Батарея Зубкова. Память, уважение и… не проезжайте мимо
Дорога от Геленджика на Новороссийск в районе Кабардинки. Наверняка многие там проезжали. И орудия видели. Не знаю, многие ли останавливались, но остановившись, теперь рекомендую обязательно на полчаса задержаться перед курортными удовольствиями, ибо дело того стоит.
Тем более, что отнорок с парковкой теперь имеет место быть.
Перед вами весьма знаковое место: батарея Зубкова. Возможно, единственная батарея из всех ранее существовавших на черноморском побережье.
Строительство этой батареи началось 15 июля 1941 г. в 300 м к северу от мыса Пенай на небольшой возвышенности. Место для строительства было выбрано военными специалистами не случайно. С высоты мыса Пенай Цемесская (Новороссийская) бухта просматривается как на ладони.
Руководил строительством военный инженер М. Кокин. В конце августа 1941 года была выполнена первая пробная учебная стрельба, и с этого момента 394-я стационарная батарея Новороссийской военно-морской базы вошла в строй.
На батарее были установлены четыре корабельных орудия калибром 100 мм прицельной дальностью стрельбы 22 км, дальномер, построены командный пункт, химический пост, артиллерийские погреба, хозяйственные и жилые помещения для личного состава. Командиром батареи был назначен ст. лейтенант, впоследствии капитан, Андрей Эммануилович Зубков.
Кто придет на это место, пусть не удивляется тому, что его сперва встретят 130-мм орудия. Их привезли сюда много позже, а оперировала батарея в те годы именно стомиллиметровками. 100-мм орудия присутствуют, тут все в порядке.
Вообще, в целях усиления обороны и для организации более тесного взаимодействия с частями сухопутных войск вся береговая артиллерия Новороссийской военно-морской базы была объединена в три артиллерийских дивизиона. Диспозиция которых была следующей:
1-й артиллерийский дивизион:
714-я стационарная батарея из трех 130-мм и одного 45-мм орудий, трех минометов и шести пулеметов располагалась в Рыбачьей бухте.
394-я стационарная батарея из четырех 100-мм орудий — на мысе Пенайский.
663-я стационарная батарея из четырех 100-мм орудий — в Марьиной Роще.
727-я подвижная батарея из четырех 152-мм орудий — в 9 км по Сухумскому шоссе от Новороссийска.
2-й артиллерийский дивизион:
676-я стационарная батарея из одного 130-мм орудия располагалась в Цемесской долине.
31-я стационарная батарея из четырех 152-мм орудий — на Мысхако.
726-я подвижная батарея из трех 122-мм орудий — в районе Волчьи Ворота.
671-я подвижная батарея из трех 170-мм орудий и батарея из трех 45-мм орудий — на Неберджаевском перевале.
725-я подвижная батарея из трех 122-мм орудий — на улицах Новороссийска.
117-й отдельный артиллерийский дивизион:
687-я стационарная батарея из трех 130-мм орудий располагалась на Мысхако.
32-я стационарная батарея из двух 152-мм орудий — на Суджукской косе.
40-я подвижная батарея из четырех 76-мм орудий — на мысе Любви.
Много? Мало? Сегодня судить сложно, факт в том, что из данного списка как памятник осталась только батарея № 394, которую еще с тех времен нарекли батареей Зубкова.
Андрей Эммануилович Зубков родился 27 октября 1918 года в селе Боголюбово Приишимского района Северо-Казахстанской области (ныне — Кызылжарский район Северо-Казахстанской области Республики Казахстан). В 1936 году окончил среднюю школу, в 1940 году — военно-морское артиллерийское училище имени Ленинского комсомола Украины в городе Севастополе.
Учился на «отлично». После окончания училища в 1940 году Андрей Эммануилович по распределению попадает на службу на Черноморский флот в Новороссийскую военно-морскую базу. Предвоенный сороковой год Зубков провел на батарее №714 в Голубой Бухте в районе Геленджика в должности заместителя командира. А в 1941 году был назначен командиром 394-й батареи.
22 августа 1942 года в 16 часов 35 минут батарея вступила в свой первый бой, открыв огонь на дальних подступах к Новороссийску, через горный перевал, по вражеской мотомеханизированной колонне, двигавшейся от станицы Неберджаевской к морю. Бой был напряженным, но успешным. Колонна была рассеяна, уничтожено несколько автомашин.
Начались бои за Новороссийск. Уже через 2-3 дня после первой стрельбы по Неберджаю немецкая дальнобойная артиллерия с помощью самолета-корректировщика нащупала позицию батареи и начала систематические обстрелы, сменяемые бомбардировками с воздуха и штурмовыми действиями истребителей. Это стало постоянным спутником боевых действий батареи. День ото дня бомбежки и обстрелы усиливались, а в некоторые дни были особо жестокими.
Так, в апреле 1943 года, в период отражения немецкой операции «Нептун», ставившей своей целью уничтожение плацдарма советских войск на Малой земле, на батарею был обрушен авиационно-артиллерийский удар колоссальной силы. В течение недели с 17 по 24 апреля немецкая авиация непрерывно бомбила позицию батареи, совершая ежедневно по 17 и более налетов, а 19 апреля — 39 налетов (!), в каждом из которых участвовало по 10-12 самолетов в группе, а всего только за этот день отбомбилось около 400 «Ю-88» и «Хе-111».
Немецкая артиллерия тоже вносила свой вклад, обстреливая позиции батареи.
Воронки от взрывов в скальной породе
Все, что осталось от бытовых помещений (их не восстанавливали).
Вот как эти события описал в своей книге воспоминаний «Вечный огонь» командир Новороссийской военно-морской базы адмирал Г. Холостяков:
«…Как ни доставалось за последние месяцы артиллеристам на Пенае, самое суровое испытание настало для них теперь. Наши истребители и зенитчики не могли рассеять такую массу штурмовавших холм бомбардировщиков. Орудия, стоявшие там, скоро умолкли. Связи с зубковцами не было. Жив ли там хоть кто-нибудь или погибли все, в штабе базы уже не надеялись узнать до наступления темноты, когда можно было послать на высоту людей. Но прошел час-другой, гитлеровцы перестали бомбить этот мыс, уверившись, должно быть, что с нашей батареей покончено. А оттуда снова ударили орудия! В этот момент я был на командном пункте начальника артиллерии Малахова. Услышав голос зубковских стомиллиметровок, который ни с чем другим нельзя было спутать, мы с Михаилом Семеновичем на радостях крепко обнялись. Живы наши гвардейцы, живы и бьют по врагу!»
Лирика, но горы — штука тонкая, это не песок или мои черноземы, где все моментально затягивается. Горы помнят все. Находясь на позициях, отчетливо видны следы ударов орудий и авиации.
Между тем, личному составу батареи приходилось кроме ведения огоня, одновременно заниматься исправлением многочисленных повреждений на механизмах, разбрасывать и тушить горевший боезапас, расчищать завалы, подносить к пушкам снаряды, исправлять телефонную линию. То есть, проводить обыденные работы, на поддержание жизнедеятельности батареи.
Ночью же надо было управиться с эвакуацией раненых, восстановить нарушенную маскировку, произвести ремонтные работы, а при необходимости сменить изношенные или поврежденные стволы, броневые щиты и выполнить другие трудоемкие работы. Ночью же готовилась пища. Все землянки и блиндажи, где размещались люди, сверху заваливались толстым слоем камня, который в значительной степени предохранял от сквозного проникновения снарядов и мелких авиабомб.
Музей, размещенный в бывшем артпогребе
Повседневной работой батареи были: контрбатарейная борьба, уничтожение живой силы и техники противника, огневой контроль по шоссейным, проселочным и железным дорогам, уничтожение дотов, дзотов, наблюдательных пунктов, линий связи, складов, обеспечение атак своих войск и отражение неприятельских атак, обеспечение высадки морских десантов, обеспечение проводки морских конвоев из Геленджика к Малой земле, недопущение проникновения судов противника в порт Новороссийск.
И со своими задачами батарея справилась. Недаром Зубкова прозвали «Новороссийским регулировщиком». Точность работы артиллеристов была таковой, что позволяла уничтожать автотранспорт на улицах Новороссийска, отсюда и прозвище.
В ходе боев за город Новороссийск батарея совместно с другими артиллерийскими частями флота и армейской артиллерией выполнила одну из самых главных задач: помогла стабилизировать фронт у цементных заводов на рубеже балка Адамовича — электростанция «Новорэс», который противнику так и не удалось преодолеть.
Ни один фашистский корабль за всю войну не смог пробиться в Новороссийский порт, не действовала и железная дорога.
На личном же счету батареи в числе основных боевых результатов значится:
уничтожено 2 артиллерийские батареи противника и несколько отдельных орудий, минометов и других огневых средств;
сожжено и повреждено 12 танков;
уничтожено 5 самолетов противника;
более 150 раз подавлялись и приводились к молчанию на длительные сроки вражеские артиллерийские и минометные батареи;
сожжен железнодорожный состав с бензином;
взорвано 2 склада с боеприпасами;
уничтожено около 250 автомашин;
потоплен один сторожевой катер и один поврежден;
уничтожено и выведено из строя более 2000 вражеских солдат и офицеров.
В ходе боевых действий батарея провела 691 стрельбу, израсходовав около 12 тысяч снарядов.
В результате противодействия противника на территорию батареи было сброшено около 7 тысяч авиабомб различного калибра (от 50 кг до 1 тонны весом каждая) и около 5 тысяч артиллерийских снарядов калибра 105-210 мм. Были поражены в различной степени все объекты. Полностью или частично разрушены все хозяйственные и служебные строения и помещения.
Со второй половины сентября 1942 года БС-394 действовала в составе двух орудий. Два других были подбиты — их сняли и отправили на ремонт, а после ремонта эти две пушки попали на вооружение БС-640 старшего лейтенанта Ивана Белохвостова, бывшего командира БС-464 Анапского сектора. БС-640 сначала была размещена у Геленджика на Толстом мысу, а потом, в начале 1943 года, вернулась на Пенайский холм, к позиции БС-394.
30 октября 1942 года у самого мыса Пенай был высажен десант, с целью захватить батарею Зубкова со стороны моря. Попытка была неудачной, один из катеров попал в список уничтоженных целей, а высадившиеся десантники были уничтожены личным составом батареи.
16 сентября 1943 г. батарея произвела последний боевой выстрел по уходящему из Новороссийска противнику.
В это время был получен приказ о награждении артиллеристов военно-морской базы. Среди них — почти половина личного состава батареи Зубкова. А сам Зубков был награжден орденом Красного Знамени.
Кроме этого ордена за свои боевые подвиги Андрей Эммануилович был награжден орденами Отечественной войны I степени и Красной Звезды. После войны Зубков окончил Ленинградскую военно-морскую академию. В 1961 году он ушел в отставку в звании полковника.
Переехав на постоянное место жительства в Новороссийск, который он защищал, Андрей Эммануилович поступил на работу в Новороссийское управление аварийно-спасательных подводно-технических работ, а затем перевелся в Новороссийское морское пароходство. Он много лет трудился на этом предприятии инженером-диспетчером, супервайзером. Несмотря на то, что в 1978 году Зубкова торжественно проводили на пенсию, он продолжил работать в Новороссийском морском пароходстве. И только через десять лет отправился на заслуженный отдых. А в 1997 году ему было присвоено звание Почетного гражданина города-героя Новороссийска.
Орудие № 1. Командиры: сержант П. A. Репин, младший сержант С А. Бабильченко. Орудие поручило два прямых попадания артснарядов крупного калибра и множество осколочных. Дважды менялись ствол и броневой щит.
Орудие № 2. Командир — сержант Н. А. Кирин. Основное орудие батареи — ее топографический центр. В ходе боев отмечались множественные попадания авиабомб и артснарядов. Орудие неоднократно выводилось из строя, дважды менялся ствол, трижды — броневой щит.
Орудие № 3. Командиры: сержант И. А. Филипенко и старший матрос Л. П. Гогов. Орудие в ходе боев получило множественные попадания снарядов и авиабомб, многократно выводилось из строя. В октябре 1942 с. произошел редкий случай: вражеский снаряд попал в ствол орудия через дульный срез. Взрывом оторвало половину ствола. В апреле 1943 г. поражено прямым попаданием авиабомбы калибром 1000 кг, сброшенной с пикирующего бомбардировщика Ju-88. Трижды менялся ствол и броневой щит.
Орудие № 4. Командиры: сержант И. Е. Зинченко и старший матрос М. Н. Тосов. Орудие много раз выводилось из строя, дважды менялся ствол, трижды броневой щит. Командир орудия Зинченко погиб, похоронен на батарейном кладбище.
Дальномерный пост. Командир — сержант И. Т. Колесников. Использовался оптический прибор 6-метровой базы ДМб, который служил для измерения расстояния до морских целей.
Если подняться по тропинке метров на 200-300 над дорогой, то можно получить весьма интересные ощущения и эмоции. Шума от проезжающих машин не слышно. Цикады орут утром так, что уши закладывает. И все. Такая цикадная тишина.
Мы были очень рано утром, музей, расположенный в одном из бывших артпогребов, еще не работал. Но и так можно вполне интересно побродить по позициям, оценить, как все было. Прикоснуться к неостывшим за ночь механизмам и стволам орудий. И послушать тишину.
Наверное, тишина была такой и же и в те дни, когда немцы в очередной раз докладывали об уничтожении батареи. Горы, повторюсь, помнят о силе их ударов. Местные знающие люди говорят, что еще остались деревья, которые иссечены осколками. Но это надо было знать, где искать.
Очень рекомендую всем, кто окажется в тех местах, задержаться и провести какое-то время на батарее. Не пожалеете. Особенно ранним утром, хотя и в рань посетители есть, на видео отметились.
Очень интересный памятник-мемориал. И, кстати, весьма неплох в плане содержания. Учитывая, что орудия вернулись на свои места в 1975 году, они в весьма неплохом состоянии. Кроме гидравлики.
Но самое впечатляющее здесь — тишина. Стоит послушать ее, понимая, что оплачена она 12 с лишним тысячами залпов тех, кто сражался здесь. И тех, кто выжил, и тех, кто похоронен на батарейном кладбище на другой стороне дороги.
Очень достойное место для посещения тем, кому история — не пустой звук. Рекомендуем.
Информация