Первая атака - К Дню Военно-морского флота России
(Отрывок из документальной повести Ю. Шатракова «Москитники», опубликованной в журналах «Юность», №№ 1, 2, 3 в 2010 году)
Младший лейтенант Александр Шабалин после согласия штаба Балтийского флота прибыл из Кронштадта на Северный флот в начале августа 1941 года. Поводом для перевода командира торпедного катера «Д-3» бригады катеров Балтийского флота послужили настойчивые запросы командования Северного флота с мотивацией, в которой излагалось, что Шабалин прекрасно знает лоцию Баренцева моря и имеет практический опыт ведения боевых действий в прибрежных водах. А боевые операции именно в прибрежных акваториях Арктики необходимо было разворачивать интенсивно, фашисты наращивали вывоз руды из Норвегии для своих заводов и кораблями доставляли пополнение для воинских группировок Армии «Норвегия» генерал-полковника Фалькенхорста, ему поручалось немедленно захватить Мурманск. Александр Осипович Шабалин давно прикипел к Северу, где прошли его юношеские годы, когда он на траулерах избороздил все прибрежные районы, снабжая рыбой Мурманск и Ленинград, а позже изучал два года штурманские науки на специальном факультете Мурманского техникума. Отсюда он и ушел на воинскую службу на флот, которую начинал с Кронштадта.
Север и другие базы флота необъяснимо действуют на людей, заставляя находить мотивы возвращаться в эти края. Так случилось и на этот раз. Добравшись до Полярного, Александр получил уже подготовленные в штабе документы для назначения его командиром торпедного катера «Д-3», который неделю назад прибыл из Сосновки. Бригада торпедных катеров Северного флота начала формироваться еще в июле до прибытия комбрига с Тихоокеанского флота. Дислоцировалась бригада в Большой Волоковской губе, хорошо знакомой Шабалину еще с Финской войны. Получив позывные и заправив катер всем боекомплектом и провиантом на четверо суток, как полагалось по инструкциям, с наступлением сумерек малым ходом стали выходить на фарватер. Александр украдкой посмотрел на боцмана и торпедистов, которые заняли места у пулеметов. Ребята были спокойными и сосредоточенными. Это был третий катер, который Шабалин обучал работать в море, а теперь и без пощады уничтожать вражеский флот. Александр про себя прошептал слова молитвы, которую знал с детства и которую настоятель их деревенского храма просил повторять, когда он будет выходить в море, и стал пристально всматриваться по курсу. Облачность была низкой, волна не более трех баллов, в такую погоду фашистская авиация не летала, но Шабалина предупредили, что при атаке катера немецкими истребителями немедленно следует доложить в штаб для вызова английской авиации.
Уже месяц два английских авианосца, вошедших в Баренцево море, поддерживали с воздуха части Красной Армии и корабли Северного флота, сдерживая фашистов и помогая оборонять Мурманск. А удары английской авиации по портам Норвегии не позволяли немцам осуществлять перегруппировку, чтобы усилить те части, которые непосредственно наступали на Мурманск. Фарватер до базы в Пумманках Александру был знаком давно, десятки раз он на морском охотнике еще в Финскую войну проходил его. Боцман, стоящий рядом с командиром, все время удивлялся, как младший лейтенант управляет катером, ориентируясь то на волну с правого борта, то на порывы ветра. Миновали мыс Немецкий, резко легли на левый борт и на скорости более тридцати узлов вошли в Большую Волоковскую губу. С берега запросили позывные, радист-электрик подтвердил «свои». Шабалин запросил разрешения швартоваться, получил «добро», сбавил ход до малого и через несколько минут правым бортом подошел к причалу.
Вместе с дневальным катер встречал капитан третьего ранга. Пока крепили швартовые, Шабалин выскочил на причал, приложил ладонь к шлему и стал докладывать. «Отставить, Саша»: произнес кап три, «Мы тебя, родной уже двое суток ждем». Для Шабалина встреча с капитаном третьего ранга была неожиданной, он не знал, что его друг и командир сторожевого катера по Финской войне теперь замкомбрига торпедных катеров, куда его перевели с Балтики. «Наконец-то бригада укомплектована, ты у нас пятый»: улыбаясь, продолжал кап три. Недалеко от замкомбрига Алексеева стояли четыре офицера – командиры четырех торпедных катеров. Они вышли посмотреть на нового своего товарища, с кем им придется воевать вместе, и как их новый товарищ будет швартоваться. Опытные моряки сразу видят лихих командиров по отдельным выполняемым ими маневрами. «Лихой и, видимо, опытный офицер»: промолвил капитан-лейтенант. «Я бы так не рискнул причаливать в первый раз к незнакомому причалу»: продолжал он. Капитан-лейтенант не знал, что Шабалин много раз причаливал здесь в Финскую войну и после окончания этой войны, пока его не отозвали на Балтику.
Утром в назначенное время пять командиров торпедных катеров прибыли в штаб бригады на совещание. Бригаде командованием флота было поручено приступить к выполнению боевой задачи по уничтожению ночью каравана судов фашистов, которые по сведениям разведки должны были покинуть порт Киркинес. Рассмотрели карту района встречи каравана, звену катеров с командирами капитан-лейтенантом Светловым и младшим лейтенантом Шабалиным поручалась эта операция. Обсудили варианты выполнения задания штаба флота и после оценки всех доводов остановились на плане, который предложил младший лейтенант Шабалин. Суть плана заключалась в использовании засады не в открытом море, а в районе скалистого берега. Это было новое предложение, которое не соответствовало боевым наставлениям катерников. Но надо было искать новые тактические приемы, чтобы победить врага и наделенные опытом командиры стали предлагать командованию свои подходы для решения поставленных боевых задач.
В назначенное время катера вышли в море, в сумерках заняли позиции, застопорили ход. Двигатели работали на самых малых оборотах, прогреваясь на случай мгновенной атаки. Шум волн заглушал их работу. На связь условились выходить через каждые двадцать минут. Шабалин с боцманом следили за положением катера к волне и берегу, мотористы не отходили от двигателей, остальные члены экипажа ждали команду в рубке. На фарватере пусто. Видимо такие же маневры совершал и катер капитан-лейтенанта. Три раза выходили на связь, перебрасываясь короткими фразами. Вдруг справа по борту послышался шум и спустя несколько минут на расстоянии не более четырех кабельтовых полным ходом прошел фашистский сторожевик. Шабалин доложил командиру об обстановке, но капитан-лейтенант сообщил, что у него все тихо. И только через минут двадцать последовало сообщение: «Вижу сторожевой корабль». Опять наступило затишье. Прошло еще минут пятнадцать, и Шабалин зафиксировал немецкий транспорт, скорость которого была не более двенадцати узлов. Он шел тем же курсом, которым прошел до него сторожевой немецкий корабль. Александр доложил командиру звена, но ответа не последовало, младший лейтенант дублировать сообщение не стал. Решил подождать. Транспорт шел, подставляя свой левый борт под торпеды.
Прошло еще минуты четыре, вдруг раздался взрыв слева по борту, который четко услышали боцман и Шабалин. И только теперь командир звена сообщил: «Я атаковал сторожевой корабль». Шабалин скомандовал мотористам средний ход, догнал транспорт и поочередно – в начале с левого борта, а затем при развороте с правого – выпустил торпеды. Он был уверен, что не промахнулся, для него после учений на Балтике это была простая задача. Закончив разворот катера, Шабалин начал на том же среднем ходу, чтобы не возможно было зафиксировать «усы», вдоль берега стал удаляться от немецких кораблей. Раздались один за другим два взрыва, и в этот момент прозвучала команда капитан-лейтенанта об отходе, но она запоздала. Шабалин выполнил ее самостоятельно на несколько минут раньше сразу после боевого разворота. Удивительно не было слышно выстрелов береговых и корабельных орудий, и Александр понял, что его замысел удался. Фашисты решили, что они нарвались на мины или их торпедировали подводные лодки.
Пройдя две мили, Шабалин заметил два немецких тральщика, которые спешили к месту подрыва двух кораблей. Торпед не было, поэтому надо было тихо ускользать к себе на базу. Дав полный ход, катер пошел курсом на Пумманки. Теперь «усов» можно было не опасаться, их замечать было некому. В наушниках опять раздался голос командира звена: «Младший лейтенант, сторожевик остался на плаву, одна моя торпеда прошла мимо, а сухогруз развалился и затонул. Я это успел заметить. Кто научил тебя так торпедировать?» «Товарищ капитан-лейтенант, это было давно, научил меня премудростям атак старпом подлодки «Крокодил».» Такой лодки нет на нашем флоте: последовал ответ. «Так точно нет. Но она была на Российском флоте еще в 1915 году. И старпому этой лодки я посвятил сегодняшнюю атаку». В эфире наступила тишина. Боцман с изумлением и восхищением слушал переговоры Шабалина с командиром звена. Миновали створ Айновских островов, вошли в губу, дали позывные, сбавили ход. Вот и причал базы. В последствии не взирая на звания, командиром торпедных звеньев всегда по указанию штаба Северного флота назначался младший лейтенант Шабалин.
P.S. Дважды герой Советского Союза, контр-адмирал Шабалин Александр Осипович в период Великой Отечественной войны более сотни раз выводил свой торпедный катер в атаки на вражеские корабли и береговые объекты противника. За период всех боевых действий он не потерял ни одного катера и не был ранен. Экипаж этого легендарного катера уничтожил более десяти кораблей противника, включая подводную лодку. По нормативам Советского командования Красной Армии потери фашистов от ударов экипажа катера Шабалина А.О. на Северном флоте составили по численности более дивизии.
Младший лейтенант Александр Шабалин после согласия штаба Балтийского флота прибыл из Кронштадта на Северный флот в начале августа 1941 года. Поводом для перевода командира торпедного катера «Д-3» бригады катеров Балтийского флота послужили настойчивые запросы командования Северного флота с мотивацией, в которой излагалось, что Шабалин прекрасно знает лоцию Баренцева моря и имеет практический опыт ведения боевых действий в прибрежных водах. А боевые операции именно в прибрежных акваториях Арктики необходимо было разворачивать интенсивно, фашисты наращивали вывоз руды из Норвегии для своих заводов и кораблями доставляли пополнение для воинских группировок Армии «Норвегия» генерал-полковника Фалькенхорста, ему поручалось немедленно захватить Мурманск. Александр Осипович Шабалин давно прикипел к Северу, где прошли его юношеские годы, когда он на траулерах избороздил все прибрежные районы, снабжая рыбой Мурманск и Ленинград, а позже изучал два года штурманские науки на специальном факультете Мурманского техникума. Отсюда он и ушел на воинскую службу на флот, которую начинал с Кронштадта. Север и другие базы флота необъяснимо действуют на людей, заставляя находить мотивы возвращаться в эти края. Так случилось и на этот раз. Добравшись до Полярного, Александр получил уже подготовленные в штабе документы для назначения его командиром торпедного катера «Д-3», который неделю назад прибыл из Сосновки. Бригада торпедных катеров Северного флота начала формироваться еще в июле до прибытия комбрига с Тихоокеанского флота. Дислоцировалась бригада в Большой Волоковской губе, хорошо знакомой Шабалину еще с Финской войны. Получив позывные и заправив катер всем боекомплектом и провиантом на четверо суток, как полагалось по инструкциям, с наступлением сумерек малым ходом стали выходить на фарватер. Александр украдкой посмотрел на боцмана и торпедистов, которые заняли места у пулеметов. Ребята были спокойными и сосредоточенными. Это был третий катер, который Шабалин обучал работать в море, а теперь и без пощады уничтожать вражеский флот. Александр про себя прошептал слова молитвы, которую знал с детства и которую настоятель их деревенского храма просил повторять, когда он будет выходить в море, и стал пристально всматриваться по курсу. Облачность была низкой, волна не более трех баллов, в такую погоду фашистская авиация не летала, но Шабалина предупредили, что при атаке катера немецкими истребителями немедленно следует доложить в штаб для вызова английской авиации.
Уже месяц два английских авианосца, вошедших в Баренцево море, поддерживали с воздуха части Красной Армии и корабли Северного флота, сдерживая фашистов и помогая оборонять Мурманск. А удары английской авиации по портам Норвегии не позволяли немцам осуществлять перегруппировку, чтобы усилить те части, которые непосредственно наступали на Мурманск. Фарватер до базы в Пумманках Александру был знаком давно, десятки раз он на морском охотнике еще в Финскую войну проходил его. Боцман, стоящий рядом с командиром, все время удивлялся, как младший лейтенант управляет катером, ориентируясь то на волну с правого борта, то на порывы ветра. Миновали мыс Немецкий, резко легли на левый борт и на скорости более тридцати узлов вошли в Большую Волоковскую губу. С берега запросили позывные, радист-электрик подтвердил «свои». Шабалин запросил разрешения швартоваться, получил «добро», сбавил ход до малого и через несколько минут правым бортом подошел к причалу.
Вместе с дневальным катер встречал капитан третьего ранга. Пока крепили швартовые, Шабалин выскочил на причал, приложил ладонь к шлему и стал докладывать. «Отставить, Саша»: произнес кап три, «Мы тебя, родной уже двое суток ждем». Для Шабалина встреча с капитаном третьего ранга была неожиданной, он не знал, что его друг и командир сторожевого катера по Финской войне теперь замкомбрига торпедных катеров, куда его перевели с Балтики. «Наконец-то бригада укомплектована, ты у нас пятый»: улыбаясь, продолжал кап три. Недалеко от замкомбрига Алексеева стояли четыре офицера – командиры четырех торпедных катеров. Они вышли посмотреть на нового своего товарища, с кем им придется воевать вместе, и как их новый товарищ будет швартоваться. Опытные моряки сразу видят лихих командиров по отдельным выполняемым ими маневрами. «Лихой и, видимо, опытный офицер»: промолвил капитан-лейтенант. «Я бы так не рискнул причаливать в первый раз к незнакомому причалу»: продолжал он. Капитан-лейтенант не знал, что Шабалин много раз причаливал здесь в Финскую войну и после окончания этой войны, пока его не отозвали на Балтику.
Утром в назначенное время пять командиров торпедных катеров прибыли в штаб бригады на совещание. Бригаде командованием флота было поручено приступить к выполнению боевой задачи по уничтожению ночью каравана судов фашистов, которые по сведениям разведки должны были покинуть порт Киркинес. Рассмотрели карту района встречи каравана, звену катеров с командирами капитан-лейтенантом Светловым и младшим лейтенантом Шабалиным поручалась эта операция. Обсудили варианты выполнения задания штаба флота и после оценки всех доводов остановились на плане, который предложил младший лейтенант Шабалин. Суть плана заключалась в использовании засады не в открытом море, а в районе скалистого берега. Это было новое предложение, которое не соответствовало боевым наставлениям катерников. Но надо было искать новые тактические приемы, чтобы победить врага и наделенные опытом командиры стали предлагать командованию свои подходы для решения поставленных боевых задач.
В назначенное время катера вышли в море, в сумерках заняли позиции, застопорили ход. Двигатели работали на самых малых оборотах, прогреваясь на случай мгновенной атаки. Шум волн заглушал их работу. На связь условились выходить через каждые двадцать минут. Шабалин с боцманом следили за положением катера к волне и берегу, мотористы не отходили от двигателей, остальные члены экипажа ждали команду в рубке. На фарватере пусто. Видимо такие же маневры совершал и катер капитан-лейтенанта. Три раза выходили на связь, перебрасываясь короткими фразами. Вдруг справа по борту послышался шум и спустя несколько минут на расстоянии не более четырех кабельтовых полным ходом прошел фашистский сторожевик. Шабалин доложил командиру об обстановке, но капитан-лейтенант сообщил, что у него все тихо. И только через минут двадцать последовало сообщение: «Вижу сторожевой корабль». Опять наступило затишье. Прошло еще минут пятнадцать, и Шабалин зафиксировал немецкий транспорт, скорость которого была не более двенадцати узлов. Он шел тем же курсом, которым прошел до него сторожевой немецкий корабль. Александр доложил командиру звена, но ответа не последовало, младший лейтенант дублировать сообщение не стал. Решил подождать. Транспорт шел, подставляя свой левый борт под торпеды.
Прошло еще минуты четыре, вдруг раздался взрыв слева по борту, который четко услышали боцман и Шабалин. И только теперь командир звена сообщил: «Я атаковал сторожевой корабль». Шабалин скомандовал мотористам средний ход, догнал транспорт и поочередно – в начале с левого борта, а затем при развороте с правого – выпустил торпеды. Он был уверен, что не промахнулся, для него после учений на Балтике это была простая задача. Закончив разворот катера, Шабалин начал на том же среднем ходу, чтобы не возможно было зафиксировать «усы», вдоль берега стал удаляться от немецких кораблей. Раздались один за другим два взрыва, и в этот момент прозвучала команда капитан-лейтенанта об отходе, но она запоздала. Шабалин выполнил ее самостоятельно на несколько минут раньше сразу после боевого разворота. Удивительно не было слышно выстрелов береговых и корабельных орудий, и Александр понял, что его замысел удался. Фашисты решили, что они нарвались на мины или их торпедировали подводные лодки.
Пройдя две мили, Шабалин заметил два немецких тральщика, которые спешили к месту подрыва двух кораблей. Торпед не было, поэтому надо было тихо ускользать к себе на базу. Дав полный ход, катер пошел курсом на Пумманки. Теперь «усов» можно было не опасаться, их замечать было некому. В наушниках опять раздался голос командира звена: «Младший лейтенант, сторожевик остался на плаву, одна моя торпеда прошла мимо, а сухогруз развалился и затонул. Я это успел заметить. Кто научил тебя так торпедировать?» «Товарищ капитан-лейтенант, это было давно, научил меня премудростям атак старпом подлодки «Крокодил».» Такой лодки нет на нашем флоте: последовал ответ. «Так точно нет. Но она была на Российском флоте еще в 1915 году. И старпому этой лодки я посвятил сегодняшнюю атаку». В эфире наступила тишина. Боцман с изумлением и восхищением слушал переговоры Шабалина с командиром звена. Миновали створ Айновских островов, вошли в губу, дали позывные, сбавили ход. Вот и причал базы. В последствии не взирая на звания, командиром торпедных звеньев всегда по указанию штаба Северного флота назначался младший лейтенант Шабалин.P.S. Дважды герой Советского Союза, контр-адмирал Шабалин Александр Осипович в период Великой Отечественной войны более сотни раз выводил свой торпедный катер в атаки на вражеские корабли и береговые объекты противника. За период всех боевых действий он не потерял ни одного катера и не был ранен. Экипаж этого легендарного катера уничтожил более десяти кораблей противника, включая подводную лодку. По нормативам Советского командования Красной Армии потери фашистов от ударов экипажа катера Шабалина А.О. на Северном флоте составили по численности более дивизии.
Информация