Движение глаз во время сна. Муфтий Фахретдинов и интеграция мусульман в российское общество

11
Движение глаз во время сна. Муфтий Фахретдинов и интеграция мусульман в российское общество


Муфтии Российской империи… На страницах «Военного обозрения» мы уже рассказали о некоторых из них («Луна на ощупь холодная», «Как генерал Игельстром и военный разведчик Хусейнов…»). Среди муфтиев были люди разных достоинств. Но ни один, на мой взгляд, по учености и нравственным качествам не сравнится с Ризаитдином Фахретдиновым. Востоковед, ученый-энциклопедист, писатель, драматург, просветитель и просто очень совестливый человек, чрезвычайно симпатичный… Автор многотомной библиографической монографии «Асар» о творчестве деятелей культуры тюркских и других народов Востока, сторонник эмансипации восточных женщин, муфтий Центрального Духовного управления мусульман с 1923 года по 1936, год смерти. Его судьба — иллюстрация того, как, блуждая в потемках, человек выходит из жестко регламентированного пространства в мир больших вопросов и смыслов. Главным фактором такого прорыва становится приобщение к русскому языку и русской культуре.

…Деревня на берегу реки Кичу замкнута полями, и время здесь как будто не движется. Есть упоминания о деревне в Истории Булгарии — «Таварихе Булгария», известно предание о мусульманском селе Шырдан, откуда со своими родственниками бежал, не желая окреститься, бабай Юлдаш пока не достиг места слияния речек Кичу и Банной. Деревню Юлдашево, названную по имени основателя, со временем стали называть Кичучат или Кичучатово; «кичу» значит «брод».

Люди здесь заняты тяжелым, тягучим крестьянским трудом и вопросы о строении вещества доходят только до мыслей о строении дерева. Почему втулка тележного колеса делается из березы, а не из дуба? А чтоб не раскололась!

События и изменения в жизни происходят где-то за дальними холмами и к границам села не подходят. Здесь люди живут без железной дороги, паровоза и электричества, но, оказывается, и без них могут пахать землю, жениться, растить детей, стареть и провожать друг друга на кладбище. История неподвижна и замкнута.

В день появления сына на свет Фахретдин Сайфетдин был в отъезде. Возвратившись, он нарек младенца Ризаитдином в память о сыне, умершем за два года до этого. Семьи деревенских имамов небогаты, в них не принято держать для ухода за детьми кормилиц или служанок. Риза рос под присмотром матери на грудном молоке. Летом мать брала ребенка с собой на жатву и сенокос.

Одно из первых детских впечатлений Ризаитдина связано с сенокосом на Банной реке. Взрослые были заняты на покосе, мальчик один пошел в лес и заблудился. Долго он бродил между высокими деревьями, не находя дороги. Не зная, в какую сторону идти, перешел глубокий овраг и остановился у большого пня. Со всех сторон слышал голоса, которые его звали, но стоял молча с закрытыми глазами, пока не нашли. Это врезалось в память — ощущение, что ты один в незнакомом месте, люди издалека зовут тебя, но ты, погруженный в собственный мир, не отзываешься…

Воспоминания не раскатываются, как обои, они идут случайными клочками. Вот еще одно. Как-то зимой утром мальчик вышел на гумно, где молотили зерно. Чешуя и сор, отделившиеся от зерен, улетали в сторону солнца, поднимавшегося над холмами. То ли, ослепленный его лучами, Риза не увидел, как этот сор падает на землю, то ли ему показалось, что чешуя от зерен не притягивается землей, а уносится ветром, но он спросил у своего брата, который был на двенадцать лет его старше: «Куда улетает сор?» Тот, не задумываясь, ответил: «В Макарьево». Эти слова надолго осели в детской памяти. Даже позже, когда Риза узнал, что село Макарьево является не местом восхода солнца, а большой ярмаркой, когда понял, что сор выходит из земли и в нее же возвращается, он продолжал верить, что Макарьево находится где-то далеко на востоке, там, где рождается солнечный восход. Лишь повзрослев и увидев на карте, где находится село, он избавился от представлений о том, что солнце восходит в Макарьево.

Почему Риза не переспросил старшего брата, что же это за место такое — Макарьево, почему сор летит именно туда? Сам не знал, к тому же, с детства сформировалась привычка — о непонятном ни у кого не спрашивать, лучше уж подолгу, пусть и безрезультатно, но размышлять самому. Риза иногда и мучился оттого, что никак не мог уяснить сути простых вещей, но обращаться к другим за помощью не привык…



Осенью 1867 года Риза вместе со своим дядей Гильманом Карими отправился в медресе города Чистополя. Отучившись зиму, вернулся домой и на следующий год в медресе не поехал. Когда Ризаитдин рассказывал о юности и годах учебы, то всегда жалел, что не смог закончить учебу в Чистопольском медресе, после окончания которого можно было сразу поступить в русскую школу, а затем получить образование в русском университете.

В 1869 году Ризу вместе с его братом Кашафетдином отправили в старометодное медресе деревни Нижние Шелчелы, что в двадцати верстах от Кичучатово. Первой прочитанной им книгой стала «Фазаилеш-шохур» в переплете из серой холстины, наклеенной на картон, без первой страницы, с листами, прожженными лучиной так, что некоторые слова нельзя было разобрать.

Долгие месяцы и годы Риза проводил в медресе за перепиской книг, названия которых запомнил на всю жизнь: «Бидан» переписал три экземпляра, «Шархе Габдулла» — три, «Кавагыйд» и «Гавамил» — по одному, «Мансур хашиясе», «Хаяли хашиясе», «Садыйк», «Тагълимель-мутагаллим тарикат-тагаллим», «Мукаддимаи Жазария», комментарии Халида аль-Азгари к «Мукаддимаи Жазария», «Раджузатес-Суюти», «Гайнель-гыйлем», «Мухтасарель-викая» — по одному экземпляру.

Порой из-за плохой бумаги или испорченных чернил страницу приходилось переписывать и второй, и третий раз. Риза не помнил, чтобы кто-то хотя бы раз за все годы его учебы в медресе показал ему, как правильно писать, или исправил хотя бы одну его букву. О многочисленных ошибках в переписанных им книгах Риза вспоминал со стыдом…



Однажды в медресе в гости заехал бывший шакирд, закончивший к тому времени Оренбургскую учительскую школу и собиравшийся преподавать русский язык. Шакирды в это время читали сочинение по естествознанию «Шархе-мавакыйф» и, решив узнать, каково мнение русских о земном шаре, задали гостю вопрос: «Как считают русские ученые: Земля стоит на месте или же постоянно идет вниз?» Тот ответил: «В прочитанных мной книгах говорится, что Земля движется на восток». После отъезда гостя Риза со своим другом Фаридом долго искали подтверждение этих слов в «Шархе-мавакыйф» и в других книгах. Решили: «Либо тот господин ничего не понял, либо русские ничего не знают».

Вскоре дядя Ризы Гильман купил учебник географии под названием «Нозхател-болдан». Риза принес книгу в медресе, а его приятель Фарид взял ее почитать. Ночью, когда Риза уже лег спать, возбужденный Фарид растолкал Ризу: «Есть важная весть». Риза зажег свет.

— Что случилось, брат?

— Земля-то, оказывается, вертится, а Солнце стоит на одном месте. Ну как? Веришь или нет?

— Шутишь, наверное.

— Да нет, вот, в книге написано.

— В этой? Может, ты неправильно понял?

— Да вот, здесь. Я перечитал несколько раз. Здесь все доказано, и я полностью уверен в этом.

Прочитав книгу, Риза узнал, что Земля действительно вертится вокруг солнца. На следующий день приятели попытались рассказать об этом другим шакирдам, но над ними смеялись: «Если бы это было так, нам бы пришлось ходить вниз головой, как тараканам на потолке. Почему же мы не падаем вниз, и как же реки и моря не выливаются?» Риза решил не спорить, чувствуя, что аргументацией пока не владеет.

«Нозхател-болдан» он перечитывал еще несколько раз. Книга стала поводом к знакомству с географией. Кроме того, все больше крепло намерение выучить русский язык. Ризаитдину было больше двадцати лет, но он не мог написать на конверте даже собственный адрес. Он говорил об этом с отцом, но тот предупредил: «Боюсь, русский язык испортит тебя». Риза не пошел против его воли, но, вспоминая об этом позднее, говорил: «Если человек не знает официальный язык своего государства, его даже нельзя считать полноценным». Он сравнивал свою жизнь с существованием спящего человека, который слышит что-то сквозь сон, но ничего не может ни осмыслить, ни предпринять.

Попытка выучить русский язык самостоятельно также закончилась неудачей. Шакирды медресе донесли наставнику, что Риза тайно читает учебник по русскому языку, русские книги и газеты. Тот вызвал Ризу и отчитал: «Никто из нас не знает русского, но ведь живем. Не забивай голову ненужными мечтами».

Русский он выучил намного позже, только в зрелом возрасте смог читать необходимую научную и историческую литературу.

В 1879 году Риза решил ехать в Астрахань, чтобы увидеть знаменитые медресе, познакомиться с новыми методами обучения и выучить русский язык. Но руководитель медресе Габдельфаттах-хазрат заявил: «Если Ризаитдин уедет в Астрахань, он обратно уже не вернется. Если ему хочется увидеть другие медресе, пусть едет в медресе Кизляу». Он сказал это, зная, что старометодное медресе деревни Кизляу, известное низким уровнем преподавания, Ризаитдина только разочарует.

Прежде чем ехать в Бухару, Ризаитдин решил посоветоваться со своим отцом, Фахрутдином-хазратом. Тот, обняв сына, заплакал: «Если ты уедешь туда, то не сможешь скоро вернуться и я тебя никогда не увижу». И от этой поездки Ризаитдин отказался, чтобы не обидеть отца. Все эти события он называл позже чередой упущенных возможностей…

В медресе Ризаитдин страдал от невозможности получить элементарные знания и сравнивал свою жизнь с сонным царством. Он не был знаком с арифметикой, а рядом не было ни учебников, ни людей, способных объяснить простейшие правила. Он вспоминал, как долго искал хоть какую-нибудь брошюрку, ездил для этого на ярмарку, но ничего полезного не нашел. Лишь позднее смог случайно купить книгу под названием «Хисаплык» — «Арифметика», написанную Габделкаюмом-эфенди. Занимаясь каждый день по этому учебнику, он изучил правила, а затем сам написал брошюру для шакирдов медресе и стал давать бесплатные уроки арифметики всем желающим.

Весной 1889 года Ризаитдин распрощался с медресе, в котором провел ровно двадцать лет. Было ему тогда тридцать один год. Медресе покидал с чувством горечи: знания, которые получил за долгие годы, приходилось собирать по крупицам. В последний год обучения в медресе написал трактат «Подарок для близких друзей» и учебное пособие по арабской грамматике «Китабе ат-тасриф». Через год в Казани издаются книги Фахретдинова «Китабе аль — игтибар» и «Вводная книга», популярно объясняющая каноны религии по вопросам наследства. Всего Фахретдиновым к этому времени были опубликованы пять книг.

Это скромные брошюры из серо-синей бумаги без жесткого переплета. Но именно они определили всю его последующую жизнь.



…Говорят, что драматургия пошла от праздников Диониса. Греческая, — возможно, но в Уфе для туник холодновато, а дионисов не любили околоточные. Но кто станет отрицать, что драматургия в чистом виде присутствует на базарах, где люди с одной телеги перекликаются с другой, что она возникает в жарких застольных беседах в соседних с Гостиным двором трактирах и чайных? Искусство всегда немного базарно, в нем присутствует шелестящий говор толпы, разноплеменный гул большой площади. Основа его — диалог. Между одним и многими, между сведущим и профаном, между молвою и мнением, между людьми разных культур.

Фахретдинов весь в мусульманской традиции, весь он устремлен в российский бурлящий поток. Национальный театр еще не родился, драматургия лишь только намечается, но ее голоса уже слышны в той перекличке смыслов, на которой уфимский казый строит свою прозу. Кто говорит в его книгах? Учителя, купцы, чиновники, духовные лица, сам автор. В его сочинениях люди встречаются, беседуют о науке, промышленности, образовании, искусстве, спорят между собой, и в спорах раскрывают себя. Такие выдуманные встречи и беседы между реальными персонажами Фахретдинов именует «меджлис». Встречи-меджлис — это картинки, наброски, этюды, из которых растет взрослый театр.

Вот, к примеру, названия выдуманных диалогов между вполне реальными лицами — «Вильдан и я», «Я и Госман», «Закир и Шакир», «Сагит, Сулейман, Салим», «Хасан и Хусаин», «Мулла Бикбулат и Госман». Эти мифические встречи происходят в Уфе или Казани, разговор в них ведется о преимуществах и недостатках религиозного и светского образования, о гимназиях и университетах, об изучении русской культуры. В некоторых встречах-меджлисах угадываются фрагменты будущих пьес. Сценки-диалоги, которые создает Фахретдинов в конце девятнадцатого века как бы готовят почву для возникновения национального театра.

Как появился Фахретдинов в Уфе? Как вообще смог сельский имам, прослуживший менее двух лет в деревенской мечети, стать важным сотрудником Духовного управления мусульман? Какие связи, интриги и рекомендации к этому привели?

Не было ни знакомств, ни интриг, ни рекомендательных писем. Порядок в то время в типографиях был строгий — каждая изданная книга имела свои обязательные экземпляры, которые рассылались по инстанциям. Все пять книг Фахретдинова попали на стол уфимского муфтия Султанова. Прочитав их, он сказал: «Найти ученого имама и пригласить ко мне». Уж конечно Ризаитдин не предполагал, что ему предложат стать казыем — религиозным судьей, толкователем законов, арбитром в спорах — на этих должностях работают пожилые люди, умудренные опытом. Но муфтий Султанов убежден: «Ваши знания, молодость очень подходят для этой должности». И Фахретдинов с семьей переезжает в Уфу.

Под началом Духовного управления мусульман в то время находились более четырех тысяч приходов и столько же мечетей, три с половиной миллиона мусульман. В управлении скапливались бумаги, рукописи, исторические и биографические документы. Ризаитдин приводит в порядок запачканные и исписанные бумаги, создает архив и библиотеку, собирает материалы для своих будущих фундаментальных трудов. Он подвергает материалы тщательной систематизации. «Став казыем, я сызнова начал учиться почти с азбуки», — говорит он о себе.

Любимые его предметы — биографии выдающихся мусульман России и история тюркских народов. В Уфе он начинает работу над самым значительным своим трудом — биобиблиографическим сборником «Асар», основанном на документах. Название можно перевести как «следы» или «памятники», если шире — «следы, которые одаренные люди оставляют в вечности». Эта многотомная монография, составленная в хронологическом порядке, посвящена жизни и творчеству деятелей культуры, просвещения и науки народов Востока. Над этим трудом Фахретдинов работает многие десятилетия.

«Когда он занимался научной работой, то проводил многие часы в архиве, — вспоминала его дочь Асьма. — Он листал исторические труды, метрические книги, пытаясь найти или проверить необходимые ему даты. Он сам говорил, смеясь: «Если кто-нибудь понаблюдает за мной со стороны, то скажет: «Что за богатство ищет в архиве Риза казый, наверняка там есть какой-нибудь клад, и он пытается его найти». Однако для меня узнать верные даты рождения и смерти трех-четырех ученых для книги «Асар» дороже, чем ведро золота».

Биографические сведения в «Асар» перемежаются замечаниями автора и критическим анализом, касающимся исторических и богословских вопросов. «Асару» близок цикл критических биографий Фахретдинова «Замечательные люди», рассказывающий о деятелях мусульманской науки. Изданы были шесть частей цикла — «Ибн Рушд», «Магарри», «Ибн Гараби», «Ибн Теймийе», «Имам Газзали» и очерк о современном Фахретдинову ученом Ахмеде Митхате. Ризаитдин пишет биографии замечательных женщин старого и нового мусульманского мира.

Не прошло и десяти лет после приезда в Уфу, а Фахретдинов изумляет всех знаниями, образованностью и начитанностью. Таких ученых людей, как он, среди российских мусульман больше нет, только он владеет множеством языков и имеет суждение почти о каждом факте мусульманской истории и культуры. Помимо татарского и русского, Риза не просто говорит и пишет на арабском, турецком и фарси, но занимается их изучением, выпускает научные труды. К Фахретдинову приходят хальфы, учителя, и Фахретдинов отвечает на любой вопрос без подготовки. Пишет Фахретдинов преимущественно на языке тюрки. Он автор повестей «Салима, или Целомудрие», «Асма, или Проступок и наказание», многочисленных статей о мусульманской традиции, ее отношения к русской и европейской науке и образованию, об эмансипации восточных женщин и включении их в российский порядок жизни.

Кабинет Фахретдинова — на втором этаже муфтията, окнами на запад. Напротив — здание православного женского духовного училища, за ним белеет высокий дом уфимского архиерея, напротив — Воскресенский кафедральный собор, на оси между собором и окном Фахретдинова — дом уфимского губернатора. Власть, православие и ислам — все друг против друга, все порознь, но все вместе.



В 1906 году Фахретдинов по приглашению золотопромышленников Рамеевых переезжает в Оренбург, где становится вторым редактором газеты «Вакыт» — «Время», редактируемой писателем Фатыхом Каримовым. Здесь раскрываются новые грани личности Фахретдинова — организаторские способности и журналистский талант. Вскоре «Вакыт» становится популярным тюркоязычным изданием. Но шумная, беспокойная среда газетчиков, живущих злободневностью и одним днем, тяготила седого и спокойного по натуре ученого, — «нужен был тихий уголок, чтобы отдаться более серьезной и творческой работе». И тогда специально для Фахретдинова при газете «Вакыт» основывается научно-публицистический журнал «Шура», редактором которого он остается вплоть до закрытия журнала в январе 1918 года.

В этот период Фахретдинов пишет множество биографических очерков — портреты ученых, поэтов, политических деятелей, полководцев и даже капиталистов, деятелей западной культуры и различных мировых религий. Почти в каждом номере журнала «Шура» эти биографии публикуются под рубрикой «Замечательные люди и великие события». В области биографических исследований Фахретдинов отличается большой строгостью, всесторонним и хладнокровным подходом, когда нет места безапелляционным и резким оценкам.

Из Оренбурга в Уфу Фахретдинов вернулся в 1918 году после прекращения издания журнала. Он возвращается на работу в Духовное управление мусульман и его опять избирают религиозным судьей. Он уже известен как историк-публицист, журналист и редактор. Как человек он уравновешен, веротерпим, уважает чужую мысль. У него нет фанатизма в вопросах веры. Фахретдинов — сторонник взвешенных решений, поэтому в современной культуре его интересует только то, что научно и нравственно. Главный труд Фахретдинова в сфере богословия — «Религиозные и социальные вопросы».

У Фахретдинова весьма серьезные намерения полностью посвятить себя востоковедению. Из академических кругов поступили соответствующие предложения, и они почти приняты. Но в 1921 году умирает муфтий Галимджан Баруди, и в 1922 году Фахретдинова избирают муфтием Центрального Духовного управления мусульман Внутренней России и Сибири. Здание Духовного управления становится местом его служения до последних дней жизни.



С избранием Фахретдинова муфтием, он ходатайствует перед Народным комиссариатом по делам национальностей о возобновлении издания религиозного журнала. В 1924 году Фахретдинов добивается издания «Ислам маджаллясы» — «Журнал Ислам». В нем публикуются статьи Фахретдинова, Тарджиманова, казыя Джахангира Абызгильдина, Мухлисы Бубинской, богословские сочинения, суры Корана, информационные материалы.

Власти хорошо понимают, Фахретдинов — не просто муфтий, это ученый-востоковед энциклопедического типа, имеющий вес и как журналист, и как педагог-моралист, и как автор многочисленных трудов. Фахретдинов — одна из главных достопримечательностей Уфы двадцатых годов. Популярный «Путеводитель по Волге, Оке, Каме, Вятке и Белой» 1925 года рассказывает о городе так: «Уфа — постоянное пребывание управления республикой. В Уфе постоянно живут башкирский народный поэт Мажит Гафури и историк Ризаитдин Фахретдинов».

Один из столичных ученых, посетивших в эти годы муфтият, пишет: «Энциклопедичность Фахретдинова наглядна — на его полке около пятидесяти написанных им книг, в их числе известный всем востоковедам «Асар», состоящий из шестнадцати книг, серия «Знаменитые люди», серии произведений по этике, педагогике, философии. Отдельно — подшивки журнальных статей из нескольких сот названий, другие публикации».

В знак уважения к научным заслугам Фахретдинова в 1925 году его приглашают в Ленинград на торжества по случаю двухсотлетия Академии наук. Долгие семь лет после окончания работы в журнале «Шура» Ризаитдин был отдален от научных кругов, и поэтому особенно рад возможности пообщаться с серьезными учеными.

В Ленинграде он встречается в Академии Наук с академиком Игнатием Крачковским, знаменитым востоковедом и переводчиком Корана, долго беседует с ним по-арабски, а затем знакомится с учеными, прибывшими из Турции, Индии, Швеции. Фахретдинов занимает почетное место на торжественном заседании Академии, в академической библиотеке он видит и свои книги. Вместе с гостями посещает Национальный музей и Эрмитаж, едет в Петергоф, где с восторгом осматривает императорский дворец изнутри, ведь в первый свой приезд сюда в 1888 году на здание ему пришлось смотреть лишь издали. Но самое большое впечатление на него произвела библиотека Академии наук, огромное количество хранящихся здесь книг. В академической библиотеке Ризаитдин знакомится с историком Михаилом Худяковым, который дарит ему свою книгу.

По приезде домой, делясь впечатлениями с близкими, он говорит: «Совсем неудивительно, что правители народа — владельцы этих книг — правят и другими народами». Дочь Фахретдинова Асма Шараф вспоминала слова отца: «Если бы я в юности выучил русский язык, мог бы прочитать много книг, намного раньше постиг бы многие науки. Я ведь уже тогда понимал необходимость русского языка. Поэтому всех своих детей я отдал в русскую школу, всегда писал о необходимости обучения детей русскому языку».

…В старости у Фахретдинова вошло в привычку по воскресеньям приходить на мусульманское кладбище, где он бродил, рассматривая надписи на могилах. При жизни указал место, где его хоронить. С февраля 1936 года Ризаитдин стал слабеть и, по воспоминаниям, потерял надежду на выздоровление. Говорил: «Только не хороните меня во дворе мечети рядом с муфтиями».

Одному из сотрудников муфтията завещал: «Когда придет время, и я покину мир, мои дети увидят смерть и растеряются, не зная, что делать. Поэтому я поручаю тебе почетную обязанность похоронить меня. Ты сделаешь все как надо и подскажешь детям, что нужно делать».

Он умер в середине апреля. Был похоронен на указанном ранее месте. Над могилой прочитали Коран. Провожать его пришло много людей, но речей, ему посвященных, не говорилось — согласно завещанию, все в молчании разошлись…



Да, по учености ни один из муфтиев Российской империи и СССР не сравняется с Фахретдиновым… А нынешние, что же они? Особенность, которая бросается в глаза, даже устойчивая тенденция, — отворот от России, русского языка и русской культуры и ориентация на Ближний Восток, на страны Персидского залива, откуда идут приглашения, деньги, гранты и т.п. Ученость? Науки? Ну, этим не так уж многие себя утруждают. Больше, так сказать, по административно-финансовой части. Отчасти забыто, что муфтий не должность, а уровень знаний, позволяющий выносить фетвы — суждения по сложным религиозным вопросам на основе Корана и Сунны, что степень учености не является второстепенной. То есть по отношению к большинству современных российских муфтиев речь может идти, выражаясь канцелярским языком, о «несоответствии занимаемой должности».

Это не только мое личное наблюдение. В мусульманских общинах об этом наконец-то заговорили открыто. «Ну какой я муфтий?! — восклицает в беседе с корреспондентом IslamReview председатель Регионального духовного управления мусульман Кировской области Зуфар-хазрат Галиуллин. — Чтобы быть муфтием, нужно в идеале владеть как минимум семью религиозными науками и быть общепризнанным мусульманским ученым… Муфтия выбирать нельзя! Выбрать можно председателя духовного управления, имам-мухтасиба, но не муфтия. Муфтий — это не выборная должность, а степень признания, то есть другие богословы признают его в качестве муфтия за его знания в области религиозных наук».

Замечу, в современной России муфтиев больше, чем во всем остальном мире. Сколько именно, сказать сложно, но даже после слияния ряда региональных духовных управлений — не менее восьмидесяти. Однако, с точки зрения высоких критериев учености, муфтиев совсем немного. Если говорить о европейской России, с уверенностью можно назвать только одно имя — шейх-уль-ислама Талгата Таджуддина (шейх-уль-ислам — высший богословский титул).

К этому добавлю, что ситуация, когда десятки муфтиев и духовных управлений борются за финансовые потоки, противоречит самой идее создания в структуре российской власти института муфтиев. Исторически он возник как инструмент централизации и укрепления государственности, способ ограничить влияние восточных стран (см. «Полумесяц, тамга и крест»).

Многочисленные муфтии, ведущие непрекращающуюся борьбу за финансы и зарубежные гранты, не служат централизации и укреплению государства. Некоторые же проявляют себя как инструменты влияния на российских граждан со стороны враждебных России стран — сателлитов США. Таков печальный итог.
Наши новостные каналы

Подписывайтесь и будьте в курсе свежих новостей и важнейших событиях дня.

11 комментариев
Информация
Уважаемый читатель, чтобы оставлять комментарии к публикации, необходимо авторизоваться.
  1. +2
    19 августа 2015
    Только с Россией. Без России никуда. Те, кто этого не понимают, пусть посмотрят, как в ИГИЛе летят головы.
  2. +3
    19 августа 2015
    Умные и пытливые люди рождались всегда и у всех народов. Только вот совершить что-то, нужен хоть минимальный шанс выжить, а совершить духовный подвиг он сам сможет и не важно в какой области, ведь это для людей, а не только для себя. Хорошо бы и помочь конечно, но и если не мешают уже хорошо.
  3. +3
    19 августа 2015
    Особенность, которая бросается в глаза, даже устойчивая тенденция, — отворот от России, русского языка и русской культуры и ориентация на Ближний Восток, на страны Персидского залива, откуда идут приглашения, деньги, гранты и т.п....Назад в средневековье...неучем быть легче...Мыслить тяжело..
    1. +5
      19 августа 2015
      Назад в средневековье...неучем быть легче...Мыслить тяжело..

      Ислам как это ни забавно требует от человека саморазвития, поиска новых знаний. Потому и наука, медицина, литература Римской эпохи, Западом были заимствованы именно с Ближнего Востока, в те времена, когда Ислам не так уж и сильно отличалься от христианства, язычества и иудаизма (да, вот такой винегрет, только разные пропорции).
      Теперь же и так времена не требуют особых умственных способностей, так исламское большинство на Востоке просто не желает думать. Что проще долбиться головой об пол и твердить одну и ту же Фатиху, или пойти учиться, единственному в семье умеющему читать? Так и культивируется среди тех народов тупость.
  4. +2
    19 августа 2015
    Очень хорошая статья!

    Жаль, что здесь, на сайте, такие не популярны...

    Сейчас очень важно, что бы среди муфтиев было по больше таких людей (в первую очередь духовных и здравомыслящих).
    От этого зависит духовное здоровье нации, без этого она может перестать существовать...

    Для понимания - я не мусульманин...

    Вызвала удивление только одна фраза:сторонник эмансипации восточных женщин
    Или я чего то не знаю?
    1. +3
      19 августа 2015
      Среди первых *проповедников* ислама были и женщины, некоторые уважаемы до сих пор.
    2. Комментарий был удален.
    3. +1
      19 августа 2015
      пророк сказал:
      женщина - не человек!
      1. +2
        19 августа 2015
        пророк сказал женщина - не человек!

        Напомните суру пожалуйста. И не надо только сразу вопить, что в хадисах сказано так, что поговорка "женщины - сёстры мужчинам" относится к джахилии и т.п. Просто укажите суру и аяты.
        1. 0
          19 августа 2015
          я вам не толкователь священных книг и не теолог...но как человек всю жизнь проживший в мусульманской стране знаю на чем строится отношение к женщине
          был такой в 20е годы в Узбекистане борец за права женщин - Хамза - так его толпа науськаная муллами забила каменьями за то что он "нарушил волю аллаха" а чел всего навсего утверждал что "женщина тоже человек"...
          1. 0
            19 августа 2015
            Можно сказать проще. Скажу, потому что это всё что разжевано шейхами и из Ближневосточного региона, и из Средней Азии, сказано для как минимум не думающих своей головой, как максимум для малограмотных или вовсе безграмотных.
            Итак. Множество шейхов и учёных намеренно искажают факты и аяты из Курана, про Хадисы, будь то Бухари или Абу Ханифы. Среди искажальщиков и Аль Буряти (привет Каукас), и Альбани, даже как то раз поймал Назара Хосейна (но там правда масенькая неувязочка и то относительно христанства). Если что, у меня хобби выискивать фейки и неправильности, чувствую себя Шарием, ага.
            Так вот. Известно, что у мужчины по отношению к женщине обязанностей едва ли не больше чем у женщины к мужчине. Прав тоже навалом. Заметьте, это по шариату, учитывая кыяс внутри ханабалитского, ханафитского и маликитского мазхабов.
            Что же мы видим в той же Средней Азии? А мы видим, что традиции народов зачастую превалируют над исламским правом. Хотя как там было сказано? "Кто держится за традиции своих предков, пусть держится зубами за члены своего отца" (привет вахам).
            Резюмируя вышесказанное, шейхи дурят людей, люди дурят сами себя, религия покрывается пятнами дебилизма и варварства.
            Тоже не претендую на лавры великого знатока религий, но даже невооруженным глазом далёкого от проблематики человека можно вышесказаное отследить. Пардон за сумбурность.
      2. +1
        19 августа 2015
        Цитата: русский узбек
        пророк сказал:
        женщина - не человек!

        По украински мужчина - "чоловик", а женщина - "жинка". Целая Уркаина "пророков".
      3. +2
        19 августа 2015
        Вряд ли мудрейший мог такое сказать или помыслить. Не возносите напраслину.
      4. 0
        20 августа 2015
        узбеку. Не мог он этого сказать. Он был что называется *примаком*, женился на богатой женщине и стал состоятельным купцом, и современники про это прекрасно знали. Его осудили -бы все за любое публичное осуждение *средства* обогащения. Да и нет такого в коране, зато есть про уважение к женщинам, и про уважение других религий тоже есть. Книга коран одна, а вот толкований тысячи. Ещё больше наглецов перетолковывают *слово божье*.
  5. +1
    19 августа 2015
    Для целостности России жизненно важно ограничивать влияние ближнего востока особенно в сфере духовного образования мусульман ...
  6. 0
    19 августа 2015
    Цитата: русский узбек
    я вам не толкователь священных книг и не теолог...но как человек всю жизнь проживший в мусульманской стране знаю на чем строится отношение к женщине
    был такой в 20е годы в Узбекистане борец за права женщин - Хамза - так его толпа науськаная муллами забила каменьями за то что он "нарушил волю аллаха" а чел всего навсего утверждал что "женщина тоже человек"...

    У Вас получается уважаемый, как у ИГИЛенышей, Пророк сказал, кто то читал, но я не читал, от кого то слышал, не знаю но говорили. Говорят, что кур доят.
    О Люди, Бойтесь вашего Господа, Который сотворил Вас из одного человека, сотворил из него пару ему и расселил много мужчин и женщин, произошедших от них обоих.
    Коран, сура 2 стих 1.
  7. 0
    20 августа 2015
    Так, может быть, прав был Ильич, и религия, действительно - опиум для народа?..

«Правый сектор» (запрещена в России), «Украинская повстанческая армия» (УПА) (запрещена в России), ИГИЛ (запрещена в России), «Джабхат Фатх аш-Шам» бывшая «Джабхат ан-Нусра» (запрещена в России), «Талибан» (запрещена в России), «Аль-Каида» (запрещена в России), «Фонд борьбы с коррупцией» (запрещена в России), «Штабы Навального» (запрещена в России), Facebook (запрещена в России), Instagram (запрещена в России), Meta (запрещена в России), «Misanthropic Division» (запрещена в России), «Азов» (запрещена в России), «Братья-мусульмане» (запрещена в России), «Аум Синрике» (запрещена в России), АУЕ (запрещена в России), УНА-УНСО (запрещена в России), Меджлис крымскотатарского народа (запрещена в России), легион «Свобода России» (вооруженное формирование, признано в РФ террористическим и запрещено)

«Некоммерческие организации, незарегистрированные общественные объединения или физические лица, выполняющие функции иностранного агента», а так же СМИ, выполняющие функции иностранного агента: «Медуза»; «Голос Америки»; «Реалии»; «Настоящее время»; «Радио свободы»; Пономарев; Савицкая; Маркелов; Камалягин; Апахончич; Макаревич; Дудь; Гордон; Жданов; Медведев; Федоров; «Сова»; «Альянс врачей»; «РКК» «Центр Левады»; «Мемориал»; «Голос»; «Человек и Закон»; «Дождь»; «Медиазона»; «Deutsche Welle»; СМК «Кавказский узел»; «Insider»; «Новая газета»