Чак Хейгел: «На войне нет славы, там одни страдания…»
7 января президент США Барак Обама выдвинул 66-летнего Чака Хейгела на пост министра обороны. Нельзя сказать, будто эта кандидатура устраивает всех сенаторов. Даже однопартийцы Хейгела, республиканцы, в их числе такие знаменитости, как Грэм и Маккейн, на днях устроили ему серьёзный разнос. Последний, к примеру, был искренне возмущён тем, что Хейгел считал и считает позицию Дж. Буша-младшего по Ираку в корне неправильной, а саму военную операцию — ошибкой. Также многие не могут простить кандидату, бывшему сержанту, воевавшему во Вьетнаме и дважды раненному, что он не одобряет деятельность «еврейского лобби» в США, выступает за дипломатическое решение ядерного вопроса в Иране и даже допускает возможность переговоров с «Хезболлой». Хейгел дошёл до того, что заговорил о мире без ядерного оружия. И это — будущий министр обороны? «Ястребы» были возмущены. Лишь один из республиканцев сказал, что проголосует за Чака.
Чарльз Тимоти «Чак» Хейгел родился 4 октября 1946 года в Норт-Платте (штат Небраска). В 1967-1968 годах служил в Армии США, участвовал в войне во Вьетнаме. Награждён двумя «Пурпурными сердцами».
В 1971 году Хейгел окончил Университет Небраски. Затем карьера его быстро пошла в гору. С того же 1971 года и по 1977 год он уже трудился на Капитолийском холме в аппарате одного конгрессмена-республиканца. Следующие четыре года жизни он посвятил работе в нескольких лоббистских компаниях в Вашингтоне.
В 1981 году Чарльз Тимоти был назначен заместителем директора министерства по делам ветеранов США. (Этот пост он покинул, не согласившись со взглядами непосредственного начальника на проблему оказания помощи военнослужащим, пострадавшим от применения во Вьетнаме дефолианта «Эйджент орандж»).
В середине 1980-х он основал одну из первых в США компаний сотовой связи. Разбогател, стал мультимиллионером.
В 1997-2009 годах был сенатором США от штата Небраска. В Сенате входил в состав комитетов по иностранным делам, разведке и банковской деятельности, а в конце 2008 года рассматривался как один из возможных кандидатов на должность госсекретаря США.
Последние несколько лет Хейгел работал в Джорджтаунском университете, одновременно являясь сопредседателем группы советников президента по вопросам разведки.
На прошлой неделе в сенатском комитете по вооружённым силам прошло утомительное восьмичасовое обсуждение по поводу того, можно ли назначать Чака Хейгела на пост министра обороны.
Представители «Великой старой партии» выражали опасения, что он будет слишком мягким министром. Им не нравились его призывы урезать расходы на финансирование программ Пентагона и разговорчики о мире без ядерного оружия. Отдельным вопросом стало его нежелание решать иранскую ядерную проблему военным путём. Хейгелу пришлось разъяснить:
То есть воевать с Ираном он не хочет, но подчинится президенту, если тот прикажет.
Насчёт операции в Ираке, которую ранее критиковал Хейгел, резко выступил Джон Маккейн. Он не постеснялся сказать, что члены комитета смущены политическими взглядами кандидата и они не уверены, что Хейгел сможет профессионально и объективно судить об окружающем. Далее Маккейн заговорил о позиции Хейгела по Ираку.
На слушаниях был затронут и израильский вопрос. Трудясь в сенате в 1997-2009 гг., Чак частенько выступал с критикой политики Израиля и отказывался поддержать инициативы произраильских американских общественных организаций. Однажды он даже неодобрительно высказался о могущественном «еврейском лобби» в США, заявив, что сам он «не израильский, а американский сенатор». Тогда ему приклеили ярлык антисемита.
Также надо отметить, что сенатор Хейгел осуждал попытки подтолкнуть США и Израиль к войне с Ираном. В своих смелых суждениях он дошёл до того, что допустил возможность переговоров с «Хезболлой». Всё это логично укладывалось в русло решения иранской ядерной проблемы дипломатическим путём.
Надо указать и то, что Чак Хейгел пообещал выполнять российско-американское соглашение о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-3). Он сказал сенаторам:
Вместе с тем он заявил, что США продолжат разработку и размещение по всему миру своих систем противоракетной обороны:
Экс-сенатор подчеркнул, что система ПРО направлена исключительно против Ирана и КНДР. Тут-то он и перешёл к выявлению главных внешних врагов США. России в их списке не оказалось. Основную угрозу, по его мнению, сейчас представляют Иран, КНДР и Пакистан:
Он высказал свою позицию: при решении проблем США должны консультироваться с международным сообществом и не торопиться применять военную силу. Военная сила — мера крайняя, и она следует только за дипломатией и санкциями, не принесшими результатов.
Что касается ядерной проблемы Ирана, то её надо решать с помощью международных санкций. Причём их следует согласовывать с Россией и Совбезом ООН.
Хейгел подтвердил, что американское оборонное ведомство планирует продолжить реализацию существующих соглашений в области разоружения и нераспространения, и при этом продолжит курс, заданный администрацией Обамы в прежние годы. Выступая в сенате, Хейгел заявил, что США должны оставаться самой сильной военной державой мира и оказывать помощь остальному мировому сообществу.
Упомянув о помощи, он перешёл к афганскому вопросу. Следует точно определить роль и численность войск США в Афганистане. Главный приоритет — вывод войск из этой страны:
Коснулся кандидат в министры обороны и «скользкой» темы. Он заверил сенаторов, что новое руководство Пентагона не собирается восстанавливать ограничения на службу гомосексуалистов в вооружённых силах:
Таким образом Хейгел «оправдался» перед сенаторами. Речь идёт об его старых высказываний (1998 г.), касавшихся сексуальной ориентации претендента на должность посла в Люксембурге, выбранного Биллом Клинтоном.
Затронул Хейгел и такое модное нынче стратегическое направление, как кибервойны. По его словам, борьба с киберугрозой останется главным приоритетом для Пентагона в будущем:
В итоге слушаний картина сложилась такая: из 45 республиканцев только один сенатор сказал, что проголосует за Хейгела. Однако, это вряд ли что-то изменит. Дело в том, что большинство в сенате принадлежит демократам (их 55), а они почти все готовы отдать голоса за Хейгела. Расклад немного странный — республиканцы будут против республиканца, демократы будут за республиканца, но как уж сложилось. В блоге «Вашингтон Пост» не сомневаются, что Чак победит через большинство голосов демократов и скоро станет главой Пентагона. Крис Чилиза пишет, что сенаторы-республиканцы могли бы, конечно, выбрать слушания как площадку для провоцирования столкновений с президентом, но, учитывая их предыдущее решение отступить перед «фискальным обрывом», а также перед временной отменой потолка госдолга, такая тактическая активность представляется маловероятной.
Джеффри Голдберг, обозреватель «Блумберг», напоминает читателям. что в 2008 году вышла книга Хейгела «Америка: наша следующая глава». В ней автор писал, что израильско-палестинский конфликт «нельзя рассматривать в изолированном виде. Камень упал в спокойное озеро, и рябь идёт по воде всё дальше и дальше. Египет, Сирия, Иордания и Ливан ощутят этот эффект сильнее других. Ещё дальше, Афганистан и Пакистан; всё, что повлияет на их политическую стабильность, окажет влияние и на две новые экономические сверхдержавы — Индию и Китай».
Голдберг говорит, что желал бы услышать мнение Хейгела на эту тему сегодня. Ведь гипотеза Хейгела, построенная на том, что Ближний Восток, освобождённый от израильско-палестинского конфликта, станет «спокойным озером», была совершенно дискредитирована реальностью.
Да, пишет аналитик, разумеется, важно найти решение израильско-палестинского конфликта. И это правда, что некоторые исламистские террористические группы используют конфликт как инструмент. Но эти же самые террористы неизменно уходят от компромисса, который позволил бы двум государствам, Израилю и Палестине, сосуществовать мирно, жить бок о бок: террористы против самого существования Израиля. Они-то и пытаются подорвать мирный процесс, поскольку опасаются, что это узаконит существование страны, которую они ненавидят.
Отсюда гипотезы Хейгела о связи конфликта Израиля и Палестины с нестабильностью на всём Ближнем Востоке представляются обозревателю ложными. Голдберг замечает, что гражданское войны здесь совершенно не связаны с палестино-израильским конфликтом.
Сирийские гражданской войны? — задаёт он вопрос сам себе. Нет, они не связаны с палестино-израильским мирным урегулированием. Медленный распада Йемена? Тоже нет связи. Хаос и насилие в Ливии? И это не связано. Хаос и фундаментализм в Египте? Но создание палестинского государства на Западном берегу не остановило бы ни свержения Хосни Мубарака, ни усиления «Братьев-мусульман». Терроризм в Алжире? И это вне связи. Иранская ядерная программа? И что, создание палестинского государства убедило бы мир, что иранский режим прекратил своё стремление к ядерному оружию? Гражданская война суннитов и шиитов в Ираке? Беспорядки в Бахрейне? Пакистанские убежища для боевиков «Аль-Каиды»? Где связь?
Почему это важно? — спрашивает аналитик. — Потому что наши лидеры должны быть реалистами, в отличие от «реалиста» в кавычках. Нужно понимать коренные причины беспорядков на Ближнем Востоке. Как реалисты в кавычках могут защитить нас от угроз, спрашивает автор, если они не понимают причины этих угроз? Десятилетия диктатуры (во многих случаях с молчаливого согласия правительства США) сделали из Ближнего Востока то, что он представляет сегодня: тут и женоненавистничество, и низкий уровень образования, и коррупция, и политизация ислама, и религиозная ненависть.
Хейгел хочет возглавить министерство обороны США. Голдберг хотел бы знать, верит ли он ещё в свою гипотезу «связи». А более важным обозревателю представляется вопрос о том, не находится ли в плену этой ошибочной концепции и Обама…
Джастин Грин («The Daily Beast»), процитировав материал Голдберга, рассуждает на эту же тему. Она искренне надеется, что придёт день, когда на святой земле установится прочный мир. Существование двух государств, замечает журналистка, морально и материально предпочтительнее своих альтернатив, а перспектива будущего без двух государств является наиболее удручающей.
Грин не обвиняет Израиль в незаинтересованности в мире. Она напоминает, что ХАМАС «открыто вирулентен» по отношению к государству Израиль, а лидеры ФАТХ бормочут что-то на английском языке о признании Израиля, но при этом толкают зажигательные речи на арабском. Со стороны международного сообщества мы наблюдаем «вопиющую снисходительность». Так отчего бы прагматичному Израилю заниматься продвижением мирного процесса? — задаётся вопросом журналистка. — Чтобы успокоить лиц, которые стремятся его уничтожить?
Хейгел, по её мнению, умышленно сохраняет точку зрения на имеющуюся «связь». Его гипотеза о камне, брошенном в «спокойное озеро», отражает его умалчивание о том, что в последние десятилетия произошли существенные изменения. Неужели разрешение конфликта Израиля и Палестины внезапно вызовет мир во всём конфликтующем регионе? И это то, что мы хотим получить от нашего министра обороны?
Журналистка не сомневается, что Хейгел — эксперт в международных делах. Она даже не сомневается, что он человек, который и вправду думает, что «постоянная боль» Ближнего Востока может быть снята решением давнего конфликта. Но его мысли по этому вопросу, говорит она, наивны и оторваны от реальности.
Хейгел — хороший человек и заслуженно уважаемый государственный служащий. Но он ошибается насчёт Израиля, пишет Грин. И это нельзя игнорировать.
Эми Дэвидсон (журналистка-военнослужащая, «The New Yorker») пишет о Хейгеле совсем иначе.
Она считает, что Хейгел держался в сенате не очень хорошо из-за интеллектуальной нечестности в зале, инсинуаций и общего накала обстановки. За исключением чрезвычайно точных вопросов, связанных с обороной, всё прочее мало походило на попытки получить реальную информацию о том, что Хейгел стал бы делать на посту министра в том или ином случае. Особенно кандидата замучили израильским вопросом.
К примеру, Линдси Грэм заявил, что от отказа Хейгела в 2000 году подписать письмо, одобренное AIPAC (The American Israel Public Affairs Committee, Американо-израильский комитет по общественным связям) и поддерживающее Израиль и осуждающее палестинцев, «пробирает озноб по спине».
А Тед Круз, новый сенатор от Техаса, спросил:
Однако Дэвид Вайгель указал, что подобный вопрос искажает факты: Хейгел говорил на момент середины войны в Ливане, что
Причём в той же речи он сказал, что Соединённые Штаты будут по-прежнему привержены делу защиты Израиля.
(А сенатор Майк Ли, республиканец от штата Юта, пишет Крис Мак-Грил («Гардиан»), надавил на Хейгела вопросом: поддержит ли он сейчас собственное заявление о том, что израильтяне «держат палестинцев в клетке, словно животных»? Хейгел ответил отрицательно: «Если бы у меня была возможность редактирования… я хотел бы вернуться назад и изменить слова и смысл»).
Хейгел, напоминает Эми Дэвидсон, мог бы служить в 1967 году на комфортной базе в Германии, но он предпочёл Вьетнам. Сам он говорит: «…я никогда не был в Германии. Мои прадеды из Германии. Вероятно, довольно хорошее место, подумал я, но я должен идти туда, где идёт война». Здесь журналистка видит желание молодого человека делать то, что он считал делом чести, и делал это смело. О том, как он попал во Вьетнам, его спросил сенатор из числа демократов.
Выяснилось, что он начал службу в пехоте в 1967 году. «И я просто решил, что, если я собираюсь быть в армии, не имеет смысла ехать в Германию», — сказал Хейгел. Поэтому он попросил отправить его во Вьетнам. Дальше — интереснее.
Ранее, в интервью, которое Чак Хейгел дал в Библиотеке Конгресса в 2002 году, он рассказал:
Надо заметить, что многие американские аналитики ожидали поддержки Хейгела сенатором Маккейном, тоже служившим во Вьетнаме. Однако Маккейн, как уже говорилось выше, оказался одним из самых ярых спорщиков, не приемлющих кандидатуру бывшего сержанта-пехотинца.
Что может ожидать от Хейгела Россия? Маловероятно, что в ближайшие месяцы произойдут какие-то перемены в отношениях. Президент США не приедет в Россию раньше, чем на сентябрьский саммит G20 в Санкт-Петербурге — и отсрочка его визита, вероятно, связана с «отсутствием договорённостей в сфере контроля над вооружениями». Если кандидатура Чака Хейгела будет утверждена, США, как сказал сам Хейгел, продолжат размещение по всему миру систем ПРО. Военная угроза, по мнению кандидата в министры обороны, исходит от Ирана, КНДР и Пакистана. Неплохо уже то, что республиканец, подобно Митту Ромни, не назвал врагом Россию.
Что касается антивоенной риторики мистера Хейгела, то она довольно убедительна, поскольку выстрадана на собственной шкуре. Правда, пацифизм республиканца не по нраву агрессивному «ястребу» Маккейну, который голосовать за Чака вряд ли станет. Впрочем, насколько далеко может зайти в своих возражениях против войны тот, кому прочат пост главы Пентагона, — большой вопрос.
В ближайшее время, если кандидатура будет утверждена сенаторами, станет ясно, как отнесутся к решению сената израильские политики. В свете обострения отношений из-за воздушного налёта израильских ВВС на пригород Дамаска это представляется весьма важным. Израиль и США — союзники, но прохладца Нетаньяху в отношении к Обаме может превратиться в арктический лёд, когда рядом с Бараком Хусейном встанет Чарльз Тимоти, имеющий оригинальное понимание того, что происходит на Ближнем Востоке.
Чарльз Тимоти «Чак» Хейгел родился 4 октября 1946 года в Норт-Платте (штат Небраска). В 1967-1968 годах служил в Армии США, участвовал в войне во Вьетнаме. Награждён двумя «Пурпурными сердцами».
В 1971 году Хейгел окончил Университет Небраски. Затем карьера его быстро пошла в гору. С того же 1971 года и по 1977 год он уже трудился на Капитолийском холме в аппарате одного конгрессмена-республиканца. Следующие четыре года жизни он посвятил работе в нескольких лоббистских компаниях в Вашингтоне.
В 1981 году Чарльз Тимоти был назначен заместителем директора министерства по делам ветеранов США. (Этот пост он покинул, не согласившись со взглядами непосредственного начальника на проблему оказания помощи военнослужащим, пострадавшим от применения во Вьетнаме дефолианта «Эйджент орандж»).
В середине 1980-х он основал одну из первых в США компаний сотовой связи. Разбогател, стал мультимиллионером.
В 1997-2009 годах был сенатором США от штата Небраска. В Сенате входил в состав комитетов по иностранным делам, разведке и банковской деятельности, а в конце 2008 года рассматривался как один из возможных кандидатов на должность госсекретаря США.
Последние несколько лет Хейгел работал в Джорджтаунском университете, одновременно являясь сопредседателем группы советников президента по вопросам разведки.
На прошлой неделе в сенатском комитете по вооружённым силам прошло утомительное восьмичасовое обсуждение по поводу того, можно ли назначать Чака Хейгела на пост министра обороны.
Представители «Великой старой партии» выражали опасения, что он будет слишком мягким министром. Им не нравились его призывы урезать расходы на финансирование программ Пентагона и разговорчики о мире без ядерного оружия. Отдельным вопросом стало его нежелание решать иранскую ядерную проблему военным путём. Хейгелу пришлось разъяснить:
«Как и президент, я уверен, что нельзя позволить Ирану получить ядерное оружие. Действовать здесь можно разными способами. Моя позиция состояла в том, что мы должны вести не работы по сдерживанию Ирана, но играть на упреждение. Как министр обороны я, конечно, подготовлю ведомство к любому развитию событий. Это моя работа и моя ответственность».
То есть воевать с Ираном он не хочет, но подчинится президенту, если тот прикажет.
Насчёт операции в Ираке, которую ранее критиковал Хейгел, резко выступил Джон Маккейн. Он не постеснялся сказать, что члены комитета смущены политическими взглядами кандидата и они не уверены, что Хейгел сможет профессионально и объективно судить об окружающем. Далее Маккейн заговорил о позиции Хейгела по Ираку.
Хейгел: Тогда операция казалась нужной, однако потом…
Маккейн: Ответьте, пожалуйста, прямо. Вы были правы или нет, когда назвали иракскую операцию худшим примером внешней политики со времён Вьетнама? Вы были правы или нет? Да или нет?
Хейгел: Мое отношение к операции было…
Маккейн: Отвечайте на вопрос, сенатор Хейгел! Были вы правы? Ответите — и будете свободны.
Хейгел: Тогда я не отвечу — «да» или «нет».
Маккейн: Так и запишем: «Отказывается отвечать». Продолжим…
Маккейн: Ответьте, пожалуйста, прямо. Вы были правы или нет, когда назвали иракскую операцию худшим примером внешней политики со времён Вьетнама? Вы были правы или нет? Да или нет?
Хейгел: Мое отношение к операции было…
Маккейн: Отвечайте на вопрос, сенатор Хейгел! Были вы правы? Ответите — и будете свободны.
Хейгел: Тогда я не отвечу — «да» или «нет».
Маккейн: Так и запишем: «Отказывается отвечать». Продолжим…
На слушаниях был затронут и израильский вопрос. Трудясь в сенате в 1997-2009 гг., Чак частенько выступал с критикой политики Израиля и отказывался поддержать инициативы произраильских американских общественных организаций. Однажды он даже неодобрительно высказался о могущественном «еврейском лобби» в США, заявив, что сам он «не израильский, а американский сенатор». Тогда ему приклеили ярлык антисемита.
Также надо отметить, что сенатор Хейгел осуждал попытки подтолкнуть США и Израиль к войне с Ираном. В своих смелых суждениях он дошёл до того, что допустил возможность переговоров с «Хезболлой». Всё это логично укладывалось в русло решения иранской ядерной проблемы дипломатическим путём.
Надо указать и то, что Чак Хейгел пообещал выполнять российско-американское соглашение о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-3). Он сказал сенаторам:
«Я намерен продолжать выполнение соглашения СНВ-3 и следовать договорённостям по разоружению. Я намерен поддерживать наши стратегические силы в полной готовности и на должном уровне».
Вместе с тем он заявил, что США продолжат разработку и размещение по всему миру своих систем противоракетной обороны:
«США намерены продолжать разработку и размещение за рубежом элементов системы противоракетной обороны… США не могут согласиться на ограничения своей ПРО или огласку информации о ней, которая могла бы поставить наши системы под угрозу».
Экс-сенатор подчеркнул, что система ПРО направлена исключительно против Ирана и КНДР. Тут-то он и перешёл к выявлению главных внешних врагов США. России в их списке не оказалось. Основную угрозу, по его мнению, сейчас представляют Иран, КНДР и Пакистан:
«Проблема Ирана серьёзная. Я согласен с позицией Барака Обамы в том, что Иран не должен обладать ядерным оружием. Опасность представляет также КНДР с её ракетными и ядерными программами. Пакистан — ещё одна сложная проблема».
Он высказал свою позицию: при решении проблем США должны консультироваться с международным сообществом и не торопиться применять военную силу. Военная сила — мера крайняя, и она следует только за дипломатией и санкциями, не принесшими результатов.
Что касается ядерной проблемы Ирана, то её надо решать с помощью международных санкций. Причём их следует согласовывать с Россией и Совбезом ООН.
Хейгел подтвердил, что американское оборонное ведомство планирует продолжить реализацию существующих соглашений в области разоружения и нераспространения, и при этом продолжит курс, заданный администрацией Обамы в прежние годы. Выступая в сенате, Хейгел заявил, что США должны оставаться самой сильной военной державой мира и оказывать помощь остальному мировому сообществу.
Упомянув о помощи, он перешёл к афганскому вопросу. Следует точно определить роль и численность войск США в Афганистане. Главный приоритет — вывод войск из этой страны:
«Вывод войск из Афганистана в обозначенные временные рамки (до конца 2014 года) является главным приоритетом. Я подтверждаю, что позиция Барака Обамы, согласно которой США должны сосредоточиться в Афганистане только на обучении афганских сил и на контртерроризме, будет реализована».
Коснулся кандидат в министры обороны и «скользкой» темы. Он заверил сенаторов, что новое руководство Пентагона не собирается восстанавливать ограничения на службу гомосексуалистов в вооружённых силах:
«Я намерен продолжать реализацию закона, который положил конец практике, именуемой Don't Ask Don't Tell. В полном его (закона) объёме».
Таким образом Хейгел «оправдался» перед сенаторами. Речь идёт об его старых высказываний (1998 г.), касавшихся сексуальной ориентации претендента на должность посла в Люксембурге, выбранного Биллом Клинтоном.
Затронул Хейгел и такое модное нынче стратегическое направление, как кибервойны. По его словам, борьба с киберугрозой останется главным приоритетом для Пентагона в будущем:
«Кибератаки остаются опаснейшей и комплексной угрозой США. Они могут нанести ущерб не только обороне страны, но и действиям правоохранительных органов, компаниям, людям. Это угроза национальной безопасности, и мы продолжим бороться с ней».
В итоге слушаний картина сложилась такая: из 45 республиканцев только один сенатор сказал, что проголосует за Хейгела. Однако, это вряд ли что-то изменит. Дело в том, что большинство в сенате принадлежит демократам (их 55), а они почти все готовы отдать голоса за Хейгела. Расклад немного странный — республиканцы будут против республиканца, демократы будут за республиканца, но как уж сложилось. В блоге «Вашингтон Пост» не сомневаются, что Чак победит через большинство голосов демократов и скоро станет главой Пентагона. Крис Чилиза пишет, что сенаторы-республиканцы могли бы, конечно, выбрать слушания как площадку для провоцирования столкновений с президентом, но, учитывая их предыдущее решение отступить перед «фискальным обрывом», а также перед временной отменой потолка госдолга, такая тактическая активность представляется маловероятной.
Джеффри Голдберг, обозреватель «Блумберг», напоминает читателям. что в 2008 году вышла книга Хейгела «Америка: наша следующая глава». В ней автор писал, что израильско-палестинский конфликт «нельзя рассматривать в изолированном виде. Камень упал в спокойное озеро, и рябь идёт по воде всё дальше и дальше. Египет, Сирия, Иордания и Ливан ощутят этот эффект сильнее других. Ещё дальше, Афганистан и Пакистан; всё, что повлияет на их политическую стабильность, окажет влияние и на две новые экономические сверхдержавы — Индию и Китай».
Голдберг говорит, что желал бы услышать мнение Хейгела на эту тему сегодня. Ведь гипотеза Хейгела, построенная на том, что Ближний Восток, освобождённый от израильско-палестинского конфликта, станет «спокойным озером», была совершенно дискредитирована реальностью.
Да, пишет аналитик, разумеется, важно найти решение израильско-палестинского конфликта. И это правда, что некоторые исламистские террористические группы используют конфликт как инструмент. Но эти же самые террористы неизменно уходят от компромисса, который позволил бы двум государствам, Израилю и Палестине, сосуществовать мирно, жить бок о бок: террористы против самого существования Израиля. Они-то и пытаются подорвать мирный процесс, поскольку опасаются, что это узаконит существование страны, которую они ненавидят.
Отсюда гипотезы Хейгела о связи конфликта Израиля и Палестины с нестабильностью на всём Ближнем Востоке представляются обозревателю ложными. Голдберг замечает, что гражданское войны здесь совершенно не связаны с палестино-израильским конфликтом.
Сирийские гражданской войны? — задаёт он вопрос сам себе. Нет, они не связаны с палестино-израильским мирным урегулированием. Медленный распада Йемена? Тоже нет связи. Хаос и насилие в Ливии? И это не связано. Хаос и фундаментализм в Египте? Но создание палестинского государства на Западном берегу не остановило бы ни свержения Хосни Мубарака, ни усиления «Братьев-мусульман». Терроризм в Алжире? И это вне связи. Иранская ядерная программа? И что, создание палестинского государства убедило бы мир, что иранский режим прекратил своё стремление к ядерному оружию? Гражданская война суннитов и шиитов в Ираке? Беспорядки в Бахрейне? Пакистанские убежища для боевиков «Аль-Каиды»? Где связь?
Почему это важно? — спрашивает аналитик. — Потому что наши лидеры должны быть реалистами, в отличие от «реалиста» в кавычках. Нужно понимать коренные причины беспорядков на Ближнем Востоке. Как реалисты в кавычках могут защитить нас от угроз, спрашивает автор, если они не понимают причины этих угроз? Десятилетия диктатуры (во многих случаях с молчаливого согласия правительства США) сделали из Ближнего Востока то, что он представляет сегодня: тут и женоненавистничество, и низкий уровень образования, и коррупция, и политизация ислама, и религиозная ненависть.
Хейгел хочет возглавить министерство обороны США. Голдберг хотел бы знать, верит ли он ещё в свою гипотезу «связи». А более важным обозревателю представляется вопрос о том, не находится ли в плену этой ошибочной концепции и Обама…
Джастин Грин («The Daily Beast»), процитировав материал Голдберга, рассуждает на эту же тему. Она искренне надеется, что придёт день, когда на святой земле установится прочный мир. Существование двух государств, замечает журналистка, морально и материально предпочтительнее своих альтернатив, а перспектива будущего без двух государств является наиболее удручающей.
Грин не обвиняет Израиль в незаинтересованности в мире. Она напоминает, что ХАМАС «открыто вирулентен» по отношению к государству Израиль, а лидеры ФАТХ бормочут что-то на английском языке о признании Израиля, но при этом толкают зажигательные речи на арабском. Со стороны международного сообщества мы наблюдаем «вопиющую снисходительность». Так отчего бы прагматичному Израилю заниматься продвижением мирного процесса? — задаётся вопросом журналистка. — Чтобы успокоить лиц, которые стремятся его уничтожить?
Хейгел, по её мнению, умышленно сохраняет точку зрения на имеющуюся «связь». Его гипотеза о камне, брошенном в «спокойное озеро», отражает его умалчивание о том, что в последние десятилетия произошли существенные изменения. Неужели разрешение конфликта Израиля и Палестины внезапно вызовет мир во всём конфликтующем регионе? И это то, что мы хотим получить от нашего министра обороны?
Журналистка не сомневается, что Хейгел — эксперт в международных делах. Она даже не сомневается, что он человек, который и вправду думает, что «постоянная боль» Ближнего Востока может быть снята решением давнего конфликта. Но его мысли по этому вопросу, говорит она, наивны и оторваны от реальности.
Хейгел — хороший человек и заслуженно уважаемый государственный служащий. Но он ошибается насчёт Израиля, пишет Грин. И это нельзя игнорировать.
Эми Дэвидсон (журналистка-военнослужащая, «The New Yorker») пишет о Хейгеле совсем иначе.
Она считает, что Хейгел держался в сенате не очень хорошо из-за интеллектуальной нечестности в зале, инсинуаций и общего накала обстановки. За исключением чрезвычайно точных вопросов, связанных с обороной, всё прочее мало походило на попытки получить реальную информацию о том, что Хейгел стал бы делать на посту министра в том или ином случае. Особенно кандидата замучили израильским вопросом.
К примеру, Линдси Грэм заявил, что от отказа Хейгела в 2000 году подписать письмо, одобренное AIPAC (The American Israel Public Affairs Committee, Американо-израильский комитет по общественным связям) и поддерживающее Израиль и осуждающее палестинцев, «пробирает озноб по спине».
А Тед Круз, новый сенатор от Техаса, спросил:
«Как вы думаете, это правильно, что Израиль совершал, цитирую, «тошнотворную бойню», как вы выразились, на полу Сената?»
Однако Дэвид Вайгель указал, что подобный вопрос искажает факты: Хейгел говорил на момент середины войны в Ливане, что
«тошнотворная бойня с обеих сторон должна закончиться, и она должна закончиться сейчас. Президент Буш должен призвать к немедленному прекращению огня. Это безумие должно прекратиться».
Причём в той же речи он сказал, что Соединённые Штаты будут по-прежнему привержены делу защиты Израиля.
(А сенатор Майк Ли, республиканец от штата Юта, пишет Крис Мак-Грил («Гардиан»), надавил на Хейгела вопросом: поддержит ли он сейчас собственное заявление о том, что израильтяне «держат палестинцев в клетке, словно животных»? Хейгел ответил отрицательно: «Если бы у меня была возможность редактирования… я хотел бы вернуться назад и изменить слова и смысл»).
Хейгел, напоминает Эми Дэвидсон, мог бы служить в 1967 году на комфортной базе в Германии, но он предпочёл Вьетнам. Сам он говорит: «…я никогда не был в Германии. Мои прадеды из Германии. Вероятно, довольно хорошее место, подумал я, но я должен идти туда, где идёт война». Здесь журналистка видит желание молодого человека делать то, что он считал делом чести, и делал это смело. О том, как он попал во Вьетнам, его спросил сенатор из числа демократов.
Выяснилось, что он начал службу в пехоте в 1967 году. «И я просто решил, что, если я собираюсь быть в армии, не имеет смысла ехать в Германию», — сказал Хейгел. Поэтому он попросил отправить его во Вьетнам. Дальше — интереснее.
«В офисе стало тихо. Они посадили меня в отдельную комнату. Они позвали священника, раввина, чиновников, психиатра. Все пришли, чтобы посмотреть на меня, думая, что я был не прав, убегал от чего-то или убил кого-то. Два дня меня проверяли, желая убедиться, что я в порядке. Потом они заставили меня пять дней мыть казарму…»
Ранее, в интервью, которое Чак Хейгел дал в Библиотеке Конгресса в 2002 году, он рассказал:
«Я был ранен шрапнелью; моё лицо было обожжено сверху и снизу. Обе барабанные перепонки… лопнули. И, пока мы не смогли обеспечить безопасность в районе, наших раненых не могли забрать на вертолётах…
Я помню (в ожидании врачей и эвакуации), что думал… если я когда-нибудь выберусь из всего этого, я сделаю всё от меня зависящее, чтобы гарантировать: война станет последним средством в споре, что мы, народ, призовём другой народ урегулировать конфликт…
Ужаса, боли, страданий войны люди просто не понимают, если они не прошли через это. На войне нет славы, там одни страдания…»
Я помню (в ожидании врачей и эвакуации), что думал… если я когда-нибудь выберусь из всего этого, я сделаю всё от меня зависящее, чтобы гарантировать: война станет последним средством в споре, что мы, народ, призовём другой народ урегулировать конфликт…
Ужаса, боли, страданий войны люди просто не понимают, если они не прошли через это. На войне нет славы, там одни страдания…»
Надо заметить, что многие американские аналитики ожидали поддержки Хейгела сенатором Маккейном, тоже служившим во Вьетнаме. Однако Маккейн, как уже говорилось выше, оказался одним из самых ярых спорщиков, не приемлющих кандидатуру бывшего сержанта-пехотинца.
Что может ожидать от Хейгела Россия? Маловероятно, что в ближайшие месяцы произойдут какие-то перемены в отношениях. Президент США не приедет в Россию раньше, чем на сентябрьский саммит G20 в Санкт-Петербурге — и отсрочка его визита, вероятно, связана с «отсутствием договорённостей в сфере контроля над вооружениями». Если кандидатура Чака Хейгела будет утверждена, США, как сказал сам Хейгел, продолжат размещение по всему миру систем ПРО. Военная угроза, по мнению кандидата в министры обороны, исходит от Ирана, КНДР и Пакистана. Неплохо уже то, что республиканец, подобно Митту Ромни, не назвал врагом Россию.
Что касается антивоенной риторики мистера Хейгела, то она довольно убедительна, поскольку выстрадана на собственной шкуре. Правда, пацифизм республиканца не по нраву агрессивному «ястребу» Маккейну, который голосовать за Чака вряд ли станет. Впрочем, насколько далеко может зайти в своих возражениях против войны тот, кому прочат пост главы Пентагона, — большой вопрос.
В ближайшее время, если кандидатура будет утверждена сенаторами, станет ясно, как отнесутся к решению сената израильские политики. В свете обострения отношений из-за воздушного налёта израильских ВВС на пригород Дамаска это представляется весьма важным. Израиль и США — союзники, но прохладца Нетаньяху в отношении к Обаме может превратиться в арктический лёд, когда рядом с Бараком Хусейном встанет Чарльз Тимоти, имеющий оригинальное понимание того, что происходит на Ближнем Востоке.
Обозревал и переводил Олег Чувакин
— специально для topwar.ru
— специально для topwar.ru
Информация