"Вмиг все бросились на наших…"
[/center]
Служилые татары в XV-XVII веках составляли заметную часть войска Московского государства. Это отразилось как в иностранных источниках (европейские авторы особо отмечали наличие таких "варварских" войск у московских правителей и нередко гиперболизировали их жестокость и непривычный внешний вид), так и в исторической литературе1. Тем не менее военный аспект темы остаётся мало изученным.
За время существования в Московском государстве института служилых татар его состав пополнялся выходцами из Большой орды, Крымского, Казанского и Астраханского ханств, Ногайской орды, а с конца XVI века - и из Сибирского ханства. Поступавшие на русскую службу татары, разумеется, хотя бы первое время продолжали пользоваться своим прежним вооружением и привычной тактикой. Следовательно, при изучении того и другого нужно использовать источники, освещающие военное дело у крымских, казанских, астраханских, сибирских и ногайских татар, а также учесть наследование ранними служилыми татарами оружейных традиций Золотой Орды. В рассматриваемый нами период оружейный комплекс народов Восточной Европы, особенно татар, был в главном схож; он испытывал сильное южное (турецко-иранское) влияние2. С конца XV столетия становится заметным формирование нового "мусульманского" (переднеазиатского) оружейного комплекса - возобладавшего в XV-XVIII веках на территории Северной Африки, Малой, Передней и Средней Азии, Восточной Европы, Южной Сибири, Индии и Западной Монголии3.
Выделить специфические особенности военного дела служилых татар Московии трудно. Известно, что они занимались ведением разведки и что во второй половине XVI века им было запрещено "запираться" в крепостях4. Но вот одно из самых ранних свидетельств о татарах на службе московского князя. Оно содержится в "Летописном сборнике, именуемом летописью Авраамки", в рассказе о походе Василия II на Новгород в 1456 году. Василий послал тогда на Русу (ныне Старая Русса) "изгонную рать": царевича Момотяка "с Татарскою силою", "Семена Карамышова, да Басенька и ины воеводы, с Татары в пять тыщ рати". Новгородцы атаковали москвичей и татар, остановившихся в Русе, и после боя, в котором было перебито 50 москвичей и татар, вошли в город. Тут многие спешились и начали грабить убитых "шестноков и татаров", снимали "платье и доспехи". Однако подошли новые силы противника, и "татарове начаша стреляти кони" у новгородцев, а потом ударили (возможно, вместе с русскими) с тыла и с флангов и "смутиша" новгородскую силу5. То есть в летописи - как правило, скупой на подробности в описании боевых действий - всё-таки отмечены действия татар, которые стреляли по лошадям, дабы лишить противника ударного потенциала и мобильности, "смутить" его. Это очень напоминает тактику монголов, описанную ещё Марко Поло в XIII веке… Измотав противника, московские войска обошли его с флангов и с тыла и нанесли решительный удар.
Ф. Ниенштедт приводил краткий рассказ о попытке служилых татар пленить польского офицера с помощью аркана14. Станислав Пиотровский сообщал, что в осаждённом Стефаном Баторием Пскове было и некоторое число служилых татар. Согласно дневнику Пиотровского, 24 августа 1581 года поляки и венгры решили выманить защитников из Пскова на бой в поле, для чего сделали засаду напротив ворот, а часть сил направили к воротам. "Из города выехала толпа татар, пан воевода начал отступать к кустарнику [где была засада], а венгерцы не выдержали и выскочили вперёд; тогда со стен открыли частый огонь, под защиту которого и стали татары, не подвигаясь далее. Одному венгерцу из лука прострелили ногу, Собоцкому - красную накидку, в которой засела стрела, да убили ещё чьего-то коня"15. Возможно, татары попытались оказать на осаждающих психологическое давление - бросили на них конницу, - но ввязываться в рукопашную опять не стали и отступили.
Антонио Поссевино, сообщая сведения о завоевании русскими татарских ханств, указывал, что московиты применяли большие пушки, а также укреплённые на повозках щиты, за которыми укрывались воины, вооружённые пищалями. "Таким образом, врагам был нанесён значительный ущерб, сами же они никого не потеряли, так как ему легко было сломить их с помощью этого нового вида оружия"16. При этом, видимо, подразумевалось, что татары атаковали в конном строю, обстреливая врага из луков, и не использовали (по крайней мере, широко), огнестрельного оружия.
Способ ведения боя татарами - подданными царя, описанный в начале XVII века Петром Петреем, схож с таковым крымских татар. По Петрею, в походы татары ходили на быстрых и сильных конях; сёдла и стремена имели деревянные (кроме знати, которая получала их из Османской империи и Московии); в сёдлах сидели избоченясь. Их оружием были луки и сабли. "Когда обратятся в бегство, а неприятель погонится за ними, они бросают всё, что только есть с ними, кроме сабель, которыми и рубят во все стороны, сколько хватит силы"17. Далее Петрей приводил описание тактики татар, видимо, крымских: "Когда дают сражение неприятелю, распределяют своих людей по отрядам… как первый пустит свои стрелы, едет другой и третий отряды; так и стреляют из луков поочерёдно, в каком порядке поставлены; когда же все выстрелят, отступают назад и потом вместе нападают на неприятеля, с большим шумом, гамом и криками: "Гола, гола, гола!" Разбитые и обращённые в бегство, они защищаются также стрельбой из луков до последней возможности; стреляют вперёд и назад, так живо и ловко, что и в бегстве наносят такой же вред, как и в сражении, и никогда не отдаются в плен по доброй воле, пока ещё могут обороняться… Они не употребляют ни пороха, ни дроби, не умеют обращаться ни с полевыми, ни с большими пушками, редко осаждают города и крепости; но если бы привелось захватить город или крепость врасплох, хитростью и обманом, они уж не пропустят этого случая"18.
Иосиф Будзило приводил сведения об отряде служилых татар, перешедших на сторону интервентов во время Смуты. Под Ярославлем в мае 1609 года у них произошло столкновение с русскими войсками. "Так как здесь трудна была переправа, то наши, оставив там Азана турка с ярославскими и романовскими татарами и с донскими казаками, которым поручили развлекать русских на этом месте, сами 9 дня мая сделали на этой реке мост повыше, на следующий день переправились, зашли 10 числа в тыл русским, защищавшим переправу, поразили их, после чего охотники из поляков и казаки гнали их на расстоянии мили к Ярославлю"19. Русские отступили в слободу Спасского монастыря, а за ними туда ворвались и их противники. При этом "Азан с отрядом, оставленным у реки, не замедлил прибыть и прибыл в то самое время, когда наши ворвались в слободу; его отряд, спешившись, тоже побил немало русских и сжёг слободу"20. Таким образом, служилые татары могли вести бой и спешившись.
Есть у этого автора и другие сведения о татарах. В июле 1610 года, когда войска интервентов стали под вечер лагерем на Медвежьем броде, "незаметно подкрались к лагерю татары и сделали большой урон в людях, которых нашли по деревням. Наши, выскочившие из лагеря без строя и те, которые прибежали [из деревень], гарцевали с татарами до самого вечера; уже ночь прервала битву. На следующий день, утром, 22 [26?] июля, Сапега вывел против татар войско в поле, желая захватить их в стане, но они, узнав от языков, что у нас большое войско, поднялись раньше и ушли, - они ведь оберегали собственную кожу; впрочем, и наши всю ночь были наготове. Этих татар нанял Шуйский; но они, увидев, что ничего не могут сделать, забрав немало денег и полону, ушли невредимо домой"21. Тут видно нежелание татар вступать в ближний бой с противником, стремление использовать эффект внезапности. Но если это не получалось, то они могли принять и ближний (и притом длительный) бой.
Итак, служилые татары XV-XVII веков делали ставку на дистанционный бой в конном строю - мобильные отряды их конных лучников стремились нанести противнику максимальный урон издали, не вступая в ближний бой. Отчасти это было связано с отсутствием у основной массы татар защитного вооружения. Такая тактика характерна для них уже в XV веке; такой тактикой была обусловлена и их особенная посадка на лошади - которая позволяла им быть очень подвижными, способными стрелять во всех направлениях и уклоняться от ударов, но не позволяла выдерживать удар. В источниках есть также упоминания о засадах, ложном отступлении, заходе с тыла и флангов - обычный набор тактических приёмов кочевников. При отступлении татары отстреливались, а в критической ситуации бросали весь груз, сохраняя только оружие. Из специфических "кочевнических" черт можно упомянуть и использование аркана для выведения противника из строя и его пленения. Татары старались также использовать эффект внезапности.
Служилые татары не всегда проявляли стойкость в ближнем бою, однако нельзя сказать, что они его избегали. Действуя по обстановке, они могли атаковать противника и вступить с ним в рукопашный бой на саблях; принимали и пеший бой.
Служилые татары в XV-XVII веках составляли заметную часть войска Московского государства. Это отразилось как в иностранных источниках (европейские авторы особо отмечали наличие таких "варварских" войск у московских правителей и нередко гиперболизировали их жестокость и непривычный внешний вид), так и в исторической литературе1. Тем не менее военный аспект темы остаётся мало изученным.
За время существования в Московском государстве института служилых татар его состав пополнялся выходцами из Большой орды, Крымского, Казанского и Астраханского ханств, Ногайской орды, а с конца XVI века - и из Сибирского ханства. Поступавшие на русскую службу татары, разумеется, хотя бы первое время продолжали пользоваться своим прежним вооружением и привычной тактикой. Следовательно, при изучении того и другого нужно использовать источники, освещающие военное дело у крымских, казанских, астраханских, сибирских и ногайских татар, а также учесть наследование ранними служилыми татарами оружейных традиций Золотой Орды. В рассматриваемый нами период оружейный комплекс народов Восточной Европы, особенно татар, был в главном схож; он испытывал сильное южное (турецко-иранское) влияние2. С конца XV столетия становится заметным формирование нового "мусульманского" (переднеазиатского) оружейного комплекса - возобладавшего в XV-XVIII веках на территории Северной Африки, Малой, Передней и Средней Азии, Восточной Европы, Южной Сибири, Индии и Западной Монголии3.
Выделить специфические особенности военного дела служилых татар Московии трудно. Известно, что они занимались ведением разведки и что во второй половине XVI века им было запрещено "запираться" в крепостях4. Но вот одно из самых ранних свидетельств о татарах на службе московского князя. Оно содержится в "Летописном сборнике, именуемом летописью Авраамки", в рассказе о походе Василия II на Новгород в 1456 году. Василий послал тогда на Русу (ныне Старая Русса) "изгонную рать": царевича Момотяка "с Татарскою силою", "Семена Карамышова, да Басенька и ины воеводы, с Татары в пять тыщ рати". Новгородцы атаковали москвичей и татар, остановившихся в Русе, и после боя, в котором было перебито 50 москвичей и татар, вошли в город. Тут многие спешились и начали грабить убитых "шестноков и татаров", снимали "платье и доспехи". Однако подошли новые силы противника, и "татарове начаша стреляти кони" у новгородцев, а потом ударили (возможно, вместе с русскими) с тыла и с флангов и "смутиша" новгородскую силу5. То есть в летописи - как правило, скупой на подробности в описании боевых действий - всё-таки отмечены действия татар, которые стреляли по лошадям, дабы лишить противника ударного потенциала и мобильности, "смутить" его. Это очень напоминает тактику монголов, описанную ещё Марко Поло в XIII веке… Измотав противника, московские войска обошли его с флангов и с тыла и нанесли решительный удар.
Крымско-татарский всадник. Гравюра из альбома фламандского художника А. де Брюна.
К концу XV века степняки по ряду причин стали отказываться от прежней тактики и вооружения. Тяжёлая конница перестаёт быть основой их военной мощи. Одной из причин этого было развитие огнестрельного оружия. Другой причиной, по мнению М. В. Горелика, могло стать отсутствие достаточной производственной базы в запустевших городах Золотой Орды6. Так или иначе, итальянец Контарини в 1470-х годах описывал ордынских татар как слабо вооружённых воинов: "Утверждают также, что во всей Орде не найдётся и двух тысяч мужчин, вооружённых саблями и луками; остальные - это оборванцы без всякого оружия"7. Не стоит понимать это заявление буквально; как видим, Контарини и сам не считал его вполне достоверным. Однако, судя по всему, это всё же свидетельство уменьшения роли тяжёлой конницы.
Сигизмунд Герберштейн в 1520-е годы, говоря о татарах вообще, отмечал: "В седле они имеют обыкновение сидеть, поджав ноги, чтобы иметь возможность поворачиваться в ту или другую сторону; если они случайно что-либо уронят [и им нужно будет поднять это с земли, то, не вынимая ног из стремян], они поднимают (вещь) без труда. [В этом они столь проворны, что] могут сделать то же самое на полном скаку. Если в них бросаешь копьё, они уклоняются от удара, внезапно соскользнув на один бок и держась за лошадь только одной рукой и ногой"8. И ещё: "Если убоятся силы наседающих врагов, то [в бегстве] бросают сёдла, одежду, оставив только оружие, [мчатся во весь опор]… Сражение с врагом они начинают издали и очень храбро, хотя долго его не выдерживают, а обращаются в притворное бегство. Когда враг начинает их преследовать, то [при первой возможности] татары пускают назад в них стрелы; затем, внезапно повернув лошадей, снова бросаются на расстроенные ряды врагов. Когда им приходится сражаться на открытой равнине, а враги находятся от них на расстоянии полёта стрелы, то они вступают в бой не в строю, а изгибают войско и носятся по кругу, чтобы тем вернее и удобнее стрелять во врага. Среди таким образом (по кругу) наступающих и отступающих соблюдается удивительный порядок. Правда, для этого у них есть опытные в сих делах вожатые (ductores), за которыми они следуют. Но если эти (вожатые) или падут от вражеских стрел, или вдруг от страха ошибутся в соблюдении строя, то всем войском овладевает такое замешательство, что оно более не в состоянии вернуться к порядку и стрелять во врага. Такой способ боя из-за сходства называют пляской. Если же приходится сражаться в узком пространстве, то такой способ боя уже не применим, и поэтому они пускаются в бегство, так как не имеют ни щитов, ни копий, ни шлемов, чтобы противостоять врагу в правильной битве"9.
А вот источник из Речи Посполитой. В "Дневнике осады и взятия Велижа, Великих Лук и Заволочья с 1-го августа по 25 ноября 1580 г., ведённом Лукою Дзялынским, старостою Ковальским и Бродницким", имеется пространное описание стычки с татарами, произошедшей 17 августа 1580 года в лесах на территории нынешней Смоленской области. Отряд из 200 пеших гайдуков (авангард войск короля Стефана Батория) расположился в лесу возле реки Полонной, а начальник отряда Выбрановский со своим поручиком поехали дальше - осмотреться. И наткнулись на трёх татар. Те кинулись было на них, но при виде ружей отступили и принялись звать своих. Выбрановский с поручиком бросились назад и в итоге навели на свой лагерь крупный татарский отряд. Наших, писал Дзялынский, "случилось тут только 8 человек, которые лежали; все другие рубили лес для моста, вот почему наши не могли достать так скоро огня для фитилей, а татары уже ворвались. Несколько наших выскочили с топорами, копьями, саблями, вооружившись, чем кто мог на скорую руку. В это время один татарин кинулся впереди других с саблей на Выбрановского, но случившийся тут пехотинец пустил в него топором и угодил в висок, так что татарин свалился с коня; тогда солдат копьём проколол его насквозь, так что тот тут же и умер. Другие татары вмиг подхватили его труп на лошадь; наши стали колотить татар обухами, другие успели уже взяться за ружья. Увидев это, татары отступили, продолжая стрелять; убитого двое взяли с собою и, положив его поперёк коня, ускакали так поспешно, что растеряли стрелы и шапки и оставили один лук. …Таким образом, татары ускакали; не сделав никакого вреда, даже не ранив никого из наших, а между тем потеряли одного из своих"10. Далее отмечено, что татары имели 57 хороших лошадей и были богато одеты (то есть "были людьми отборными")11. Сделать выводы о тактике мешает случайность происшествия. Татары гнались за отступавшим противником, внезапно наткнулись на не готовый к бою вражеский лагерь и действовали спонтанно - атаковали в сабли. Но к серьёзной стычке они готовы не были и при виде ружей поспешно отступили.
По свидетельству Дзялынского, пленный татарин сообщил, что "великий князь не велел татарам ни сидеть в засадах, ни вступать в битву, но поручил им всюду отступать перед королём, а между тем всячески тревожить его войско. Пленный прибавил также, что царь не прочь принять сражение, но сперва хочет ослабить наше войско"12. То есть одним из приёмов, использовавшихся татарами, были действия из засад.
У Дзялынского есть и описание разгрома королевского отряда, отправившегося за провиантом: "Князь Януш Острожский послал за провизией 80 конных казаков. Из них 40 всадников осталось у возов, другие 40 пошли дальше на поиски провианта. Они наткнулись на 50 татарских наездников, передовых неприятельского отряда. Наши, построившись в ряды, бросились на них и потеснили их назад. Татары, отступая, навели наших на большое войско, размещённое на 3 части. Вмиг все бросились на наших спереди и с боков; видя, что борьба не равна, наши поскакали назад, но им трудно было уйти. Затем, видя, что нет спасения, они, прискакав к нескольким деревням, соскочили с коней и стали мужественно отстреливаться из длинных ружей. Ушли только трое и то раненые, а из других 6 были взяты в плен, 6 убиты"13. Возможно, речь идёт о ложном отступлении, заманивании противника в засаду.
[center]
К концу XV века степняки по ряду причин стали отказываться от прежней тактики и вооружения. Тяжёлая конница перестаёт быть основой их военной мощи. Одной из причин этого было развитие огнестрельного оружия. Другой причиной, по мнению М. В. Горелика, могло стать отсутствие достаточной производственной базы в запустевших городах Золотой Орды6. Так или иначе, итальянец Контарини в 1470-х годах описывал ордынских татар как слабо вооружённых воинов: "Утверждают также, что во всей Орде не найдётся и двух тысяч мужчин, вооружённых саблями и луками; остальные - это оборванцы без всякого оружия"7. Не стоит понимать это заявление буквально; как видим, Контарини и сам не считал его вполне достоверным. Однако, судя по всему, это всё же свидетельство уменьшения роли тяжёлой конницы.
Сигизмунд Герберштейн в 1520-е годы, говоря о татарах вообще, отмечал: "В седле они имеют обыкновение сидеть, поджав ноги, чтобы иметь возможность поворачиваться в ту или другую сторону; если они случайно что-либо уронят [и им нужно будет поднять это с земли, то, не вынимая ног из стремян], они поднимают (вещь) без труда. [В этом они столь проворны, что] могут сделать то же самое на полном скаку. Если в них бросаешь копьё, они уклоняются от удара, внезапно соскользнув на один бок и держась за лошадь только одной рукой и ногой"8. И ещё: "Если убоятся силы наседающих врагов, то [в бегстве] бросают сёдла, одежду, оставив только оружие, [мчатся во весь опор]… Сражение с врагом они начинают издали и очень храбро, хотя долго его не выдерживают, а обращаются в притворное бегство. Когда враг начинает их преследовать, то [при первой возможности] татары пускают назад в них стрелы; затем, внезапно повернув лошадей, снова бросаются на расстроенные ряды врагов. Когда им приходится сражаться на открытой равнине, а враги находятся от них на расстоянии полёта стрелы, то они вступают в бой не в строю, а изгибают войско и носятся по кругу, чтобы тем вернее и удобнее стрелять во врага. Среди таким образом (по кругу) наступающих и отступающих соблюдается удивительный порядок. Правда, для этого у них есть опытные в сих делах вожатые (ductores), за которыми они следуют. Но если эти (вожатые) или падут от вражеских стрел, или вдруг от страха ошибутся в соблюдении строя, то всем войском овладевает такое замешательство, что оно более не в состоянии вернуться к порядку и стрелять во врага. Такой способ боя из-за сходства называют пляской. Если же приходится сражаться в узком пространстве, то такой способ боя уже не применим, и поэтому они пускаются в бегство, так как не имеют ни щитов, ни копий, ни шлемов, чтобы противостоять врагу в правильной битве"9.
А вот источник из Речи Посполитой. В "Дневнике осады и взятия Велижа, Великих Лук и Заволочья с 1-го августа по 25 ноября 1580 г., ведённом Лукою Дзялынским, старостою Ковальским и Бродницким", имеется пространное описание стычки с татарами, произошедшей 17 августа 1580 года в лесах на территории нынешней Смоленской области. Отряд из 200 пеших гайдуков (авангард войск короля Стефана Батория) расположился в лесу возле реки Полонной, а начальник отряда Выбрановский со своим поручиком поехали дальше - осмотреться. И наткнулись на трёх татар. Те кинулись было на них, но при виде ружей отступили и принялись звать своих. Выбрановский с поручиком бросились назад и в итоге навели на свой лагерь крупный татарский отряд. Наших, писал Дзялынский, "случилось тут только 8 человек, которые лежали; все другие рубили лес для моста, вот почему наши не могли достать так скоро огня для фитилей, а татары уже ворвались. Несколько наших выскочили с топорами, копьями, саблями, вооружившись, чем кто мог на скорую руку. В это время один татарин кинулся впереди других с саблей на Выбрановского, но случившийся тут пехотинец пустил в него топором и угодил в висок, так что татарин свалился с коня; тогда солдат копьём проколол его насквозь, так что тот тут же и умер. Другие татары вмиг подхватили его труп на лошадь; наши стали колотить татар обухами, другие успели уже взяться за ружья. Увидев это, татары отступили, продолжая стрелять; убитого двое взяли с собою и, положив его поперёк коня, ускакали так поспешно, что растеряли стрелы и шапки и оставили один лук. …Таким образом, татары ускакали; не сделав никакого вреда, даже не ранив никого из наших, а между тем потеряли одного из своих"10. Далее отмечено, что татары имели 57 хороших лошадей и были богато одеты (то есть "были людьми отборными")11. Сделать выводы о тактике мешает случайность происшествия. Татары гнались за отступавшим противником, внезапно наткнулись на не готовый к бою вражеский лагерь и действовали спонтанно - атаковали в сабли. Но к серьёзной стычке они готовы не были и при виде ружей поспешно отступили.
По свидетельству Дзялынского, пленный татарин сообщил, что "великий князь не велел татарам ни сидеть в засадах, ни вступать в битву, но поручил им всюду отступать перед королём, а между тем всячески тревожить его войско. Пленный прибавил также, что царь не прочь принять сражение, но сперва хочет ослабить наше войско"12. То есть одним из приёмов, использовавшихся татарами, были действия из засад.
У Дзялынского есть и описание разгрома королевского отряда, отправившегося за провиантом: "Князь Януш Острожский послал за провизией 80 конных казаков. Из них 40 всадников осталось у возов, другие 40 пошли дальше на поиски провианта. Они наткнулись на 50 татарских наездников, передовых неприятельского отряда. Наши, построившись в ряды, бросились на них и потеснили их назад. Татары, отступая, навели наших на большое войско, размещённое на 3 части. Вмиг все бросились на наших спереди и с боков; видя, что борьба не равна, наши поскакали назад, но им трудно было уйти. Затем, видя, что нет спасения, они, прискакав к нескольким деревням, соскочили с коней и стали мужественно отстреливаться из длинных ружей. Ушли только трое и то раненые, а из других 6 были взяты в плен, 6 убиты"13. Возможно, речь идёт о ложном отступлении, заманивании противника в засаду.
[center]
Русский всадник. Гравюра из альбома фламандского художника А. де Брюна.
Ф. Ниенштедт приводил краткий рассказ о попытке служилых татар пленить польского офицера с помощью аркана14. Станислав Пиотровский сообщал, что в осаждённом Стефаном Баторием Пскове было и некоторое число служилых татар. Согласно дневнику Пиотровского, 24 августа 1581 года поляки и венгры решили выманить защитников из Пскова на бой в поле, для чего сделали засаду напротив ворот, а часть сил направили к воротам. "Из города выехала толпа татар, пан воевода начал отступать к кустарнику [где была засада], а венгерцы не выдержали и выскочили вперёд; тогда со стен открыли частый огонь, под защиту которого и стали татары, не подвигаясь далее. Одному венгерцу из лука прострелили ногу, Собоцкому - красную накидку, в которой засела стрела, да убили ещё чьего-то коня"15. Возможно, татары попытались оказать на осаждающих психологическое давление - бросили на них конницу, - но ввязываться в рукопашную опять не стали и отступили.
Антонио Поссевино, сообщая сведения о завоевании русскими татарских ханств, указывал, что московиты применяли большие пушки, а также укреплённые на повозках щиты, за которыми укрывались воины, вооружённые пищалями. "Таким образом, врагам был нанесён значительный ущерб, сами же они никого не потеряли, так как ему легко было сломить их с помощью этого нового вида оружия"16. При этом, видимо, подразумевалось, что татары атаковали в конном строю, обстреливая врага из луков, и не использовали (по крайней мере, широко), огнестрельного оружия.
Способ ведения боя татарами - подданными царя, описанный в начале XVII века Петром Петреем, схож с таковым крымских татар. По Петрею, в походы татары ходили на быстрых и сильных конях; сёдла и стремена имели деревянные (кроме знати, которая получала их из Османской империи и Московии); в сёдлах сидели избоченясь. Их оружием были луки и сабли. "Когда обратятся в бегство, а неприятель погонится за ними, они бросают всё, что только есть с ними, кроме сабель, которыми и рубят во все стороны, сколько хватит силы"17. Далее Петрей приводил описание тактики татар, видимо, крымских: "Когда дают сражение неприятелю, распределяют своих людей по отрядам… как первый пустит свои стрелы, едет другой и третий отряды; так и стреляют из луков поочерёдно, в каком порядке поставлены; когда же все выстрелят, отступают назад и потом вместе нападают на неприятеля, с большим шумом, гамом и криками: "Гола, гола, гола!" Разбитые и обращённые в бегство, они защищаются также стрельбой из луков до последней возможности; стреляют вперёд и назад, так живо и ловко, что и в бегстве наносят такой же вред, как и в сражении, и никогда не отдаются в плен по доброй воле, пока ещё могут обороняться… Они не употребляют ни пороха, ни дроби, не умеют обращаться ни с полевыми, ни с большими пушками, редко осаждают города и крепости; но если бы привелось захватить город или крепость врасплох, хитростью и обманом, они уж не пропустят этого случая"18.
Иосиф Будзило приводил сведения об отряде служилых татар, перешедших на сторону интервентов во время Смуты. Под Ярославлем в мае 1609 года у них произошло столкновение с русскими войсками. "Так как здесь трудна была переправа, то наши, оставив там Азана турка с ярославскими и романовскими татарами и с донскими казаками, которым поручили развлекать русских на этом месте, сами 9 дня мая сделали на этой реке мост повыше, на следующий день переправились, зашли 10 числа в тыл русским, защищавшим переправу, поразили их, после чего охотники из поляков и казаки гнали их на расстоянии мили к Ярославлю"19. Русские отступили в слободу Спасского монастыря, а за ними туда ворвались и их противники. При этом "Азан с отрядом, оставленным у реки, не замедлил прибыть и прибыл в то самое время, когда наши ворвались в слободу; его отряд, спешившись, тоже побил немало русских и сжёг слободу"20. Таким образом, служилые татары могли вести бой и спешившись.
Есть у этого автора и другие сведения о татарах. В июле 1610 года, когда войска интервентов стали под вечер лагерем на Медвежьем броде, "незаметно подкрались к лагерю татары и сделали большой урон в людях, которых нашли по деревням. Наши, выскочившие из лагеря без строя и те, которые прибежали [из деревень], гарцевали с татарами до самого вечера; уже ночь прервала битву. На следующий день, утром, 22 [26?] июля, Сапега вывел против татар войско в поле, желая захватить их в стане, но они, узнав от языков, что у нас большое войско, поднялись раньше и ушли, - они ведь оберегали собственную кожу; впрочем, и наши всю ночь были наготове. Этих татар нанял Шуйский; но они, увидев, что ничего не могут сделать, забрав немало денег и полону, ушли невредимо домой"21. Тут видно нежелание татар вступать в ближний бой с противником, стремление использовать эффект внезапности. Но если это не получалось, то они могли принять и ближний (и притом длительный) бой.
Итак, служилые татары XV-XVII веков делали ставку на дистанционный бой в конном строю - мобильные отряды их конных лучников стремились нанести противнику максимальный урон издали, не вступая в ближний бой. Отчасти это было связано с отсутствием у основной массы татар защитного вооружения. Такая тактика характерна для них уже в XV веке; такой тактикой была обусловлена и их особенная посадка на лошади - которая позволяла им быть очень подвижными, способными стрелять во всех направлениях и уклоняться от ударов, но не позволяла выдерживать удар. В источниках есть также упоминания о засадах, ложном отступлении, заходе с тыла и флангов - обычный набор тактических приёмов кочевников. При отступлении татары отстреливались, а в критической ситуации бросали весь груз, сохраняя только оружие. Из специфических "кочевнических" черт можно упомянуть и использование аркана для выведения противника из строя и его пленения. Татары старались также использовать эффект внезапности.
Служилые татары не всегда проявляли стойкость в ближнем бою, однако нельзя сказать, что они его избегали. Действуя по обстановке, они могли атаковать противника и вступить с ним в рукопашный бой на саблях; принимали и пеший бой.
Информация