количество священнослужителей составляло примерно 5665 человек.
Осознание масштаба сохраняющихся религиозных структур страны и влияние религии на умы простых людей, заставило большевиков несколько ослабить репрессивные меры в отношении РПЦ перед войной. Не исключена версия и того, что предвидевший войну с Германией Сталин заранее предполагал возможность использования церковь в качестве дополнительного идеологического союзника в деле сплочения народа против общего врага. Отсюда и его поистине гениальное обращение – «Братья и сёстры», очень пришедшееся к трагическому моменту начала войны…
Тем не менее, реальные подвижки к оформлению официального статуса русской церкви в СССР произошли позже. 4 сентября 1943 года состоялась встреча Сталина с Патриаршим Местоблюстителем Сергием и митрополитами - Ленинградским Алексием (Симанским) и Киевским Николаем (Ярушевичем). На встрече также присутствовал офицер НКГБ Г. Г. Карпов, назначенный позже председателем Совета по делам РПЦ. После долгого и проникновенного разговора со священнослужителями Сталин вынес вердикт: «…церковь может рассчитывать на всестороннюю поддержку Правительства во всех вопросах, связанных с её организационным укреплением и развитием внутри СССР».
А церковь в это время действительно нуждалась в поддержке государства.
Вообще, о положении церкви на оккупированных немцами территориях СССР мало кто имеет отчётливое представление. Если смотреть «со стороны», взглядом не особенно проникающего в историю обывателя, то картинка вроде бы для русской церкви складывалась благожелательная: множество церквей немцами восстанавливалось, в них вновь проводились богослужения, стремление к религиозности Германией вроде бы поддерживалось.
Не стоит однако забывать, что официальной религиозной доктриной нацистской Германии было культивируемое самим Гитлером нео-язычество на основе соединения древних германских языческих верований и мистического оккультизма. Соответственно и отношение к христианским конфессиям в высших немецких кругах было, как к ветвям «иудейской ереси».
Благосклонное же отношение к православию на оккупированных немцами территориях объяснялось довольно просто. Коварный план Гитлера заключался в том, чтобы использовать все конфессии и отделившиеся от них течения, вплоть до любых раскольников и сектантов, с целью установления полного контроля не только за церковнослужителями, но и за паствой. Более того, подспудно подменяя классические христианские понятия и догмы, ненавязчиво трансформируя богослужебные тексты, уставы в нужном направлении, гитлеровские идеологи создавали как бы совершенно новую религию, религию для «унтерменшей». Разумеется, немецкие планы не подразумевали сколько-нибудь долгого существования такой ситуации: в случае победы Германии над СССР все религиозные вольности были бы свёрнуты.
В пасхальном послании от 2 апреля 1942 года, выпущенным Патриаршим Местоблюстителем Сергием, особо подчеркивалась чуждость идеологии нацистов христианскому учению. Вообще за годы войны Сергий составил 24 послания, которые касались всех основных событий военной жизни Отечества. В них, помимо практических соображений и указаний священнослужителям о том, что делать и как вести себя с местным населением, были призывы к народу доблестно защищать православную Родину от врага.
Поразительны также и примеры личного мужества русских священнослужителей во время Великой Отечественной войны. Оставленный по поручению Сергия в Москве митрополит Николай лично выезжал на передовую, где совершал богослужения, а в проповедях увещевал оборонявших Москву солдат стойко защищать столицу советской Родины – «Бог всё видит, вам зачтётся…».
Находившийся в осаждённом Ленинграде митрополит Алексий служил литургии в Никольском Морском соборе и других храмах, отпевал усопших жертв блокады, укреплял проповедями дух блокадников.
С 1942 по 1944 годы широко ведётся по всему СССР кампания по сбору денежных средств на строительство танковых колонн. Известна танковая колонна имени Дмитрия Донского, состоящая из 40 боевых машин и созданная на пожертвования верующих. Весной 1944 года митрополит Николай торжественно перепоручил эти танки от Московской Патриархии Красной Армии, и известно, что некоторые машины этой колонны дошли до Берлина.
Собирались русской церковью и средства на строительство авиаэскадрили имени Александра Невского.
По мере освобождения Красной Армией оккупированных территорий всё больше и больше становились известны факты военного героизма православных священнослужителей, которые были связными, соратниками партизан и помощниками военных подпольщиков. Сотни этих мужественных и храбрых людей за свою деятельность были расстреляны, сожжены заживо, подвержены жесточайшим пыткам.
Начиная с 1943 года многие священники и просто активно верующие герои стали представляться к наградам. Большая группа духовных лиц была награждена медалями «За оборону Ленинграда», духовенство Московской и Тульской епархий в 1944 году было награждено множеством медалей «За оборону Москвы».
Все эти, а также бесчисленные примеры более мелких, но от того не становящихся менее значимыми, геройских поступков священников и людей, которые бросались на амбразуры с именем Господа на устах, говорят о том, что несмотря на то, что хоть русская церковь и связанная с ней вера долгое время находилась в изгнании, они не потеряли своей актуальности для русских людей. И официально разрешённая советской властью в тяжёлые военные годы вера вновь расцвела пышным цветом в сердцах солдат, помогая им терпеть фронтовые невзгоды, совершать героические поступки, о которых мы, потомки, будем помнить всегда.
День 22 июня 1941 года не был для церкви обычным днём. На него выпал праздник Всех святых, в земле российской просиявших. Митрополит Сергий, закончивший воскресную литургию, хотел начинать уже служить молебен, когда один из его помощников сообщил Сергию о нападении немцев. Митрополит сразу же сообщил о вероломном фашистском нападении прихожанам церкви. Чуть позже он собственноручно напечатал текст проповеди "Послание пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви" и распорядился отослать его по тем приходам, которые не были ещё закрыты, с наказом зачитывать проповедь с амвона.
Священник Дмитрий Орловский благословляет советских бойцов перед боем. Орловское направление, 1943 год
«Фашиствующие разбойники напали на нашу Родину. Попирая всякие договоры и обещания, они внезапно обрушились на нас, и вот кровь мирных граждан уже орошает родную землю. Повторяются времена Батыя, немецких рыцарей, Карла Шведского, Наполеона. Жалкие потомки врагов православного христианства хотят еще раз попытаться поставить народ наш на колени перед неправдой. Но не первый раз приходится русскому народу выдерживать такие испытания. С Божией помощью и на сей раз он развеет в прах фашистскую вражескую силу… Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она испытания несла и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий всенародный подвиг…» - такие проникновенные слова были в этой проповеди Сергия, и они не могли оставить равнодушными никого из верующих.
И. В. Сталин обратился к народу с общегражданской речью только 3 июля 1941 года, и странное дело, – в этой его речи прозвучало обращение «Братья и сёстры», обращение, характерное для традиционной христианской практики. Что же заставило Сталина включить в свою речь такой оборот, и не значило ли это, что после долгих годов гонений на русскую православную церковь, большевистская власть решила вновь повернуться лицом к русской вере?
Отношения РПЦ с большевистским государством были действительно сложные. Практически сразу после октябрьского переворота, в декабре 1917 года новое правительство большевиков принимает ряд актов фактически упразднивших церковь как государственное учреждение. В начале 1918 года издаётся декрет, согласно которому государство прекращает финансирование церкви, упразднялись также военные духовники.
Наконец, отдельным декретом русская православная церковь была отделена от государства, лишена юридических прав и прав собственности. При этом большевики открыто взяли курс на идеологическое искоренение из сознания русских людей религиозно-богословских догматик, предания забвению религиозно-православных традиций.
Патриархом РПЦ в то время являлся Тихон, который, не желая усиливать раскол в обществе, занял нейтральную позицию, однако, большевиков в усиливающимся идеологическом противостоянии, такая позиция патриарха не устраивала. Острый конфликт между большевиками и церковью произошёл в 1922 году, во время изъятия у РПЦ материальных и культовых ценностей. В ходе поднявшейся бури недовольства среди церковнослужителей было инспирировано множество уголовных дел, в том числе и против Тихона, издавшего воззвание против захвата властью материальных ценностей церкви.
После смерти Тихона в 1925 году главой управления русской церкви (и носителем титула заместителя Патриаршего Местоблюстителя) стал митрополит Нижегородский Сергий (Старогородский), который продолжил поиск компромисса между советской властью и русской церковью. Попытки его, впрочем, не увенчались успехом. Синод, возглавляемый Сергием, так и не получил официального статуса и вынужден был самоликвидироваться. В 30-х года аресты священников и уничтожение церковных зданий продолжились с удвоенной силой: только в 1937 году было закрыто около 8 тысяч храмов, 70 епархий, арестовано и репрессировано множество духовных лиц.
В годы войны Федор Андреевич Пузанов стал разведчиком 5-й партизанской бригады. Георгиевский кавалер Первой мировой войны и скромный сельский плотник в 30-е годы, он, пользуясь относительной свободой передвижения, разрешенной ему оккупантами как священнику сельского прихода, вел разведывательную работу, снабжал партизан хлебом и одеждой, сообщал данные о передвижениях немцев. Кроме этого, он вел беседы с верующими и, передвигаясь от села к селу, знакомил жителей с положением в стране и на фронтах.
Во время эвакуации немцами населения Псковского района в январе 1944 г. священник Пузанов должен был сопровождать свой приход к месту погрузки в эшелон. Колонну сельчан сопровождали немцы, но, пройдя 15 километров, немцы свернули в сторону, приказав священнику под страхом смерти, довести колонну самому. Когда немцы скрылись, Пузанов предложил сельчанам вернуться домой, что они охотно и сделали. Командир 5-й партизанской бригады К.Д. Карицкий сам прикрепил к груди героя медаль «Партизану Отечественной войны».
Несмотря на то, что к 1939 году структура русской православной церкви была практически полностью уничтожена, стало понятным, что взятый советской властью курс на полное искоренение религии из жизни общества невыполним. При отсутствии точных статистических данных, можно тем не менее примерно указать, что к началу Великой Отечественной войны на территории СССР (во многом благодаря присоединённым в 1939 году обширным территориям Прибалтики, Западной Украины и Западной Белоруссии с их обширной структурой приходов и епархий, церковных учебных заведений и т. д.) действовало около 3732 храмов всех религиозных направлений, а количество священнослужителей составляло примерно 5665 человек.
Осознание масштаба сохраняющихся религиозных структур страны и влияние религии на умы простых людей, заставило большевиков несколько ослабить репрессивные меры в отношении РПЦ перед войной. Не исключена версия и того, что предвидевший войну с Германией Сталин заранее предполагал возможность использования церковь в качестве дополнительного идеологического союзника в деле сплочения народа против общего врага. Отсюда и его поистине гениальное обращение – «Братья и сёстры», очень пришедшееся к трагическому моменту начала войны…
Тем не менее, реальные подвижки к оформлению официального статуса русской церкви в СССР произошли позже. 4 сентября 1943 года состоялась встреча Сталина с Патриаршим Местоблюстителем Сергием и митрополитами - Ленинградским Алексием (Симанским) и Киевским Николаем (Ярушевичем). На встрече также присутствовал офицер НКГБ Г. Г. Карпов, назначенный позже председателем Совета по делам РПЦ. После долгого и проникновенного разговора со священнослужителями Сталин вынес вердикт: «…церковь может рассчитывать на всестороннюю поддержку Правительства во всех вопросах, связанных с её организационным укреплением и развитием внутри СССР».
А церковь в это время действительно нуждалась в поддержке государства.
Вообще, о положении церкви на оккупированных немцами территориях СССР мало кто имеет отчётливое представление. Если смотреть «со стороны», взглядом не особенно проникающего в историю обывателя, то картинка вроде бы для русской церкви складывалась благожелательная: множество церквей немцами восстанавливалось, в них вновь проводились богослужения, стремление к религиозности Германией вроде бы поддерживалось.
Не стоит однако забывать, что официальной религиозной доктриной нацистской Германии было культивируемое самим Гитлером нео-язычество на основе соединения древних германских языческих верований и мистического оккультизма. Соответственно и отношение к христианским конфессиям в высших немецких кругах было, как к ветвям «иудейской ереси».
Благосклонное же отношение к православию на оккупированных немцами территориях объяснялось довольно просто. Коварный план Гитлера заключался в том, чтобы использовать все конфессии и отделившиеся от них течения, вплоть до любых раскольников и сектантов, с целью установления полного контроля не только за церковнослужителями, но и за паствой. Более того, подспудно подменяя классические христианские понятия и догмы, ненавязчиво трансформируя богослужебные тексты, уставы в нужном направлении, гитлеровские идеологи создавали как бы совершенно новую религию, религию для «унтерменшей». Разумеется, немецкие планы не подразумевали сколько-нибудь долгого существования такой ситуации: в случае победы Германии над СССР все религиозные вольности были бы свёрнуты.
В пасхальном послании от 2 апреля 1942 года, выпущенным Патриаршим Местоблюстителем Сергием, особо подчеркивалась чуждость идеологии нацистов христианскому учению. Вообще за годы войны Сергий составил 24 послания, которые касались всех основных событий военной жизни Отечества. В них, помимо практических соображений и указаний священнослужителям о том, что делать и как вести себя с местным населением, были призывы к народу доблестно защищать православную Родину от врага.
Поразительны также и примеры личного мужества русских священнослужителей во время Великой Отечественной войны. Оставленный по поручению Сергия в Москве митрополит Николай лично выезжал на передовую, где совершал богослужения, а в проповедях увещевал оборонявших Москву солдат стойко защищать столицу советской Родины – «Бог всё видит, вам зачтётся…».
Находившийся в осаждённом Ленинграде митрополит Алексий служил литургии в Никольском Морском соборе и других храмах, отпевал усопших жертв блокады, укреплял проповедями дух блокадников.
С 1942 по 1944 годы широко ведётся по всему СССР кампания по сбору денежных средств на строительство танковых колонн. Известна танковая колонна имени Дмитрия Донского, состоящая из 40 боевых машин и созданная на пожертвования верующих. Весной 1944 года митрополит Николай торжественно перепоручил эти танки от Московской Патриархии Красной Армии, и известно, что некоторые машины этой колонны дошли до Берлина.
Собирались русской церковью и средства на строительство авиаэскадрили имени Александра Невского.
По мере освобождения Красной Армией оккупированных территорий всё больше и больше становились известны факты военного героизма православных священнослужителей, которые были связными, соратниками партизан и помощниками военных подпольщиков. Сотни этих мужественных и храбрых людей за свою деятельность были расстреляны, сожжены заживо, подвержены жесточайшим пыткам.
Начиная с 1943 года многие священники и просто активно верующие герои стали представляться к наградам. Большая группа духовных лиц была награждена медалями «За оборону Ленинграда», духовенство Московской и Тульской епархий в 1944 году было награждено множеством медалей «За оборону Москвы».
Все эти, а также бесчисленные примеры более мелких, но от того не становящихся менее значимыми, геройских поступков священников и людей, которые бросались на амбразуры с именем Господа на устах, говорят о том, что несмотря на то, что хоть русская церковь и связанная с ней вера долгое время находилась в изгнании, они не потеряли своей актуальности для русских людей. И официально разрешённая советской властью в тяжёлые военные годы вера вновь расцвела пышным цветом в сердцах солдат, помогая им терпеть фронтовые невзгоды, совершать героические поступки, о которых мы, потомки, будем помнить всегда.
Информация