"Морским судам быть..."
Взятие Азова стало только первым шагом на трудном и долгом пути. Война с Османской империей продолжалась. Флот и армия Турции, крымская орда по-прежнему представляли значительную угрозу южным рубежам России. Чтобы противостоять мощному врагу, сохранить выход в море и добиться заключения выгодного мира, необходим был сильный постоянный флот.
Осенью 1696 года вопрос о строительстве флота был вынесен на рассмотрение Боярской думы. 20 октября Боярская дума приняла решение: «Морским судам быть…». Понятно, что строительство флота является делом государственного масштаба, огромной сложности. Необходимо было создавать фактически целую огромную отрасль, строить новые верфи, базы и порты, предприятия, мастерские, корабли, производить оружие. Требовалось привлечь огромное количество мастеровых, рабочих, иностранных специалистов, создать систему подготовки морских кадров – матросов, офицеров, артиллеристов и пр. Кроме создания производственной базы, морской инфраструктуры, специализированной системы образования, нужны были огромные финансовые вложения.
Поэтому царь Пётр I ввёл специальную корабельную повинность, которая была распространена на землевладельцев, купцов, торговцев. В повинность входила поставка кораблей, полностью готовых и вооружённых. В постройке флота должны были принять участие все землевладельцы, имевшие свыше 100 крестьянских дворов. Светские землевладельцы (сословия бояр и дворян) были обязаны построить по одному кораблю с каждых 10 тыс. дворов (т. е. сообща). Духовные землевладельцы (монастыри, высшая церковная иерархия) должны были построить по кораблю с 8 тыс. дворов. Купцы и торговые люди России должны были сообща заложить и построить 12 кораблей. Землевладельцы, имевшие менее 100 крестьянских дворов, были освобождены от строительства, но были обязаны платить денежные взносы – 50 копеек с каждого двора. Эти средства получили название «полтинных денег».
Понятно, что корабельная повинность и введение «полтинных денег» были встречены враждебно многими землевладельцами и купцами. Некоторые богатые купцы и крупные землевладельцы были готовы даже откупиться от корабельной повинности, чтобы не обременять себя такой проблемой. Но царь требовал выполнение повинности. Когда часть купечества подала челобитную с просьбой «уволить их от корабельного дела», их наказали тем, что велели построить ещё два корабля.
Для строительства кораблей землевладельцы были поделены на «кумпанства» (компании). Каждая компания должна построить один корабль и вооружить его. К примеру, Троице-Сергиев монастырь, обладавший 24 тыс. дворов, должен был построить 3 корабля. Менее крупные монастыри для образования одного кумпанства складывались сообща. В состав светских кумпанств обычно входило 2-3 крупных землевладельца и 10-30 среднепоместных дворян.
По первоначальной программе планировали построить 52 корабля: 19 кораблей – светские землевладельцы, 19 кораблей духовенство и 14 кораблей – купечество. Кумпанства должны были самостоятельно организовать весь комплекс подготовительных и строительных работ, включая содержание рабочих и мастеров, покупку всех материалов, оружия. Для устройства верфей были выделены места в Воронеже, Струпинской пристани, в ряде поселений по реке Воронеж и Дон.
С весны 1697 года кораблестроительные работы шли полным ходом. В Воронеж и другие населённые пункты, где были созданы верфи, стекались тысячи людей. Как только на воду спускали один корабль, сразу же закладывали другой. Строились не галеры, как во время подготовки ко Второму Азовском походу, а двух- и трехмачтовые боевые корабли с 25 -40 орудиями на борту. Воронеж стал настоящей «колыбелью» петровского флота. С каждым годов темпы росли, не дождавшись постройки кораблей заложенных весной и летом 1697 года, Пётр обязал землевладельцев и купцов построить дополнительно ещё 25 кораблей. К 1699 году постройка большинства кораблей была завершена.
Недостатки
Эта кораблестроительная программа выявила ряд серьёзных недостатков в подходах. Некоторые кумпанства не спешили с работой, собираясь увильнуть от повинности или затянуть сроки сдачи кораблей. Правда, царь ввел жесткие методы наказания – за отказ участвовать в программе приказал отписывать поместья и вотчины в пользу казны (конфисковать их).
Многие землевладельцы с целью сэкономить или по отсутствию кораблестроительного опыта относились к программе формально (лишь бы сделать, без контроля качества). В итоге часто не обращали внимания на выбор леса, других материалов, качество работы. На качестве строительства сказывались и злоупотребления подрядчиков, неопытность ряда мастеров.
В результате построенные корабли быстро ветшали, требовали множества доработок, часто перестройки, ремонта. Не оправдались надежды Петра и на иностранных специалистов, которых приглашали в Россию с 1696 года. Они были должны помочь в организации кораблестроительных работ и командовать построенными кораблями. Лишь часть иностранных специалистов оправдали возложенные на них надежды, оказав большую помощь в строительстве и управлении кораблями. Значительная же часть иностранцев приехала в Россию за барышами, не имея опыта в корабельном деле или слабо разбираясь в этом вопросе.
Рядовые матросы были полностью бесправны. Тяжёлое бремя легло на крепостное крестьянство, на которое землевладельцы возложили тяготы корабельной повинности. Они были должны обеспечить поставку всего необходимого для строительства кораблей, работая в ущерб земледелию и другим занятиям, которые обеспечивали их жизнь. Значительные потери были в лошадях – их изымали для перевозок. В результате усилилось бегство людей на Дон, Хопёр, в иные земли.
Изменения кораблестроительной программы
Исходя из выявленных ошибок, вскоре организация кораблестроительных работ стала изменяться. Отказались от строительства кораблей кумпанствами. В сентябре 1698 года некоторым кумпанствам разрешили вместо строительства своими силами внести денежный выкуп в казну – 10 тыс. рублей за корабль. Вскоре такую практику распространили на все кумпанства. На полученные средства, как и на «полтинные деньги» развернули более широкое строительство на казённых верфях.
Ещё в 1696 году в Воронеже учредили «Адмиралтейский двор». Уже в 1697 году там заложили 7 больших кораблей и 60 бригантин (небольшое одно- или двухмачтовое парусно-гребное судно для перевозки грузов и войск в прибрежных районах, имело 12-15 пар весел, 2-3 пушки небольшого калибра).
Одновременно шёл процесс создания основ военной организации флота, его боевого управления. В 1700 году учредили «Приказ адмиралтейских дел», который позже был преобразован в Адмиралтейскую коллегию. Это был центральный государственный орган по управлению строительством, снабжением и обеспечением флота. На все важные должности царскими указами назначались адмиралы и офицеры. Первым главой «Адмиралтейства», который ведал строительными делами, был стольник А. П. Протасьев, затем его сменили архангельский воевода, один из ближайших соратников царя – Фёдор Матвеевич Апраксин.
Русские мастера, подготовка экипажей
Кораблестроительными работами руководили лучшие русские мастера, среди них свои талантом выделялся Федосей Скляев (1672-1728). О нём царь говорил – «лучший в своём мастерстве». Скляев был уроженцем Новгорода, служил в «потешном полку» Петра, участвовал как плотник в строительстве на Переяславском озере и в Воронеже. В качестве матроса одной из галер участвовал в осаде и взятии Азова. Был участником «Великого посольства» 1697-1698 годов, поработал на верфях Голландии, Англии, Венеции. Стал главным мастером во время строительства первого линейного корабля России 58-пушечного «Гото Предестинации» (по-латыни означает «Божье Предвидение»). Этот корабль получил высокую оценку современников и был спущен на воду 27 апреля 1700 года на верфи Воронежского адмиралтейства в присутствии высших чинов государства и иностранных послов лично Петром I. Корабль не только был хорошего качества, но и примером русского прикладного декоративного искусства. В разработке чертежей участвовал лично царь. «Божье Предвидение» было длиной в 36 м, шириной - 9,5 м, глубина трюма корабля - 3 м. Артиллерийское вооружение корабля состояло из установленных на двух палубах орудий: на нижней - 16-фунтового калибра, на верхней - 8-фунтового и на юте и баке - 3-фунтового. Все пушки были отлиты в России на заводах Демидова.
Огромный талант и отличные способности выдвинули Скляева в число родоначальников русской школы военного кораблестроения. По его проектам и под руководством мастера на воду было спущено более 200 парусных и гребных судов для Азовского, Балтийского и Белого морей. За успехи в техническом совершенствовании кораблей и участие в боях на Балтике и в Полтавской битве Ф. Скляев был пожалован званием капитан-командора.
Вместе со Скляевым в Воронеже начали свою кораблестроительную деятельность мастера Лукьян Алексеевич Верещагин (1672-1713), Гаврила Авдеевич Меншиков (1672-1742). Они, как и Скляев, были сыновьями придворных конюхов, матросами участвовали в Азовских походах, ездили за границу в «Великом посольстве». Л. Верещагин, после участия в работе Воронежской верфи, возглавил учреждённое Петром лесное хозяйство, оно должно было обеспечить кораблестроительную отрасль лучшим лесоматериалом. Г. Меншиков участвовал в строительстве десятков различных кораблей в Новой Ладоге, Лодейном поле, Санкт-Петербургском адмиралтействе. Также выделялись своим мастерством: А. Моляров – «мастер разных художеств», М. Черкасов, И. Немцов, А. Алатчанинов – были ведущими специалистами в строительстве галерного флота. Мастерами парусного, мачтового, такелажного дела были С. Васильев, В. Корчлин и др. Отличными якорными мастерами (для каждого корабля тогда делали от 2 до 10 якорей) были М. Артемьев и Г. Никифоров. Среди мастеров пушечного дела выделялся механик Навигацкой школы, «личный токарь царя» Андрей Нартов (1680-1756).
Надо сказать, что царь лично участвовал в постройке кораблей в качестве плотника, корабельного мастера. Пётр глубоко изучил навигацию, теорию кораблестроения, другие науки и применял их на практике, не гнушался «чёрной» работы».
Важнейшей задачей являлось комплектование флота матросами, обучение их морскому делу. Первоначально в экипажи брали солдат пехотных полков, их обучали в основном иностранные офицеры. По постепенно число русских специалистов росло, и они вводили новые элементы боевой подготовки, которые были неизвестны европейцам. Так, иностранцы с удивлением отмечали, что даже зимой в Воронеже вели боевую подготовку.
Мир с Турцией
Строительство Азовского флота шло в тяжёлой международной обстановке. Только в 1699 году удалось заключить перемирие на два года с Османской империей. Во время перемирия планировали выработать условия мирного договора. С этой задачей в Стамбул был направлен дипломат Емельян Игнатьевич Украинцев. Это был опытный дипломат, он служил России посланником в Швеции, Дании, Голландии, Турции, Польше, был главой Посольского приказа. Его посольство решили направить в столицу турецкой империи морем, чтобы одновременно продемонстрировать мощь русского Азовского флота.
Летом 1699 года из Азова в Таганрог пришли русские корабли «Скорпион», «Растворенные ворота», «Сила», «Крепость», «Благое соединение» и несколько галер. На борт «Крепости» взошёл Украинцев. Это был 46-пушечный трёхмачтовый корабль построенный в 1699 году на Паншинской верфи. 14 августа «морской караван» генерал-адмирала Ф. А. Головина снялся с якоря. Начался первый поход Азовского флота. Всего было отправлено 10 больших кораблей: 62-пушечный «Скорпион» под флагом генерал-адмирала Фёдора Головина, «Благое начало» (на нём держал флаг вице-адмирал К. Крюйс), «Цвет войны» (на нём держал флаг контр-адмирал фон Рез), «Растворенные врата» (капитан Петр Михайлов), «Апостол Петр», «Сила», «Безбоязнь», «Соединение», «Меркурий», «Крепость» (капитан Петр фон Памбург).
Большинство кораблей эскадры относились к классу баркалонов (от итальянского barca longa — трехмачтовые корабли с прямыми парусами). Они имели длину 33,5—36,6 м, ширину 7,6—9,1 м и осадку - 2,1—2,4 м. На вооружении было 26—44 пушек. Баркалоны во многом походили на галеасы — крупные парусно-гребные суда. Таким кораблём был «Апостол Пётр». «Скорпион» и «Крепость» создавали по типу барбарских (варварских) кораблей, т.е. по классу судов, которые использовались в XVII веке пиратами Северного побережья Африки, а также турками. Эти корабли имели длину 30,5—38,1 м, 7,3—10,1 м и осадку 2,1—2,7 м. Парусное вооружение кораблей включало три мачты и бушприт; фок-мачта, грот-мачта и бушприт несли прямые паруса, а бизань-мачта — косой парус. Пушечное вооружение 36—46 орудий. Все эти корабли из-за относительно небольшой осадки могли заходить в мелководные заливы и устья рек.
Кроме того, в эскадру вошли галеры «Периная тягота» и «Заячий бег» (названы так за быстроту) царская яхта, 2-ва галиота, 3-и бригантины и 4-е морских казачьих струга. На них шли несколько сотен донских казаков во главе с атаманом Фролом Минаевым.
18 августа близ Керчи совершенно неожиданно для турецкого губернатора города и командующего турецкой эскадрой адмирала Гасан-паши (у Керчи стояла турецкая эскадра из 4 кораблей и нескольких галер) появились корабли русской эскадры. Заместитель командующего русской эскадрой вице-адмирал Корнелий Крюйс описал впечатление, которое произвело на турецких командиров прибытие кораблей Азовского флота: «Ужас турецкий можно было из лица их видеть о сей нечаянной визите с такою изрядно вооруженною эскадрою; и много труда имели, чтоб турки верили, что сии корабли в России строены и что на них российские люди. И как турки услышали, что его величество указал своего посла на собственных своих кораблях в Стамбул отвезть, то туркам еще больше ужасу придало». Это был неприятный сюрприз для турок.
Турки первоначально отказывались пустить русское посольство на корабле. Но русские посланники были непреклонны. В итоге турки согласились с их планом, но попросили, чтобы русская эскадра поскорее ушла из вод Керченского пролива. 28 августа, когда подул попутный восточный ветер «Крепость» вышла в путь. Рано поутру 2 сентября показался Анатолийский берег, а утром 7 сентября русский корабль встал на якорь напротив султанского дворца. Русское посольство было размещено на берегу. А корабль стал объектом пристального внимания европейцев и турок. В Стамбуле были ошарашены появлением русского корабля, а ещё большее удивление вызвало известие о посещении Керчи русской эскадрой. 8 сентября «Крепость» осмотрел снаружи визирь, а на следующий день такой же осмотр совершил сам османский султан.
Переговоры о мире шли напряженно и долго. Послы Англии и Голландии старались сорвать переговоры. Турки вроде бы были готовы смириться с тем, что взятый русскими войсками Азов и весь район устья Дона перейдёт в состав Российской державы (первоначально отказывались и от этого, требуя вернуть все земли), но настаивали на возврате захваченных русской армией турецких форпостов на Днепре: Казыкерменя, Тавани, Гарсланкерменя и Шангирея. Резкую негативную реакцию турецких представителей вызвало требование посланников России о внесении в мирный договор статьи, которая бы разрешила плавание по Черному морю русских торговых судов. Турки заявляли, что Порта содержит Черное море, «яко чистую и непорочную девицу и не токмо иметь на них кому плавание, но и прикоснуться никого никогда не допустит». Переговоры шли почти год. Пётр торопил своего посланника, согласившись на значительные уступки, ему нужен был мир на южных рубежах, так как уже было принято решение на войну со Швецией.
Мирный договор был подписан в июле 1700 года, срок его действия был определён на 30 лет. Азов с областью (на расстояние 10-часовой конной езды) отходил Российскому государству. За Россией оставались вновь построенные городки — Таганрог, Павловский город, Миюс. Кроме того, Москва была освобождена от давнего обычая – уплаты ежегодной дани («подарков») Крымскому ханству. Но договориться по поводу свободного плавания русских судов в Чёрном море не удалось. Россия отказывалась от притязаний на Керчь. Османской империи возвращали занятую русскими войсками часть Поднепровья с мелкими турецкими укреплёнными пунктами, они подлежали немедленной ликвидации. Обе стороны обязывались не строить новых укреплений в пограничной полосе, не допускать вооруженных набегов друг на друга. Стамбул должен был освободить русских пленных, а также предоставить Российскому государству право на дипломатическое представительство в столице Османской империи на равных правах с другими державами. Константинопольский договор обеспечил нейтралитет Порты и позволил Петру I вступить в войну со Швецией, не опасаясь за южные рубежи.
Осенью 1696 года вопрос о строительстве флота был вынесен на рассмотрение Боярской думы. 20 октября Боярская дума приняла решение: «Морским судам быть…». Понятно, что строительство флота является делом государственного масштаба, огромной сложности. Необходимо было создавать фактически целую огромную отрасль, строить новые верфи, базы и порты, предприятия, мастерские, корабли, производить оружие. Требовалось привлечь огромное количество мастеровых, рабочих, иностранных специалистов, создать систему подготовки морских кадров – матросов, офицеров, артиллеристов и пр. Кроме создания производственной базы, морской инфраструктуры, специализированной системы образования, нужны были огромные финансовые вложения.
Поэтому царь Пётр I ввёл специальную корабельную повинность, которая была распространена на землевладельцев, купцов, торговцев. В повинность входила поставка кораблей, полностью готовых и вооружённых. В постройке флота должны были принять участие все землевладельцы, имевшие свыше 100 крестьянских дворов. Светские землевладельцы (сословия бояр и дворян) были обязаны построить по одному кораблю с каждых 10 тыс. дворов (т. е. сообща). Духовные землевладельцы (монастыри, высшая церковная иерархия) должны были построить по кораблю с 8 тыс. дворов. Купцы и торговые люди России должны были сообща заложить и построить 12 кораблей. Землевладельцы, имевшие менее 100 крестьянских дворов, были освобождены от строительства, но были обязаны платить денежные взносы – 50 копеек с каждого двора. Эти средства получили название «полтинных денег».
Понятно, что корабельная повинность и введение «полтинных денег» были встречены враждебно многими землевладельцами и купцами. Некоторые богатые купцы и крупные землевладельцы были готовы даже откупиться от корабельной повинности, чтобы не обременять себя такой проблемой. Но царь требовал выполнение повинности. Когда часть купечества подала челобитную с просьбой «уволить их от корабельного дела», их наказали тем, что велели построить ещё два корабля.
Для строительства кораблей землевладельцы были поделены на «кумпанства» (компании). Каждая компания должна построить один корабль и вооружить его. К примеру, Троице-Сергиев монастырь, обладавший 24 тыс. дворов, должен был построить 3 корабля. Менее крупные монастыри для образования одного кумпанства складывались сообща. В состав светских кумпанств обычно входило 2-3 крупных землевладельца и 10-30 среднепоместных дворян.
По первоначальной программе планировали построить 52 корабля: 19 кораблей – светские землевладельцы, 19 кораблей духовенство и 14 кораблей – купечество. Кумпанства должны были самостоятельно организовать весь комплекс подготовительных и строительных работ, включая содержание рабочих и мастеров, покупку всех материалов, оружия. Для устройства верфей были выделены места в Воронеже, Струпинской пристани, в ряде поселений по реке Воронеж и Дон.
С весны 1697 года кораблестроительные работы шли полным ходом. В Воронеж и другие населённые пункты, где были созданы верфи, стекались тысячи людей. Как только на воду спускали один корабль, сразу же закладывали другой. Строились не галеры, как во время подготовки ко Второму Азовском походу, а двух- и трехмачтовые боевые корабли с 25 -40 орудиями на борту. Воронеж стал настоящей «колыбелью» петровского флота. С каждым годов темпы росли, не дождавшись постройки кораблей заложенных весной и летом 1697 года, Пётр обязал землевладельцев и купцов построить дополнительно ещё 25 кораблей. К 1699 году постройка большинства кораблей была завершена.
Недостатки
Эта кораблестроительная программа выявила ряд серьёзных недостатков в подходах. Некоторые кумпанства не спешили с работой, собираясь увильнуть от повинности или затянуть сроки сдачи кораблей. Правда, царь ввел жесткие методы наказания – за отказ участвовать в программе приказал отписывать поместья и вотчины в пользу казны (конфисковать их).
Многие землевладельцы с целью сэкономить или по отсутствию кораблестроительного опыта относились к программе формально (лишь бы сделать, без контроля качества). В итоге часто не обращали внимания на выбор леса, других материалов, качество работы. На качестве строительства сказывались и злоупотребления подрядчиков, неопытность ряда мастеров.
В результате построенные корабли быстро ветшали, требовали множества доработок, часто перестройки, ремонта. Не оправдались надежды Петра и на иностранных специалистов, которых приглашали в Россию с 1696 года. Они были должны помочь в организации кораблестроительных работ и командовать построенными кораблями. Лишь часть иностранных специалистов оправдали возложенные на них надежды, оказав большую помощь в строительстве и управлении кораблями. Значительная же часть иностранцев приехала в Россию за барышами, не имея опыта в корабельном деле или слабо разбираясь в этом вопросе.
Рядовые матросы были полностью бесправны. Тяжёлое бремя легло на крепостное крестьянство, на которое землевладельцы возложили тяготы корабельной повинности. Они были должны обеспечить поставку всего необходимого для строительства кораблей, работая в ущерб земледелию и другим занятиям, которые обеспечивали их жизнь. Значительные потери были в лошадях – их изымали для перевозок. В результате усилилось бегство людей на Дон, Хопёр, в иные земли.
Изменения кораблестроительной программы
Исходя из выявленных ошибок, вскоре организация кораблестроительных работ стала изменяться. Отказались от строительства кораблей кумпанствами. В сентябре 1698 года некоторым кумпанствам разрешили вместо строительства своими силами внести денежный выкуп в казну – 10 тыс. рублей за корабль. Вскоре такую практику распространили на все кумпанства. На полученные средства, как и на «полтинные деньги» развернули более широкое строительство на казённых верфях.
Ещё в 1696 году в Воронеже учредили «Адмиралтейский двор». Уже в 1697 году там заложили 7 больших кораблей и 60 бригантин (небольшое одно- или двухмачтовое парусно-гребное судно для перевозки грузов и войск в прибрежных районах, имело 12-15 пар весел, 2-3 пушки небольшого калибра).
Одновременно шёл процесс создания основ военной организации флота, его боевого управления. В 1700 году учредили «Приказ адмиралтейских дел», который позже был преобразован в Адмиралтейскую коллегию. Это был центральный государственный орган по управлению строительством, снабжением и обеспечением флота. На все важные должности царскими указами назначались адмиралы и офицеры. Первым главой «Адмиралтейства», который ведал строительными делами, был стольник А. П. Протасьев, затем его сменили архангельский воевода, один из ближайших соратников царя – Фёдор Матвеевич Апраксин.
Русские мастера, подготовка экипажей
Кораблестроительными работами руководили лучшие русские мастера, среди них свои талантом выделялся Федосей Скляев (1672-1728). О нём царь говорил – «лучший в своём мастерстве». Скляев был уроженцем Новгорода, служил в «потешном полку» Петра, участвовал как плотник в строительстве на Переяславском озере и в Воронеже. В качестве матроса одной из галер участвовал в осаде и взятии Азова. Был участником «Великого посольства» 1697-1698 годов, поработал на верфях Голландии, Англии, Венеции. Стал главным мастером во время строительства первого линейного корабля России 58-пушечного «Гото Предестинации» (по-латыни означает «Божье Предвидение»). Этот корабль получил высокую оценку современников и был спущен на воду 27 апреля 1700 года на верфи Воронежского адмиралтейства в присутствии высших чинов государства и иностранных послов лично Петром I. Корабль не только был хорошего качества, но и примером русского прикладного декоративного искусства. В разработке чертежей участвовал лично царь. «Божье Предвидение» было длиной в 36 м, шириной - 9,5 м, глубина трюма корабля - 3 м. Артиллерийское вооружение корабля состояло из установленных на двух палубах орудий: на нижней - 16-фунтового калибра, на верхней - 8-фунтового и на юте и баке - 3-фунтового. Все пушки были отлиты в России на заводах Демидова.
Огромный талант и отличные способности выдвинули Скляева в число родоначальников русской школы военного кораблестроения. По его проектам и под руководством мастера на воду было спущено более 200 парусных и гребных судов для Азовского, Балтийского и Белого морей. За успехи в техническом совершенствовании кораблей и участие в боях на Балтике и в Полтавской битве Ф. Скляев был пожалован званием капитан-командора.
Вместе со Скляевым в Воронеже начали свою кораблестроительную деятельность мастера Лукьян Алексеевич Верещагин (1672-1713), Гаврила Авдеевич Меншиков (1672-1742). Они, как и Скляев, были сыновьями придворных конюхов, матросами участвовали в Азовских походах, ездили за границу в «Великом посольстве». Л. Верещагин, после участия в работе Воронежской верфи, возглавил учреждённое Петром лесное хозяйство, оно должно было обеспечить кораблестроительную отрасль лучшим лесоматериалом. Г. Меншиков участвовал в строительстве десятков различных кораблей в Новой Ладоге, Лодейном поле, Санкт-Петербургском адмиралтействе. Также выделялись своим мастерством: А. Моляров – «мастер разных художеств», М. Черкасов, И. Немцов, А. Алатчанинов – были ведущими специалистами в строительстве галерного флота. Мастерами парусного, мачтового, такелажного дела были С. Васильев, В. Корчлин и др. Отличными якорными мастерами (для каждого корабля тогда делали от 2 до 10 якорей) были М. Артемьев и Г. Никифоров. Среди мастеров пушечного дела выделялся механик Навигацкой школы, «личный токарь царя» Андрей Нартов (1680-1756).
Надо сказать, что царь лично участвовал в постройке кораблей в качестве плотника, корабельного мастера. Пётр глубоко изучил навигацию, теорию кораблестроения, другие науки и применял их на практике, не гнушался «чёрной» работы».
Важнейшей задачей являлось комплектование флота матросами, обучение их морскому делу. Первоначально в экипажи брали солдат пехотных полков, их обучали в основном иностранные офицеры. По постепенно число русских специалистов росло, и они вводили новые элементы боевой подготовки, которые были неизвестны европейцам. Так, иностранцы с удивлением отмечали, что даже зимой в Воронеже вели боевую подготовку.
Мир с Турцией
Строительство Азовского флота шло в тяжёлой международной обстановке. Только в 1699 году удалось заключить перемирие на два года с Османской империей. Во время перемирия планировали выработать условия мирного договора. С этой задачей в Стамбул был направлен дипломат Емельян Игнатьевич Украинцев. Это был опытный дипломат, он служил России посланником в Швеции, Дании, Голландии, Турции, Польше, был главой Посольского приказа. Его посольство решили направить в столицу турецкой империи морем, чтобы одновременно продемонстрировать мощь русского Азовского флота.
Летом 1699 года из Азова в Таганрог пришли русские корабли «Скорпион», «Растворенные ворота», «Сила», «Крепость», «Благое соединение» и несколько галер. На борт «Крепости» взошёл Украинцев. Это был 46-пушечный трёхмачтовый корабль построенный в 1699 году на Паншинской верфи. 14 августа «морской караван» генерал-адмирала Ф. А. Головина снялся с якоря. Начался первый поход Азовского флота. Всего было отправлено 10 больших кораблей: 62-пушечный «Скорпион» под флагом генерал-адмирала Фёдора Головина, «Благое начало» (на нём держал флаг вице-адмирал К. Крюйс), «Цвет войны» (на нём держал флаг контр-адмирал фон Рез), «Растворенные врата» (капитан Петр Михайлов), «Апостол Петр», «Сила», «Безбоязнь», «Соединение», «Меркурий», «Крепость» (капитан Петр фон Памбург).Большинство кораблей эскадры относились к классу баркалонов (от итальянского barca longa — трехмачтовые корабли с прямыми парусами). Они имели длину 33,5—36,6 м, ширину 7,6—9,1 м и осадку - 2,1—2,4 м. На вооружении было 26—44 пушек. Баркалоны во многом походили на галеасы — крупные парусно-гребные суда. Таким кораблём был «Апостол Пётр». «Скорпион» и «Крепость» создавали по типу барбарских (варварских) кораблей, т.е. по классу судов, которые использовались в XVII веке пиратами Северного побережья Африки, а также турками. Эти корабли имели длину 30,5—38,1 м, 7,3—10,1 м и осадку 2,1—2,7 м. Парусное вооружение кораблей включало три мачты и бушприт; фок-мачта, грот-мачта и бушприт несли прямые паруса, а бизань-мачта — косой парус. Пушечное вооружение 36—46 орудий. Все эти корабли из-за относительно небольшой осадки могли заходить в мелководные заливы и устья рек.
Кроме того, в эскадру вошли галеры «Периная тягота» и «Заячий бег» (названы так за быстроту) царская яхта, 2-ва галиота, 3-и бригантины и 4-е морских казачьих струга. На них шли несколько сотен донских казаков во главе с атаманом Фролом Минаевым.
18 августа близ Керчи совершенно неожиданно для турецкого губернатора города и командующего турецкой эскадрой адмирала Гасан-паши (у Керчи стояла турецкая эскадра из 4 кораблей и нескольких галер) появились корабли русской эскадры. Заместитель командующего русской эскадрой вице-адмирал Корнелий Крюйс описал впечатление, которое произвело на турецких командиров прибытие кораблей Азовского флота: «Ужас турецкий можно было из лица их видеть о сей нечаянной визите с такою изрядно вооруженною эскадрою; и много труда имели, чтоб турки верили, что сии корабли в России строены и что на них российские люди. И как турки услышали, что его величество указал своего посла на собственных своих кораблях в Стамбул отвезть, то туркам еще больше ужасу придало». Это был неприятный сюрприз для турок.
Турки первоначально отказывались пустить русское посольство на корабле. Но русские посланники были непреклонны. В итоге турки согласились с их планом, но попросили, чтобы русская эскадра поскорее ушла из вод Керченского пролива. 28 августа, когда подул попутный восточный ветер «Крепость» вышла в путь. Рано поутру 2 сентября показался Анатолийский берег, а утром 7 сентября русский корабль встал на якорь напротив султанского дворца. Русское посольство было размещено на берегу. А корабль стал объектом пристального внимания европейцев и турок. В Стамбуле были ошарашены появлением русского корабля, а ещё большее удивление вызвало известие о посещении Керчи русской эскадрой. 8 сентября «Крепость» осмотрел снаружи визирь, а на следующий день такой же осмотр совершил сам османский султан.
Переговоры о мире шли напряженно и долго. Послы Англии и Голландии старались сорвать переговоры. Турки вроде бы были готовы смириться с тем, что взятый русскими войсками Азов и весь район устья Дона перейдёт в состав Российской державы (первоначально отказывались и от этого, требуя вернуть все земли), но настаивали на возврате захваченных русской армией турецких форпостов на Днепре: Казыкерменя, Тавани, Гарсланкерменя и Шангирея. Резкую негативную реакцию турецких представителей вызвало требование посланников России о внесении в мирный договор статьи, которая бы разрешила плавание по Черному морю русских торговых судов. Турки заявляли, что Порта содержит Черное море, «яко чистую и непорочную девицу и не токмо иметь на них кому плавание, но и прикоснуться никого никогда не допустит». Переговоры шли почти год. Пётр торопил своего посланника, согласившись на значительные уступки, ему нужен был мир на южных рубежах, так как уже было принято решение на войну со Швецией.
Мирный договор был подписан в июле 1700 года, срок его действия был определён на 30 лет. Азов с областью (на расстояние 10-часовой конной езды) отходил Российскому государству. За Россией оставались вновь построенные городки — Таганрог, Павловский город, Миюс. Кроме того, Москва была освобождена от давнего обычая – уплаты ежегодной дани («подарков») Крымскому ханству. Но договориться по поводу свободного плавания русских судов в Чёрном море не удалось. Россия отказывалась от притязаний на Керчь. Османской империи возвращали занятую русскими войсками часть Поднепровья с мелкими турецкими укреплёнными пунктами, они подлежали немедленной ликвидации. Обе стороны обязывались не строить новых укреплений в пограничной полосе, не допускать вооруженных набегов друг на друга. Стамбул должен был освободить русских пленных, а также предоставить Российскому государству право на дипломатическое представительство в столице Османской империи на равных правах с другими державами. Константинопольский договор обеспечил нейтралитет Порты и позволил Петру I вступить в войну со Швецией, не опасаясь за южные рубежи.
Информация