Накануне и после второго дня лета 1962-го
В конце мая 1962 года в Новочеркасске назревали события, трагические отзвуки которых ещё долго будут звучать. Но трагедий было бы намного больше, если бы не роль генерал-лейтенанта Матвея Шапошникова. Он совершил свой, пожалуй, самый главный подвиг. Хотя как отличить, где главный, а где — нет? Во всём нужно мужество. А оно, как известно, на пустом месте не рождается. О чём думал генерал — кадровый военный, прошедший без единого ранения четыре года Великой Отечественной войны в те дни, когда ему отдали приказ стрелять по новочеркасским рабочим и их семьям? Вряд ли мы сегодня узнаем точно. Но вот что случилось до и после событий, известно доподлинно и представляет собой удивительную картину формирования души русского офицера, для которого честь, совесть и правда всегда были на первом месте."Меня в течение многих лет неотступно преследовала мысль, чтобы взяться на перо и таким образом поведать свои потомкам о предках нашей фамилии... Если в ретроспективе нашей родословной отсчёт начать от моего прапрадеда и довести до пятого поколения, то к восьмидесятым годам XX столетия из потомков пятого поколения я остался единственным, у кого ещё сохраняется нить сведений о предках нашей фамилии. А время, как известно, неумолимо... и эта "нить" может оборваться. И тогда наши потомки уже никогда и ни от кого не смогут узнать о своих предках всего того, что должны и обязаны знать. Из сказанного и вытекает мой долг перед своими внуками и правнуками. И долг этот я вижу в том именно, чтобы поведать им о том, кто же были их предки, какими они были и чем славен был их жизненных путь".
Автор этой рукописи — Матвей Кузьмич Шапошников, генерал-лейтенант танковых войск и Герой Советского Союза. И кажется мне, что всю свою жизнь он прожил, как бы совестливо оглядываясь на известных ему и позабытых предков своей фамилии. На прапрадеда Василия, о котором только и осталось, что был редким умельцем на барской усадьбе, за какую-то крамолу был бит батогами, отдан в солдаты и с Отечественной войны 1812-го вернулся дважды Георгиевским кавалером. Прадед Назарий Васильевич, израненный в штыковых атаках, также был удостоен солдатского "Георгия".
Матвей Шапошников был уже криворожским шахтёром и отцом семейства — у него родился первенец Артур, который впоследствии тоже станет генералом, — когда в России был объявлен пролетарский призыв в красные командиры. Матвей решил коренным образом изменить свою жизнь — он поступил в Одесское пехотное училище. Училище он закончил с отличием и службу начал в 135-м пехотном полку в Киеве. Матвей отличался какой-то основательностью, которая проявлялась во всём — от тактических занятий до солдатского быта. Это его качество выгодно отличало от сверстников — будущих командиров. Этим, скорее всего, объясняется то, что его вскоре отправили на "мотомеханизированные курсы" командного состава, а потом и в Военную академию имени Фрунзе, которую он тоже закончил с отличием.
Первая война, Советско-финская, для него началась в 1939 году.
Начальник оперативного отдела штаба дивизии Матвей Шапошников встретил вторую войну — Великую Отечественную, как он сам признавался, с уверенностью в лёгкой и скорой победе. Пока не испытал обидное бессилие и отчаянье кровопролитного отступления… Набравшись новых сил, его дивизия, в тяжёлых боях отвоёвывая сожженные города и сёла, снова шла на запад.
Звание Героя Советского Союза он получил за Днепр.
Пока наводили понтонные мосты и паромные переправы, корпус перегруппировал свои силы в две ударные группы. Одну из них повёл Шапошников: 26 танков Т-34 и 10 самоходных установок, а также истребительно-противотанковый полк.
Однако, переправившись в районе Великого Букрина в ночь с 28 на 29 сентября, группа не смогла развить наступление в глубину. Пришлось окапываться, чтобы дождаться пополнения танками и самоходками. Три недели, расчетливо маневрируя оставшимися танками, сдерживая врага фланговыми обходами и "нелогичными" контратаками, в иные сутки отвоёвывая лишь несколько сот метров, группа всё же отбила 10-километровую береговую полосу, а потом вырвалась и на оперативные простор. Как днепровского героя Шапошникова поздравляли в начале 1944 года, когда он уже командовал корпусом, а "Золотую Звезду" вручали в Кремле.
И после войны его служебная лестница поднималась довольно круто: к 1962 году в звании генерал-лейтенанта занимал должность первого заместителя командующего Северо-Кавказским военным округом, и мало кто сомневался, что именно ему предстоит сменить на этом посту дважды Героя Советского Союза И. Плиева. Если бы не "мятеж Новочеркасска".
Когда в конце мая 1962 года ему неожиданно приказали свернуть войсковые учения и немедленно отпустить войска в дивизии, а самому немедленно прибыть в Новочеркасск, он ещё не знал, какая приближается трагедия. Военный городок, в котором находился Плиев, встретил его танковыми пушками. Оказалось, это охраняли прибывших членов Президиума ЦК КПСС Ф. Козлова и А. Микояна, которые привезли устный приказ Хрущева стрелять в случае критической ситуации. От их имени первую задачу перед Шапошниковым поставил Плиев. Задача была откровенно полицейской. Предстояло, сосредоточившись в районе Новочеркасского электровозостроительного завода, блокировать там забастовавших рабочих.
Шапошникову тоже был передан этот приказ. Приказ стрелять. Но он его не передал экипажам, замершим в ожидании в танках на реке Тузлов. Одно дело — война, есть враг, которого нужно уничтожить. Другое дело — мирное время и люди, тысячи людей, ради которых ты защищал свою Родину. Они идут, и нужно отдать приказ — "огонь по противнику". Но противника по сути дела нет.
Толпа людей (по разным оценкам, утром 2 июня людей было семь-восемь тысяч) прошла на городскую площадь, где и развернулось настоящая кровавая драма. Погибших родным не отдали.
Генерал же Шапошников, как мог в годы тотального подавления инакомыслия, принялся обличать "государственную природу" этого расстрела в своих письмах Союзу писателей, подписанных странным псевдонимом "Неистовый Виссарион". Вот как цитировал потом их в своём очерке публицист "Литературной газеты" Владимир Фомин:
"...Партия превращена в машину, которой управляет плохой шофёр, часто спьяну нарушающий правила уличного движения. Давно пора у этого шофёра отобрать права и таким образом предотвратить катастрофу".
"...Для нас сейчас чрезвычайно важно, чтобы трудящиеся и производственная интеллигенция разобралась в существе политического режима, в условиях которого мы живём. Они должны понять, что мы находимся под властью худшей формы самодержавия, опирающегося на огромную бюрократическую силу".
"Нам необходимо, чтобы люди начали мыслить вместо слепой веры, превращающей нас в живые машины. Наш народ, если сказать коротко, превращён в политически бесправного международного батрака, каким он никогда не был".
Почему именно в Союз писателей он писал свои обличительные письма? Что-то же заставило его именно туда отсылать свою корреспонденцию, которые потом пересылались компетентным органам! Шестидесятилетнего генерала уволили в запас в июле 1966 года, а с обыском пришли уже в августе и, что называется взяли с поличным: нашли оригиналы крамольных писем и дневники, где с пугающей откровенностью он излагал свои мысли. Ему предъявили обвинение в антисоветской агитации, исключили из партии, но арестовывать не стали.
А он всё не сдавался и писал. Правительству и министерствам, ЦК и съезду партии. Только для них он был "зачёркнут навсегда".
"Лично я далёк от того, чтобы таить обиды или злобу на носителей неограниченного произвола. Я только сожалею о том, что не умел по-настоящему бороться с этим злом. В схватке с произволом и самодурством у меня не хватило умения вести смертельный бой... У меня не оказалось достаточно эффективного оружия, кроме иллюзорной веры в то, что правда, вот так, сама по себе, победит и справедливость восторжествует", — писал Шапошников.
Более чем через двадцать лет, тоже в мае, но уже 1989 года он был полностью реабилитирован.
В 1994 году Матвея Шапошникова не стало.
Спустя годы на фасаде дома, где он жил, была установлена мемориальная доска. Но сегодня её нет потому, что в начале 2015 года фасад дома стали ремонтировать и доску сняли, чтобы не испачкать краской. А потом доска пропала. Александр Павлович Стасюк, заместитель председателя Ростовского городского клуба молодежи и ветеранов "Патриот", обратился в отдел культуры городской администрации. Был получен ответ, что об этом факте в отделе культуры ничего не известно. Бригада строителей, выполнявших работы, уже давно покинула город Ростов-на-Дону и уехала на другой объект. Точное местонахождение этой бригады неизвестно. Может быть, они откликнутся и вернут исторический и архитектурный символ, который напоминал о генерале Матвее Кузьмиче Шапошникове на протяжении 20 лет?
Информация