Несгибаемый лауреат
Петр Леонидович Капица не боялся ни сложных научных задач, ни комиссара внутренних дел Ежова
Блестящий русский ученый Петр Леонидович Капица родился 8 июля 1894 года в Кронштадте в семье генерал-майора инженерного корпуса. После гимназии он поступил на факультет инженеров-электриков Петербургского политехнического института. Учебу прервала Первая мировая война, причем ее начало молодой человек встретил за границей: летом 1914 года он отправился на каникулы в Шотландию, чтобы подучить английский язык. Так же, как и сейчас, английский был языком науки — самые интересные открытия в физике в начале ХХ века делались в Великобритании. Узнав о войне, Петр решил отправиться добровольцем на фронт, однако вернуться на родину ему удалось лишь в ноябре.
На фронте он служил водителем в санитарном отряде. Учебу Петр закончил уже после революции и, в отличие от многих других выпускников-инженеров, не отправился ни в эмиграцию, ни заниматься практической деятельностью, оставшись преподавать в родном институте. Его научным руководителем был Абрам Иоффе, фактически первый российский физик-ядерщик. Под его началом Капица вместе с другим физиком Николаем Семеновым разработал метод определения магнитного момента атома, основанный на взаимодействии атомного пучка с неоднородным магнитным полем. Это открытие принесло ему определенную известность в Европе.
В 1916 году Петр женился на Надежде Кирилловне Черносвитовой, дочери известного деятеля партии кадетов, которого через три года расстреляют большевики. Судьба семьи сложилась трагически: страшной зимой 1919–1920 годов во время эпидемии «испанки» Капица всего за месяц потерял отца, старшего сына, жену и крохотную дочь. В России его ничего не удерживало, и он решил ее покинуть, отправившись в страну, которую успел полюбить. При советской власти Абрам Иоффе стал директором Физико-технического института, и Капица вместе со своим руководителем поехал в Великобританию в составе делегации, призванной восстановить научные связи, нарушенные революцией. Его мечтой была стажировка в Кавендишской лаборатории Кембриджского университета. Руководил лабораторией знаменитый Эрнест Резерфорд, который Советскую Россию не любил и Капицу поначалу в сотрудники брать не пожелал, сославшись на то, что штат и так чрезмерно раздут – на тот момент в лаборатории трудились 30 человек. Однако Капица очаровал его своим остроумием, спросив, какую погрешность он допускает в экспериментах. «Два–три процента», — ответил Резерфорд. «В таком случае, — сказал Петр, — один лишний исследователь не будет заметен, он будет поглощен допустимой неточностью опыта». Шутка заставила Резерфорда взглянуть на русского ученого по-иному, и впоследствии он не раз признавался, что поступил правильно, взяв того на работу.
В 1925 году Капица стал заместителем Резерфорда по магнитным исследованиям, а через год возглавил магнитную лабораторию, открытую при Кавендишской лаборатории. Заслугой Петра Леонидовича было изменение методов экспериментальных исследований: до него в лаборатории не имелось сложных экспериментальных установок, а знаменитые опыты Томсона и Резерфорда проводились довольно примитивными средствами. Техника позволяла вывести эксперименты на иной уровень: так, Капица предложил новый метод получения импульсных сверхсильных магнитных полей при помощи установки, использующей генератор и соленоид. В 1928 году ученый впервые увековечил свое имя в истории науки, выведя эмпирический закон линейного возрастания электрического сопротивления ряда металлов от напряженности магнитного поля, позднее названный его именем.
Преподавание по-прежнему привлекало его столь же сильно, как и исследовательская деятельность: еще в 1922 году он организовал в Кембридже семинар по физике («Клуб Капицы»), который посещали крупнейшие ядерщики того времени — Альберт Эйнштейн, Нильс Бор, Вернер Гайзенберг, Вольфганг Паули, Поль Дирак. Годом позже ученый защитил диссертацию на тему «Прохождение альфа-лучей через материальную среду и методы получения сильных магнитных полей», получив степень доктора философии Кембриджского университета. В 1929 году Капицу избрали действительным членом Лондонского королевского общества, через год он стал его профессором-исследователем. В начале 1930-х Капица был уже одним из самых известных физиков в Великобритании. Ради того, чтобы он мог проводить эксперименты по сверхвысоким магнитным полям, совет Королевского общества выделил 15 000 фунтов стерлингов из средств, завещанных обществу химиком и промышленником Людвигом Мондом на строительство в Кембридже новой лаборатории.
Петр Капица на защите диссертации. Фото: Лев Иванов / РИА Новости
Вынужденное возвращение
Капица никогда не забывал родную страну. Будучи сотрудником Кавендишской лаборатории, он не раз приезжал в СССР с лекциями и консультациями. Кроме того, он помогал советским ученым публиковать их работы в крупнейших научных издательствах. При его содействии в «Международной серии монографий по физике», издаваемой Оксфордским университетом, вышли в свет монографии физиков-теоретиков Георгия Гамова, Якова Френкеля, Николая Семенова. Однако патриотизм сыграл с ученым дурную шутку: в России он бывал наездами, поэтому перемену атмосферы вовремя не почувствовал. Во время очередного визита в 1934 году советское правительство попросту запретило ему выезжать, и Капица остался в СССР. Ему предложили возглавить Институт физических проблем (ИФП), строившийся на Воробьевых горах. Капица прекрасно понимал, что при отсутствии оборудования его работа окажется чистой фикцией, и стал шантажировать правительство, требуя, чтобы ИФП выкупил созданные им в Великобритании установки. При этом он обещал, что, если его просьба не будет удовлетворена, он поменяет область науки. Капица и в самом деле обратился к знаменитому физиологу Ивану Павлову с просьбой стать его научным руководителем в занятиях проблемой сокращения мускулов. Политбюро сдалось и выделило 30 000 фунтов стерлингов на приобретение установок. Английские друзья, воспринявшие возвращение Капицы в СССР как неожиданный приступ ностальгии, помогли ему с организационными моментами. Так, Резерфорд содействовал закупке в Англии лабораторного оборудования. Через два года из Великобритании вернулась его вторая жена Анна Крылова с сыновьями.
Свадебный снимок с женой Анной, дочерью знаменитого русского кораблестроителя Алексея Крылова. Париж, 1927 год. Фото: Из книги «Беспутный классик и кентавр».
На родине Капица совершает ряд фундаментальных открытий. Разработав технологию получения жидкого гелия, он занялся изучением его свойств, установив, в частности, скачок температуры (так называемый скачок Капицы) при переходе тепла от твердого тела к жидкому гелию. Высшим научным достижением Капицы стало открытие сверхтекучести жидкого гелия. Ученому удалось экспериментально обнаружить удивительное явление: при температуре, близкой к абсолютному нулю (2,19 кельвина), вязкость вещества становится чрезвычайно малой. Сотрудник Капицы Лев Ландау создал на основе его открытия квантовую теорию сверхтекучести. Благодаря работам двух советских специалистов родилась новая научная область — физика низких температур.
В 1937 году комиссар внутренних дел Николай Ежов отправил Сталину донесение, в котором работа Капицы и собранного им коллектива представлялась как антисоветский заговор: «Скоро минет три года, как Капица оставлен в СССР. И хотя ни сам П.Л. Капица, ни президиум Академии наук СССР не хотят и не могут сообщить, чем, собственно, занимается Капица в СССР, можно с уверенностью утверждать, что Капица тайно работает над (по крайней мере) двумя крупнейшими техническими проблемами большого экономического и оборонного значения и работы эти ведутся Капицей для своих старых английских хозяев (а не для СССР), для чего Капица собрал в своем институте в качестве сотрудников отъявленную антисоветскую сволочь». Удивительно, как тесно переплетены в этом документе параноидальная ежовская подозрительность и банальное непонимание того, что наука является сложной областью. Агенты Ежова, судя по всему, действительно не могли понять, в чем заключается смысл работы физиков из ИФП.
Впрочем, Сталин не дал добро на то, чтобы трогать самого Капицу. А вот до его сотрудников Ежов дотянулся — репрессиям подверглись Николай Лузин, Владимир Фок и Лев Ландау. Надо отметить, что Петр Леонидович был человеком огромного гражданского мужества: он вступился за коллег. Например, за Ландау он боролся целый год, написав письмо Сталину, где были и такие строки: «Мне кажется, следует учесть характер Ландау, который, попросту говоря, скверный. Он задира и забияка, любит искать у других ошибки, и когда находит их, в особенности у важных старцев вроде наших академиков, то начинает непочтительно дразнить. Этим он нажил много врагов. У нас в институте с ним было нелегко, хотя он поддавался уговорам и становился лучше. Я прощал ему его выходки ввиду его исключительной даровитости. Но при всех своих недостатках в характере мне очень трудно поверить, что Ландау был способен на что-либо нечестное». И в итоге Капица победил: Ландау освободили под его личное поручительство. Выстоять в борьбе помогали как отсутствие страха, так и мировое имя — Капица был крупнейшим советским физиком, и с ним приходилось считаться даже Ежову (самому народному комиссару внутренних дел до расстрела оставалось два года, но он об этом, разумеется, не подозревал). Отвага Капицы доходила до неслыханного: в декабре 1949 года он отказался участвовать в торжествах по случаю 70-летия Сталина.
Информация