Сегодня – Индия, завтра – Бхарат. Без «святого» Джавахарлала Неру
Предвыборный «Бхарат»
Во второй декаде апреля в Индии стартуют парламентские выборы, которые продлятся до начала июня. Выборы пройдут на весьма своеобразном пропагандистском и ментальном фоне. Немногие обратили внимание, что не так давно индийские власти официально объявили трансформацию страны в древнеиндийский «Бхарат».
Похоже, с целью прочнее обосновать такие глобальные перемены было решено в канун выборов подвергнуть крайне жёсткой критике ни кого иного, как Джавахарлала Неру (1889–1964). Одного из основателей современной Индии, премьер-министра страны в 1947–1964 гг.
Агиткампания по борьбе с культом его личности должна охватить и ряд районов почти всех соседей Индии, кроме Мьянмы. В серии мероприятий среди прочих задействован и глава индийского МИДа Субраманьям Джайшанкар, представитель правящей (с 2018 г.) правонационалистической «Бхаратия джаната парти».
Стрелы пропаганды направлены в адрес Джавахарлала Неру, который являлся одним из первых руководителей партии «Индийский национальный конгресс», которая в 1947 года добилась независимости страны от Великобритании. Но не только этого.
Потеряв мусульманские провинции, ныне существующие как независимые Пакистан и Бангладеш, Индия сумела добиться воссоединения с пятью французскими и четырьмя португальскими приморскими районами на Индостане. Это произошло к середине 50-х и в начале 60-х годов XX века.
Направление главного удара
Кроме того, под руководством Дж. Неру была предотвращена в 1947–1948 гг. инспирированная Западом попытка отделения от Индии обширного штата Хайдарабад в самом сердце страны. Хайдарабад был британским протекторатом – княжеством вплоть до 1948 года включительно.
Направление атаки, точнее – главного удара по репутации Джавахарлала Неру – это его якобы «бесспорные ошибки в оценке китайской угрозы в 1950-е начале 60-х гг.», а также приверженность Неру левой идеологии «в ущерб патриотизму и национальным интересам».
Нынешний министр иностранных дел Индии Субраманьям Джайшанкар утверждает, что Неру даже «не скрывал, что по важным международным вопросам придерживался позиции «Китай прежде всего», считая важным обеспечить международное становление соседа».
При этом перспективы китайского нападения, которое случилось в 1962 году, по оценке дипломата, «Неру преуменьшал и не слушал предостережений». Как министром, так и другими критиками Дж. Неру, в его адрес высказаны и другие претензии – например, за его нерешительность в борьбе с сепаратистами и ортодоксальными коммунистами.
Все эти обвинения абсурдны уже по вышеупомянутым примерам деятельности Дж. Неру. Если же подробнее, именно Индия способствовала включению КНР в международную дипломатию в конце 1951 года.
Это тогда по инициативе Дж. Неру, официально одобренной И. В. Сталиным, в Паньмыньчжоме начались переговоры о перемирии в Корее с участием КНР. И они в июле 1953 года завершились долгожданным соглашением о перемири, действующим поныне.
Наш дом – Индия
Джавахарлал Неру отнюдь не преуменьшал усиления «китайской угрозы», особенно после ликвидации Пекином очагов сепаратизма в Тибете в 1950-х. И не секрет, что в близлежащем районе Индии уже которое десятилетие действует «правительство Тибета в изгнании».
И многие тысячи беженцев-тибетцев издавна находятся в Индии. Разумеется, эти факторы поныне привносят напряжённость в индийско-китайские отношения. Но те же факторы едва ли подтверждают тезис об игнорировании самим Дж. Неру «китайской угрозы».
Что же касается китайско-индийской войны 1962 года, она была обусловлена, прежде всего, иезуитской политикой британских колонизаторов в пограничных вопросах. Британцы и в начале ХХ века и во второй половине 40-х годов провели такие границы на Индостане, «благодаря» которым пограничные споры или военные конфликты поныне «сопровождают» взаимоотношения Индии не только с Китаем, но и с Пакистаном и Бангладеш.
Дж. Неру на индийско-китайском фронте, ноябрь 1962 г.
Агрессия же КНР против Индии была связана в основном со стремлением Пекина показать миру ускоренное дистанцирование от Москвы, начатое на рубеже 50-х и 60-х годов. Вдобавок в Пекине были озадачены политическим усилением Индии в начале тех же 60-х годов.
Это было в прямой связи с разгромом индийской армией португальских войск в 1961 году. И это же способствовало стремлению Пекина политически ослабить Индию путем агрессии.
Опыт «ликвидаторов»
Нет сомнений, что агрессии КНР против Индии способствовало, как минимум психологически, и то, что, если Индия ликвидировала португальский колониализм, то в КНР до конца 90-х гг. включительно сохраняли на юге страны португальский район Макао (Аомэнь). Китай максимально использовал его для развития экономических, а с начала 80-х годов и политических связей с Западом и Тайванем.
То есть китайский прагматизм в отношении колониальных районов – по крайней мере, португальского – был дискредитирован воссоединением с Индией владений Лиссабона на Индостане. Но так как воссоединение произошло в результате победы над колониальными войсками, эффект от дискредитации был ещё сильнее.
Поражение Индии в войне с КНР в 1962 года было связано и с тем, что сохранялась угроза новых военных конфликтов с Пакистаном. Всё началось сразу после упразднения «Британской Индии», и первый военный конфликт состоялся сразу после создания Индии и Пакистана.
При этом военно-политическая география была такова, что Индия вплоть до 1971 года находилась в тисках Западного и Восточного Пакистана: последний в том же 1971 стал Республикой Бангладеш не без помощи индийской армии.
За этим почти сразу последовало нарастание военно-политического партнерства Исламабада и Пекина, которое они установили ещё незадолго до войны 1962 года. Поэтому значительная часть войск и вооружений размещалась на восточной и западной границе Индии с Пакистаном.
Претензии к Джавахарлалу Неру связаны и с тем, что индийские ультранационалисты требовали – и после Неру – ликвидировать независимость гималайских Бутана и миниатюрного Сиккима. Они были де-факто протекторатами Индии. Но в Дели отвергли эти призывы.
Только в 1975 году, ввиду обострения китайско-индийских пограничных споров, Сикким был включен в состав Индии. Относительно сепаратистов и ультралевых повстанцев, их живучесть обусловлена в первую очередь давними демографическими и социально-экономическими причинами в соответствующих районах страны.
Официальное продвижение идеологии «Бхарата» тем более усиливает все эти движения. «Бхарата» игнорирует этнокультурную и конфессиональную специфику почти всех окраинных районов обновлённой Индии и районов соседних стран, считающихся её частью.
Информация