Международное энергетическое агентство демонстрирует очередной пример манипуляций на глобальном рынке
В конце недели появилась информация о том, что Международное энергетическое агентство (МЭА) сознательно завышает излишки нефти на рынке, провоцируя снижение цен на неё. Источником этой сенсации СМИ назвали Джона Кемпа из английского агентства Reuters. Некоторые эксперты отметили: расчёты Кемпа небезупречны, но оспорить их с цифрами в руках не смогли.
Как энергетическое агентство потеряло 500 млн. баррелей нефти
Джон Кемп проанализировал последние данные МЭА и пришёл к выводу, что энергетическое агентство преднамеренно завышает объём избыточных поставок нефти. В своей статье Кемп пишет: «Из 1 млрд. произведенных, но не использованных баррелей, порядка 420 млн. находятся в нефтехранилищах стран-членов Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Примерно еще 75 млн. баррелей, можно допустить, находится в нефтетанкерах, которые используются как хранилища, или эти танкеры располагаются между месторождениями и НПЗ».
Кемп насчитал всех излишков на 495 млн. баррелей нефти. А агентством заявлен миллиард! Куда делись ещё свыше 500 млн. баррелей? На этот вопрос нет ответа. Меж тем, объём ошибки весьма приличный. Он превышает половину названных МЭА излишков нефти, что давят сегодня на глобальный рынок.
Обычно эксперты допускают ошибки в оценках. Они случаются и варьируются, как правило, с погрешностью от одного до пяти процентов. В случае, выявленном Джоном Кемпом, где «приписано» более половины объёма, явно просматриваются преднамеренные цели. Ведь цифра появилась нешуточная — сопоставимая с годовым экспортом таких нефтедобывающих стран, как Алжир, Ирак, Ливия, Казахстан, Катар. Кроме прочего, это весьма заметный объём. Для перевозки 500 млн. баррелей нефти потребовалось бы свыше 300 крупнотоннажных танкеров третьего класса с дедвейтом в 250 тысяч тонн. Не иголка в стоге сена. Однако, Кемп не нашёл физического подтверждения данных МЭА.
Самое время внимательно присмотреться к этому энергетическому агентству, созданному после нефтяного кризиса 1973—1974 годов. В него вошли три десятка стран-членов уже упомянутой ОЭСР, в том числе, государства клуба «большой семёрки» полным составом и все их главные союзники. Среди стран, составивших МЭА, нет основных производителей и экспортёров нефти, ведь агентство создавалось как противовес ОПЕК.
В МЭА сформировали своеобразную систему коллективной энергетической безопасности. Важным её элементом стало обязательство поддерживать собственные запасы нефти не ниже трёхмесячного импорта и при необходимости влиять на ценовую политику экспортёров нефти за счёт этого ресурса. В наши дни совокупные стратегические запасы стран МЭА превышают 4 млрд. баррелей нефти.
За годы своего существования энергетическое агентство трижды выбрасывало на рынок свои запасы нефти, чтобы удержать приемлемый уровень цен. Так было в 1991 во время войны в Заливе, в 2005 году, когда из-за урагана Катрина резко упала добыча а Мексиканском заливе и США, и в 2011 году. Тогда МЭА компенсировала снижение добычи, вызванное гражданской войной в Ливии.
На условиях западных экономик
Есть в арсенале энергетического агентства и такой инструмент, как регулярные доклады о состоянии мирового рынка нефти. Они влияют на цены не меньше, а, может быть, даже больше, чем прямые интервенции из стратегических запасов. Под давлением США уже не раз в докладах МЭА завышались или занижались риски на нефтяном рынке. Британская The Guardian ловила на этом энергетическое агентство в 2009 году. Годом раньше шведские учёные из Уппсальского университета доказали, что прогнозы МЭА являются серьёзно завышенными. Так, согласно научным оценкам университета, к 2030 году производство нефти не превысит 75 млн. баррелей в день, а по прогнозу агентства ежедневная добыча поднимется до 105 млн. баррелей. Шведы назвали тот доклад МЭА «политическим документом».
Были и другие случаи, когда энергетическое агентство вводило в заблуждение мир, как прогнозами потенциальных уровней нефтедобычи, так и состоянием текущих запасов. За оценками МЭА двигались и цены на нефть. Это политика продолжается. Достаточно вспомнить информацию, распространяемую МЭА в нынешнем году. Вот лишь некоторые заголовки: «МЭА: перенасыщение мирового рынка нефти усугубляется замедлением спроса», «Перепроизводство на рынке нефти возрастает — МЭА», «МЭА: перепроизводство на рынке нефти увеличивается». Это всё из публикаций последних месяцев, валом катящихся по страницам и экранам СМИ. Притом, что в условиях дешевеющей нефти множатся объективные сведения независимых экспертов о сокращении числа буровых установок и снижении добычи на затратных, трудно извлекаемых месторождениях, особенно в Соединённых Штатах.
Как видим, смыл распространяемой МЭА информации не в том, чтобы внести ясность в ситуацию на рынке нефти, а наоборот — манипулировать им. Особое место в этом ряду занимает заявление исполнительного директора энергетического агентства, турка Фатиха Бирола, сделанное им в январе на Всемирном экономическом форуме в Давосе. Английская Reuters тогда процитировала Бирола: «Если цена на нефть останется на уровне $30 за баррель в 2016 году, страны Ближнего Востока потеряют треть своих ВВП, Россия потеряет 10% ВВП». Меж тем, позади остался 2015 год, когда цена на нефть упала почти вдвое, но даже это не привело к столь радикальным переменам в экономике стран-экспортёров, как предрекает теперь глава МЭА.
Чего же так старается энергетическое агентство со своими сомнительными прогнозами и оценками? Ответ простой. Оно формирует ожидания рынка в интересах Соединённых Штатов и их главных западных партнёров. Об этом проговорился на днях Международный валютный фонд. В своем докладе, адресованном министрам финансов и управляющим центробанков стран «Большой двадцатки», МВФ печалился о делах в мировой экономике. Среди прочих рисков и проблем он отметил «более слабое, чем ожидалось, влияние снижения цен на нефть на рост глобальной экономики».
Иными словами, снижение цен на нефть было условием восстановления мировой экономики. На плечах проблем сырьевых и добывающих стран, страны развитые намеревались восстановить свой потенциал и даже сделать рывок к росту. Для этого и старалось энергетическое агентство активно манипулировать нефтяным рынком. Судя по докладу МВФ, не всё получилось у Бирола и его команды. Вдобавок, её ещё поймали на манипулировании информацией, что отразил в своём анализе Джон Кемп.
«Бумажная нефть» на реальном рынке
При всём при том, Международное энергетическое агентство нельзя рассматривать в качестве самостоятельного игрока на нефтяном рынке. Оно ведёт свою партию, и не более того. Дирижируют рынком финансовые круги Америки, объединённые через банки-акционеры Федеральной резервной системой (ФРС) США. Не так давно в мировых СМИ на эту тему прошла целая серия публикаций. Здесь особо выделяется статья американского финансового эксперта Майкла Макдональда.
Макдональд утверждает, что банкиры контролируют нефтяной рынок через кредиты энергетическим компаниям. Общая сумма таких кредитов сейчас превышает 4 трлн. долларов. В качестве кредиторов выступают ведущие банки Америки (они же — акционеры ФРС) Citigroup, JP Morgan Chase, Bank of America, Wells Fargo и пр.
Другие эксперты «покрутили» информацию и нашли более весомые инструменты для манипуляций — фьючерсные контракты на нефть и подобные им договоры. Их хитрость в том, что цены текущего дня определяются ценами будущих поставок (через квартал, год). Они, в свою очередь, формируются из так называемых «ожиданий». Вот тут-то и наступает время действий рейтинговых агентств, экспертов, СМИ и ведомого американцами энергетического агентства. Вспомним, приведённые ранее заголовки со ссылкой на МЭА. Оно уже в начале года формировало «ожидания» переизбытка нефти, а, значит, и низких цен на неё.
Банки неплохо зарабатывают на колебаниях цен и посреднических действиях. Тем более что финансовый рынок уже давно стал вещью в себе. Например, в прошлом году, по данным агентства Bloomberg, только на двух крупнейших биржах мира (нью-йоркской NYMEX и лондонской ICE) «объем торгов нефтяными фьючерсными контрактами уже более чем в 10 раз превысил годовое потребление нефти в мире».
«Бумажная нефть» стала для банкиров своеобразным бонусом за контроль над товарными рынками, в частности, рынком нефти. Потому, когда сегодня говорят о долговременной тенденции низких цен на нефть, вовсе не значит, что в долгосрочной перспективе, как пишут в классических учебниках, «предложение будет опережать спрос». Так нужно банкам-акционерам ФРС (эксперты называют их глобальным финансовым картелем), чтобы удержать на плаву свою главную валюту — доллар, изрядно оторвавшуюся от товарного обеспечения. (В условиях низких цен на нефть спекулянты предпочитают вкладываться в валюту.) Для достижения этой цели картель не брезгует ни чем, даже откровенными манипуляциями.
Надо ли это другим странам, участвующим в деятельности Международного энергетического агентства (Норвегии, например, чей ВВП прямо зависит на цены от энергоресурсы)? Большой вопрос. Мир давно смирился с нахрапистостью американцев, устроивших себе жизнь за чужой счёт. Вот и многие страны-члены МЭА стали сегодня, по существу, статистами в политике, которую ведут в своих интересах Соединённые Штаты на нефтяном и глобальном рынках.
Как энергетическое агентство потеряло 500 млн. баррелей нефти
Джон Кемп проанализировал последние данные МЭА и пришёл к выводу, что энергетическое агентство преднамеренно завышает объём избыточных поставок нефти. В своей статье Кемп пишет: «Из 1 млрд. произведенных, но не использованных баррелей, порядка 420 млн. находятся в нефтехранилищах стран-членов Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Примерно еще 75 млн. баррелей, можно допустить, находится в нефтетанкерах, которые используются как хранилища, или эти танкеры располагаются между месторождениями и НПЗ».
Кемп насчитал всех излишков на 495 млн. баррелей нефти. А агентством заявлен миллиард! Куда делись ещё свыше 500 млн. баррелей? На этот вопрос нет ответа. Меж тем, объём ошибки весьма приличный. Он превышает половину названных МЭА излишков нефти, что давят сегодня на глобальный рынок.
Обычно эксперты допускают ошибки в оценках. Они случаются и варьируются, как правило, с погрешностью от одного до пяти процентов. В случае, выявленном Джоном Кемпом, где «приписано» более половины объёма, явно просматриваются преднамеренные цели. Ведь цифра появилась нешуточная — сопоставимая с годовым экспортом таких нефтедобывающих стран, как Алжир, Ирак, Ливия, Казахстан, Катар. Кроме прочего, это весьма заметный объём. Для перевозки 500 млн. баррелей нефти потребовалось бы свыше 300 крупнотоннажных танкеров третьего класса с дедвейтом в 250 тысяч тонн. Не иголка в стоге сена. Однако, Кемп не нашёл физического подтверждения данных МЭА.
Самое время внимательно присмотреться к этому энергетическому агентству, созданному после нефтяного кризиса 1973—1974 годов. В него вошли три десятка стран-членов уже упомянутой ОЭСР, в том числе, государства клуба «большой семёрки» полным составом и все их главные союзники. Среди стран, составивших МЭА, нет основных производителей и экспортёров нефти, ведь агентство создавалось как противовес ОПЕК.
В МЭА сформировали своеобразную систему коллективной энергетической безопасности. Важным её элементом стало обязательство поддерживать собственные запасы нефти не ниже трёхмесячного импорта и при необходимости влиять на ценовую политику экспортёров нефти за счёт этого ресурса. В наши дни совокупные стратегические запасы стран МЭА превышают 4 млрд. баррелей нефти.
За годы своего существования энергетическое агентство трижды выбрасывало на рынок свои запасы нефти, чтобы удержать приемлемый уровень цен. Так было в 1991 во время войны в Заливе, в 2005 году, когда из-за урагана Катрина резко упала добыча а Мексиканском заливе и США, и в 2011 году. Тогда МЭА компенсировала снижение добычи, вызванное гражданской войной в Ливии.
На условиях западных экономик
Есть в арсенале энергетического агентства и такой инструмент, как регулярные доклады о состоянии мирового рынка нефти. Они влияют на цены не меньше, а, может быть, даже больше, чем прямые интервенции из стратегических запасов. Под давлением США уже не раз в докладах МЭА завышались или занижались риски на нефтяном рынке. Британская The Guardian ловила на этом энергетическое агентство в 2009 году. Годом раньше шведские учёные из Уппсальского университета доказали, что прогнозы МЭА являются серьёзно завышенными. Так, согласно научным оценкам университета, к 2030 году производство нефти не превысит 75 млн. баррелей в день, а по прогнозу агентства ежедневная добыча поднимется до 105 млн. баррелей. Шведы назвали тот доклад МЭА «политическим документом».
Были и другие случаи, когда энергетическое агентство вводило в заблуждение мир, как прогнозами потенциальных уровней нефтедобычи, так и состоянием текущих запасов. За оценками МЭА двигались и цены на нефть. Это политика продолжается. Достаточно вспомнить информацию, распространяемую МЭА в нынешнем году. Вот лишь некоторые заголовки: «МЭА: перенасыщение мирового рынка нефти усугубляется замедлением спроса», «Перепроизводство на рынке нефти возрастает — МЭА», «МЭА: перепроизводство на рынке нефти увеличивается». Это всё из публикаций последних месяцев, валом катящихся по страницам и экранам СМИ. Притом, что в условиях дешевеющей нефти множатся объективные сведения независимых экспертов о сокращении числа буровых установок и снижении добычи на затратных, трудно извлекаемых месторождениях, особенно в Соединённых Штатах.
Как видим, смыл распространяемой МЭА информации не в том, чтобы внести ясность в ситуацию на рынке нефти, а наоборот — манипулировать им. Особое место в этом ряду занимает заявление исполнительного директора энергетического агентства, турка Фатиха Бирола, сделанное им в январе на Всемирном экономическом форуме в Давосе. Английская Reuters тогда процитировала Бирола: «Если цена на нефть останется на уровне $30 за баррель в 2016 году, страны Ближнего Востока потеряют треть своих ВВП, Россия потеряет 10% ВВП». Меж тем, позади остался 2015 год, когда цена на нефть упала почти вдвое, но даже это не привело к столь радикальным переменам в экономике стран-экспортёров, как предрекает теперь глава МЭА.
Чего же так старается энергетическое агентство со своими сомнительными прогнозами и оценками? Ответ простой. Оно формирует ожидания рынка в интересах Соединённых Штатов и их главных западных партнёров. Об этом проговорился на днях Международный валютный фонд. В своем докладе, адресованном министрам финансов и управляющим центробанков стран «Большой двадцатки», МВФ печалился о делах в мировой экономике. Среди прочих рисков и проблем он отметил «более слабое, чем ожидалось, влияние снижения цен на нефть на рост глобальной экономики».
Иными словами, снижение цен на нефть было условием восстановления мировой экономики. На плечах проблем сырьевых и добывающих стран, страны развитые намеревались восстановить свой потенциал и даже сделать рывок к росту. Для этого и старалось энергетическое агентство активно манипулировать нефтяным рынком. Судя по докладу МВФ, не всё получилось у Бирола и его команды. Вдобавок, её ещё поймали на манипулировании информацией, что отразил в своём анализе Джон Кемп.
«Бумажная нефть» на реальном рынке
При всём при том, Международное энергетическое агентство нельзя рассматривать в качестве самостоятельного игрока на нефтяном рынке. Оно ведёт свою партию, и не более того. Дирижируют рынком финансовые круги Америки, объединённые через банки-акционеры Федеральной резервной системой (ФРС) США. Не так давно в мировых СМИ на эту тему прошла целая серия публикаций. Здесь особо выделяется статья американского финансового эксперта Майкла Макдональда.
Макдональд утверждает, что банкиры контролируют нефтяной рынок через кредиты энергетическим компаниям. Общая сумма таких кредитов сейчас превышает 4 трлн. долларов. В качестве кредиторов выступают ведущие банки Америки (они же — акционеры ФРС) Citigroup, JP Morgan Chase, Bank of America, Wells Fargo и пр.
Другие эксперты «покрутили» информацию и нашли более весомые инструменты для манипуляций — фьючерсные контракты на нефть и подобные им договоры. Их хитрость в том, что цены текущего дня определяются ценами будущих поставок (через квартал, год). Они, в свою очередь, формируются из так называемых «ожиданий». Вот тут-то и наступает время действий рейтинговых агентств, экспертов, СМИ и ведомого американцами энергетического агентства. Вспомним, приведённые ранее заголовки со ссылкой на МЭА. Оно уже в начале года формировало «ожидания» переизбытка нефти, а, значит, и низких цен на неё.
Банки неплохо зарабатывают на колебаниях цен и посреднических действиях. Тем более что финансовый рынок уже давно стал вещью в себе. Например, в прошлом году, по данным агентства Bloomberg, только на двух крупнейших биржах мира (нью-йоркской NYMEX и лондонской ICE) «объем торгов нефтяными фьючерсными контрактами уже более чем в 10 раз превысил годовое потребление нефти в мире».
«Бумажная нефть» стала для банкиров своеобразным бонусом за контроль над товарными рынками, в частности, рынком нефти. Потому, когда сегодня говорят о долговременной тенденции низких цен на нефть, вовсе не значит, что в долгосрочной перспективе, как пишут в классических учебниках, «предложение будет опережать спрос». Так нужно банкам-акционерам ФРС (эксперты называют их глобальным финансовым картелем), чтобы удержать на плаву свою главную валюту — доллар, изрядно оторвавшуюся от товарного обеспечения. (В условиях низких цен на нефть спекулянты предпочитают вкладываться в валюту.) Для достижения этой цели картель не брезгует ни чем, даже откровенными манипуляциями.
Надо ли это другим странам, участвующим в деятельности Международного энергетического агентства (Норвегии, например, чей ВВП прямо зависит на цены от энергоресурсы)? Большой вопрос. Мир давно смирился с нахрапистостью американцев, устроивших себе жизнь за чужой счёт. Вот и многие страны-члены МЭА стали сегодня, по существу, статистами в политике, которую ведут в своих интересах Соединённые Штаты на нефтяном и глобальном рынках.
Информация