Воспоминания о детском творчестве
Фото 1986 года. Отдыхая в Анапе, автор сделал вот эту модельку корабля «Арго» уже для собственной дочери, причем из набора цветной бумаги и собранных в парке соломинок. И, в отличие от «корабля» моего деда, она прекрасно плавала!
– Видишь? – говорил я. –
Узкую горловину я всуну в широкую,
брошу туда горошинок штук пять,
оно когда высохнет,
знаешь как будет греметь!
Первый сорт!
В. Драгунский «Гусиное горло»
Узкую горловину я всуну в широкую,
брошу туда горошинок штук пять,
оно когда высохнет,
знаешь как будет греметь!
Первый сорт!
В. Драгунский «Гусиное горло»
Люди и культура. Как часто здесь на ВО наши люди, вспоминая прошлое и свои детски забавы и увлечения, пишут: «Вот раньше было полным-полно разных кружков и все были бесплатные… А вот сейчас…» И нельзя с ними не согласиться. Да, были кружки. Причем бесплатные.
Но, как это часто бывает (и бывало в жизни), кружки подчас были в одном месте, а те дети, которые могли бы в них ходить совершенно бесплатно… в другом. И выходит, что они ими не пользовались. А раз так, то пользование оказывается важнее наличия.
Впрочем, речь в этом материале пойдет не столько об этом, сколько о том, как все это самое наличие множества бесплатных кружков соотносилось, ну, скажем, лично с автором и его друзьями мальчишками, жившими в Пензе на улице Пролетарской по её нечетной стороне. С ровесниками с четной стороны мы тогда совершенно не общались, и как было там, я не знаю.
У нас же было так: жили-были на нашей стороне Санька-сопливый (с этим все ясно, из-за одного его прозвища, не так ли), Витька-титька (тоже забавная дразнилка у него была), Славец-огурец-на базаре-продавец – это меня так дразнили, потому что я помогал бабушке на базаре торговать цветами, братья Мулины – Сашка и Женька (один старше меня, другой младше), и Витька – сын летчика. Еще двое мальчишек приходили с улицы Мирской. Вот и вся компания, что, кстати, лишний раз говорит о том, что в те же самые 50-е годы никакой многодетности в семьях уже не было.
Играли мы у себя во дворах, потому что играть на улице было опасно. Побежишь по деревянному тротуару, запнешься за доску, и разбитые в кровь коленки тебе обеспечены. Асфальт же у нас положили лишь в 1959 или даже 1960 году. Вот как. Тогда стали бегать и там. Но нас гоняли взрослые: «Люди же тут ходят!»
Мне в плане приобщения к творчеству повезло больше других детей, потому что, хотя у меня и не было отца, зато был дед, причем бывший учитель географии и труда. А ему от его отца достался целый сарай с наковальней из бампера железнодорожного вагона и куча всяких инструментов и в сарае, и дома, в ящике кухонного стола. И я видел, как он ими работает. И не только видел – дед давал работать ими и мне, хотя, понятно, что в те же самые пять лет я ничего не мог ещё сделать. Но резать ножницами, лепить из пластилина мог в полное свое удовольствие.
Но вот с техническим творчеством была проблема.
Посмотрел фильм про Одиссея… Говорю деду: «Сделай мне корабль!» Ну, он и сделал. Взял деревянную чурку, остругал, набил по периметру палубы гвоздей, намотал на них проволоку, посредине в дырку воткнул палочку-мачту, натянул несколько веревок – вот и корабль! Тогда он мне очень понравился. Но когда я его пустил плавать в корыте в саду, он, понятное дело, перевернулся.
Поэтому больше я такие корабли строить не дерзал, а, посмотрев фильм «Волга-Волга» (и выслушав «Приключения Гекльберри Финна»), сделал модель… плота. Бревнышки были сделаны из стеблей из ручки старого веника, а из более тонких веточек – палубный настил. Скреплялось все это пластилином, но… плавало! Видимо, именно с того времени я и стал неравнодушен к плотам и даже писал о моделях плотов в своих книгах.
Тут у нас сломался будильник, и мне отдали всю его зубчатую начинку, и на свой плот я поставил гребные колеса из колес из будильника, а трубу и котел я намотал из бумаги на нюхательном карандаше и карандаше обычном, для бумаги. Домашние меня спросили: «А что это?», и как-то очень странно на меня посмотрели, когда я объяснил.
До школы мне оставался год, и мама решила отдать меня обучаться игре на мандолине. И купила мне её! Я побренчал на ней и сказал, что учиться не буду! Тогда мне сказали, что я буду учиться играть на аккордеоне и мне его купили с перламутровой отделкой. Но и отделка меня не прельстила.
Тут началась школа, и к моей великой радости на ТВ пошла передача «Сто затей двух друзей». После каждой передачи меня охватывало жгучее желание смастерить все то, что там показывали, но я не мог, хотя имел под руками кучу всевозможных инструментов.
А знаете почему? Не было материалов!
Да-да, ни у меня, ни у моих товарищей по улице не было под руками ни досок, ни фанеры, ничего! Вот меняли если в доме полы, то обрезки шли на пистолеты, но много ли их было?
А фанеру мы брали от ящиков для посылок, но лично мне посылка приходила всего лишь одна в год с яблоками с Украины от отца родного. И так она была заляпана сургучом и чернилами, что выпиливать из неё не хотелось.
Дошло до того, что летом я с Женькой стал ходить «за добычей». «Добычей» были подходящие доски, которые мы искали по всему нашему району и «тырили», где только можно. Из этих досок мы тогда и мастерили и винтовки с затворами из шпингалетов – этого добра в старых домах тогда хватало – «поджиги» и мечи. Щитами были деревянные круги от бочек – даже куска фанеры мы достать тогда не могли, и лишь мне как-то, помнится, буквально чудом повезло найти значительный кусок для изготовления большого прямоугольного щита.
Какие материалы были в достатке?
Спичечные коробки и пластилин! Вот из коробков-то я и сделал модель самолета «Илья Муромец» (где-то во втором или третьем классе), обтянув его серебряными бумажками от шоколадных конфет. Но… склеен он был канцелярским клеем, поэтому так же, как и корабль из спичечных коробков, он очень скоро покрылся какой-то белой паршой, и пришлось и корабль, и самолет выбросить в печку.
Оставался пластилин, из которого я умудрялся делать даже корабли викингов с веслами и парусами. Как? Да очень легко! Берешь соломинку и закатываешь её в пластилин – вот и весло, которое не гнется. То же самое было и с мачтой. А парус был из бумаги, покрытой с обеих сторон тончайшим слоем пластилина. Из пластилина были танки, самолеты (по книге А. С. Яковлева «Рассказы авиаконструктора») и даже целый славянский город – по иллюстрациям из книги П. П. Ершова «Конек-Горбунок».
Напомню, что ни я, ни мои товарищи с улиц Пролетарская и Мирская ни в какие кружки тогда не ходили (и потом тоже, кстати), так что много их было или мало, платные они были или бесплатные – нам в этом не было никакой разницы. Все это прошло мимо нас.
Мы знали, кстати, что есть и Дом пионеров, и Дом культуры им. Кирова, где кружки есть. Но… стеснялись туда пойти. Сначала потому, что числились в октябрятах, а дом-то пионеров, а потом… Потом как-то стало не до кружков. Время ушло.
Тут, правда, моя начальная школа закончилась, и к нам пришла дама из «Кирова» и отобрала меня в драмкружок. И я стал туда ходить… Но… тут же бросил, когда мне дали переписывать роль в спектакле: «Что я ненормальный, «по-русскому» писать 27 страниц?» Так я школьным актером и не стал.
Но тут в школу к нам опять пришел… молодой парень, и стал вести прямо в школе авиамодельный кружок, и вот в него-то я записался.
Оставались после уроков в пионерской комнате и мастерили планер А-1 из набора ДОСААФ. Инструментов почти никаких. Клей – казеиновый, вонючий. Но самым скверным было то, что нервюры для крыльев надо было вырезать из пересушенной фанеры, и они ломались у меня в руках. Общими усилиями сделали комплект нервюр для одного планера, который доводили до ума два счастливчика, а все остальные им завидовали. А парень, видимо, не знал, что для того, чтобы нервюры не трескались, их надо было наклеить на тонкую бумагу клеем БФ. Такой вот тогда руководитель у нас оказался.
Тут я уже выписывал журналы «Юный техник» и «Моделист-конструктор» и там нашел очень простую модель самолета с моторчиком МК-12В. Купила мне его мама в Москве, а где эфир к нему брать, касторовое масло? Более того, даже когда я включал дома микроэлектродвигатель, мой дед (к этому времени он был уже совсем… того…) говорил, что «ему пахнет» (а от резких запахов у него случались приступы удушья, и мне приходилось бегать в аптеку за кислородными подушками), так что не больно ты тут что-нибудь включишь.
Станция юных техников была от моего дома очень далеко, и я даже не знал, что она у нас вообще есть. Магазина «Юный техник», где продавались бы хоть какие-то материалы для технического творчества, в Пензе не было, и единственное, что мне оставалось тогда, это склеивать советские и гэдээровские модели самолетов. Но «Пластикарт» из ГДР к нам привозили очень редко, и эти модели молниеносно исчезали, а вот наши отечественные, производства Донецкой фабрики, мне не нравились.
Попытался я как-то сделать бронекатер. Опять-таки, из набора ДОСААФ. Но деревянные чурочки из сосны трескались у меня в руках, точно так же, как и нервюры, а понять, что корпус у него хороший, а надстройки можно склеить из картона от поздравительных открыток, мне и в голову тогда не пришло, а подсказать было некому. Но, опять же, я хотя бы самолеты гэдээровские клеил: МиГ-21, Ил-62, АН-24, Як-24, Ми-1, Ан-2, Як-40, Ту-114, «Каравелла», «Боинг-707», ДС-9 – весьма живописно висели в углу моей комнаты чуть ли не до 1976 года, когда наш старый дом снесли.
Самое удивительное, что видя, чем я занимаюсь, моя мать тоже ничего не сказала мне о кружках и о возможности туда записаться. Хотя рассказывала мне, как в своем детстве бегала в тот же «Киров» в один из тамошних кружков. Но я почему-то был уверен, что все они там драматические, хоровые, танцевальные, а вот авиа и судомодельные – это, думал я, редкость, не знаю какая.
Так что, хотя кружки у нас в СССР были, и были они бесплатными, по целому ряду причин весьма приличное количество даже городских школьников их не посещало. В частности, с моей улицы таких было восемь человек.
А про деревню я и не говорю – недаром, когда я туда приехал в 1977 году учителем, мне тут же дали вести технический кружок, мотивируя это тем, что это будет хоть какое-то «техническое творчество» на… пять окрестных деревень.
Хотя в том же «Юном технике» постоянно писали и про кружки в разных городах страны, и про их достижения. Так что повторюсь ещё раз: очень часто бывало так, что кружки были в одном месте, а дети – в другом, и им было проще достать в подарок своему товарищу гусиное горло для дурацкой погремушки, чем… купить модель самолета, которую он мог бы самостоятельно собрать и запустить в полет!
Информация