Сеймур Херш: Некоторые считают, что Америка на пороге гражданской войны
(Продолжение, Начало "Сеймур Херш - журналист-легенда" )
50 лет назад Сеймур Херш прославился репортажем с разоблачением резни во вьетнамской деревне Сонг Ми. За полвека легендарный репортер провел множество расследований, написал интересные книги, завоевал престижные журналистские премии за свою работу. Он сталкивался с политическим и военным руководством с единственной целью – найти правду. Недавно Херш представил свою книгу воспоминаний «Репортер».
– И первый вопрос, а почему вдруг мемуары? Что случилось? Ведь вы же вроде писали книгу про бывшего вице-президента Дика Чейни и вели еще несколько расследований?
– За последние 20 лет я много написал про Чейни. По большей чести то, что исходило из его круга, что рассказывали сотрудники и информированные люди изнутри. Я собрал много информации для книги. Когда их власть кончилась, я засел писать книгу. Я показал написанное людям, которые мне помогали, рассказывали. И все в один голос говорили: «Ты что, шутишь?» Тогда уже полным ходом шли обамовские чистки спецслужб и госаппарата, и никто не хотел потерять работу, а то и хуже.
- Если я расскажу сейчас то, что знаю, то пострадает много народу, говорит Сеймур Херш. - Я верю, что это надо рассказать, потому что Чейни причинил много вреда, который продолжается до сих пор, но я не хотел бы, чтобы люди сели из-за меня в тюрьму. Это будет концом моей карьеры. Я пошел к своим редакторам с вопросом, а что делать? Они сказали мне, отложи все и сядь за мемуары.
– Да, но у вас и раньше была секретная информация, неудобная для властей. Однако вы не колебались ее публиковать. Это из-за Обамы?
– Все президенты жаловались, критиковали прессу. Те же Буш с Чейни грозились. Было несколько сотрудников ЦРУ, пойманных на разговорах с прессой. Им велели подать заявление на увольнение. Но они не сажали людей, как Обама. Обамовские назначенцы пытались сажать даже журналистов.
Расследования Херша всегда отличало журналистское усердие. Их приводят в хрестоматиях и пособиях для молодых журналистов. Херш неизменно старался поговорить с возможно большим количеством людей, достать, привести и проверить как можно больше информации.
-Возможно ли такое сегодня?
– Много чего сегодня невозможно из того, что было возможно раньше, но тщательность всегда возможна. Проблема в том, что сегодня в журналистике куда меньше денег и еще меньше гибкости, чем в прошлые времена. 9 лет я работал в «Нью-Йорк Таймс», а до того в «Нью-Йоркере». В нынешние времена суровой экономии на всем могут не поверить, как тогда работали. Я звонил редактору, мол, надо в Париж и потом расскажу, если что-то получится. И бухгалтерия без вопросов выписывала деньги. Я всегда сам выбирал себе тему расследований. После Сонг Ми все знали, что я могу сам найти хорошую историю, и я делал, что хотел. Конечно, редакторы знали, что я делаю, но никто не указывал мне, что делать. Тем более разговора не было, что это слишком дорого.
- Все это ушло! Сегодня газеты куда более тощие. Такого количества рекламы, таких доходов уже невозможно себе представить. Вот сегодняшняя «Нью-Йорк Таймс». Тут целые полосы саморекламы. Самое дорогое рекламное место отведено на рекламу поездок, организованных самой газетой.
– После Уотергейта все большие газеты завели у себя отделы расследовательской журналистики. А что сейчас?
– Делается много хороших расследований, но в основном по общественной тематике. По вопросам национальной безопасности журналистских расследований стало совсем мало. Хотя у нас творится совсем не то, что власти хотят, чтобы мы думали. Мне рассказывают много интересного, но люди стали бояться разговаривать для записи, давать свое имя.
– Вы рассказывали в книге, как правительство выражало вам свое недовольство. А как насчет редакторов газет?
– А что редакторы? Если редактор скажет, что не доверяет вашим источникам, это конец разговора. Мне приходится печататься в Лондоне, потому что мои расследования слишком остры для Америки. Никто не хотел связываться с правительством Обамы. Мои статьи печатались в «Лондонском книжном обозрении» – издании весьма смелом, академическом и серьезном.
London Review of Books прославилось в последние десятилетия тем, что печатал материалы, которые боялись напечатать в «обители смелых, земле свободных», как поет о себе Америка в своем неофициальном гимне.
Проверка фактов
– Я настаиваю, чтобы в каждой моей истории редакторы использовали бывших корректоров «Нью-Йоркера», славившихся своим профессионализмом и добросовестной проверкой фактов во всем мире.
Газета не способна проверить все факты на месте. Проверка фактов не означает, что все, что рассказывают, верно. Когда речь идет о секретности, то никогда не можешь докопаться до дна. Если сидишь с двухзвездочным генералом или главой отдела, а они хотят дослужиться до четырех звезд или до начальника департамента, то понятно, что они не будут рисковать карьерой ради твоей истории. Однако проверка удостоверяет наличие источника, его чины и ранги, удостоверяет его добрую волю говорить. Проверка фактов определяет, что он сказал именно то, что я сообщаю, что он согласен с тем, что я напишу от его имени. Это не делает сообщение правдой, но делает все более надежным.
- Мне еще приходилось работать со старым и многолетним редактором «Нью-Йорк Таймс» Эйбом Розенталем. Мы с ним не соглашались по всем политическим вопросам, но именно он дал добро на публикацию истории Сонг Ми. Надо понимать Америку тех лет, конца 1960-х. Они победили в Великой войне и не особенно переживали по поводу нарушений и военных преступлений. Война – вообще жуткая вещь. Корейская война как-то прошла незамеченной, но во Вьетнаме мы застряли, и там было много такого, как Сонг Ми. И это не соответствовало идеальной картине армии победителей Гитлера, спасших народы от страшных преступлений, которые нацисты, несомненно, совершали. Нам не говорили о проблемах, и общество, в том числе СМИ, жило иллюзией, что в основном все в порядке.
Еще до Сонг Ми Сеймур Херш занимался злоупотреблениями Пентагона, сообщал о фальсификации при подсчете погибших, одобренной министром обороны Робертом Макнамарой, и работал с подобными вопросами вплоть до преступлений против гражданского населения в Ираке. Эта репутация вела информантов к Хершу.
– Как они вас находили? Ждали вечером у подъезда и просили пройти с ними за угол? (смеется)
(Продолжение следует)
50 лет назад Сеймур Херш прославился репортажем с разоблачением резни во вьетнамской деревне Сонг Ми. За полвека легендарный репортер провел множество расследований, написал интересные книги, завоевал престижные журналистские премии за свою работу. Он сталкивался с политическим и военным руководством с единственной целью – найти правду. Недавно Херш представил свою книгу воспоминаний «Репортер».
– И первый вопрос, а почему вдруг мемуары? Что случилось? Ведь вы же вроде писали книгу про бывшего вице-президента Дика Чейни и вели еще несколько расследований?
– За последние 20 лет я много написал про Чейни. По большей чести то, что исходило из его круга, что рассказывали сотрудники и информированные люди изнутри. Я собрал много информации для книги. Когда их власть кончилась, я засел писать книгу. Я показал написанное людям, которые мне помогали, рассказывали. И все в один голос говорили: «Ты что, шутишь?» Тогда уже полным ходом шли обамовские чистки спецслужб и госаппарата, и никто не хотел потерять работу, а то и хуже.
Никогда раньше не карали за разговоры с журналистами. Много раз грозились, но все кончалось выговором. В худшем случае увольняли , – При Обаме стали сажать за слив. Посадили несколько сотрудников ЦРУ. Арестовали даже кого-то из окружения Обамы.
- Если я расскажу сейчас то, что знаю, то пострадает много народу, говорит Сеймур Херш. - Я верю, что это надо рассказать, потому что Чейни причинил много вреда, который продолжается до сих пор, но я не хотел бы, чтобы люди сели из-за меня в тюрьму. Это будет концом моей карьеры. Я пошел к своим редакторам с вопросом, а что делать? Они сказали мне, отложи все и сядь за мемуары.
– Да, но у вас и раньше была секретная информация, неудобная для властей. Однако вы не колебались ее публиковать. Это из-за Обамы?
– Все президенты жаловались, критиковали прессу. Те же Буш с Чейни грозились. Было несколько сотрудников ЦРУ, пойманных на разговорах с прессой. Им велели подать заявление на увольнение. Но они не сажали людей, как Обама. Обамовские назначенцы пытались сажать даже журналистов.
Расследования Херша всегда отличало журналистское усердие. Их приводят в хрестоматиях и пособиях для молодых журналистов. Херш неизменно старался поговорить с возможно большим количеством людей, достать, привести и проверить как можно больше информации.
-Возможно ли такое сегодня?
– Много чего сегодня невозможно из того, что было возможно раньше, но тщательность всегда возможна. Проблема в том, что сегодня в журналистике куда меньше денег и еще меньше гибкости, чем в прошлые времена. 9 лет я работал в «Нью-Йорк Таймс», а до того в «Нью-Йоркере». В нынешние времена суровой экономии на всем могут не поверить, как тогда работали. Я звонил редактору, мол, надо в Париж и потом расскажу, если что-то получится. И бухгалтерия без вопросов выписывала деньги. Я всегда сам выбирал себе тему расследований. После Сонг Ми все знали, что я могу сам найти хорошую историю, и я делал, что хотел. Конечно, редакторы знали, что я делаю, но никто не указывал мне, что делать. Тем более разговора не было, что это слишком дорого.
Вот в 2011 году главред «Нью-Йоркера» Дейвид Ремник позвонил, когда я был на пути в аэропорт, и спросил нездоровым голосом, а могу ли я по телефону все выяснить, чтобы вышло дешевле
- Все это ушло! Сегодня газеты куда более тощие. Такого количества рекламы, таких доходов уже невозможно себе представить. Вот сегодняшняя «Нью-Йорк Таймс». Тут целые полосы саморекламы. Самое дорогое рекламное место отведено на рекламу поездок, организованных самой газетой.
Насчет экспертов-панелистов – не знаю, смеяться или плакать. Сидят перед камерой несколько журналистов, политиков, университетских экспертов. Две трети из них ответы на конкретный вопрос начинают словами «я думаю, что...»
– После Уотергейта все большие газеты завели у себя отделы расследовательской журналистики. А что сейчас?
– Делается много хороших расследований, но в основном по общественной тематике. По вопросам национальной безопасности журналистских расследований стало совсем мало. Хотя у нас творится совсем не то, что власти хотят, чтобы мы думали. Мне рассказывают много интересного, но люди стали бояться разговаривать для записи, давать свое имя.
– Вы рассказывали в книге, как правительство выражало вам свое недовольство. А как насчет редакторов газет?
– А что редакторы? Если редактор скажет, что не доверяет вашим источникам, это конец разговора. Мне приходится печататься в Лондоне, потому что мои расследования слишком остры для Америки. Никто не хотел связываться с правительством Обамы. Мои статьи печатались в «Лондонском книжном обозрении» – издании весьма смелом, академическом и серьезном.
London Review of Books прославилось в последние десятилетия тем, что печатал материалы, которые боялись напечатать в «обители смелых, земле свободных», как поет о себе Америка в своем неофициальном гимне.
Проверка фактов
– Я настаиваю, чтобы в каждой моей истории редакторы использовали бывших корректоров «Нью-Йоркера», славившихся своим профессионализмом и добросовестной проверкой фактов во всем мире.
Газета не способна проверить все факты на месте. Проверка фактов не означает, что все, что рассказывают, верно. Когда речь идет о секретности, то никогда не можешь докопаться до дна. Если сидишь с двухзвездочным генералом или главой отдела, а они хотят дослужиться до четырех звезд или до начальника департамента, то понятно, что они не будут рисковать карьерой ради твоей истории. Однако проверка удостоверяет наличие источника, его чины и ранги, удостоверяет его добрую волю говорить. Проверка фактов определяет, что он сказал именно то, что я сообщаю, что он согласен с тем, что я напишу от его имени. Это не делает сообщение правдой, но делает все более надежным.
- Мне еще приходилось работать со старым и многолетним редактором «Нью-Йорк Таймс» Эйбом Розенталем. Мы с ним не соглашались по всем политическим вопросам, но именно он дал добро на публикацию истории Сонг Ми. Надо понимать Америку тех лет, конца 1960-х. Они победили в Великой войне и не особенно переживали по поводу нарушений и военных преступлений. Война – вообще жуткая вещь. Корейская война как-то прошла незамеченной, но во Вьетнаме мы застряли, и там было много такого, как Сонг Ми. И это не соответствовало идеальной картине армии победителей Гитлера, спасших народы от страшных преступлений, которые нацисты, несомненно, совершали. Нам не говорили о проблемах, и общество, в том числе СМИ, жило иллюзией, что в основном все в порядке.
Еще до Сонг Ми Сеймур Херш занимался злоупотреблениями Пентагона, сообщал о фальсификации при подсчете погибших, одобренной министром обороны Робертом Макнамарой, и работал с подобными вопросами вплоть до преступлений против гражданского населения в Ираке. Эта репутация вела информантов к Хершу.
– Как они вас находили? Ждали вечером у подъезда и просили пройти с ними за угол? (смеется)
(Продолжение следует)
Автор: lamerkhav