Будильник для Герцена
Первые русские революционеры придумали новую Россию, а вот защитить свою мечту не сумели
Первая четверть XIX века стала временем расцвета в России тайных политических обществ. Таких организаций наша страна еще не знала: в отличие от масонских лож, они ставили перед собой цели, связанные с переустройством государства, а не исправлением нравов. Восстание декабристов, случившееся в 1825 году, вполне могло бы удаться, если бы не нерешительность их руководителей.
Из Франции с идеями
Идеология таких обществ питалась из разных источников. Прежде всего их образованию способствовала неудовлетворенность либерально настроенной части дворянства политикой Александра I: от царя ждали решения наиболее крупных проблем, связанных с отсталостью страны, и прежде всего проблемы крепостного права. Вместо этого государственная политика после Отечественной войны 1812 года погрузилась в реакцию. Многие из офицеров, до этого времени состоявшие в масонских ложах, стали разочаровываться в возможности мирного переустройства общества.
Другим источником недовольства было сравнение между Россией и Западом, которое будущие декабристы сделали во время военных действий в Европе. «Возвратясь в Петербург, могли ли наши либералы удовлетвориться пошлою полковою жизнью и скучными мелочными занятиями и подробностями строевой службы, которых от них строго требовали начальники, угождая тем врожденной склонности Александра и братьев к фрунтомании, солдатской вытяжке, одиночному учению и проч., несмотря на то, что опыты двухлетней жестокой войны с неприятелем самым искусным могли бы, кажется, убедить Александра, что не от этих мелочей зависит победа», — напишет впоследствии декабрист Михаил Фонвизин.
Сравнение с Европой оказалось не в пользу России, и многие из будущих заговорщиков остро почувствовали это уже в первые дни возвращения на родину — так, юного прапорщика Семеновского полка Ивана Якушкина поразила сцена, когда полиция стала избивать людей, встречавших победителей, полками возвращавшихся в Петербург: «Во время молебствия полиция нещадно била народ, пытавшийся приблизиться к выстроенному войску. Это произвело на нас первое неблагоприятное впечатление по возвращении в отечество». Далее Якушкин пишет: «Наконец, показался император, предводительствующий гвардейской дивизией, на славном рыжем коне, с обнаженной шпагой, которую уже он готов был опустить перед императрицей. Мы им любовались; но в самую эту минуту почти перед его лошадью перебежал через улицу мужик. Император дал шпоры своей лошади и бросился на бегущего с обнаженной шпагой. Полиция приняла мужика в палки. Мы не верили собственным глазам и отвернулись, стыдясь за любимого нами царя. Это было во мне первое разочарование на его счет».
Наконец, немалую роль сыграло и распространение революционных настроений в самой Европе. Офицерство было наиболее восприимчиво к политическим идеям. «Пребывание во время похода за границей, — скажет тот же Якушкин во время допроса по делу декабристов, — вероятно, в первый раз обратило внимание мое на состав общественный в России и заставило видеть в нем недостатки. По возвращении из-за границы крепостное состояние людей представилось мне как единственная преграда сближению всех сословий и вместе с ним общественному образованию в России».
Мысли и планы
Первые тайные политические общества стали появляться в России в 1814 году. Любопытно, что царь знал из доносов об их существовании — ему были даже известны имена их членов. Однако Александр не прибегал к репрессиям, видимо, не считая их опасными. В 1815 году он, правда, запретил деятельность так называемой Семеновской артели, созданной офицерами лейб-гвардии Семеновского полка, среди которых были Сергей Трубецкой, Сергей Муравьев-Апостол и Дмитрий Якушкин.
В феврале 1816 года в Петербурге был создан «Союз спасения». В состав общества входили почти 30 человек, среди которых были Александр Муравьев, братья Муравьевы-Апостолы, князь Сергей Трубецкой, Иван Якушкин и Павел Пестель. Союз считал своими целями те задачи, что некогда стояли перед Негласным комитетом: уничтожение крепостного права и самодержавия. Неясна была, правда, форма ограничения самодержавия, а также конкретная стратегия борьбы. Члены «Союза спасения» немало спорили об этих вопросах, привлекая примеры французских политических клубов, тайных союзов итальянских карбонариев и прусского патриотического общества «Тугендбунд». Были в организации свои горячие головы — тот же Иван Якушкин, возбужденный слухами о том, что Александр I якобы собирается перенести столицу в Варшаву, подальше от мятежно настроенного дворянства, вызывался убить царя. Однако в целом в обществе возобладала мирная, постепенная стратегия — «Союз спасения» собирался действовать уговорами, привлекая на свою сторону наиболее крупных чиновников в окружении императора.
Заседание «Союза спасения»
Устав общества был строг: оно должно было управляться «боярами», требовавшими абсолютного послушания, и предусматривал кары за разглашение тайны. Этот устав вызывал неприятие у части декабристов — им не нравилась его авторитарность, а также то, что этот устав не позволял создать более широкое общество. Это стало одной из причин, по которым было решено распустить прежнее общество и создать новое. Оно возникло в 1818 году под названием «Союз благоденствия». В его состав входило около 200 человек, оно управлялось московской Коренной управой, имевшей местные управы в губернских городах. «Союз благоденствия» был полулегальной организацией — официальной целью провозглашалось нравственное воспитание и просвещение народа, помощь правительству и смягчение участи крепостных. О тайных целях, унаследованных от «Союза спасения», знали лишь члены Коренной управы. Новая организация использовала для пропаганды литературно-просветительские общества (такие, как «Зеленая лампа» и «Вольное общество любителей российской словесности»), ряд журналов и брошюр. Общество ставило перед собой задачу, которая казалась вполне реалистичной: в течение ближайших 20 лет провести почти бескровный переворот с помощью гвардейских частей.
Однако, как и предыдущее общество, «Союз благоденствия» с самого начала не отличался единством позиций. Разногласия между радикальными и умеренными членами общества, а также необходимость избавиться от случайных людей привели к роспуску общества в январе 1821 года. Вместо него возникли два других: Южное общество на Украине, возглавляемое Павлом Пестелем, и петербургское Северное общество, созданное по инициативе Никиты Муравьева. Эти общества взаимодействовали друг с другом и рассматривали себя как части одной организации. Не сходились они лишь в своем видении будущей России. Так, в программе Южного общества, названной «Русской правдой», планировалось заменить самодержавие унитарной республикой по образцу Новгородской, но построенной на разделении властей. Южное общество планировало освободить крестьян от крепостной зависимости с наделением землей. А в «Конституции» — программе Северного общества — было решено установить конституционную монархию, превратив при этом Россию в федеративное государство. Крестьян Северное общество собиралось освободить без земли.
Цена нерешительности
Отсутствие единой программы не было препятствием к подготовке восстания, которое было запланировано на лето 1826 года. Однако в ноябре 1925 года случилось событие, которое ускорило планы заговорщиков, — скончался император. После того как старший из братьев Александра — Константин — выказал нежелание вступать на престол, право наследования перешло к Николаю, крайне непопулярному в гвардии. Заговорщики готовы были присягнуть Константину и даже формально распустить свои общества, если бы наследник, известный своими либеральными взглядами, взошел на престол. А вот Николаю они присягать не желали, сознавая, что шансы мирно прийти к власти при этом императоре у них вряд ли будут.
На 14 декабря 1825 года была назначена «переприсяга» новому императору. На совещании у Рылеева члены Северного общества решили использовать сомнительную легитимность (ведь однозначного отказа Константина от престола не было) в качестве предлога для восстания: они договорились выступить в этот день с целью помешать войскам и Сенату принести присягу новому царю. Восстанием должны были руководить «диктатор» князь Сергей Трубецкой и «начальник штаба» Евгений Оболенский. Планировалось занять Зимний дворец и Петропавловскую крепость, арестовав царскую семью, и опубликовать от имени Сената «Манифест к русскому народу», в котором провозглашалось бы изменение формы правления в государстве и учреждение Временного революционного правительства. Такой манифест придал бы перевороту законность.
Князь Сергей Трубецкой. Портретная зарисовка. 1830-е годы
Манифест предусматривал отмену крепостного права, рекрутчины, военных поселений, телесных наказаний, подушной подати и податных недоимок, введение демократических свобод (слова, занятий, вероисповеданий), уравнения в правах всех сословий, выборности центральных и местных органов власти и т.п. Все это должна была закрепить первая в истории России конституция. Поскольку у членов двух обществ не было единства по вопросу о конкретной форме правления, планировалось созвать Всенародный собор, который бы решил, республику строить или конституционную монархию.
Заговорщики хорошо понимали бесповоротность своего решения — как сказал накануне восстания Рылеев, «ножны сломаны, и сабель не спрятать». Утром 14 декабря заговорщики вовсю вели агитацию против присяги Николаю в своих воинских частях. К 11 часам Александр и Михаил Бестужевы, а также Дмитрий Щепин-Ростовский вывели на Сенатскую площадь 800 солдат лейб-гвардии Московского полка, построив их в каре около памятника Петру I. Днем к солдатам Московского полка присоединились матросы Гвардейского экипажа, а также солдаты лейб-гвардии Гренадерского полка. Всего на площади собралось около 3 тысяч солдат и матросов и 30 офицеров, не все из которых, кстати, состояли в тайном обществе — некоторых убедила умелая агитация заговорщиков. Однако «диктатора» Трубецкого на площади не было видно — отдать сигнал о начале восстания было некому. Князь так и не решился возглавить восстание, не веря в его успех. Кроме того, Александр Якубович, который должен был по плану захватить Зимний дворец, арестовав царскую семью, внезапно отказался от поручения, испугавшись, что придется прибегнуть к цареубийству.
Николай был осведомлен о планах заговорщиков и, хотя был крайне напуган мятежом, решил ускорить свое вступление на престол — не дожидаясь церемонии, принял присягу Сената еще на рассвете, в 7 часов утра. Пассивность мятежных войск сыграла свою печальную роль — так, они даже не попытались захватить те несколько легких орудий, которые верные царю войска подвели к площади для обстрела. Николай не желал кровопролития и отправил для переговоров к восставшим генерал-губернатора Петербурга, героя Отечественной войны 1812 года Михаила Милорадовича, обладавшего огромным авторитетом среди солдат. Справедливо опасаясь, что Милорадовичу удастся уговорить мятежников сложить оружие, Петр Каховский выстрелил в генерал-губернатора из пистолета, смертельно ранив его. Однако время был упущено: Николай успел стянуть к Сенатской площади отряд пехоты в 9 тысяч человек и 3-тысячную кавалерию.
Армейские части не хотели убивать друг друга: конница дважды предпринимала наступление, но мятежники останавливали его стрельбой из ружей в воздух. Николай, видя, что многие из его офицеров откровенно симпатизируют восставшим, дал приказ применить артиллерию, которая стала бить по мятежником картечью в упор. Началось бегство. К 6 часам вечера восстание было полностью подавлено. Ночь ушла на то, чтобы собрать тела убитых и смыть с камней площади кровь. Вечером у Рылеева декабристы, потерпевшие поражение, собрались, чтобы проститься и договориться, как вести себя на допросах. После этого некоторые из них отправились прямиком в Зимний дворец — сдаваться.
Глухое эхо
Две недели спустя, 29 декабря, бунт вспыхнул на юге — Сергей Муравьев-Апостол поднял Черниговский полк, расположенного недалеко от Киева. К восстанию Южное общество подтолкнуло известие о неудачном выступлении в Петербурге и начавшихся арестах заговорщиков, не принимавших в нем участия. Однако Сергей Муравьев-Апостол и Михаил Бестужев-Рюмин тщетно старались убедить солдат в том, что самодержавие отжило свое, распространяя среди них составленный заранее «Катехизис». Изолировав Черниговский полк, правительственные войска, командование которыми император, кстати, поручил своему старшему брату Константину, расстреляли полк картечью, а самого Муравьева-Апостола в кандалах доставили в Петербург.
Подполковник, один из предводителей движения декабристов. Сергей Муравьев-Апостол. 1858 г.
По делу декабристов были привлечены 579 человек, из которых признали виновными более половины — 289. Участие в допросах принимал лично Николай. Следствие велось полгода. Любопытно, что граф Сперанский и адмирал Мордвинов, которых декабристы планировали ввести в состав Временного правительства, приняли участие в суде над ними. Смертный приговор, впрочем, был вынесен всего пятерым — Рылееву, Пестелю, Каховскому, Бестужеву-Рюмину и Сергею Муравьеву-Апостолу. Их сперва приговорили к четвертованию, но затем заменили эту средневековую казнь более гуманной — повешением. Правда, сами декабристы все равно восприняли ее как позорную — при виде виселицы Пестель произнес: «Ужели мы не заслужили лучшей смерти? Кажется, мы никогда не отвращали чела своего ни от пуль, ни от ядер. Можно бы было нас и расстрелять». Сам же Николай не преминул в письме матери напоследок полить приговоренных грязью: «Гнусные вели себя гнусно, без всякого достоинства».
Более 120 человек были сосланы на разные сроки в Сибирь на каторгу или поселение по личному распоряжению Николая, без суда. Особые судебные комиссии, рассматривавшие дела солдат, приговорили 178 человек к наказанию шпицрутенами, 23 — к палкам и розгам, а из остальных участников восстания сформировали полк, который направили в действующую армию на Кавказ.
Восстание декабристов стало первым открытым протестом в России, направленным на радикальное переустройство общества. Несмотря на неудачу восстания, оно сыграло огромную роль в развитии политических движений в России: согласно известной фразе Ленина, «декабристы разбудили Герцена».
Информация