Михаил Воронцов: от поручика до генерала
В числе выдающихся деятелей, которыми была так богата первая половина XIX века, особое место занимает Михаил Семенович Воронцов. Он прославился и на полях сражений, и как выдающийся администратор, значительно развивший вверенную ему территорию. При всем этом он отличался и человеческими качествами, заботился о своих подчиненных, был открыт для помощи нуждающимся.
Михаил Семенович Воронцов родился 19 мая 1782 года в Петербурге и принадлежал к аристократическому роду, с 1760 года имевшему графский титул. Среди его ближайших родственников были губернаторы, генералы, адмиралы, канцлеры, послы. Его отец, Семен Романович, начал свою карьеру в армии, участвовал в Русско-турецкой войне, после чего продолжил службу на гражданском поприще. Мать, Екатерина Алексеевна Сенявина, была дочерью известного адмирала. Она умерла от чахотки в 23 года, оставив мужу двух малолетних детей. В 1784 году Семен Романович был назначен послом в Великобританию, куда и отправился вместе с детьми. Таким образом, свои юные годы Михаил провел в Лондоне.
Назначение Воронцова-старшего послом в Лондон не было случайностью. Если большинство русских дворян в то время отличалось франкофильством, что выражалось в широкой распространенности в быту французского языка и культуры, то Воронцовы были англофилами, и во внешней политике выступали за союз с Британией.
Кроме того, отличались Воронцовы и оппозиционностью по отношению к Екатерине II. Связано это было с тем, что они поддерживали Петра III, главной фавориткой которого была Елизавета Воронцова, и не поддержали свергнувший его переворот 1762 года.
Екатерина II это прекрасно помнила все годы своего правления, поэтому держала Воронцовых на некотором удалении. Поэтому и назначение послом в Лондон не совсем лояльного деятеля было вполне в духе той эпохи.
Под руководством отца Михаил получил превосходное домашнее образование. К моменту совершеннолетия он хорошо знал английский, французский, немецкий, греческий языки и латынь. Понимая, что сыну предстоит служить в России, Семен Романович сделал основной упор на изучение сыном русской культуры и в быту говорил с ним только по-русски.
После смерти Екатерины новый император Павел приблизил к себе Воронцовых, раздав им ряд должностей. В 1798 году 16-летний Михаил стал камергером при дворе.
При Александре I положение Воронцовых возрастает еще сильнее: в 1802 году дядя Михаила, Александр Романович, был назначен канцлером Российской империи. Имея таких родственников, Михаил вполне мог бы сделать придворную карьеру, но вскоре решает поступить на службу в армию, причем начал ее с нижних чинов – в октябре 1801 года он стал поручиком.
Свое боевое крещение Михаил получил в 1803 году, отправившись на Кавказ, где в то время началась война с персами. Вскоре он отличился в сражении у крепости Гянджа, за что получил свою первую награду – орден Св. Анны 3-й степени. В июне 1804 года за проявленную храбрость в бою у Эриванской крепости юный поручик был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени.
Следующий этап в карьере Воронцова связан с участием в военных кампаниях против Наполеона.
В декабре 1806 года он отличился в битве под Пултуском, за что в 24 года был произведен в полковники. Участвовал и в неудачном сражении при Фридланде, командуя в нем батальоном Преображенского полка.
С 1809 года уже в качестве командира Нарвского пехотного полка Воронцов воюет с турками и тоже отличается в ряде сражений. Так, за отличие при штурме крепости Базарджик его производят в генерал-майоры. После этого следуют бои под Варной, Шумлой и Батыном. В 1811 году, действуя под началом Кутузова, отличается в битве под Рущуком, где турецкая армия потерпела решающее в той войне поражение. За удачные действия в бою под болгарским городом Виддин Воронцов удостаивается ордена Св. Георгия 3-й степени.
Однако самые кровопролитные сражения ждали молодого генерала еще впереди. К моменту вторжения Наполеона Воронцов командует пехотной дивизией в составе 2-й армии генерала Багратиона. На этой должности он проделал весь путь отступления от границы и принял участие в Бородинской битве, в которой его дивизия понесла тяжелые потери, а сам Воронцов получил ранение в боях за багратионовы флеши. Позже он так вспоминал свое участие в этой битве:
Вскоре после сражения, находясь в готовящейся к сдаче Москве, Воронцов был поражен тем, что со стороны армейского начальства не предпринималось никаких попыток вывоза десятков тысяч раненых солдат, находящихся в городе. Их бросили на произвол судьбы. Поэтому, когда к его особняку прибыли повозки для эвакуации картин, книг, фамильных драгоценностей и прочего имущества, Воронцов приказал погрузить на все повозки раненых. Так было спасено 50 офицеров и около 300 солдат, которых привезли в имение Воронцова Андреевское и там содержали за его счет до их полного выздоровления. Действительно, всем этим людям Воронцов спас жизнь, ведь подавляющее большинство тех раненых, которых не успели вывезти, вскоре погибли при пожаре.
В Андреевском раненых лечили доктора и фельдшеры Воронцова. Современники утверждали, что на содержание и лечение этих 350 человек Михаил Семенович ежедневно тратил по 800 рублей. Для сравнения: лошадь тогда можно было купить за 10–20 рублей. И так продолжалось четыре месяца, пока все раненые не излечились.
Сам же Воронцов, едва оправившись от своего ранения и опираясь на трость, в конце октября 1812 года снова вернулся в строй. Теперь он служил под началом Павла Чичагова и командовал авангардом его 3-й Западной армии.
Когда в начале 1813 года Российские войска начали Заграничный поход с целью окончательно добить Наполеона, Воронцов вновь был в гуще событий. Он возглавил отдельный отряд из трех казачьих и двух егерских полков, во главе которого приял участие в осадах Познани, Кюстрина и Магдебурга. За взятие Познани в феврале 1813 года был произведен в генерал-лейтенанты.
Летом того же года Воронцов участвовал в крупном сражении при Дрездене, а в октябре – в трехдневной «битве народов» под Лейпцигом. За участие в этом сражении он был награжден орденом Александра Невского.
В ходе кампании 1814 года, уже на территории Франции, Воронцову довелось противостоять главным силам Наполеона. Это произошло 7 марта в битве при Краоне. Тогда дивизия Воронцова вместе с дивизией генерал-лейтенанта Строганова общей численностью в 16 000 человек в течение пяти часов противостояла силам Наполеона численностью в 29 000 солдат. В ходе боя Воронцов со Строгановым не только не потерпели поражения, но и смогли нанести французам большие потери, чем понесли сами: до 8 000 у французов и около 5 000 у русских. Спустя два дня русско-прусская армия Блюхера нанесла поражение Наполеону в битве при Лаоне.
Участие в Наполеоновских войнах завершилось для Воронцова взятием Парижа. Однако возвратиться в Россию ему доведется еще спустя несколько лет. Михаил Семенович был назначен командующим Русским оккупационным корпусом во Франции, насчитывавшим 36 000 человек. Они оставались во Франции до октября 1818 года, и за это время наделали долгов на колоссальную сумму в полтора миллиона рублей. Воронцов погасил этот долг из собственного кармана, для этого ему пришлось продать имение.
Лишь после этого 36-летний генерал задумался о том, что пора жениться. Его избранницей стала 27-летняя (по тем временам для невесты возраст уже немолодой) Елизавета Браницкая, дочь богатого польского магната. Воронцов писал в дневнике:
Свадьба состоялась в апреле того же года. Как и подавляющее большинство аристократических браков той эпохи, изначально это был брак по расчету: Воронцов удвоил свое состояние, а Браницкие породнились с известным полководцем и представителем знатного рода. И тем не менее совместная жизнь супругов оказалась счастливой. В браке родилось шестеро детей, но лишь двое из них, Семен и Софья, достигли совершеннолетия.
Здесь можно было бы сказать: «И жили они долго и счастливо». Однако для Воронцова на данном этапе завершилась лишь его военная деятельность. Ему еще предстоит проявить себя как выдающемуся администратору, благодаря чему он и остался в памяти потомков. Но об этом мы расскажем уже в следующей статье.
Продолжение следует…
Михаил Воронцов. Портрет работы Джорджа Доу
Начало пути
Михаил Семенович Воронцов родился 19 мая 1782 года в Петербурге и принадлежал к аристократическому роду, с 1760 года имевшему графский титул. Среди его ближайших родственников были губернаторы, генералы, адмиралы, канцлеры, послы. Его отец, Семен Романович, начал свою карьеру в армии, участвовал в Русско-турецкой войне, после чего продолжил службу на гражданском поприще. Мать, Екатерина Алексеевна Сенявина, была дочерью известного адмирала. Она умерла от чахотки в 23 года, оставив мужу двух малолетних детей. В 1784 году Семен Романович был назначен послом в Великобританию, куда и отправился вместе с детьми. Таким образом, свои юные годы Михаил провел в Лондоне.
Семен Романович Воронцов
Назначение Воронцова-старшего послом в Лондон не было случайностью. Если большинство русских дворян в то время отличалось франкофильством, что выражалось в широкой распространенности в быту французского языка и культуры, то Воронцовы были англофилами, и во внешней политике выступали за союз с Британией.
Кроме того, отличались Воронцовы и оппозиционностью по отношению к Екатерине II. Связано это было с тем, что они поддерживали Петра III, главной фавориткой которого была Елизавета Воронцова, и не поддержали свергнувший его переворот 1762 года.
Екатерина II это прекрасно помнила все годы своего правления, поэтому держала Воронцовых на некотором удалении. Поэтому и назначение послом в Лондон не совсем лояльного деятеля было вполне в духе той эпохи.
Под руководством отца Михаил получил превосходное домашнее образование. К моменту совершеннолетия он хорошо знал английский, французский, немецкий, греческий языки и латынь. Понимая, что сыну предстоит служить в России, Семен Романович сделал основной упор на изучение сыном русской культуры и в быту говорил с ним только по-русски.
Семен Воронцов с детьми. Картина Людвига Гуттенбрунна, 1791 год
После смерти Екатерины новый император Павел приблизил к себе Воронцовых, раздав им ряд должностей. В 1798 году 16-летний Михаил стал камергером при дворе.
При Александре I положение Воронцовых возрастает еще сильнее: в 1802 году дядя Михаила, Александр Романович, был назначен канцлером Российской империи. Имея таких родственников, Михаил вполне мог бы сделать придворную карьеру, но вскоре решает поступить на службу в армию, причем начал ее с нижних чинов – в октябре 1801 года он стал поручиком.
Свое боевое крещение Михаил получил в 1803 году, отправившись на Кавказ, где в то время началась война с персами. Вскоре он отличился в сражении у крепости Гянджа, за что получил свою первую награду – орден Св. Анны 3-й степени. В июне 1804 года за проявленную храбрость в бою у Эриванской крепости юный поручик был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени.
Участие в войнах с французами и турками
Следующий этап в карьере Воронцова связан с участием в военных кампаниях против Наполеона.
В декабре 1806 года он отличился в битве под Пултуском, за что в 24 года был произведен в полковники. Участвовал и в неудачном сражении при Фридланде, командуя в нем батальоном Преображенского полка.
С 1809 года уже в качестве командира Нарвского пехотного полка Воронцов воюет с турками и тоже отличается в ряде сражений. Так, за отличие при штурме крепости Базарджик его производят в генерал-майоры. После этого следуют бои под Варной, Шумлой и Батыном. В 1811 году, действуя под началом Кутузова, отличается в битве под Рущуком, где турецкая армия потерпела решающее в той войне поражение. За удачные действия в бою под болгарским городом Виддин Воронцов удостаивается ордена Св. Георгия 3-й степени.
Однако самые кровопролитные сражения ждали молодого генерала еще впереди. К моменту вторжения Наполеона Воронцов командует пехотной дивизией в составе 2-й армии генерала Багратиона. На этой должности он проделал весь путь отступления от границы и принял участие в Бородинской битве, в которой его дивизия понесла тяжелые потери, а сам Воронцов получил ранение в боях за багратионовы флеши. Позже он так вспоминал свое участие в этой битве:
«26-го, на рассвете, началась битва или, вернее, бойня при Бородино. Все силы французской армии были брошены против нашего левого фланга, а именно на флеши, защищаемые моей дивизией; более сотни артиллерийских орудий вели огонь по нашей позиции, и значительная часть отборной французской пехоты под командованием маршалов Даву и Нея атаковала нас в лоб. Наши флеши были взяты штурмом после упорного сопротивления, затем были отбиты нами, снова захвачены французами, и снова отбиты, а вскоре, в конце концов, мы вновь потеряли их, из-за превосходства в силах, которые неприятель на них бросил.
Я был ранен мушкетной пулей в бедро в ходе нашей первой контратаки на флеши, моя бравая дивизия была полностью расстроена: от почти 5 000 осталось не более 300 с одним полевым офицером, который не был ранен или получил лишь легкое ранение; 4 или 5 наших дивизий, оборонявших флеши, постигла почти такая же участь.
…Мне перевязали рану прямо на поле, извлекли пулю и первые 3 или 4 версты меня везли в небольшой крестьянской телеге, одно из колес которой было сбито пушечным ядром, и мы умудрялись ехать на оставшихся трех».
Я был ранен мушкетной пулей в бедро в ходе нашей первой контратаки на флеши, моя бравая дивизия была полностью расстроена: от почти 5 000 осталось не более 300 с одним полевым офицером, который не был ранен или получил лишь легкое ранение; 4 или 5 наших дивизий, оборонявших флеши, постигла почти такая же участь.
…Мне перевязали рану прямо на поле, извлекли пулю и первые 3 или 4 версты меня везли в небольшой крестьянской телеге, одно из колес которой было сбито пушечным ядром, и мы умудрялись ехать на оставшихся трех».
Вскоре после сражения, находясь в готовящейся к сдаче Москве, Воронцов был поражен тем, что со стороны армейского начальства не предпринималось никаких попыток вывоза десятков тысяч раненых солдат, находящихся в городе. Их бросили на произвол судьбы. Поэтому, когда к его особняку прибыли повозки для эвакуации картин, книг, фамильных драгоценностей и прочего имущества, Воронцов приказал погрузить на все повозки раненых. Так было спасено 50 офицеров и около 300 солдат, которых привезли в имение Воронцова Андреевское и там содержали за его счет до их полного выздоровления. Действительно, всем этим людям Воронцов спас жизнь, ведь подавляющее большинство тех раненых, которых не успели вывезти, вскоре погибли при пожаре.
В Андреевском раненых лечили доктора и фельдшеры Воронцова. Современники утверждали, что на содержание и лечение этих 350 человек Михаил Семенович ежедневно тратил по 800 рублей. Для сравнения: лошадь тогда можно было купить за 10–20 рублей. И так продолжалось четыре месяца, пока все раненые не излечились.
Сам же Воронцов, едва оправившись от своего ранения и опираясь на трость, в конце октября 1812 года снова вернулся в строй. Теперь он служил под началом Павла Чичагова и командовал авангардом его 3-й Западной армии.
Михаил Воронцов около 1812 года. Художник А. Молинари
Участие в Заграничном походе и женитьба
Когда в начале 1813 года Российские войска начали Заграничный поход с целью окончательно добить Наполеона, Воронцов вновь был в гуще событий. Он возглавил отдельный отряд из трех казачьих и двух егерских полков, во главе которого приял участие в осадах Познани, Кюстрина и Магдебурга. За взятие Познани в феврале 1813 года был произведен в генерал-лейтенанты.
Летом того же года Воронцов участвовал в крупном сражении при Дрездене, а в октябре – в трехдневной «битве народов» под Лейпцигом. За участие в этом сражении он был награжден орденом Александра Невского.
В ходе кампании 1814 года, уже на территории Франции, Воронцову довелось противостоять главным силам Наполеона. Это произошло 7 марта в битве при Краоне. Тогда дивизия Воронцова вместе с дивизией генерал-лейтенанта Строганова общей численностью в 16 000 человек в течение пяти часов противостояла силам Наполеона численностью в 29 000 солдат. В ходе боя Воронцов со Строгановым не только не потерпели поражения, но и смогли нанести французам большие потери, чем понесли сами: до 8 000 у французов и около 5 000 у русских. Спустя два дня русско-прусская армия Блюхера нанесла поражение Наполеону в битве при Лаоне.
Битва при Краоне. Картина Теодора Юнга
Участие в Наполеоновских войнах завершилось для Воронцова взятием Парижа. Однако возвратиться в Россию ему доведется еще спустя несколько лет. Михаил Семенович был назначен командующим Русским оккупационным корпусом во Франции, насчитывавшим 36 000 человек. Они оставались во Франции до октября 1818 года, и за это время наделали долгов на колоссальную сумму в полтора миллиона рублей. Воронцов погасил этот долг из собственного кармана, для этого ему пришлось продать имение.
Синим – российская зона оккупации Франции, зеленым – прусская, красным – британская, темно-зеленым – австрийская.
Лишь после этого 36-летний генерал задумался о том, что пора жениться. Его избранницей стала 27-летняя (по тем временам для невесты возраст уже немолодой) Елизавета Браницкая, дочь богатого польского магната. Воронцов писал в дневнике:
«Сопроводив... корпус до границы России, я вернулся в Париж в январе месяце 1819 года. Там я познакомился с графиней Лизой Браницкой и попросил её руки у матери. Получив согласие, в феврале я отправился в Лондон к отцу, чтобы получить его благословение на брак...»
Елизавета Ксаверьевна Воронцова (Браницкая)
Свадьба состоялась в апреле того же года. Как и подавляющее большинство аристократических браков той эпохи, изначально это был брак по расчету: Воронцов удвоил свое состояние, а Браницкие породнились с известным полководцем и представителем знатного рода. И тем не менее совместная жизнь супругов оказалась счастливой. В браке родилось шестеро детей, но лишь двое из них, Семен и Софья, достигли совершеннолетия.
Здесь можно было бы сказать: «И жили они долго и счастливо». Однако для Воронцова на данном этапе завершилась лишь его военная деятельность. Ему еще предстоит проявить себя как выдающемуся администратору, благодаря чему он и остался в памяти потомков. Но об этом мы расскажем уже в следующей статье.
Продолжение следует…
Информация